Извлечения. Покидая три месяца назад Турцию, я оставлял ее в состоя­нии террора и анархии

30 июля 1908 г.

Покидая три месяца назад Турцию, я оставлял ее в состоя­нии террора и анархии, а теперь от самой границы встречаю тех же чиновников, некогда бессловесных и запуганных, тех же жандармов и солдат, тех же албанских и болгарских кре­стьян, но с радостью во взорах, надевших на рукава повязки двух цветов комитета — белого, показывающего, что Турция должна быть белой как снег, и красного, в знак готовности отдать всю свою кровь, дабы сделать ее таковой. Я вижу на всем пути ликующую страну, поезда, наполненные довольны­ми мусульманами и христианами, которые направляются в Салоники, чтобы отпраздновать там свободу, военные оркест­ры, встречающие их на вокзалах, здравицы «да здравствует свобода» и «да здравствует родина», заменившие знаменитое «Падишах, чок яша»1. Город Скопле наводнен делегациями, кругом транспаранты, расписанные цветами османского флага или комитета с надписями «Да здравствует свобода!» по турец­ки или по болгарски. Я встречаю генерал-губернатора, дивизи­онного генерала, который всем объясняет, что заставляло ос­манский народ страдать на протяжении тридцати лет, упоми­нает он и о резне армян, «которые не были врагами империи, но лишь требовали порядка и свободы». Я принимаю турецких офицеров, которые ранее едва осмеливались разговаривать с иностранцем, а сегодня они представляют правительство, про­возгласившее своим девизом «Свобода, единение, прогресс»; вижу опустевшие тюрьмы, тридцать тысяч их обитателей сме­шались спокойно, но несколько смущенно с праздничной тол­пой. Все это для меня, прожившего уже десять лет в Турции, столь странно, столь неожиданно, столь удивительно, что я с трудом верю в реальность того, что наблюдаю и мне трудно привести в порядок свои впечатления и мысли.<...>

В прошлый четверг1, по полудни, свобода и конституция были провозглашены одновременно во всех гарнизонах; на всех военных постах, даже самых удаленных офицеры призывали «Свобода или смерть!», повторяя лозунг болгарских комите­тов. Военное выступление было единодушным и непреодоли­мым. Население, сначала удивленное и недоверчивое, присое­динилось затем к нему Офицеры обещали равенство и убеж­дали в необходимости единства... Комитет объявил амнистию, провозгласил четы болгар, сербов и греков соратниками в борьбе за свободу. В Салоникском вилайете большинство из них (повстанцев-немусульман) уже сложило оружие. Принимаются меры для того же и в Скопле.<...>

Направлено ли это движение против реформ и иностранно­го вмешательства? Да, в какой-то степени, без сомнения. Ев­ропейское вмешательство унижало образованных мусульман, особенно офицеров. То, что происходило в Македонии3, застав­ляло их опасаться за целостность империи, особенно потому, что наиболее активными там были Австрия и Россия, в кото­рых не без основания видели наиболее заинтересованных в продолжении беспорядков, а не в установлении прочного и нормального порядка. Я однако убежден, что вопрос о рефор­мах был лишь вторичным и что движение было направлено прежде всего против хамидовского режима, против абсолютиз­ма и дворцовой коррупции.

Documents diplomatiques francais (1871-1914). 2-d serie (1901-1911). T.XI, P., 1950. S.719-721 (пере­вод M.C. Мейера).

1 Падишах, чок яша! - Пусть здравствует падишах! (тур.)

2 Речь идет о 23 июля 1908 г.

3 Автор имеет в виду не столько деятельность партизанских чет в Маке­донии, сколько соперничество держав - Австро-Венгрии, с одной стороны, России к Англии, с другой из-за этого района Османской империи. В июне 1908 г. во время свидания в Ревеле (Таллинне) российский император Николай II и английский король Эдуард VII разработали ряд мер, ведших к отторжению Македонии от империи. Известие о ревельском «свидании» ускорило начало выступления младотурок.

Револлоаэ Ч. Революция 1908-1909 годов в Турции.

Дата добавления: 2015-08-17