ОРИГИНАЛ. Твердисловъ вправду тезоименно наречеся, утверди бо умъ и со словом вкупѣ

14 МАЯ. В ТОЙ ЖЕ ДЕНЬ. ПАМЕТЬ СВЯТАГО СИДОРА, УРОДИВАГО ХРИСТА РАДИ, НАРИЦАЕМАГО ТВЕРДИСЛОВА, РОСТОВСКАГО ЧЮДОТВОРЦА

14 МАЯ. В ТОТ ЖЕ ДЕНЬ. ПАМЯТЬ СВЯТОГО СИДОРА, ЮРОДИВОГО ХРИСТА РАДИ, ПО ПРОЗВИЩУ ТВЕРДИСЛОВ, РОСТОВСКОГО ЧУДОТВОРЦА

Твердисловъ вправду тезоименно наречеся, утверди бо умъ и со словом вкупѣ, еже обѣща к Богу. И, играа, Исидоръ житие се преиде и небеснаго царствиа доиде.

Твердислов справедливо этим именем назвался, ибо укрепил твердостью ум вместе со словом, как обещал Богу. И, играючи, Исидор жизненный пусть свой прошел и небесного царства достиг.

Сей блаженый, якоже поведають нѣции, от западных странъ, от латыньска языка, от нѣмецькыя же земля рожение имѣа и воспитание, от славных же и богатых; якоже глаголють, от местьрска роду бѣ. И возненавидѣвъ богомерскую отческую и латынскую вѣру, возлюби же истинную нашу христьяньскую и православную вѣру и помышляше же въ сердци своемъ Господне слово, глаголющее: «Аще кто хошеть по мьнѣ ити, да отвержется себе и возметъ крестъ свой и по мнѣ грядеть; иже аще хощетъ душу свою спасти, и погубить ю; и иже аще погубить душу сьвою мене ради, обрящеть ю. Каа убо полза человѣку, аще весь миръ приобрящеть, душу же свою отщетить? Или что дасть человѣкъ измѣну на души своей?»[1] И сиа словеса блаженый на сердци положи, утаився всѣх и тако исходить из дому своего и мало пришед и ризѣ совлачит ся вкупе же и долу влекущих мудрованый и приемлеть уродственое же Христа ради житие и буйствено, еже мнимо человѣкы, по апостолу глаголющу: «Буая мира и избра Богъ, да премудрыя посрамить, и немощнаа мира избра Богъ, да посрамит крѣпкая. И безродная мира и укоренаа избра Богъ, да сущаа и не сущая упразнити».[2]

Блаженный этот, как рассказывают некоторые люди, в западной стороне, в латинском народе, в немецкой земле родился и воспитался, в семье славных и богатых; как говорят, был он рыцарского рода. И, возненавидев богомерзкую латинскую веру предков, возлюбил истинную нашу христианскую и православную веру и запечатлел в сердце своем Господне слово, гласящее: «Если кто хочет идти за мною, отвергнись себя и возьми крест свой и следуй за мною; ибо кто хочет душу свою сберечь, тот потеряет ее; а кто потеряет душу свою ради меня, тот обретет ее. Какая польза человеку, если он приобретет весь мир, а душе своей повредит? Или какой выкуп даст человек за душу свою?» И эти слова блаженный на сердце положил, тайно от всех уходит из дома своего, недалеко отойдя, сбросил платье с себя вместе с влекущими в бездну лжеучениями, и начинает жизнь Христа ради юродивого и безумную, как думалось людям, по апостолу, сказавшему: «Бог избрал немудрое мира, чтобы посрамить мудрых, и немощное мира избрал Бог, чтобы посрамить сильное. И незнатное мира и уничиженное, и ничего не значущее избрал Бог, чтобы упразднить значущее».

И тако от земля и от отечьства своего отходит; и к восточнымъ странамъ поиде взыскати и древле погубленаго отечьства. И грады проходя, и мѣста, и много досаду блаженый смиренье приемаетъ, и бьение от безумных человѣкъ приемлеть, яко уродъ вменяем ими и безуменъ. И много терпѣние показуя от студени зимныя и от вара солнечнаго, въ день убо яко урод хождаше, в нощи же молитву непрестанно къ Богу възсылаше и плачася глаголаше в себѣ: «О Сидоре, многими скорбими подобаетъ ти внити въ царство небесное, нужно убо есть царство небесное и нужници восхитають е».[3] И сими словесы утѣшаяся блаженый.

И так он землю и отечество свое покидает; и к восточным странам направился, чтобы найти издревле утраченное отечество. И грады минуя, и села, и многие обиды блаженный смиренно терпит, и побои от глупых людей принимает, считающих его юродивым и безумным. И, много страдая от стужи зимней и от жара солнечного, день проводил как юродивый, ночью же молитву непрестанно к Богу воссылал и, плача, твердил себе: «О Сидор, многими трудами войти тебе в царство небесное, ибо тяжек путь в царство небесное и страдальцы достигнут его». И такими словами утешался блаженный.

И тако от градъ во градъ прехождааше. И доиде же славнаго и многонароднаго града Ростова. И ту произволяетъ блаженный жительствовати. Вси же его мняху яко уродъ и ум погубивша, и много досажение и укорение, и раны воздааху ему. Блаженый же, яко в чюжем телеси, все со благодарением терпяше, взирая на предлежащей подвигъ на началника вѣрѣ и сверьшителя Исуса, и никакоже зла досажающимъ ему воздааше, но токмо во умѣ своемъ глаголаше къ Богу, поне остави имъ грѣха сего. И никтоже видяше добродѣтельнаго его житиа. Устрааетъ же себѣ блаженый кущу въ ховрастии непокьровенну на мѣстѣ сусѣ во градѣ среди блатца нѣкотораго, идѣже святое тѣло его нынѣ лежить, яко егда молитву творити ему, невидимъ будетъ от человѣкъ.

И так из града в град переходил. И дошел до славного и многолюдного града Ростова. И тут решает блаженный жить. Все же его принимали за юродивого и ума лишившегося, и много доставляли ему оскорблений и обид, и раны наносили ему. Блаженный же, будто не чувствуя своего тела, все с благодарностью терпел, помня прежний подвиг основателя веры и творца Иисуса, и никаким злом досаждающим ему не платил, только молча молил Бога, чтобы отпустил им грех этот. И никто не видел добродетельного его жития. Устраивает же себе блаженный хижину из хвороста без крыши на сухом клочке земли в городе среди болотца, где святое тело его теперь лежит, чтобы, когда молитву станет творить он, не видели бы его люди.

Святому сице житие се суетное преходящу и славу мира сего ни во что же вмени. Въ день убо оскорбляемъ и уничижаемъ многими озлобленьми, нощи же приходящю, и пакы святый во свою ховрастную хижу приходить и всю нощь без сна въ молитвах и сьлезах и колѣнокланяньи пребываше. Утру же приходящу, и паки святый ис хижа исходить и егда от многаго труда и непокоа телеснаго ему пребывати на улици убо града и на сметинии, и на гноищи, или во кущи тѣло свое на землю токмо пометаа, и ту мало сна приимаше, не имѣаше бо у себе ничтоже в хижи своей, но токъмо едино свое тѣло и округъ его ховрастие, и тоже непокровено. И егда же мразу, или снѣгу, или дожду бывающу, святый же тѣло и хижу непокровену имяше. И тако пребываше вся дни живота своего.

Так святой мирскую жизнь эту суетную проходил и славу мира сего ни во что не ставил. Днем его оскорбляют и унижают многими притеснениями, когда же ночь наступает, вновь святой в свою хворостяную хижину приходит и всю ночь без сна в молитвах и слезах коленопреклоненный проводит. Когда же утро наступает, снова святой из лачуги выходит, и со многим трудом без отдыха ходит по улицам и помойкам, и в нечистотах сидит, либо в своей хижине остается, на голой земле лежа, и здесь почти не предавался сну, не имея у себя ничего в хижине своей, но только нагое свое тело, окруженное хворостом, тоже непокрытым. И когда случался мороз, снег или дождь, святой и тогда тело и хижину имел непокрытыми. И так жил изо дня в день.

И елико блаженый Бога возлюби, толико Богъ того во всемъ мирѣ прослави, во оном же непреидущемъ и бесконечнемъ царствии сторицею подаваетъ. И приемлетъ святый от Бога даръ прозорливый, еже чюдеса ему творити. Нужно же есть от многих святаго изрядных чюдесъ, увидѣвшю ми от нѣкыхъ мало, воспомянув же и тако изъоставиоти слово.

И насколько блаженный Бога возлюбил, настолько Бог его на весь мир прославил, в будущем же вечном и бесконечном царстве сторицей вознаграждает. И получает святой от Бога дар пророческий, так что чудеса он мог творить. Подобает мне, узнавшему о многих удивительных чудесах святого, вспомнить из них хотя бы некоторые и тем завершить слово.

Чюдо 1 святаго Сидора. О купци, егоже избави от глубины морския

Чудо 1 святого Сидора. О купце, которого спас он из пучины морской

Случи же ся нѣкоему купцу града того, в немже святый жилище имѣаше, по морю куплю творити. И пловущим имъ в корабли, и внезаапу кораблю ставшу и волнами разбивающуся, и уже всѣм смерти ожидающимъ. Умыслиша же корабленици, яко да мечють жребиа, кого ради корабль ста. И паде жребий на оного купца. И всадиша на доску, и въвергоша его в море. Кораблю же скоро со оного мѣста пошедшу, человѣку оному утопающу и волнами въ мори носиму, и житиа своего уже отчаявшуся, и ни от когоже помощи надѣашеся.

Случилось, что один купец из града того, в котором святой жил, отправился в море по торговым делам. И когда плыли они на корабле, внезапно корабль остановился и волны стали его разбивать, и уже все ожидали смерти. Решили тогда корабельники, что бросят жребий <и узнают>, из-за кого корабль встал. И пал жребий на того купца. И, посадив на доску, сбросили его в море. Корабль же быстро с того места пошел, а человек тот стал тонуть, и волны его в море стали швырять, и отчаялся он остаться в живых, и не надеялся, что кто-нибудь ему поможет.

И се внезапу предста ему блаженый Сидоръ, по морю яко по суху хождаше, и приемъ его, и глагола ему: «Знаеши ли мя, о человѣче?» Купецъ же едва токмо проглагола: «О рабе Божий, Сидоре, иже в нашемъ граде жительсьтвуяй, помози ми, окаанному, избави мя отгоркия смерти и не остави мене в морѣ семъ погрузитися». Святый же изять его от глубины морьския и посажаетъ его на досцѣ оной, и скоро по морю вослѣд корабля гнаше, и дасть того в корабль цѣла и неврежена ничимже. Заповѣдаетъ же ему святый, яко никомуже повѣдай, но глаголи: «Нѣкаа божественаа сила избави мя от глубины морьския».

И вот внезапно предстал пред ним блаженный Сидор, по морю как по суху идущий, и поддержал его, и сказал ему: «Знаешь ли меня, человек?» Купец же с трудом только мог сказать: «О раб Божий Сидор, в нашем граде живущий, помоги мне, окаянному, избавь меня от горькой смерти и не дай мне в море утонуть». Святой же извлек его из пучины морской и сажает его на доску, и быстро по морю вслед кораблю погнал, и подымает его на корабль цела и невредима. Велит же ему святой, чтобы никому не рассказывал, но говорил: «Некая божественная сила спасла меня из пучины морской».

И егда же среташе святаго на улицах градьских, уродство творяше, купецъ же мимо идый. Святый же укрѣпляа его, глаголаше ему: «Никомуже повѣдай бывшаго на мори». Человѣекъ же токмо во умѣ прославляше Бога и угодника его Сидора и никомуже смѣяше поведати чюдеси. Но по преставлении святаго всѣмъ явьствено проповѣда.

И когда встречал святого на улицах городских, юродствовавшего, купец мимо проходил. Святой же, ободряя его, говорил ему: «Никому не рассказывай случившегося на море». И человек только в мыслях прославлял Бога и угодника его Сидора и никому не осмелился рассказать о чуде. Но после смерти святого открыто всем поведал.

Чюдо 2 святаго Сидора. О князи, емуже блаженый молитвами питие обилно сотвори

Чудо 2 святого Сидора. О князе, которому блаженный молитвами обильное питье сотворил

Неподобно же есть забвению предати и второе чюдо святаго, еже едва от нѣкых увѣдавшу ми. Во единъ убо от дний князь града того епископу повелѣваетъ молитву сотворити о себѣ и о всемъ дому своемъ, и на обѣд того призываетъ со всѣм крилосомъ. И по литургии преже прихода епископля прииде убо в домъ княжь блаженый Сидоръ и воспроси пити у приставника князя. Мнѣти убо всѣмъ, яко вжадался, не питию же блаженый жадая, но восхотѣ въ благословение дому подати благовѣрному князю. Приставникъ же не токмо не дасть ему, но и хулными словесы укоряа и отгна его, глаголя: «Отиди, безумней урод, отиди, отиди, лишенне славы житиа сего человѣческаго, отиди, не стужай ми». Святый же отиде, радуяся и славя Бога, и ничтожие зла помышляше въ себѣ.

Невозможно забвению предать и второе чудо святого, о котором недавно узнал я от людей. В один из дней князь града того епископу велит молебен сотворить о себе и о всем доме своем, и на обед его приглашает со всем церковным причтом. И после литургии прежде прихода епископа пришел в дом княжеский блаженный Сидор и попросил питья у княжеского управителя. Все думали, что хотел он пить, а святой не пить желал, но захотел подать благословение дому и благоверному князю. Управитель же не только не подал ему, но и, бранными словами оскорбляя, прогнал его, говоря: «Уйди, безумный юродивый, уйди прочь, уйди, лишенный достойного человеческого жития, уйди, не досаждай мне». Святой же ушел, радуясь и славя Бога, никакого зла не замышляя.

Богъ же паче прояви угодника своего. Князю убо съ епископомъ на обѣд седшимъ, и егда же время питию приходить, князь же тогда повелѣваетъ черпьчиямъ питие подавати; приставникомъ же шедшимъ, ни во едином же сосуде не обретшимъ. Князю же повѣдаху приход Сидоровъ и прошенье. Князю же в велицѣ печалѣ и в недоумѣнии бывшу. По всему граду искавше святаго и не обрѣтають. И уже обѣд ко скончанью приходить, и питью не сушу, и князю печалью, паче же и срамомъ одержиму. И се приходить блаженый Сидоръ и в руцѣ имѣ проскуру, и дасть епископу, и яко уродная глаголеть к нему: «Приими, о епископе, сию проскуру, еже ми приимшу в сий час от святѣйшаго митрополита в Киевѣ». И абие приставники прихожением Сидоровымъ сосуды якоже и первие полъны питиа обретают ся. Князю сиа возвѣщаютъ. Князь же со епископомъ возрадовашася и вси прославиша Бога, творящаго таковая чюдеса угодникомъ своим Сидоромъ.

Бог же показал силу угодника своего. Когда князю и епископу, за обедом сидевшими, подошла пора пития, повелел князь виночерпиям вино подавать; когда же слуги пошли, то ни в одном бочонке не нашли <вина>. Князю рассказали о приходе Сидора и о его просьбе. Князь был в великой печали и смущении. По всему городу ищут святого и не находят. И уже обед заканчивается, а питья так и нет, и князь печалью, а более того стыдом охвачен. И тут приходит блаженный Сидор, в руке неся просфору, <которую> дает епископу и, юродствуя, говорит ему: «Прими, о епископ, эту просфору, которую я получил сейчас от святейшего митрополита в Киеве». И тотчас слуги с приходом Сидора обнаруживают бочонки, как и вначале были, полными вина. Возвещают об этом князю. Князь же с епископом возрадовались и все прославили Бога, творящего такие чудеса через угодника своего Сидора.

Чюдо 3. О преставлении святаго Сидора

Чудо 3. О смерти святого Сидора

Не по мнозѣх убо днех открывается Исидору от Бога о преставлении его и соузъ телесных разрѣшеньи, иже конечное к Богу приближенье. И доволнѣ в хижи своей въ молитвах и в колѣнипоклоняньи и в постѣ пребываетъ, и слезы от очию яко быстринѣ испушаа. И тако возлегъ, и руцѣ крестообразно приим, и глагола Вседержителю: «Исусе Христе, в руцѣ твои предаю духъ мой». И тако съ гласомъ вкупѣ и духъ испусти. Святая же его и непорочная душа, святыми аггелы несома, на небеса востече, радуяся. А блаженное тѣло его оста на земли, вѣрнымъ подавая и до сего дня исцѣленья.

Немного дней спустя получил весть Исидор от Бога о смерти своей и от телесных пут освобождении, что будет окончательным к Богу приближением. И неотлучно он в хижине своей в молитвах и земных поклонах и в посте пребывает, и поток слез из очей испускает. И потом лег, и руки крестообразно сложил, и сказал Вседержителю: «Иисусе Христе, в руки твои предаю дух мой». И так вместе с восклицанием дух испустил. Святая же его и непорочная душа, святыми ангелами взятая, на небеса вознеслась, радуясь. А блаженное тело его осталось на земле, верующим даруя и до сего дня исцеления.

Лежащу его святому тѣлу в хижи его, внезапу весь град обыиде благоуханье. И всѣмъ дивящимся и ужасающимся о благоухании, како и откуду сие бысть, не видяху бо святаго преставленье. И се нѣкто мимо ходя увидѣлъ святаго в хижи, уже отшедша, на земли лежаща, и благоухание от тѣла его исходяше. И шед, возвести всѣмъ бывъшее. Пришедше нѣции богобоязнивии мужие, иже вѣру имуше ко блаженому, сопряташа трудолюбное и честное его тѣло и положиша его во гробѣ на мѣстѣ, идеже преставися. Поставиша же ту и церковь, вземше благословение у епископа, во имя преславнаго Вознесениа Господа нашего Исус Христа.

Когда лежало его святое тело в хижине его, вдруг распространилось по всему граду благоухание. И все дивились и поражались благоуханию, <не ведая>, почему и откуда оно идет, ибо не знали о смерти святого. И тут кто-то, идущий мимо, увидел святого в хижине <его>, уже умершего, на земле лежащего, и благоухание от тела его исходило. И придя, поведал всем случившееся. Пришли некие богобоязненные люди, которые верили в блаженного, приготовили в последний путь многострадальное и святое его тело и положили его в могилу на том месте, где умер. Поставили здесь и церковь, взяв благословение у епископа, во имя преславного Вознесения Господа нашего Иисуса Христа.

Чюдо 4 святаго Сидора

Чудо 4 святого Сидора

О презвитери, дерзнувшем извѣщение прияти о телеси святем его.

О священнике, дерзнувшем удостовериться, свято ли его тело.

Не токмо же дивнаго сего мужа въ житии бывшая чюдеса, но и по отшествии мира сего множайшаа чюдеса содѣваются от святаго гроба его приходящимъ с вѣрою. От них же нѣчто мало возвестимъ.

Не только при жизни этого необыкновенного мужа происходили чудеса, но и после ухода его из этого мира множество чудес совершается от святого гроба его приходящим с верою. Из них же о некоторых расскажем.

Многимъ убо лѣтомъ пришедшимъ иерѣю нѣкоему служащу у святаго Вознесения, идеже лежить святый Сидоръ. И помышляетъ убо иерей, еже извѣстити о святемъ Сидорѣ, во плоти ли убо лежить во гробѣ, или ни. Вкупе же убо помышлениемъ иерѣовымъ и дѣла спослѣдствують. Уединився убо и вземъ еже на то уготовану ему, приходить ко гробу святаго и начинаетъ копати землю.

По прошествии многих лет один иерей служил у святого Вознесения, где могила святого Сидора. И замышляет иерей, как бы узнать о святом Сидоре, цела ли его плоть во гробе или нет. За помыслом иерея и дела следуют. Утаившись и взяв для того приготовленное им, приходит он ко гробу святого и начинает копать землю.

И се нѣкая божественая сила напрасно отрину презвитера от гроба святаго. И бываетъ нем и безъгласенъ, вкупе же и разъслабленъ. И по многихъ часехъ едва в чювьство приходитъ. И възираеть очима ко гробу святаго и во умѣ глаголя: «О блаженый Сидоре! Помилуй мя, раба своего, согрѣшившаго к тебѣ и дерзнувша пркоснутися святому ти гробу». И том часѣ прощенье приемлетъ от святаго и здравъ отходить в дом свой, радуяся.

И тут какая-то божественная сила внезапно отбросила священника от гроба святого. И стал он нем и безгласен, да и разбит параличом. И через многое время едва в чувство приходит. И обращает очи свои ко гробу святого и молча молит: «О блаженный Сидор! Помилуй меня, раба своего, согрешившего против тебя и дерзнувшего прикоснуться к святому твоему гробу». И тотчас прощение получает от святого и здоровым приходит в дом свой, радуясь.

Многа же и ина бесчисленая чюдеса бывають от святаго его гроба. Мнози же иныя вѣрнии взимають от гроба его часть нѣкую или от покровенья гробнаго и до сего дне и приносять в домы своя и на болящую зубную болезнь или очною, или трясавицею, или огньною болѣзнию с вѣрою покладають, и въскорѣ исцѣление приемлють.

Многие же и другие неисчислимые чудеса происходят от святого его гроба. Многие же иные верующие берут частицу от гроба его или от покрова надгробного до сего дня и приносят в дома свои, и на болящих зубами или глазами, или лихорадкой, или горячкой с верою кладут, и те вскоре выздоравливают.

Чюдо 5 святаго Сидора. О человѣци, изступившем ума

Чудо 5 святого Сидора. О человеке, потерявшем рассудок

Добро есть Божие человѣколюбие и чюдеса святых, угожшихъ ему, воспоминати присно. Еже бысть в послѣдняа лѣта во многих святаго избранных чюдесех, се — новѣйшее чюдо, еже увидѣсте очи наши.

Похвально вспоминать вечно Божие человеколюбие и чудеса святых, угодивших ему. Из многих, совершившихся в последнее время, особенно сильных чудес святого это — новейшее чудо, которое видели очи наши.

Человѣкъ нѣкый от веси града того глаголемыя Соли, от многаго ему питиа изъступившу ему ума и тако начятъ не смыслити, и люди бьяше. Едва же многими утомленъ бывъ, связанъ приводимъ бываетъ ко гробу блаженаго Сидора. Онъ же кричяше и нелѣпая словеса глаголаше, очи яко дивы имѣя и всѣх сущихъ с нимъ устрашаше. И егда нудима привлекоша его къ чюдотворному гробу его, яко начяли пѣти канунъ святому, абие помалу нача в чювьство приходити. И вопрошающимъ его, онъ же смысленѣ им отвѣщаваше.

Человек один из городского пригорода, называемого Соли, от многого пьянства сошел с ума и стал безумным, и людей избивал. С трудом же многие люди укротили его, связали и привели ко гробу блаженного Сидора. Он же кричал и бранные слова говорил, дико поводил очами и всех бывших с ним напугал. Когда же насильно притащили его к чудотворному гробу и когда начали петь канон святому, и тут понемногу стал в чувство приходить. И когда спрашивали его, он разумно им отвечал.

Раздрешенъ же бывъ, припадаетъ ко гробу святаго и образъ его целуя, многа же словеса благодарна изрекъ, яко ничтоже зла пострадавъ, радуяся отходитъ в домъ свой послѣдьствующимъ своим ему. И елици тогда обрѣтошася, позорующе дивнаго чюдеси того. И вси идяху веселящеся и тако разыдошася в домы своа, славяше Бога и угодника его, творящаго таковаа дивная чюдеса.

После того как развязали его, припадает ко гробу святого и, образ его целуя, многие слова благодарные произнес, как будто никакой напасти не перенес, радуясь, возвращается в дом свой в сопровождении домочадцев. И все, кто тогда там был, видели дивное чудо это. И все шли весело и так разошлись по домам своим, славя Бога и угодника его, творящего столь славные чудеса.

Чюдо 6 святаго Сидора. О болящемъ очною и главною болѣзнью

Чудо 6 святого Сидора. О больном, страдающем глазами и головой

Не по мнозѣхъ днех онѣхъ инъ нѣкый человѣкъ от веси того града именемъ Феодоръ очною болѣзнию одержимъ. Сый скорбяше немало время, и от зѣлнаго того недуга отекли бяста и очи ему, яко нимало можаше видѣти, и глава ему аки гиря тяжка, и тѣжже не можаше на ложи опочити, ни паки сьвершенѣ походити, но от мѣста на мѣсто преступая, нощь и день кричяше и стеняше безпрестани.

Немного дней спустя другой человек из пригорода того же града по имени Федор глазною болезнью заболел. Страдал он долгое время, и от тяжкого того недуга отекли даже у него глаза, так что почти ничего не мог он видеть, а голова была для него как гиря тяжелая, и из-за этого не мог он ни уснуть на ложе, ни ходить спокойно, но метался с места на место, ночь и день кричал и стонал беспрестанно.

Сей приводимъ бываетъ ко гробу святаго вечеру же поздѣ сущу и пребываетъ нощь ту у гроба святаго. Свитающу же дьни и по утрении начинает иерей пѣти канунъ святому, абие помалу начятъ болѣзнь уступати, якоже и сам сказываше. Чтому же святому Еуангелью прозрѣ человѣкъ той. Вопрошающимъ его ту стоящимъ, аще что видить, онъ же глаголаше: «Вижу человѣкы аки столпие, а огнь аки кровь». Яко свершиша пѣвше канунъ святому, абие отверзошася очи его и зряше все свѣтло, якоже и преже.

Приводят его ко гробу святого поздним вечером, и проводит он ночь здесь у гроба святого. Когда же стало рассветать и после заутрени начинает иерей петь канон святому, тут понемногу начала болезнь отступать, как сам он рассказывал. При чтении же святого Евангелия прозрел человек тот. Когда спросили его там стоящие, видит ли он что-нибудь, он ответил: «Вижу людей как столбы, а огонь как кровь». Когда закончили петь канон святому, внезапно открылись глаза его и увидел он все ясно, как и прежде.

Припадаетъ убо пред образом владыкы Христа Бога нашего глаголя: «О скорый помощникъ, о теплый предстателю, богоблаженьный Сидоре, поспѣшествовавыи мнѣ, недостойному! Во святых ти молитвахъ ко Христу Богу нашему кую ти похвалу и благодарение воздамъ? Что ли нареку тя недовѣмъ, источника ли приснотекуща животных водъ, иже изливаемъ наипаче изообилуетъ, черплемъ николи же оскудѣваетъ; богатьство ли неиздаемое, или сокровище неоскудное?» Сицевыми словесы довольнѣ помолився, радуяся, отходить в домъ свой, славя Бога и угодника его блаженаго Сидора.

Преклоняется он пред образом владыки Христа Бога нашего с мольбой: «О скорый помощник, о усердный служитель, блаженный Сидор, помогший мне, недостойному! За святые твои молитвы ко Христу Богу нашему какую тебе хвалу и благодарность воздам? Не ведаю, как и назвать тебя, — источником ли вечнотекущих животворных вод, что, изливаясь, более наполняется, вычерпываемый нисколько не оскудевает; богатством ли неистощимым, или сокровищем нескудеющим?» Так, вдоволь помолившись, радуясь, уходит в дом свой, славя Бога и угодника его блаженного Сидора.

Не токмо же ту сущимъ дивнаго сего мужа прикосновением честнаго гроба или одѣяниа и кроплениемъ освященныа воды бывають исцѣлениа, но и далече сущимъ, иже с вѣрою святое имя его призывающим, якоже рече Господь: «Прославляющаго мя прославлю»,[4] и паки рече: «Аще вы умолчите благодѣяниа Божиа, и камение взопиетъ».[5] Тѣмже надѣющеся на милость Божию, молитвами праведнаго споспѣшествующимъ потщахомся елико по силѣ нашей написати отчясти избранных святаго чюдесъ въ славу и благодарение Христу Богу нашему и угоднику его, и молебнику о грѣсехъ наших, блаженому Сидору чюдотворцу.

Не только сюда пришедшим через прикосновение к святому гробу дивного сего мужа или к одеянию, и окроплением святой водой бывают исцеления, но и дальним, которые с верой святое имя его призывают, как сказал Господь: «Прославляющего меня прославлю», и еще сказал: «Если вы промолчите о благодеяниях Божиих, то и камни возопят». Потому-то, надеясь на милость Божию, молитвами праведного подкрепленные, постарались мы сколько было умения нашего написать несколько избранных чудес святого во славу и благодарность Христу Богу нашему и угоднику его, и молебнику за грехи наши, блаженному Сидору чудотворцу.

Похвала святого Сидора

Похвала святому Сидору

Како убо возмогу испысати, о блаженый, твое равноаггеломъ житие и твое преславнаа чюдеса, многогрѣшный азъ вкупѣ душею и тѣломъ, или како восприиму бисеръ твое святое имя во своа скверна уста, но пакы и надѣюся на твое беззлобие, о блаженый уроде, и нѣчто мало к похвалению изрѣку ти нынѣ.

Как смогу описать, о блаженный, твое житие, подобное ангельскому, и твои преславные чудеса я, многогрешный душою и телом, или как вложу жемчуг твоего святого имени в свои скверные уста, но все же надеюсь на твою кротость, о блаженный юродивый, и хоть немного изреку ныне во хвалу тебе.

Радуйся, свѣтозарное солнце, от запада восиявши и к востоку пришедый, иже древле погубленое отечество наслѣдовавый. Радуйся, страстотерпче Христов непобѣдимый, но приснопобѣдивый диявола своимъ терпѣнием. Радуйся, многа чюдеса подавая от своего гроба, якоже источникъ приснотекущь животных водъ. Радуйся, иже мудростию кипя и яко животное сокровище и кромѣ бысть всякия нечистоты и плотьскаго хотѣниа. Радуйся, яко вышнихъ умъ си восъкриливый и сердце свое вдавъ всенощному стоянию. Радуйся, яко миръ тебе, тлѣнъный уроде, бываетъ вменяше блаженый, иже по Христѣ житие добрѣ приводяща. Радуйся, еже житие се настоящее преиде и день убо посмѣхаяся ему, в нощи же оплакая его. Радуйся, изменивый земными небесная. Радуйся, иже убо яко онъ древний Лазарь[6] нищий нынѣ почивая в лонех Аврамлихъ.[7] Радуйся, иже многострастному Иову[8] уподобивыйся трьпѣниемъ.

Радуйся, светозарное солнце, на западе воссиявший и к востоку пришедший, утраченную прежде <духовную> родину нашедший. Радуйся, страдалец Христов непобедимый, но навеки победивший дьявола своим терпением. Радуйся, многие чудеса творящий от своего гроба, как источник вечнотекущих животворных вод. Радуйся, мудростью преисполненный, как живая сокровищница лишенный всякого порока и плотского желания. Радуйся, что небесным ум свой воодушевил и сердце свое предал всенощной молитве. Радуся, что мир тебя, жалкий юродивый, почитает блаженным, который житие по примеру Христа достойно проводил. Радуйся, что житие это земное прошел, днем глумясь над ним, ночью же оплакивая его. Радуйся, получивший взамен земного небесное. Радуйся, что, как тот древний Лазарь нищий, ныне покоишься в лоне Авраама. Радуйся тот, кто многострадальному Иову уподобился терпением.

Радуйся, иже в бедахъ и скорбех призывающим тя готовъ обретаяся предстатель и заступникъ. Радуйся, еже возделѣ, то и сверши, течение скончавъ и вѣру съблюдъ, и вѣнецъ свой побѣды приимъ отъ всѣхъ царя Христа Бога нашего, егоже моли за град свой, в немже добрѣ поживе и Господеви утоди, и конець житию сему тлѣнному приятъ. И, о блаженне, помолися, яко дрьзновение имѣя, ко всѣхъ царю Христу Богу нашему, да изъбавимся от грѣх и бѣдъ, и напастей, душевных же вкупѣ и телесныхъ. Твоими молитвами и всѣх святыхъ и да сподобимся царьствию небесному, славяще Святую Троицу, Отца и Сына и Святаго Духа нынѣ и присно и в вѣкы вѣком. Аминь.

Радуйся тот, кто в бедах и скорбях призывающим тебя охотно явился скорым наставником и заступником. Радуйся тот, кто, что пожелал, то и совершил, жизнь окончив и веру сохранив, и венец свой победный принял от всеобщего царя Христа Бога нашего, моли его за град свой, в котором добродетельно прожил и Господу угодил, и конца жития этого тленного достиг. О блаженный, помолись, как только ты смеешь, всеобщему царю Христу Богу нашему, чтобы избавились мы от грехов и бед, и напастей как душевных, так и телесных. Твоими молитвами и всех святых да удостоимся царства небесного, славя Святую Троицу, Отца и Сына и Святого Духа ныне и вечно и во веки веков. Аминь.

[1] «Аще кто хощеть по мѣнѣ ити... что дасть человѣкъ измѣну на души своей?» — См.: Мф. 16, 24—26.

[2] «Буая мира и избра Богъ... да сущаа и не сущая упразнити». — См.: 1 Кор. 1, 27, 28.

[3] «...многими скорбими подобаетъ ти внити въ царство небесное... и нужници восхитають е». — Ср. Мф. 11, 12.

[4] «Прославляющаго мя прославлю»... — Ср. Ин. 17, 1.

[5] «Аще вы умолчите благодѣяниа Божиа, и камение взопиетъ». — См.: Лк. 19, 40.

[6] Лазарь — персонаж притчи о богатом и Лазаре (Лк. 16. 19—25). Нищий Лазарь, не получивший помощи от богача, после смерти отнесен был ангелами на лоно Авраамово, место загробного блаженства праведных.

[7] Авраам — патриарх, родоначальник еврейского народа. От него происходит Христос (Мф. 1,1). По словам Евангелия, Авраам дает надежду на спасение и вечную жизнь («покой в лоне Авраама»): «...многие придут с востока и запада и возлягут с Авраамом, Исааком и Иаковом в царстве небесном» (Мф. 8, 11).

[8] Иов — герой библейской Книги Иова, подвергавшийся по воле Бога тяжким испытаниям — разорению, болезням, смертью детей, унижениям. Но он оставался верен добродетели, за что вознагражден был возвращением богатства и благополучия. Образ жизни многострадального Иова близок быту юродивого: «А ныне смеются надо мной младшие меня летами, те, которых отцов не согласился бы поместить со псами стад моих... Люди отверженные, люди без имени, отребие земли! Их-то сделался я ныне песнею и пищею разговора их. Они гнушаются мною, удаляются от меня, и не удерживаются плевать пред лицем моим... Ночью ноют во мне кости мои, и жилы мои не знают покоя... Он бросил меня в грязь, и стал я как прах и как пепел» (Иов. 30, 1, 10, 17, 19). К примерам Иова и Лазаря часто прибегали древнерусские авторы. См, например, Домострой по списку ОИДР: «...но все упование възлагающе на Бога, со благодарением терпяще очищения ради грехов своих и вечных благ наслажения, яко долготерпеливый праведный Иов и нищий Лазарь, иже пред враты богатаго на гноищи лежа гноем и червьими ядом, ныне на лони Авраамли почивая» // ЧОИДР. 1881. Кн. 2. С. 26.

ПАМЯТЬ СВЯТОГО СИДОРА, ЮРОДИВОГО ХРИСТА РАДИ...

Житие Исидора Твердислова является образцом жития юродивого со всеми деталями, характерными для агиографического памятника этого вида. В. О. Ключевский отметил, что оно лишено каких-либо исторических примет, хотя посвящено реальному лицу (Ключевский В. О. Древнерусские жития святых как исторический источник. М., 1871. С. 280—281). В Житии сказано, что Исидор (или Сидор) пришел на Русь с запада, из «латинских» стран, и принадлежал к знатному роду, что было вполне реальным, однако какая западноевропейская страна была родиной юродивого, неизвестно. Он жил и умер в Ростове, и с его именем связано строительство Вознесенской церкви, сначала деревянной, а при Иване Грозном, в 1566 г., — каменной, сохранившейся до сих пор среди древних земляных валов и больше известной под именем церкви Исидора Блаженного; ее строитель — мастер Андрей Малой. (Иванов В. Ростов и Углич. Изд. 2-е, дополн. М., 1975. С. 126, 137—140). Исследователи, исходя их данных рукописей XVII—XIX вв., называют и даты жизни Исидора: в 1419 г. он пришел в Ростов, в 1474 (или в 1484 г.) умер. Исидор стал почитаться святым задолго до его официальной канонизации, происшедшей во второй половине XVI в. — между 1552 и 1563 г. (или между 1549 и 1563 г.). Самые ранние списки Жития относятся к началу 30-х гг. XVI в., но основной текст мог быть составлен и в конце XV в. Житие включено в Великие Минеи Четьи митрополита Макария и содержится в рукописи РНБ, Софийское собр., № 1321, составленной в 1541 г. в Новгороде в бытность Макария новгородским архиепископом.

В тексте Жития неоднократно подчеркивается, что современники принимали Исидора за «юрода», сумасшедшего, смеялись над ним, оскорбляли его, даже били. Но юродство в Древней Руси часто не было проявлением душевной болезни. Юродство «Христа ради» было формой служения Богу, обусловленной особым этикетом поведения — аскетизмом, оскорблением и унижением плоти, самоуничижением, мнимым безумием. Своим видом и образом жизни юродивый укорял общество (Ковалевский И. Юродство о Христе и Христа ради юродивые восточной и русской церкви. М., 1895; Панченко А. М. Смех как зрелище // Лихачев Д. С, Панченко А. М., Понырко Н. В. Смех в Древней Руси. Л., 1984). Юродивый мог безнаказанно обличать власть имущих. Этого сюжета, кстати, нет в Житии Исидора, лишенного социально острых эпизодов, в то время как в других житиях юродивые спорят даже с царем Иваном Грозным.

Чудеса Исидора, занимающие значительное место в памятнике, представляют собой довольно живые литературные новеллы, соприкасающиеся с новгородскими легендами, — чудо о купце напоминает эпизод из былины о Садко, чудо о князе совпадает с одним из чудес святого Николы Качанова, а запрет тревожить могилу Исидора при всей своей традиционности находит аналогию в летописи, где под 1462 г. рассказывается, как был наказан великий князь Иван III, пожелавший открыть мощи Варлаама Хутынского. Риторическая похвала святому и цитаты из Священного Писания свидетельствуют, что автор Жития был человеком книжным.

В исследовании японского ученого Ацуо Накадзавы установлено сходство Жития Исидора с целым рядом предшествовавших ему агиографических памятников. Накадзава пришел к выводу, что некоторые мотивы были заимствованы из переводного греческого Жития Андрея Цареградского (см.: наст. изд., т. 2), и подтвердил уже высказанное в науке мнение о Житии Исидора как образце для последующих биографий святых этого вида, например для Жития Прокопия Устюжского. Накадзава опубликовал биографическую часть Жития Исидора по рукописи РНБ, собр. Титова, № 2059, нач. XVI в. (Становление образа юродивого в древнерусской агиографической традиции — на материале «Жития Исидора Ростовского» // Бюллетень японской ассоциации русистов (Росиа-го Росиа-бунгаку Кэнкю). Токио, октябрь 1991, № 23).

Житие Исидора принято относить к областной ростовской литературе конца XV — начала XVI в., продолжавшей развиваться несмотря на то, что уже в 1474 г. Ростовское княжество потеряло свою самостоятельность и было присоединено к Москве (История русской литературы. М.; Л., 1946. Т. 2. Ч. 1, С. 350). Но отсутствие местных ростовских мотивов, связь Жития с литературой других областей и распространение его по Руси, наконец, включение его в ВМЧ, позволяет считать Житие Исидора произведением общерусского значения (Словарь книжников и книжности Древней Руси. Л., 1988. Вып. 2 (вторая половина XIV—XVI в.). Ч. 1. А—К. С. 280—284).

Текст Жития Исидора с чудесами и похвалой публикуется по рукописи ВМЧ Макария, РНБ, Софийское собр., № 1321, лл. 404 об.—406 об., 1541 г. Исправления и добавления сделаны по рукописям РНБ, Софийское собр., № 1419, 1361, 1369, XVI в.

Дата добавления: 2015-08-26