Литературные опыты

Во многом знании — немалая печаль,

Так говорил творец Экклезиаста.

Я вовсе не мудрец, но почему так часто

Мне жаль весь мир и человека жаль…

Я разве только я? Я — только краткий миг

Чужих существований. Боже правый,

Зачем ты создал мир, и милый, и кровавый

И дал мне ум, чтоб я его постиг!

Н. Заболоцкий

Военный министр Сухомлинов усталым взглядом окинул докладывавшего ему чиновника:

— Что еще?

— Ваше высокопревосходительство, какой ответ прикажете подготовить издателю журнала «Разведчик» по поводу статьи Ночина?

Сухомлинов поднял бровь:

— Напомните, о чем идет речь.

— Ночин представил в редакцию журнала «Разведчик» статью, суть которой — протест против идеи Вашего высокопревосходительства об упразднении крепостей. Господин Березовский, понимая деликатность проблемы, просит совета, а вернее указания, публиковать или не публиковать оную статью.

— А, вспомнил! Какая публикация? Ни в коем случае! Это вредная статья! Подготовьте именно такой ответ господину Березовскому. Кстати, поинтересуйтесь у него, кто таков Ночин? А потом доложите свои соображения…

Неизвестно, то ли текучка министерских дел, то ли еще какие-либо причины, но Сухомлинов репрессий по отношению к Антону Ивановичу не применил.

Вообще-то удивительно, что Деникин не был наказан. Новый военный министр генерал Сухомлинов, сменивший в 1910 году на этом посту генерала Редигера, был личностью непредсказуемой, легкомысленной и ветреной. Чего только стоит, например, такая его выходка, рассказанная графом Коковцевым.

Осень 1912 года. Вспыхнула Балканская война и положение в Европе стало сразу чрезвычайно напряженным. Сухомлинов, по характеристике графа Коковцева, «этот чрезвычайно легкомысленный человек», представил на подпись императору указ о мобилизации (тут же признавая, что он может вызвать войну) и одновременно ходатайствовал о… разрешении ему отпуска для увеселительной поездки на Ривьеру! О чем еще можно говорить?!

Литературные опыты Антона Ивановича, в начале века представляют значительный интерес. В них раскрывается внутренний мир самого героя. Поэтому, прежде чем бросить генерала Деникина в горнило сражений Первой мировой войны, попробуем заглянуть в его литературное наследие.

Проходя службу в Казанском военном округе, полковник Деникин публикует свои статьи в военных журналах, преимущественно в «Разведчике», под общей рубрикой «Армейские заметки». Судьба этого журнала, первого частного военного издания в России, отражает эволюцию военной мысли и... опеки над нею.

В 1885 году у отставного капитана В.А. Березовского, владельца военно-книжного дела, возникла мысль об издании военного журнала. Его горячо поддержал генерал Драгомиров, в то время начальник Академии Генерального штаба. Несмотря на сочувствие делу и других видных представителей военной профессуры, начинание в военном министерстве встретило категорическое противодействие. Сама мысль о распространении в армии частного военного органа была объявлена опасной ересью. В 1886 году Березовскому без прямого разрешения удалось выпустить нечто вроде журнала, но без права «ставить название и номер». Он назвал его «Листок конторы и склада Березовского». Еще через два года министерство разрешило поставить заголовок. С сентября 1888 года журнал получил название «Разведчик». Он едва ли давал своему хозяину доход, отвечавший всем хлопотам и треволнениям.

И только после шести лет борьбы, когда император Александр III, которому случайно попался на глаза «Разведчик», приказал доставлять ему журнал, последний получил легальное право на существование. Вместе с тем, каждый номер «Разведчика» подвергался тщательной цензуре в военном министерстве. Это держало в постоянном напряжении Березовского. Он неоднократно высказывал опасения Редигеру за судьбу своего детища. Было из-за чего: над журналом не раз нависала угроза закрытия. Даже при монаршем внимании и сотрудничестве в журнале генералов Драгомирова, Леера, Газенкампфа, Редигера журнал еле влачил существование, преодолевая с трудом не только препятствия сверху, но и инертность военной среды, с трудом усваивавшей совместимость свободы слова и критики с требованиями военной дисциплины.

«Разведчик» являлся органом прогрессивным, пользовался широкой свободой критики в изображении темных сторон военного быта и в деликатной области порядка управления, командования, правительственных распоряжений и военных реформ. Это было внове. Во Франции, например, ни один офицер не имел права напечатать что-либо без предварительного рассмотрения в одном из отделов военного министерства. Немецкая военная печать так отзывалась о русской:

«Особенно поражает, что русские военные писатели имеют возможность высказываться с большою свободой... И к таким заявлениям прислушиваются, принимают их во внимание»...

Деникин, поднимая в своих статьях широкий круг вопросов военного дела, службы и быта, не испытывал никогда ни цензурного, ни начальственного гнета со стороны Петербурга, и задевал авторитет высоких лиц и учреждений. Со стороны местного начальства — в Варшавском округе было мало притеснений, в Киевском — никаких, но в Казанском, где жизнь давала острые и больные темы, он подвергался со стороны командующего систематическому преследованию. При этом официально ему ставилась в вину не журналистская работа, а какие-либо несущественные или не существовавшие вообще служебные недочеты.

Командующий войсками Казанского военного округа генерал Сандецкий был весьма чувствителен к тому, что писалось о жизни округа, опасаясь огласки и зная, что в Петербурге накоплялось неудовольствие против него.

Однажды, незадолго до ухода Деникина из округа, одна из «Армейских заметок» вызвала у некоторых чинов негодование. В ней Антон Иванович описывал полковую жизнь и горькую долю армейского капитана, в жизни которого сначала появился маленький просвет в виде удачно прошедшего смотра. А потом в смотровом приказе он прочел:

«В роте полный порядок и чистота, но в кухне пел сверчок». За такой «недосмотр» последовало взыскание, а за взысканием капитан сам запел сверчком и был свезен в больницу для душевнобольных».

Конечно, это был гротеск, своеобразный эзоповский язык (не случайно, в 1919 году Деникин заявит корреспонденту ростовской газеты «Жизнь», что его любимый писатель — М.Е. Салтыков-Щедрин), но правдиво рисовавший жизнь в округе и изобиловавший фактическими деталями. Приведенные выше цитаты Деникин взял из подлинных приказов по одному из полков.

Генерал Сандецкий был в отъезде, и начальник штаба округа генерал Светлов, после совещания со своим помощником и прокурором военно-окружного суда, решил привлечь Деникина к судебной ответственности. Доклад по этому поводу Светлов сделал тотчас по возвращении Сандецкого и к удивлению услышал в ответ:

— Читал и не нахожу ничего особенного.

«Дело о сверчке» было положено под сукно. Но вслед за этим на Деникина посыпались подряд три дисциплинарных взыскания — «выговоры», наложенные командующим за якобы какие-то упущения по службе.

Через некоторое время, приехав в Саратов, генерал Сандецкий после смотра отозвал Антона Ивановича в сторону и сказал:

— Вы совсем перестали стесняться последнее время — так и сыплете моими фразами... Ведь это вы пишете «Армейские заметки» — я знаю.

— Так точно, ваше превосходительство, я.

— Что же, у меня — одна система управлять, у другого — другая. Я ничего не имею против критики. Но Главный штаб очень недоволен вами, полагая, что вы подрываете мой авторитет. Охота вам меня трогать...

Деникин ничего не ответил. Да и стоило ли метать бисер перед свиньями?!

Наиболее интенсивный период литературного творчества Антона Ивановича — 1906 – 1913 годы. За семь лет он опубликовал 2 большие статьи, освещающие опыт русско-японской войны, 1 военно-политический очерк, 1 учебное пособие для занятий с разведчиками в пехоте, 43 статьи в 42 номерах журнала «Разведчик» под общей рубрикой «Армейские заметки» под псевдонимом Иван Ночин.

Их публикация совпала по времени с последним «военным Ренессансом» императорской России. Поэтому вполне логично, что боевой полковник освещает проблемы, решаемые в ходе военной реформы. Но выступает не беспристрастным летописцем, не имеющим собственного мнения. Перед нами предстает офицер-патриот, познавший горечь поражения в русско-японской войне, глубоко переживающий сбои в военной реформе.

Его суждения отличаются полнотой владения предметом, глубиной анализа, стройной структурой, ядро которой — постановка проблемы; раскрытие причин, ее породивших; предложение конкретных путей разрешения. Рассуждая, к примеру, о педагогической безграмотности офицеров, Деникин четко вскрывает ее причины: отсутствие в военных училищах системного курса военной педагогики; нецелесообразность требований, предъявляемых к строевым командирам рот.

Будущий вождь белого движения вскрывает, в первую очередь, те пороки армейской жизни, которые вступают в диссонанс с его мировоззрением. Это нашло отражение и в приоритетах литературного творчества Деникина. 38 % печатного материала освещают вопросы социальной защищенности офицеров, борьбы с протекционизмом, совершенствования системы аттестования офицеров, повышения уровня их тактических и военно-педагогических знаний, улучшения материального положения военнослужащих, нравственной атмосферы в воинских коллективах. Честная натура военного писателя не смирилась с перекосами в системе аттестования офицеров.

Деникин настойчиво проводит в жизнь мысль о необходимости уважительного отношения к солдату, постоянной заботы о нём, недопустимости унижения человеческого достоинства.

В пользу демократических взглядов Антона Ивановича свидетельствует и то, что он характеризовал боксерское восстание в Китае в 1900 году как национальное движение против «несправедливости, алчности и жестокости европейцев». Более того, Деникин считал, что Россия поступила неправильно, приняв участие в его подавлении, что Бог должен покарать правительство за то, что оно обмануло царя. Деникин не боится бросить обвинение правительству, но желает полностью снять ответственность с государя.

Одна их ключевых идей публикаций Деникина — армия вне политики. Его возмущают цензурные притеснения военных авторов. Почему пишущие под псевдонимом военнослужащие должны сообщать его начальникам? Где рамки вопросов военной жизни, службы, быта, в пределах которых может безнаказанно выступать военная критика?

Выступая за аполитичность армии, он доказывал, что полк не должен решать государственные задачи, но должен призванных граждан воспитывать в преданности долгу и подготовке к бою. Однако нельзя возводить в абсолют утверждения Антона Ивановича об аполитичности армии. Армия вне политики — это уже политическая позиция. Историческая практика показывает, что армия вне политики — химера.

Литературные опыты, не приводили в восторг начальство. Особенно не нравилась его критика опыта русско-японской войны. Из брошюры «Кто такой Деникин?», изданной в Харькове в 1919 году, можно узнать:

Деникин с японцами дрался, «научился, как у них надо воевать, а потом все это в военном журнале описал. Опять не понравилось это начальству — зачем, мол, пишет — одни наши ошибки выставляет».

В литературных произведениях Деникина 1905 – 1913 годов были и просчеты: излишняя резкость и категоричность отдельных суждений; односторонность и отсутствие связи с гражданской жизнью.

Но литературно-публицистическое творчество военного писателя Деникина было прервано на 7 лет. И каких лет! В них вместились первая мировая война, революция и гражданская война. Современник Деникина поэт Александр Блок написал об этом так:

Рожденные в года глухие

Пути не помня своего.

Мы — дети страшных лет России —

Забыть не в силах ничего…

Антон Иванович Деникин, сын России, вступил в страшные для своей Отчизны годы.

Последуем и мы за ним на нашей машине времени, продолжающей полет по судьбе генерала Деникина и его эпохе.

Дата добавления: 2015-08-20