Он долго стоял и смотрел на свое отражение в большом зеркале. Мысли хаотично носились в его светлой голове. Гай, то порывался смеяться, то проглатывал подкативший к горлу комок, сдавливающий его. Потом просто не видел ничего вокруг. Еще час назад, отворив двери в комнату хозяйки, он по очереди выдвигал все ящики ее комода, ища нужный предмет.
И вот теперь, его рука судорожно сжимала ножницы.
«Потому, что я люблю ее…» эти слова не выходили из головы молодого человека с тех самых пор, когда нормандец прокричал их на заднем дворе. Значит, его маленькая госпожа теперь имеет своего личного Ангела Хранителя. Он же более не мог оставаться в этом доме, освобождая место для настоящего хозяина. Его место теперь было среди верных солдат барона, и придется ночевать с ними в жаркой казарме…
Гая от отвращения передернуло. Но, ничего не поделаешь, это дом его хозяина. И он его вассал. Телохранитель поднял руку с ножницами, и стал отрезать свои волосы. Одна за другой, блестящие золотистые пряди падали к его ногам, укрывая сапоги и пол. Когда он закончил, они падали на его глаза, короткими неровными прядями. Глядя в зеркало, он холодно произнес:
- Не заставляй меня, их вновь отращивать, варвар, или однажды, я сплету из них, для тебя веревку!
Он глянул на кусок розового мыла у умывальника, и зло ухмыльнулся.
***
Ральф устроился у погасшего камина и долго глядел на него, выстукивая хаотичный ритм своей новой тростью. Полностью покрытая затейливым орнаментом, выполненным из серебра, черная, она была великолепна. Барон покрутил ее в руках, пристально разглядывая, словно пытался увидеть что-то скрытое между сверкающими завитками.
Адела бесшумно выглянула из столовой, намереваясь собраться с духом, и заговорить с мужем по поводу дочери. Негоже девушке оставаться так долго, вдали от родного дома! Она понимала, что в этих стенах ей тоже не было покоя, но варвары, увезшие ее с собой, не внушали леди Аделе ни малейшего доверия. Она в душевных метаниях прижала руки к груди, и выступила на свет, но нога ее так и замерла, не сделав следующего шага, поскольку опережая хозяйку дома, в зал вошли двое мужчин.
Она прекрасно знала, что с появлением этих людей, ей следовало бежать без оглядки, укрываясь в собственных покоях, и она так и поступила, хотя все ее сознание переполнено было любопытством. Адела еще раз глянула в зал, видя удовлетворенное лицо супруга, и поняла - что чтобы не задумал он, дела его шли успешно. Женщина не стала искушать судьбу, и, придерживая платье, поторопилась подняться по лестнице, оставаясь незамеченной.
- Вы действительно намерены позволить этому нормандцу отправить на тот свет барона Райана, господин? - один из помощников, Ральфа остановился у камина, носком сапога поддевая обгоревшее полено, закидывая его подальше к остальным головешкам.
Хозяин дома яростно ударил тростью по тому самому сапогу, сверкая глазами:
- Для этого есть кочерга, болван!
Мужчина виновато склонил голову, прихрамывая, и отходя подальше от разгневанного барона.
Немного упокоившись, Ральф проговорил:
- Я всего лишь заручился его поддержкой! Зачем мне менять одного варвара, на другого?! Какой в этом смысл, идиоты! - он сотрясал своей кованой обновкой, заставляя своих солдат отступать к выходу.
- Этот рыжий нормандец не знаком ни с честью, ни с правилами! Насколько мне стало известно, эти двое всю жизнь были друг другу, как собаке кость в горле! Он одолеет Райана в поединке, к тому же этот сукин сын ранен! А затем, я желаю избавиться от Хьюберта!
- Господин, прошу прощения, но Вильгельм не позволит вам расправиться…
- Мне плевать на Вильгельма! Он далеко, а я здесь! Ему и дела нет до этих земель, так что все можно свалить на мятежников! Этими негодяями полны все окрестные леса! Нормандские псы, первыми подняли свой меч, придя на мою землю, теперь от него и падут!
Ральф поднялся, словно окрыленный собственными изречениями, его перепуганным помощникам только и оставалось, что кивать, соглашаясь, потакая безумству своего господина.
***
Он не спал всю ночь, бродя по двору, затем выходя в поле, и продолжая вышагивать под яркой луной. Уже ближе к утру, Хью понял, что возвращаться в замок, и пробовать решать что-то там, не имело для него смысла. Его ногам не было покоя.
- Какого черта?! - эхо понесло его голос, слишком громко зазвучавший в предрассветной тиши. С соседних деревьев снялись ночевавшие на ветвях птицы, улетая, взмахивая в темном небе черными крыльями. Глаза барона сузились, когда он глянул на эти самые деревья. Усмехнувшись, он направился к лесу.
Он пробирался сквозь дебри, в то время, как солнце уже показалось, алея над горизонтом. Природа пробуждалась, оживая, а Хью все гадал, не сошел ли он с ума, надеясь, что шел в правильном направлении. Воин оказался на очередной поляне, одной из десятка, как две капли воды похожей на все предыдущие, в этом, еще слабо освещенном утренним солнцем лесу. Он остановился, стараясь не шевелиться, и превратился в сам слух. «Ну, давай же… твое любопытство пересилит тебя…»
Еще мгновение, и его рука молнией взметнулась вверх, сотрясая листву с широкой ветви дерева, обдираясь, но это его сейчас не волновало. Один ловкий рывок вниз, и звонкий писк наполнил лес.
- Отпусти меня, проклятый захватчик! - маленькая рука махнула зажатым в ней кинжалом, но Хью немедленно выбил его второй свободной рукой.
Мальчишка так и продолжал висеть вверх тормашками удерживаемый за ногу бароном. Понимая, что вырваться ему не удастся, лесной «гном» сердито сложил руки на груди, но задравшаяся курточка закрывала ему обзор и не позволяла выглядеть достаточно сурово, выставляя напоказ перепачканный живот. Барон скептически оглядел свою добычу, поднимая мальчика выше.
- Что нужно-то?! - ребенок надулся, униженный своим жалким положением.
Хьюберт прекрасно осознавал, что одно неверное движение, и он будет мертв. Быть такого не могло, чтобы эти сорванцы путешествовали поодиночке. Наверняка его собратья сейчас следят за ним из листвы, готовые поразить своими клинками. Он жив только потому, что они видели его вместе со своей хозяйкой…
- Передай своей госпоже, что я желаю говорить с ней! - он произнес слова медленно и сурово, надеясь, что так ребенок тотчас же кинется выполнять его поручение.
- Тогда ступай, и говори с ней сам! Не пристало госпоже ходить за таким субъектом! - маленькая заноза сверлила его светлыми глазами, вовсе не страшась.
Хью хорошенько встряхнул мальчишку, продолжая:
- Тогда сам ответишь перед госпожой, когда ее муженька порешат! - теперь воин проорал прямо ему на ухо, теряя терпение.
Огромные глаза распахнулись моментом, и сорванец умолк, внимая его словам.
- Я буду ждать ее у камня, что разделяет ее землю и старика Голлагэра. И пусть не заставляет меня ждать долго! Понял?!
- Понял… - мальчик шмыгнул носом, и барон осторожно опустил его на траву.
Тот час же лес наполнился едва слышным шепотом, и листья посыпались барону на голову, он стал смахивать их, и когда закончил, поляна была пуста.
Живот его громко и одиноко заурчал, и Хью только тогда припомнил, что последний раз ей еще вчера в обед.
- Из-за тебя, чертова девчонка, я должен терпеть такое?! И кто подумает обо мне?!
В тот же миг, огромное, тяжелое яблоко стукнуло его по голове, падая к сапогам. Хьюберт зло выругался, потирая ушибленную макушку, и поднял голову, для безопасности прикрывая лицо ладонью. Но ничего более не обрушилось на него. Что за дела?! Этот лес зачарованный! Как и его хозяйка, точно ведьма! Хью наклонился, и поднял красное спелое яблоко, обтерев его о штаны, он принялся сердито жевать, крутя головой и вспоминая дорогу, по которой они в прошлый раз прибыли во время охоты. Оставалось только надеяться, что леди-разбойница, додумается поспешить!
***
Сегодняшний день обещал порадовать облаками, пускай и редкими, но иногда так замечательно прикрывавшими разгулявшееся солнце. Даниэль остановилась у сада, прикрывая глаза, и поднимая лицо, позволяя свежему ветру обдувать его, так восхитительно играя золотыми косами.
Она сейчас не могла видеть, того нескрываемого восхищения, что читалось на лицах воинов, в этот час возвращавшихся со своих тренировок. Они с удовольствием наблюдали за ней, стоявшей в прекрасном вишневом платье, и походившей на одно из тех самых яблок, что алели на ветвях, пригибающихся едва ли не до самой земли. Урожай в этом году был щедр. Перешептываясь и толкаясь, они поспешили, чтобы не мешать своей госпоже, наслаждаться утренней свежестью.
Прядь волос скользнула по лицу, и ей сразу припомнилась рука мужа, с нежностью касавшаяся ее, совсем недавно. Даниэль тяжко вздохнула. Сегодня она намеренно встала пораньше, и сразу же сбежала вниз, к столовой, но Таис сокрушаясь, доложила, что Райан встал еще до зари, и, схватив на ходу кусок хлеба, покинул дом, отправляясь, как она поняла к своим воинам. С самого утра у них велись какие-то занятия, и он спешил принять в них участие.
- Ведь специально же! Избегать меня вздумал? Ничего у тебя не выйдет, муж мой! Я собираюсь доказать тебе, что ты никогда не пожалеешь, о своем выборе… как я никогда не буду сожалеть о нем!
Она сердито затопала ногами, молотя в бессилии мягкую землю каблуками.
- Госпожа… госпожа! - тихий, но настойчивый голос, снова окликнул Даниэль.
Она оглянулась, и ей пришлось нагнуться, чтобы разглядеть того, кто звал ее, она не сразу приметила чумазое личико в кустах. Даниэль перекинула свои косы за спину, и, приподнимая подол прекрасного легкого платья, встала на колени, и забралась в заросли, отвратительно коловшие открытые плечи и руки, там, где сползли широкие рукава.
- Корбин! Неужели не нашлось иного места? - она уселась, у самой крепостной стены, спасаясь от колючих веток, обломок одной из них застрял в ее волосах, придавая девушке совсем не подобающий госпоже вид, но мальчик был так взволнован, что не стал тратить время на ухаживания. Захлебываясь, он размахивал руками, насколько это позволяли густые заросли, и передавал свое послание. Даниэль даже не дослушав, от неожиданности поднялась во весь рост, ветка хлестнула по ее взволнованному лицу, исцарапывая до крови.
- Как давно он ожидает, Корбин?! - она оттерла ладонью саднившую щеку, глядя на мальчика сверху вниз.
- Уже часа три как будет, я никак не мог застать вас одну, госпожа! Уж вы простите! Все время возле вас крутилась та девица!
- Эта девица моя дорогая сестра, несносный мальчишка! - Даниэль сердито помахала пальцем перед его чумазым лицом, и мальчик виновато опустил взлохмаченную голову, которую она немедленно погладила.
- Ты молодец, я не сомневаюсь в этом, а теперь ступай, я должна спешить!
- Только еды прихватите с собой, а то проклятый нормандец все ходит, да ревет как медведь по лесу, видать и вовсе голодный… - Корбин кивнул, в довесок к своим словам, посчитав себя достаточно благородным, упомянув хозяйке о нужде отвратительного воина, так бесчестно изловившего его.
Даниэль нетерпеливо закивала, подталкивая мальчика к тайному лазу, и убедившись, что осталась незамеченной, выбралась из кустов.
- Ах… - только и успела она выдохнуть, когда ее золотая головка со всей силы ударилась, как ей показалось в каменную стену.
Она разгребла в стороны косы, и выглянула, в ужасе осознав, что врезалась, оказывается в живот своего собственного мужа. И как так очутился здесь?! Ведь не было и мгновение назад!
Девушка, виновато улыбаясь, рискнула поднять голову. Серебристые глаза немедленно вспыхнули, едва взгляд Райана скользнул по ее лицу.
- Что ты делаешь, Даниэль?! - он бережно приподнял ее подбородок своей рукой, осторожно промокая краем рукава ее щеку. Затем извлек ветку из ее спутанных волос, и только когда посчитал, что достаточно пригладил их, он снова глянул ей в глаза.
- Я хотела нарвать яблок…
- В розовых кустах? - он улыбнулся краешком губ, и сердце ее затрепетало.
Даниэль не стала спорить с ним, сейчас она была переполнена тревогой о нем. Девушка просто обняла Райана, горячо и сильно, не отвечая, ощущая его тепло всем своим существом. И вот теперь, она должна была оставить его, и бежать, чтобы встретиться с Хью и разузнать подробности. А ей так не хотелось оставлять мужа!
У нее живот сводило от одной мысли, что кто-то мог причинить ему вред! Она, несомненно, воткнет кинжал в любого, кто осмелится коснуться и волоса на его голове!
- Я премного благодарен, Даниэль, но не расскажешь, кого же ты собралась проткнуть? - по его голосу, зазвучавшему у нее над головой, она поняла, что он смеялся.
Дорогой Господь! Ее привычки, убьют ее однажды! Как можно было не замечать, что размышляла вслух? Годы одиночества не прошли даром, она так часто говорила сама с собой, что теперь это было ее самой большой слабостью! А так же человек, стоявший перед ней, такой родной и славный человек, весь ее, до самой черной макушки…
- До самой макушки? - он склонился и поцеловал ее голову, снова приглаживая ее косы. Сегодня его жена была сама не своя, но произнесенные бедняжкой слова, так замечательно согрели его душу, что он не стал пытать ее дальше.
- Я, пожалуй, поднимусь к себе, муж мой! Видать, я перегрелась на солнце… - Даниэль прошмыгнула у него под рукой, торопясь скрыться за углом дома.
Ей необходимо было как можно быстрее добраться до условленного места! Она не выдержала и оглянулась, Райан продолжал смотреть ей в след, склонив голову на бок. Он подозревал неладное? Наверняка нет! Она убедила себя, что все так и было, и закрыла входные двери, едва не свалившись на полном ходу. Подол прищемило, и он чуть не оторвался, Даниэль раскрасневшись, снова отворила дверь, и, убедившись, что ее одежде ничего не угрожало, помчалась в свою комнату. Когда она достигла ее, то поспешила к окну. Свесившись вниз, она, широко улыбаясь, помахала Райану обеими руками, заставляя мужа покачать головой, и нахмурить брови.
Пусть убедиться, что она благополучно отсиживалась в своих покоях! Даниэль скрылась из вида, опускаясь на колени, и потянулась за своим любимым сундучком, откидывая длинный полог кровати.
- Я почти клянусь, муж мой, что это в последний раз! Негоже доброй жене обманывать своего мужа, но ты не дашь и слова сказать барону!
Дата добавления: 2015-08-20; просмотров: 29 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая страница | | | следующая страница ==> |
| Глава 39 | | | Глава 41 |