17 страница. В марте 2000 года IRI оплатил поездку двух десятков лидеров «Отпора» на семинар по

В марте 2000 года IRI оплатил поездку двух десятков лидеров «Отпора» на семинар по ненасильственному сопротивлению. Во время семинара сербские студенты прошли подготовку по таким направлениям, как организация забастовок, трактовка значения символов, преодоление страха и ослабление существующего политического режима. В качестве ведущего лектора на семинар был приглашен полковник американской армии в отставке Роберт Хелви (Robert Helvey), который провел исследование ненасильственных методов сопротивления по всему миру, включая методы, использованные в Бирме и во время борьбы за гражданские права на американском юге. Полковник Хелви, дважды побывавший во Вьетнаме, изложил представителям «Отпора» идеи американского теоретика Джина Шарпа (Gene Sharpe)^[149], которого он назвал «Клаузевицем ненасильственного движения сопротивления».

По возвращении в Сербию активисты «Отпора» использовали все возможные способы, чтобы ослабить влияние Милошевича. Они не просто выписывали заученные лозунги на стенах домов, они использовали целый ряд сложных техник ведения PR–кампании, включая проведение опросов, распространение листовок, платную рекламу.

Еще одна программа подготовки активистов оппозиции проходила в Южной Венгрии, куда стекались массы сербских студентов (визовые ограничения, введенные правительством Милошевича, не позволяли американским консультантам приезжать в Сербию, поэтому они организовали подготовительные семинары в Венгрии и Черногории). Целью данной сессии являлась подготовка наблюдателей для участия в предстоящих выборах. Были установлены урны для бюллетеней, и все участники «вживую» принимали участие в голосовании. Во время семинара было подготовлено около 400 наблюдателей, которые вернулись в Сербию и затем обучили там еще 15 тыс. других наблюдателей.

Без осуществления постоянного мониторинга процесса выборов и параллельного подсчета голосов, организованного сербским «Центром свободных выборов и демократии», свержение Милошевича оказалось бы невозможным. Оппозиционные партии и раньше подозревали его в фальсификации во время предыдущих выборов, в частности, в 1997 году, однако на тот момент не располагали неопровержимыми доказательствами для предъявления обвинений. На этот раз они предусмотрительно собрали доказательства, которые позволили бы им назвать выборы сфальсифицированными.

Используя предыдущий опыт работы в Индонезии и Мозамбике, консультанты из IRI симулировали случаи мошенничества и подмены бюллетеней во время голосования. Наблюдателей обучали выявлять и быстро реагировать на случаи мошенничества. Семинар по подготовке наблюдателей в Венгрии и подготовка еще 15 тыс. человек в Сербии были оплачены США. В результате ко дню выборов лидеры оппозиции смогли направить не менее двух своих человек на каждый избирательный участок.

Необходимо отметить, что работа по подготовке свержения С. Милошевича была проведена колоссальная. Фактически из ничего в кратчайшие сроки Запад создал достаточно сильную сербскую оппозицию в комплекте с ее лидером. Однако выиграть выборы В. Коштунице не удалось. В соответствии с конституцией Сербии победившим на президентских выборах считается лишь тот кандидат, которому удалось набрать более 50% голосов избирателей. В сентябре 2000 года за лидера оппозиции проголосовало 48,22% избирателей (за югославского президента — 40,23%). Однако демократов, как внутри страны, так и за ее пределами, эти правовые нюансы не смутили, и они в соответствии с ранее разработанным планом безапелляционно заявили о своей победе. Еще не закончился подсчет голосов, а премьер–министр Великобритании Тони Блэр от имени ЕС поздравил Коштуницу с победой, к нему с поздравлениями присоединился председатель ОБСЕ, а затем руководство ФРГ, США и других западных стран^[150].

Для того чтобы убедить и сербскую власть в ее поражении, на улицы Белграда была выведена агрессивно настроенная толпа, которая принялась громить государственные учреждения^[151]. Кроме того, в столицу Сербии прибыли отряды албанских боевиков Освободительной армии Косово и иностранные наемники. Все свидетельствовало о том, что в Белграде предстояли уличные бои. Возможно, если бы были живы ближайшие сторонники Милошевича, сербский президент смог бы удержать ситуацию под своим контролем, но еще до выборов они были по очереди весьма профессионально убиты. Когда же его предала часть высшего генералитета, он был вынужден отдать власть «демократической оппозиции».

В конце 2002 года Соединенные Штаты обнаружили в Европе новую «черную дыру авторитаризма». На этот раз ею стала Беларусь. Как заявил американский сенатор Джон Маккейн (в ноябре 2002 года на тематической конференции «Ось зла: Беларусь — недостающее звено»): «Впервые за всю современную историю Беларуси как суверенного государства действия ее незаконного режима создают угрозу национальной безопасности Соединенных Штатов». А поэтому его «еще предстоит разрушить», так как «Соединенные Штаты серьезно настроены на свержение незаконных режимов, чье поведение представляет для нас угрозу» [43].

Вполне возможно, сенатор и прав насчет того, что маленькая Беларусь угрожает безопасности США, но когда в 1961 году Джон Кеннеди якобы по той же причине пытался организовать коллективную интервенцию против маленькой Кубы, один из мексиканских дипломатов пояснил ему, что его страна не может участвовать в данном мероприятии, так как «если мы публично заявим, что Куба представляет угрозу нашей безопасности, то сорок миллионов мексиканцев помрут от смеха» [33, с. 118].

Впрочем, пока американцы не призывают «свободный мир» начать массированные бомбардировки Беларуси. Очевидно, они надеются, что для «победы демократии» в этой стране будет достаточно усилий ОБСЕ и ЦРУ в сочетании с деятельностью специалистов–демократизаторов из NDI и IRI, которые, действуя по югославскому сценарию, «путем предоставления ресурсов для функционирования и организации оппозиционных сил» и «поддержки свободных СМИ» [43], обеспечат установление в Беларуси «демократического режима».

Однако, как показал опыт белорусских президентских выборов 2002 года, эффективность технологий «революции через выборы» весьма относительна. Уже в конце 2000 года руководство USAID начало выделять американским неправительственным организациям (ведущей из которых в данном случае была «Freedom House» (FH) миллионы долларов в рамках реализации программы «Построение демократии в Беларуси». Очень важную роль в этом архиважном деле играло также представительство ОБСЕ. Все предоставленные США средства пошли на поддержку независимых профсоюзов, финансирование зарубежных поездок и учебу оппозиционных лидеров, закупку оргтехники и т.д. Всего Государственный департамент США выделил белорусской оппозиции около 30 млн.долл.

С такой финансовой базой торжество демократии в этой маленькой стране на первый взгляд было предрешено. Но нет. Большая часть этих денег оказалась благополучно разворованной получателями. При таком моральном состоянии белорусских демократов успешная борьба с «последним диктатором в Европе» становится проблематичной. Очевидно, чтобы обеспечить свою победу, им придется взять пример с мужественных албанских борцов за свободу Косова и начать торговлю героином в Западной Европе, а не надеяться на специальные фонды Госдепартамента и ЦРУ. Впрочем, очевидно зная способности белорусских борцов за демократию, в 2003 году Конгресс США принял «Акт о демократии в Белоруссии». Согласно этому документу, оппозиция получила в 2004—2005 годах еще 40 млн.долл., кроме того, 5 млн.пойдет на расширение белорусского вещания радиостанций «Голос Америки» и «Свобода». Судя по всему, оппозиция поняла, что на борьбе за демократию можно сколотить неплохие капиталы — show must go on!

Что касается «независимых» СМИ, которые должны информационно подорвать последний европейский «бастион тирании», то их создание, очевидно, будет традиционно обеспечивать Дж. Сорос, так как в Югославии, по свидетельству «Open Society News», «свободные СМИ» оказались в надежных руках его Фонда^[152]. Именно эта организация с 1992 по 1998 год поддержала «создание полудюжины независимых ежедневных газет Сербии (в том числе в Косово) и Черногории, нескольких еженедельных изданий, трех независимых агентств печати, более чем сорока независимых местных периодических изданий и журналов, более чем пятидесяти независимых телерадиостанций, двух ассоциаций независимых журналистов и независимого пресс–центра» [44, с. 283].

Что интересно, защитник «независимых»^[153] СМИ Джордж Сорос, сражающийся столько лет за идеалы «открытого общества», при этом является матерым махинатором. Так, в ноябре 2002 года он предстал перед парижским судом по обвинению в попытке установить незаконным путем контроль над французским банком «Societe Generale» и был признан виновным. Подобный прецедент может вдохновить очень многих на судебные иски в отношении этого талантливого финансиста и принципиального демократа (например, страны Юго–Восточной Азии), искренне стремящегося улучшить человечество.

Несмотря на то что специальные американские технологии в Беларуси не сработали, 23 ноября 2003 года альянс грузинских оппозиционных партий с их помощью смог осуществить государственный переворот в Грузии. Активное участие в его подготовке приняли институт «Открытое общество» Джорджа Сороса, представительство ОБСЕ и американское посольство во главе с Ричардом Майлсом. Кроме того, «Национальный демократический институт» обеспечил финансирование грузинской оппозиции, активисты которой предварительно прошли подготовку в его центрах обучения на территории Сербии. При этом боевой опыт сербского «Отпора» приезжали изучать в Белград активисты молодежной фузинской организации «Кмара» («Довольно»). Обе структуры финансировались из одних и тех же источников, а также имели одинаковый символ — сжатый кулак. Как и в Белграде, среди тысяч восторженных юнцов на улицах Тбилиси действовали группы хорошо тренированных боевиков.

Целый ряд деталей событий вТбилиси, азатем и Батуми (где «Кмара» участвовала в свержении главы Аджарской автономии) свидетельствует об активном применении сербскихтехнологий, ориентированных на молодежь: речовки («Миша — хоп–хоп–хоп» в футбольном ритме), англоязычные плакаты (Abashidse Go Away), плакаты на сербском (Gotov Je (Ему конец)) и многое другое. Иными словами, массовые акции в Грузии были организованы с использованием тех же сценариев и технологий, что и в Белграде в 2000 году. Еще одно доказательство этого — признание руководителя института «Открытое общество» в Тбилиси, ставшего после «революции роз» министром образования Грузии, что проект «Кмара» координировался из США.

В 2004 году пришла очередь Украины. Инструктора «Отпора» начали действовать на ее территории еще в 2003–м, где они готовили вожаков «штурмовых отрядов» «оранжевой оппозиции». В 25 районах Украины сербские эксперты открыли курсы по созданию структур движения «Пора» (именно под этим лозунгом они выступали против Слободана Милошевича). А в апреле 2004 года 14 лучших активистов «Поры» были приглашены на стажировку в Сербию, в город Нови–Сад.

В итоге во Львове незадолго до выборов начала активно действовать радикально настроенная молодежная организация, чьи структуры за считанные месяцы появились во всех регионах Украины. Ее методы борьбы с «антинародным режимом» были полностью заимствованы у «Отпора» и «Кмары».

Финансирование украинских революционеров осуществлялось по тем же иностранным каналам, через которые были проплачены сербский и грузинский перевороты. В докладе «Джеймстаун Фаундейшн» («Jamestown Foundation»), академического института, в исполнительный комитет которого входят Джеймс Вулси (бывший директор ЦРУ) и Збигнев Бжезинский, говорится: ««Отпор» обучал членов «Поры» в рамках программы «Участие граждан в выборах на Украине» («Citizen Participation in Elections in Ukraine»); эта программа организована Фридом–Хаус, Национальным демократическим институтом и Международным республиканским институтом, а оплачивается она Агентством США по международному развитию.

Надо заметить, что «Пора» возникла в результате решения украинской неправительственной организации «Коалиции за свободный выбор» «создать обширную сеть добровольцев с целью проведения общенациональной информационной и просветительской кампании, направленной на обеспечение избирательного права граждан».

По собственному заявлению «Коалиции за свободный выбор», ее непосредственно поддерживают: посольства США, Великобритании и Канады; Национальный демократический институт; Международный фонд Возрождение («International Renaissance Foundation»)^[154], являющийся украинским филиалом института «Открытое общество» Дж. Сороса; Евразийский фонд («Eurasia Foundation»), который также финансируется Соросом и правительством США; Всемирный банк; ОБСЕ; Агентство США по международному развитию; Фридом–Хаус и Институт Конрада Аденауэра.

Обучением политических активистов оппозиции занимались также Центр политического просвещения и Украинский центр независимых политических исследований. Первая структура связана с Украинской ассоциацией молодых предпринимателей и Международным республиканским институтом, а вторая долгие годы получает деньги от американского Национального фонда содействия развитию демократии, Международного фонда Возрождение, а также правительств Великобритании и Канады.

Американские организации и учреждения финансировали не только активистов оппозиции, но и многих наблюдателей, следивших за ходом президентских выборов в Украине. Большинство из них работали под руководством «Украинского комитета избирателей» (за которым стоят — Евразийский фонд и Национальный демократический институт) и под эгидой организации «Новый Выбор–2004», созданной на деньги Джорджа Сороса.

К вышеизложенному можно добавить, что в ноябре 2001 года лидеры украинской правонационалистической оппозиции официально представили правящим кругам США политический блок «Наша Украина». Они провели ряд встреч, преимущественно с представителями демократов — заместителем госсекретаря США Р. Армитаджем, директором Совета национальной безопасности США по Европе и Евразии Д. Фридом, атакже конгрессменами и сенаторами от демократов. Также лидер «Нашей Украины» имел телефонную беседу с бывшим госсекретарем США М. Олбрайт и встречался с Дж. Соросом. Кроме того, с участием представителей украинской правонационалистической оппозиции были проведены круглые столы в Фонде Карнеги, Национальном демократическом институте и Международном республиканском институте.

В декабре 2004 года в Конгрессе США разразился скандал. Член палаты представителей Рон Пол заявил, что предвыборную президентскую кампанию лидера оппозиции финансирует американское правительство. Р. Пол призвал Конгресс провести расследование. При этом он подчеркнул, что считает верхом лицемерия заявления Белого дома о недопустимости иностранного вмешательства в политические процессы на Украине. По данным конгрессмена, финансирование кампании лидера «Нашей Украины» осуществляется не напрямую, а через различные неправительственные организации — как американские, так и украинские.

Бывший высокопоставленный сотрудник Госдепартамента США, руководитель Международного республиканского института Лони Кранер в свою очередь сообщила о том, что с 2002 года США предоставили украинской оппозиции, через различные неправительственные организации, более 65 млн.долл. (!). В частности, как передаточное звено ею был упомянут фонд «Евразия» — структура, основное финансирование которой осуществляется Агентством США по международному развитию.

После заявлений Р. Пола и Л. Кранер глава пресс–службы Белого дома Скотт Макклеллан был вынужден признать, что действительно за два последние года США потратили «на развитие демократии» в Украине 65 млн.долл. Но, как заверил глава пресс–службы, эта внушительная сумма была выделена не конкретному кандидату на пост президента Украины, а на развитие «демократического процесса в целом». В этом же смысле высказался и официальный представитель Госдепартамента Ричард Ваучер, заявив, что у США «…нет кандидата, которому мы отдаем предпочтение в этой предвыборной гонке. Наш интерес заключается в том, чтобы увидеть торжество демократии».

Безусловно, что идеализм и филантропия были и остаются основными факторами, которые формируют внешнюю политику Соединенных Штатов. Ну как можно заподозрить в неискренности таких высокопоставленных американских чиновников. Действительно, на «демократизацию» иностранных государств Белый дом никогда не жалел денег. Особенно остро это сейчас ощущают на себе иракцы.

Кроме Восточной Европы, «борьба за демократию» идет и в Латинской Америке. Ночью с 11 на 12 апреля 2002 года группа генералов и офицеров венесуэльской армии вошла в кабинет президента Боливарианской Республики Венесуэла Уго Рафаэля Чавеса Фриаса и предъявила ему ультиматум с требованием незамедлительной отставки, угрожая в случае отказа бомбардировкой президентского дворца (внутри и вокруг которого находились тысячи его сторонников). Гвардия президента была готова к защите резиденции, но Чавес, желая избежать кровопролития, позволил себя арестовать. На рассвете путчисты вывезли его под усиленным конвоем в неизвестном направлении, а «независимые» средства массовой информации страны сообщили, что президент подал в отставку. В первую же ночь после победы демократии в Венесуэле начались массовые аресты и обыски. По данным правозащитных организаций, в часы переворота были убиты 85 человек. Многие из арестованных до сих пор числятся «пропавшими без вести» [45].

Однако сразу же после свержения президента в стране развернулось активное сопротивление путчистам. Как минимум два губернатора отказались признать новый режим, а среди военных сформировалась решительно настроенная группа офицеров, готовая в любой момент вывести из казарм солдат для защиты конституционного строя. 13 апреля начались массовые народные демонстрации по всей стране, тысячи безоружных людей вышли на улицы городов с требованием возвращения Чавеса. Государственные чиновники свергнутого президента, поддержанные демонстрантами, вновь заняли правительственные здания, а многие латиноамериканские страны заявили, что не признают новый режим.

Несмотря на это, на следующий день после свержения Уго Чавеса, США, Великобритания и многие другие западные страны официально признали хунту законным правительством. Их совершенно не смутил тот факт, что общенародно избранный президент, которого они всегда называли не иначе как «диктатор» (?)^[155], был смещен со своего поста насильственным путем наперекор воли народа. Такую, мягко говоря, странную позицию демократического Запада можно понять, лишь разобравшись в том, кто финансировал и направлял заговорщиков.

Участие Конфедерации рабочих Венесуэлы в забастовках финансировалось из Национального фонда содействия развитию демократии — американского агентства, созданного для предоставления иностранным организациям «спонсорских средств» ЦРУ. Также финансирование поступало из Международного республиканского института и Национального демократического института, которые предоставили 600тыс. долл. на поддержку оппозиционных сил страны. С профсоюзами страны также сотрудничал «Американский институт свободного трудового развития» (AIFLD).

По информации корреспондентов британского журнала «Red Pepper» Давида Раби и Джима Кери, непосредственным поводом к перевороту послужил конфликт венесуэльского президента с государственной нефтяной компанией PDVSA — одной из крупнейших нефтяных компаний мира и крупнейшей среди компаний всех сфер промышленности в Латинской Америке^[156]. Чавес собирался увеличить проценты, которые нефтяная отрасль должна была платить за переработку венесуэльской нефти, но его намерение было заблокировано менеджерами PDVSA. В начале апреля Уго Чавес заявил о полной замене всего совета директоров компании, и нефтяной профсоюз начал забастовку.

Если президента во время переворота в основном поддержали наиболее беднейшие слои населения, то на стороне путчистов оказались практически все представители венесуэльского крупного капитала, старые политические партии, профсоюзные боссы, верхушка католической церкви, «независимые» СМИ и т.п. По имеющейся у журналистов «Red Pepper» информации, за годы правления Уго Чавеса США перевели на счета оппозиционных ему групп сотни тысяч долларов в виде различных стипендий. Среди получателей американских денег находится и нефтяной профсоюз, начавший забастовку накануне переворота.

Согласно газете «Эль Нуево Гералд», издаваемой в Майами и не замеченной в симпатиях к Чавесу, одним из главных финансистов хунты был молодой венесуэльский предприниматель по имени Исаак Перес Рекао, который регулярно путешествует между Каракасом и Флоридой и является крупным держателем акций нефтехимической компании «Венеко», главой которой является Педро Кармона — глава путчистов и руководитель Федерации промышленных и торговых палат. Перес Рекао также сотрудничаете несколькими компаниями во Флориде, которые, как предполагают журналисты, связаны с ЦРУ. Венесуэльская газета «Эль Нуево Пайс» сообщает о том, что заговорщики несколько раз встречались в доме Переса Рекао на востоке Каракаса и что последний к тому же контролирует группу крайне правых боевиков, прошедших военную подготовку у бывших сотрудников израильского Моссада.

Кроме всего прочего, в своей статье Давид Раби и Джим Кери писали: «Мы также знаем о том, что уже упоминаемый нами Отто Райх^[157] встречался с Кармоной в ноябре прошлого года. Мы также знаем о том, что генерал Лукас Ромеро Ранкон посетил Пентагон в декабре 2001 года для встречи с американским дипломатом, занимающимся военными делами в Латинской Америке, Р. Пардо–Маурером — еще одним назначенцем Буша, который в свое время активно поддерживал контрреволюционные банды в Никарагуа. Двое из лидеров переворота, генерал Эфраим Васкес и Рамирес Поведа, известны тем, что являются выпускниками гнуснопрославленной «Школы Америк»^[158], — школы ЦРУ, которая натренировала множество бандитов из разных стран» [46].

После провала переворота венесуэльский журнал «Коеуи» сообщил о двух арестованных сальвадорцах, которые на допросах признались втом, что были членами группы саботажников, ранее вовлеченных в теракты на Кубе и в Панаме. В свою очередь, член конгресса Венесуэлы Р. Рондон впоследствии рассказал о том, что службой безопасности были задержаны два террориста (американец и сальвадорец) в ночь стрельбы по безоружным демонстрантам [46]. Кроме того, присутствие американских военных кораблей в международных водах неподалеку от венесуэльского берега было широко освещено в прессе и признано Вашингтоном. И хотя Белый дом назвал это случайным совпадением, бывший американский военно–морской разведчик, Уэйн Мадсен, сообщил о том, что американский флот обеспечивал связь лидеров переворота и подавлял радиосигналы, подаваемые кубинским, иракским, иранским и ливийскими посольствами. Пикантной подробностью апрельских событий стало то, что два высоких чина вооруженных сил США — подполковник Джеймс Роджер и полковник Рональд Мак Каммон — находились в генеральном штабе заговорщиков с первых часов переворота. В это же время морское и воздушное пространство Венесуэлы было несколько раз нарушено кораблями, самолетами и вертолетами США. Представители оппозиционных сил этой страны часто посещали посольство США в Каракасе, надеясь на помощь США в свержении Чавеса. В их числе были армейские чины, руководители массмедиа и оппозиционные политики. По сообщению Уильяма Блума, оппозиционные законодатели также летали в Вашингтон в последние месяцы перед путчем. По крайней мере, одна такая делегация была спонсирована Международным республиканским институтом, который является составной частью Национального фонда содействия развитию демократии, используемого ЦРУ для тайных операций за рубежом [47]. А за несколько дней до переворота американский посол в Венесуэле Чарлз Шапиро несколько раз встретился за пределами страны с лидерами заговорщиков [45].

Однако, несмотря на все усилия Вашингтона, заговор лидеров бизнес–элиты, функционеров нефтяной компании, профсоюзных боссов и верхушки генералитета провалился. Уго Чавес был освобожден подразделениями венесуэльских десантников и вернулся в столицу. В тот день улицы Каракаса заполонили люди, восторженно приветствующие своего президента.

Впрочем, «битва за демократию» в Венесуэле продолжалась и после путча. Нефть этой страны слишком важна для США. Противники президента щедро оплатили многомесячную забастовку нефтяников, к которым присоединились банковские служащие (очевидно, жестоко страдающие от венесуэльской «диктатуры»). И хотя с ее помощью заставить Чавеса уйти в отставку не удалось, ущерб, который она нанесла стране, существенно пошатнул позиции венесуэльского президента, а это означает, что следующей «демократической» атаки он может и не выдержать. В крайнем случае он может просто попасть в авиационную или автомобильную катастрофу, как это случается с политическими лидерами, которых транснациональные олигархические кланы не смогли купить или запугать. Ярким примером этого может быть судьба президента Эквадора Хайме Ролдоса и президента Панамы Омара Торрихоса, пытавшиеся защитить свои народы от произвола международных финансово–экономических структур.

Таким образом, является очевидным то, что возникновение демократических режимов в незападных странах происходит отнюдь не благодаря «экономическому росту», на чем настаивает профессор Хантингтон вслед за академическим сообществом Запада, а благодаря тайным операциям ЦРУ или бомбардировкам палубной авиации Соединенных Штатов. Однако этот факт не волнует американского профессора и его коллег. На несоответствие между теорией «демократизации» мира и реальной действительностью Хантингтон, как и другие представители западной академической элиты, в своих рассуждениях не обращают внимания. Их научный авторитет позволяет им быть выше всяких несоответствий и логической несогласованности.

Впрочем, Хантингтон, как и его коллеги, демократ, но не идиот. Пытаясь укрепить свои рассыпающиеся теоретические конструкции, ему приходится выдумывать к ним своеобразные поправки, сглаживающие их некоторые противоречия. Пытаясь объяснить тот факт, что очень часто США свергают демократические правительства в странах «третьего мира» и устанавливают вместо них кровавые диктатуры, Хантингтону, вслед за Лэрри Даймондом пришлось разделить демократию на «истинную» и не «истинную», точнее, — на «либеральную» и «выборную». В соответствии с новым открытием подлинная демократия — это не просто политическая система, при которой управляемые избирают своих правителей, а вся социально–политическая система Запада в целом, со всей ее либеральной спецификой.

Подобная теоретическая изощренность позволила западным идеологам объяснить как наличие у политических и идеологических оппонентов Запада демократических элементов в системе государственного управления, так и борьбу против них США. Если, как оказалось, «настоящая» («либеральная») демократия может быть только западного образца, то тот факт, что, к примеру, в Иране («исламском бастионе тирании») народ на всеобщих выборах избирает исполнительную и законодательную власти, свидетельствуете наличии у него лишь «выборной», т.е. «неполноценной», демократии, которую Запад просто обязан «улучшить».

Но главным же недостатком, как считает Хантингтон, незападных форм демократии является то, что в них «предпочтение отдается согласию и сотрудничеству, а не разногласиям и конкуренции», а «поддержание порядка и уважение иерархии рассматриваются в качестве основополагающих ценностей». К тому же там «столкновение идей, группировок и партий, как правило, считается опасным» и потому максимум усилий направлено «надостижение консенсуса» [36]. Действительно, какможет возникнуть демократия втом обществе, где царят сотрудничество, порядок и всеобщий консенсус, а власть обладает авторитетом?

В свое время еще один выдающийся борец за демократию, Карл Поппер в своем фундаментальном труде «Открытое общество и его враги» наглядно показал, что установление демократического режима является главным условием «открытия» так называемого «закрытого общества», в котором непозволительно доминируют магическое мировоззрение, социально–политические и культурные «табу», а также авторитет и традиция. Только «демократизация» способна «открыть» (т.е. разрушить) «закрытое» (т.е. традиционное) общество в любой незападной стране, в результате чего автоматически произойдет тотальная и радикальная трансформация ее социально–политических, финансово–экономических, духовно–психологических и культурных сфер.

Стремление «демократизировать» незападные страны вызвано тем, что установление в них демократических режимов создает гарантии того, что они не смогут в дальнейшем создать непреодолимые барьеры на пути западного влияния и обрести реальную независимость. Фактически «демократизация» незападных стран, являющаяся составной частью глобализации, закладывает социально–политические основы мирового господства транснациональных олигархических кланов.

Чтобы убедиться в правильности данного утверждения, необходимо обратить внимание на природу демократии. Как известно, данная политическая система основывается на периодической смене персонального состава властных структур путем выборов, когда каждый гражданин, которому дозволено избирать, отдает свой голос за одну из политических партий либо одного из политиков. При этом создать партию может любая группа граждан данной страны, выполнившая требования соответствующего закона, который регулирует функционирование партийной системы. Точно так же, как любой гражданин может стать политиком. Таким образом, при демократическом режиме уровень формальной политической свободы столь высок, что претендовать на государственную власть и добиться ее в ходе выборов может кто угодно. Однако безграничная политическая свобода при демократии жестко ограничивается финансовыми возможностями граждан (что свидетельствует о ее иллюзорности). Чтобы претендовать на власть и участвовать в выборах в качестве претендента, надо иметь необходимые денежные средства. Таким образом, уровень политической свободы человека, в рамках демократического режима, прямо пропорционально зависит от уровня его финансовых возможностей. Таким образом, политика при демократии превращается в бизнес, а бизнес — в политику: чем выше уровень финансовых инвестиций политической сферы, тем большими становятся политические дивиденды инвесторов, а чем выше их политические дивиденды, тем шире их финансовые возможности. В таких условиях контроль над государственной властью определенной страны получает тот, кто способен на самые большие финансовые инвестиции в ее политику. На данный момент наиболее крупными инвесторами такого типа являются западные транснациональные финансово–политические группы. Существование демократического режима в любой незападной стране позволяет им создавать в ней подконтрольные себе политические силы и приводить их к власти. Для этого ими формируется политическая группа (или «раскручивается» лидер «демократических сил), которой предоставляются значительные финансовые средства, с одновременной информационной поддержкой как внутри страны, так и за ее пределами, а также обеспечивается позитивное отношение к ней ведущих государств Запада. Любые подобные затраты западной олигархии впоследствии с лихвой окупаются, так как после победы на выборах созданных ею демократов, она берет под свой контроль финансовую и экономическую системы страны. В связи с этим Зиауддин Сардар и Меррил Вин Дэвис констатируют: «Соединенные Штаты постоянно вмешиваются в выборы других стран и финансируют политические партии развивающихся стран — иногда с помощью тайных каналов ЦРУ, а иногда через неправительственные организации и средства массовой информации» [48, с 120]. Вильям Блум в книге «Экстремистское государство» приводит список из 23 стран, в которых США исказили результаты выборов или вмешались в их процесс, чтобы добиться нужного результата: Италия — 1948–1970 гг., Ливан — 1950–е гг., Индонезия – 1950–е гг., Вьетнам — 1955 г., Гвиана — 1953–1964 гг., Япония – 1958–1970гг., Непал – 1959г., Лаос – 1960г., Бразилия – 1962 г., Доминиканская Республика — 1962 г., Гватемала — 1963 г., Боливия — 1966 г., Чили — 1964–1970 гг., Португалия — 1974–1975 гг., Австралия — 1974–1975 гг., Ямайка – 1976г., Панама – 1984г., 1989г., Никарагуа — 1984г., 1990г., Гаити — 1987–1988 гг., Болгария — 1991–1992гг., Россия – 1996г., Монголия — 1996 г., Босния — 1998г. [48, с 120].

---

Дата добавления: 2015-08-17