Part 17.3 Memoirs

Когда ты чувствуешь свою бесполезность и грустишь,
Когда никто тебя не любит,
Ты найдёшь его, и всё будет в порядке.

Все, что ты пытаешься скрыть в своем сердце, рано или поздно, но выходит наружу. Все, о чем ты когда-либо мечтал – рушится, если ты никогда не пробовал верить в это. Если ты всю свою гребаную жизнь будешь жалеть себя приговаривать «какой же я бедненький и несчастненький», судьбе будет ещё интереснее и веселее играть с тобой. Преподносить большие беды, иногда разбавляя их крошечными искрами счастья, как бы говоря: «Эй, ты ещё можешь жить». Но все это лишь отличная актерская игра. Ничего больше. Все построено на красивой лжи.

Люди слишком эгоистичны к боли других. Когда их сердца разбиваются, они забывают о других. Не думают, что тем самым также причиняют им боль. Это как цепочка. Ты испытываешь боль, другие испытывают боль, но никто не может помочь друг другу, потому что все пытаются успокоить бурю в своей груди. Но иногда звенья могут разорваться. Иногда человек может понять все это. Иногда «звезды» начинают проясняться на небе.

Эта боль закаляет людей. Но самый пик, когда человек, наконец, вырабатывает иммунитет к этой боли именно тогда, когда она уходит. Когда дышится легче. Когда разум становится ясным. Когда сердце вновь наполняется надеждами. Это некое «перерождение» души, разума, чувств. Кто-то испытывает это не раз за годы, а кто-то всего лишь один раз в жизни перед лицом смерти.

Если рядом есть нужный человек, то любую боль можно пережить. Или разделить. Когда находится человек, который может перешагнуть свою слабость и помочь другому. Когда ты можешь взять этого человека за руку и почувствовать, попустить через себя все его эмоции и воспоминания, собственная боль затихает, словно, прогибаясь под навесом этой энергии.

Темнота вновь начала рассеиваться, и теперь Фрэнк мог увидеть маленькую детскую площадку. Дети прыгали, бегали, радостно визжа. Но где-то там, подальше, где заканчивалась площадка, и начинались темно-зеленые деревья, мелькали еле различимые силуэты. Айеро не стал медлить и направился туда. Это будто предчувствие. Именно там он нужен. Именно Фрэнк должен понять, почему те голоса кричат.

Как только Фрэнк обошел площадку, его взору представилась страшная картина – немного пухлая девочка с темно-русыми, распущенными волосами стояла в центре круга, рвано дыша. То и дело она потирала свои красные глаза, из которых ещё недавно текли слезы. Она была одна, и она была разбита.

А вокруг неё толпой собрались несколько девочек, и все они громко, зло и заливисто смеялись. Подбежав ещё ближе, Фрэнк, наконец, понял, что тут происходит.

- Может не надо, Кэтти?... – девочка поджала губы, а из глаз опять потекли слезы. – Я ни в чем не виновата.

- Такие как ты, Баллато, должны молчать, ясно? Ты – всего лишь слабая девчонка, у тебя нет ни лица, ни фигуры, ты одинока, потому что никто не станет обращать на такую, как ты – серую мышь – свое внимание. И если ты не способна ответить за себя, нечего тебя и жалеть, - девочка с черными волосами слишком ехидно улыбнулась. Это и была та самая Кэтти? – Ты очень слабая. Ты – всего лишь развлечение для нас, так что молчи.

На вид им всем было уже лет по четырнадцать – пятнадцать. Обычно в таком возрасте дети не опускаются до такого, но видимо, эти девочки были исключением. Они толкали Баллато, а она, словно мячик, отскакивала от одной к другой, иногда падая на землю и плача.

Это продолжалось недолго – минут десять. Девочка долго не выдержала и попыталась убежать, но круг из других детей не пускал её. Они ставили ей подножки, кидались камнями. Для них все это было развлечением, но не для той девочки. Никто, совершенно никто не обратит на такую, как она, свое внимание. Кому нужна чистая душа, если все это находится в глазном сосуде? Она побежала к ближайшему светло-розовому зданию, как только всем надоели эти бессмысленные игры.

И все это время Фрэнку казалось, он теперь не призрак. Что он просто сидит за телевизором и смотрит какой-то странный, даже печальный фильм. Ощущение того, что в конце все умрут не покидало его. Будто ему кто-то сказал это, но посмотреть, как же это случится мальчик не смог.

Айеро проследовал за ней. Если честно, он не понимал, что сейчас – очередное воспоминание или реальность. А может быть, это всего лишь какой-то глюк, психическое отклонение? Фрэнк настолько потерялся, все это так спутало его, что мальчику было… все равно. Он просто устал и решил плыть по течению.

Зайдя в здание, он понял, что это какая-та школа. И явно не обычная. Может быть, школа искусств или около того.

Он услышал звук льющейся воды на пятом этаже. Где-то на фоне всего этого были слышны редкие всхлипы и какой-то шепот. Это была она. Та самая девочка, над которой издевались те школьницы.

Вода прекратила литься, и теперь было слышно лишь тяжелое дыхание.
Дверь в туалет снова открылась и туда прошел мальчик лет пятнадцати. На Фрэнка он не обратил никого внимания, но… Это снова был Джи. Если честно, Айеро с трудом его узнал – короткая, дурацкая стрижка, а сам парень был похож на колобка. Нет, он не был жирным. Он был пухлым, милым и еле узнаваемым.

Фрэнк заглянул чуть глубже и увидел, что девочка теперь сидела на полу, облокотившись на стенку.

Джерард присел рядом, стараясь не глядеть на неё.

- Почему ты здесь?

- Потому что я никому не нужна.

Она сказала это таким обычным тоном, будто это не самые страшные слова. А Джерард боялся остаться одиноким. Он боялся, что его жизнь оборвется и рядом никого не будет.

Снова всхлип, и девочка уже лежит на плече у парнишки, пытаясь оттереть грязь с платья.

- Я видел, как они толкали тебя… - Уэй поджал губы. – Как тебя зовут?

- Линдси Баллато, - девочка протянула свою маленькую ручку, все ещё хныкая. – Можно просто Линзи.
- Прекрасное имя, меня Джерард. Но если честно, то мой младший братишка всегда плохо выговаривал окончание и говорил «Джи». Так и приелось. – Оба тихонько засмеялись.

- Джи, почему они так со мной? – девочка вновь стала вытирать слезы, которые так жгли щеки. – Что я им сделала? Почему они издеваются надо мной? Я никому не нужна, даже родителям. – Лин уткнулась куда-то в шею Джерарда, а тот гладил её по спине.

- Не правда… - произнес Джи, теперь уже гладя Баллато по волосам. – Ты нужна мне…

Такие тихие слова ещё долгим эхом отзывались в голове парня, когда свет уже давно ушел, а темнота окружала мальчика.

Последний начал складываться, когда Фрэнк оказался снова в комнате Уэя. Тут было также мрачно, как и в настоящем, но только на кровати он мог заметить фигуру человека, лежащего на спине.

Фрэнк подошел ближе. Это был Джи. Снова. Мальчик даже начал привыкать к тому, что Джерард предстает перед ним в таких разных образах.

Он был бледен, как никогда, впалые щеки и четко выраженные скулы. Казалось, парень почти не дышал. Иногда он открывал глаза, и можно было заметить влажные дорожки на щеках. Эти глаза… Они были пустыми, и в них проглядывалась та безымянная темнота, которая засела глубоко в его душе, хватаясь своими липкими пальцами и пачкая последнее, что осталось в душе Джи.

Стук в дверь. Она тихонько приоткрылась, и Фрэнк увидел Донну. Она выглядела не лучше Джи, но старалась быть сильной. Но любой срывается и падает, ведь так?

- Джерард, милый… - прошептала она, вытирая слезы. – Прошу, пойдем вниз. Ты не ел уже несколько дней. Так нельзя, Джи. Надо… жить.

Парень молчал. Эта тишина была слишком тяжёлая для обоих. Она давила, вытесняла все, что есть внутри, оставляя место непонятному воздуху, от которого легче не становилось. Он словно тянул вниз, туда, под землю, где гнили тела его родных.

Проходили дни, недели, месяцы, но пейзаж за окном менялся за секунды. Сейчас там лето, но листья желтели за минуту и опадали, ещё через две начал падать и снег… Это все то время, когда Джерард был мертв. Мертв изнутри. Он начал гнить, и теперь ему только осталось ждать своей смерти.

С каждой минутой парень менялся – он становился все худее, а черные волосы все длиннее. Время двигалось так быстро, а Джерарду становилось все хуже.

- Я скучаю, Линдси… Я скучаю, Майки… - шептал он одними губами. – Её имя – Линдси Баллато. И я не смогу её забыть. Мой свет, моя тень, моя душа, мое вдохновение...

Парень вскочил с места.

- Мама… она… - говорил Уэй, задыхаясь, когда спустился на первый этаж. – Она, черт возьми, обязана помочь.

- Джи, - Донна глубоко вздохнула. – Прошу, не связывайся с ней… Не будь, как твой отец. Он достаточно сделал для того, чтобы твоя жизнь была сломана…

Но Джи не слушал её. Он направился в аэропорт, чтобы вновь оказаться в том месте, где Она в первый раз нашла его.

Фрэнк хотел последовать за ним, но не смог – снова темнота заставила его увязнуть в себе. Фрэнк чувствовал, что осталось что-то ещё, и Джерард собирается завершить эту историю.

Потому что он рядом,
Потому что он вдохновит тебя,
Потому что он будет твоим светом.
И ты не одинока, ты не одинока.

Дата добавления: 2015-08-20