Мы - призраки прошлого. И мы не уйдем.
Спектакль не окончен, актер подойдет.
- Оставьте меня, оставьте! – парень кричал, кидал рисунки и карандаши в стену. Из глаз текли слезы, перемешанные с кровью. Донна стояла за дверью, и в она была сама на грани срыва. Джерард обезумел. – Прошу…
- Джерард, тише. Тише, мальчик мой, - Донна открыла дверь и тихо прошла в комнату. Она прижала сына к себе, гладя по голове. – Все хорошо, милый…
- Мам, скажи, чтобы они ушли, скажи! – Уэй кричал, указывал куда-то в сторону, где находилась стена. Фрэнк обернулся – три окровавленных тела стояли вдоль.
Айеро отшагнул назад, с силой ударяясь спиной об стену. Он забыл как дышать. Они стояли у стену, точно живые. Черные волосы девушки спадали с плеч, но губы её были открыты и из них тонкой струйкой стекала кровь.
- Джи, помоги мне… - хрипела она, хватаясь за палку, которая проткнула её живот.
Мальчик мотнул головой – все исчезло. Грязные следы крови рисовали на стене непонятную картину. Джерард все также продолжал плакать, а Донна что-то шептать.
Громкий, почти оглушающий крик раздался сзади – кто-то разрывал Фрэнка изнутри, заставляя его кожу вздуваться, а вены наполнятся кислотой. Где-то под ребрами сердце забилось в два раза быстрее, почти обжигая все, что было внутри, заставляя ещё слышать тот ужасный крик в ушах.
Теперь все эти призраки, видения, тени стояли у другой стены, неразборчиво крича. Все они горели, кричали и падали. Они покрывались кровью, их ломало, но они будто пытались восстать из мертвых.
Джерард видел это постоянно. День и ночь. Это стало его привычкой.
Тени постепенно стали угасать, оставляя лишь горький привкус наступавших слез. Все руки мальчика были расцарапаны до крови – только бы не зареветь. Он обещал Джерарду.
Джерард вырвался из объятий матери и, громко хлопнув дверью, выбежал на улицу.
Холодный ноябрьский ветер заставлял душу леденеть. Он бил в лицо, он душил своими ледяными пальцами. И Фрэнк бежал за обезумевшим Джерардом, который и сам не знал, что делал. Донна кричала что-то вслед, но Джи не слышал его – сердце охватил тот ужас.
С него хватит.
Нет сил видеть картины того дня. Нет сил вспоминать их окровавленные тела в морге. Нет сил чувствовать их присутствия.
Джерард бежал. Он не знал куда, он не знал зачем. Он просто бежал. Это всего лишь чувство одиночества и отчаяния.
Джерард падал, его колени и руки были давно разодраны в кровь. Но он бежал, расталкивая людей, попадавшихся на его пути. Что-то несло его к заброшенной стройке. Он чувствовал, что сейчас он должен был быть именно там.
Тяжелое дыхание, всхлипы и тихие вскрики – все это гудело в голове Фрэнка. Он бежал за Джи, но не успевал. А эти сдавленные звуки продолжали мучать его. Уэй будто ничего не видел. Он не бежал, он летел. Быстро забравшись на четвертый этаж, Джи ускорился. И прыгнул.
Он прыгнул, широко раскинув руки и немного подогнув под себя ноги. Он прыгнул, все ещё плача. И его сердце, душа – они тоже страдали.
Это не было похоже на то, что хотел сделать Фрэнк в день своего рождения. Айеро стоял, думал, будто испытывал странное удовольствие от этой боли. Но сейчас Фрэнк увидел истинную отметку отчаяния. Сейчас Фрэнк понял, что все его воспоминания и вся его боль – херня, по сравнению с тем, что видел и испытывал Джи.
Уэй лежал на сырой земле, широко распахнув глаза и слегка открыв рот. Его грудь еле вздымалась, были слышны сдавленные хрипы, а волосы были перепачканы в грязи. Он почти не жил.
Фрэнк сдался. Он заплакал. Нет, он зарыдал. Губы, руки, душа – все кровоточило. Он подбежал к Джерарду, но тот уже не дышал. Просто лежал и смотрел на небо.
Но Джерард выжил.
Темнота была неким звеном. Она была какой-то экранной шторкой в театре, разделяя спектакль на несколько частей. А весь спектакль шел к своему неизбежному концу.
- Фрэнки, Фрэнки… - Айеро почувствовал холодные пальцы, которые бродили по его спине. – Ты сильный, ты очень сильный. Слишком рано я все тебе показал, слишком…
Осознание того, что все закончилось медленно приходило в голову Фрэнка. Он почувствовал, как крепко сжимает Джерарда, как его щека упирается в его плечо, а носом Фрэнк уткнулся в черные волосы.
- Я люблю тебя, Джи. Слышишь? – Фрэнк ещё крепче прижался к холодному телу, пытаясь слиться с Джерардом. Он не хотел отпускать этого парня, он хотел хоть на секунду заставить Джи дышать и жить.
Если тогда в машине Фрэнк сказал Джерарду: «Я люблю тебя», то эти слова имели иное значение. В них было желание, страсть, всего лишь животные, грязные удовольствия человека. Сейчас же эти слова значат и для Фрэнка, и для Джерарда совсем иное. Этими словами мальчик пообещал, что никогда не отпустит Уэя. Что он всегда будет рядом.
Что он не позволит Джерарду умереть снова.
Дата добавления: 2015-08-20; просмотров: 32 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая страница | | | следующая страница ==> |
| Part 17.3 Memoirs | | | Part 18. Not Now |