10 страница. - Пойдём. – сказал Макс

- Пойдём. – сказал Макс. – Хватит меланхолии. - хотя, странная тоска врядли овладевала Катей.

- Пойдём. – согласилась она, держа в себе совсем другие ощущения.

В дверном проёме Макс столкнулся с Мариной.

- Привет, Маришка. – произнёс он. - Куда так торопишься?

- Максимка, здравствуй! – она обняла его с неподдельной радостью. – Как хорошо, что с тобой всё в порядке. Я была в шоке, когда Денис сказал мне про катастрофу.

- Да-а… - протянул он. – Ты бы знала, в каком шоке были тогда мои родственники.

- Представляю, Максимка. Ты извини, что так быстро убегаю, но я очень спешу. – она посмотрела на Катю: - Катюша, если вам нужен стул или ещё что, то возьмите пока у меня.

- Хорошо. – ответила та.

- Пока, Мариша. – попрощался Макс.

Стоило зайти внутрь, как Макс сразу понял: работать в этом шуме он не собирается. Ему хотелось не просто поотвечать на Катины вопросы - он хотел помочь ей раскрыться, «обрести себя».

- Подожди минутку, я пойду поговорю с Анатольичем, чтоб он отпустил тебя на время, - в этом галдеже мы много не наработаем.

- Я уже понемногу привыкаю.

Макс лишь повёл бровями и направился к кабинету Стоева. Он постучал и вошёл. Анатольич стоял возле стола и складывал в портфель документы.

- Здравствуйте.

- Привет, Максим. Что ж ты без звонка-то? Я на встречу опаздываю.

- Отпустите Катю со мной на часик? Она со статьёй помочь попросила.

- Нет, не отпущу. – сказал Стоев, накидывая пиджак на плечи. - Не приучай коллектив с рабочего места увиливать. Если нужно, можете в моём кабинете поработать, но только всё – под твою ответственность!

- Конечно. Само собой. – согласился Макс. Такой вариант был далеко не самым худшим.

- Держи ключ. Отдашь его Марине, она скоро должна вернуться. Ну всё, я удаляюсь.

- До встречи. – произнёс Макс и отшагнул в сторону, освобождая дорогу Анатольичу. – Катя, проходи сюда. – позвал он.

Катя взяла со своего стола бумагу, ручку и, подождав, пока Стоев пройдёт мимо неё, пошла в сторону кабинета.

- Мы будем говорить здесь? – спросила она, переступая порог.

- Да. Присаживайся. – Макс указал ладонью на кресло Стоева.

- Сюда? – удивилась Катя.

- Ну да. В этой комнате тот, кто задаёт вопросы, сидит именно там. - Макс хотел подбодрить Катю. В ней чувствовались способности и стремление. Не хватало немного уверенности. - Давай начнём.

Катя задала несколько простеньких вопросов касательно минувшей субботы, желая конспектировать ответы на бумагу, и Макс сразу понял, что так дело не пойдёт. Во-первых, он достал из кармана диктофон, который намеренно взял с собой, и протянул ей:

- Всегда сохраняй не только суть, но и голос.

Во-вторых, он видел, что в Кате «сидело» нечто гораздо большее, на что она не решалась.

- Мне кажется, или ты в чём-то себя сдерживаешь? – мягко спросил он. – Чтобы получилось задуманное, необходимо раскрыться и задавать НУЖНЫЕ вопросы.

- Я знаю, я просто… - немного растерянно проговорила она. Но потом вроде бы собралась: - Просто это первый раз, когда мне разрешили написать нечто своё, и я волнуюсь. Я уже придумала заранее… В общем, давай начнём заново! – бойко сказала она.

- Давай. – улыбнулся Макс. Её голосок и такой тон очень занятно сочетались.

Катя пододвинула диктофон к середине стола, нажала кнопку записи, а после – встала и подошла к окну. Около минуты она молча смотрела на двор, «живущий» за стеклом, затем повернулась. Выражение её лица было другим – вероятно, она вошла в роль. Посмотрев Максу в глаза, Катя спросила:

- Сегодня хороший день, не правда ли?

- Думаю, да. – легко ответил он.

- Я бы попросила не столько думать, сколько почувствовать, ощутить всю его ценность. Кому бы ты его посвятил?

В словах слышались настрой и «направление». Макс перевёл взгляд за окно, потом на Катю, потом обратно. И небо, и город по-прежнему оставались серыми и унылыми, из-за чего ощутить их «настроение» внутри себя не особо и хотелось. Возникло желание отделаться какой-нибудь шуткой, но это было бы глупо, тем более, что он сам взялся помочь.

- Ну,… он далеко не подарочного вида, чтобы его кому-нибудь посвящать. – Макс постарался ответить честно.

- Не будем касаться погоды. – произнесла Катя. – Разве он не лучше субботы? – после этих слов она задёрнула окно шторой, погрузив кабинет в полутьму.

Макс удивился такому переходу. Катя всерьёз взялась вести диалог между ЕГО мыслями и чувствами, и оставить свои внутренние переживания нетронутыми врядли удастся. Но интересно, к чему она ведёт?

Катя отошла в сторону, чтобы не закрывать очертания светлого квадрата окна. Опять в комнате возникло выжидательное молчание, лишь шум редакции за дверью не давал воцариться тишине.

- Он лучше. Намного лучше… Даже не смотря на субботнее везение. – добавил Макс. Глаза уже привыкли к «сумеркам», и силуэт Кати стал хорошо виден. Она стояла, прислонившись к стене, и не двигалась, пытаясь создать впечатление, что в комнате присутствует лишь её голос. - Просто всю ценность нового дня я ощутил вчера.

- А разве этот день менее важен, чем прошедший? А тот, что будет, допустим, через неделю, вообще обесценится? – продолжала Катя. Об этом ли она размышляла, с задумчивым видом стоя на крыльце? Или она заметила, что Макс воспринимает своё везение как должное?

- Ты права. – коротко ответил он.

- Представь, что за окном пятница, прошлая пятница, но ещё не прошедшая. А здесь, - Катя постаралась показать руками объём комнаты. – здесь суббота. Думаю, не стоит объяснять, почему тут темно. И вот, смотря на прикрытый кулисами свет предыдущего «живого» дня, кого бы ты хотел там увидеть? С кем и как бы прожил этот день, этот фильм, сидя в кинотеатре невозвращения? Он сильно бы отличался от того, каковым ты его создал на самом деле?

Катя говорила проникновенно, по-женски чувственно, словно она точно знала, о чём думает сейчас Макс. Он же увидел Лену в своих объятиях, с пышным букетом алых роз. Как же давно он не дарил ей цветов… Увидел маму и Анатольича, к которым они с Леной, прикупив тортик, зашли в гости… Увидел Дениса, с дружеским азартом пытающегося выиграть у него партию в бильярд… Увидел Илгу, её глубокий взгляд…

- Фильм показывают всего один раз, - постарайся максимально наполнить его самыми нежными моментами, ведь только нежность в наших сердцах имеет наивысшую цену.

Кто эта девушка?.. Кто она, интуитивно нащупавшая самый засекреченный центр его души? Они совсем мало знакомы, он отвечает довольно коротко и сжато, а она - словно идёт по дороге из жёлтого кирпича. Жёлтый – цвет жадности, цвет дороги, которую выложил сам Макс, который всегда стремился вбирать в себя чужие чувства, чужие эмоции и «нотки», и крайне редко делился своими. Жмот, который продолжал видеть сейчас за шторой не пятницу, а будущее. Будущее, в котором он, Лена и дочка прогуливаются по набережной неизвестной реки, по неизвестному скверу неизвестной ему жизни без притворств и «чувственной жадности». Такие моменты всегда представляются душой, но зачастую в ней же и запираются. Запираются до… до каких пор?...

Макс посмотрел на Катю. Оказывается, не обязательно уметь читать мысли человека, чтобы помочь понять ему нечто важное, нужное, необходимое. Понять, что свобода начинается изнутри, и лишь добравшись до клеток кожи, начинает «освобождать» сначала личное пространство, а затем – всё больше и больше… Главное, выйдя из этой комнаты… Да что там комнаты! - оборвать эту свободу в себе можно одним словом, одним звуком, всё той же «жадностью»…

- Спасибо тебе. – благодарно произнёс Макс. Внутри возникла какая-то ниточка искренности, которую оборвать – себе дороже. Нет, «себе дороже» - фраза всё того же пристыженного жмота. Внутри возникла ниточка, даже не ниточка, а струнка, слегка затронув которую, можно услышать свой душевный звон, ещё не музыку, далеко не музыку, но уже какую-то ноту. А «услышать» себя – это первый ориентир, чтобы в дальнейшем себя найти. – Спасибо. Извини, что я тебе почти ничем не помог.

- Наоборот, очень помог. – сказала Катя и остановила запись. – Твои работы очень сильные, глубокие, а мне всегда хотелось написать нечто схожее по «весу». А за то, что ты не отвлекал меня от «прочувствования» своей идеи вслух – спасибо вдвойне. Это ведь не какое-нибудь обычное интервью. Но ты прав – сохранять голос в таких делах не менее важно, чем суть. И отдельная благодарность, что постарался прочувствовать то, что я хотела найти в этой теме. Может, не слишком ново, но я сумею правильно изложить.

Катя говорила на творческом подъёме, который случается у тех, кто проникся своей идеей. А уж как проникся Макс!.. Они оба получили нечто нужное от этой встречи, хотя словами и не довели диалог до конца.

- Катя, отдёрни, пожалуйста штору. – попросил Макс. – Чувствую, день и вправду стал лучше, не смотря на погоду.

Катя улыбнулась:

- Значит, чуть лучше стали и мы оба.

- Какое название будет у этой работы?

- Первое, что мне пришло в голову, было «Взгляд со стороны жизни». – сказала Катя. – Но это больше в твоём стиле, а я не желаю становиться копирщицей. Поэтому, я решила, что название придёт само, когда допишу последнюю строчку.

- Ты удивительная. – произнёс Макс. – Анатольич ещё не знает, как ему повезло, что ты здесь работаешь.

Катя скромно взяла со стола диктофон:

- Через пару дней обещаю вернуть. – сказала она, стараясь не раскраснеться.

«Чёрт, как же это трудно: изменить себя для других, нисколько себя не меняя, в сущности. Просто выбрать другую сторону. Просто… Хм… Я жадный эгоист, построивший огромный внутренний мир, и, сполна набравшись внимания и общения вне его, всегда возвращаюсь туда один. Один. И запираюсь там для осмысления и преобразования… Черты творческого человека? Трепетное оберегание своей доброты? Что это?.. А кого я играю «снаружи»? Кого-то совсем другого, или просто немного меняю образ? Но меня продолжают любить прежние и влюбляются новые, даже Илга, «видевшая» меня изнутри. Значит, я не так уж плох и лицемерен. Тогда зачем вообще играть?.. А ведь «нового» меня воспримут как игру, как некую новую роль Максима. Хотя, кто воспримет: Лена, Кристина, мама, Марина, Катя? Нет, с Катей я почти не играл, ну и с мамой, естественно. Да и с Леной, и с Кристиной, и с Мариной. Никакой игры, лишь лёгкий образ. Но он есть у любого мужчины, общающегося с женщиной. Но так жить сложно, очень сложно, чтобы в итоге ещё и оставаться собой… Просто у меня их всегда было много. Женщин. Больше, чем нужно. Но меньше, чем хочется. А хочется всегда больше, чем есть. И так до бесконечности. Противоречия мозга, души и члена. Три «оси», а значит, и женщин, если их меньше, чем три, всегда будет мало. Жестокое уравнение: 2+1=бесконечность. И я ведь слишком чувствителен, чтобы совсем «забить» на «душу», и жить только мозгом и членом. Так было бы легко. Но у меня не бывает легко. Да и кого по каким «осям» распределить?.. Что я опять…?! Твою мать! Чувственный циник… Хм… Шизофреник ты, Макс… А ведь всё просто: я сомневаюсь, потому что у меня не было любви-вспышки, любви-огня, той самой, о которой писал Шекспир и ему подобные. Я с детства выделил для неё место в душе, отдал ей всё «пространство». Но такого рода любви, может, вообще нет, по крайней мере, в моей жизни. И вообще, может быть, любовь – это просто выбор. ВЫБОР... Действительно просто. Не ждать, пока придёт и накроет, а выбрать самому. Ту, кого будет приятно «укрыть» любовью, как одеялом… Я ведь и вправду абсолютный романтик, уж самому себе-то я могу признаться… И тут – без вариантов. Конечно, Лена. Лена и Алиса. Не Кристина, Не Катя, не все возможные новые знакомства. Естественно, зарекаться не буду. Но я выбираю именно так…»

Внутри автомобиля сейчас было очень тесно. По крайней мере, так казалось Максу. Наверное, потому что мыслей набралось с избытком. Открытое окно наполняло салон свежим воздухом, который выносил часть размышлений в открытое пространство. Читайте, кто хотите – печать «совершенно секретно» снята. Материал устарел.

Макс катался по улицам города, на которые давно не наведывался. Не ради познания чего-то нового, так, чтобы хоть на маленький промежуток времени максимально выйти из «самосостояния» прежнего. Выйти и уже не вернуться. Рядом неслись другие авто, мелькали дома, пешеходы. Город был тише, чем всегда. Может, здесь он всегда тише? Может, там, где живёт Макс, весь этот «индастриальный» шум, весь этот переполох заглушают внутренний голос, не дают услышать себя?... Опять самооправдание. Попытка списать свои недостатки на недавно открывшуюся ему неизведанную сторону мироздания. Открывшуюся как… избранному???

«Почему Илга выбрала меня? Что её привлекло? Она хочет любви?.. Конечно, хочет. Не может не хотеть. Даже не могу представить масштабы её желания. Может, она «увидела», что я потенциально хороший отец? У неё ведь не было отца, не было ни капли отцовской ласки. А она в душе ещё больше ребёнок, чем женщина. И сны, точно, сны. То она маленькая девочка, то взрослая красивая девушка. Во снах она не стесняется проявить своё сексуальное притязание, а днём плачет и говорит непонятно, сумбурно, как ребёнок. Ей катастрофически не хватает мужчины как отца и как любовника…» - от следующей мысли Макс ощутил пудовую тяжесть в груди: - «Она ведь может «читать» всех мужчин, кто бывает по-близости. Читать – и ужасаться. Мы все лжём, лжём женщинам прямо в глаза. Ради секса, ради пользы, ради удовольствия. И тогда почему – Я? Я???... Не понятно… Потому что я пытаюсь понять женщин, их мысли? Прочувствовать их внутренний мир?.. Ведь и вправду пытаюсь… Но я, скорее, больше додумываю сам, чем исхожу из «находок»… Вот! Мои сознание и фантазия меньше всего испугались бы её способностей, её силы, ведущей к другой стороне мира. Но… я всё равно ведь не буду с ней. Не могу быть. Она хорошая, искренняя, феноменальная... И изучая меня, она ведь должна была понять, что я не откажусь от Лены и ребёнка. Но всё равно продолжала… Почему?... Нет смысла гадать, и уж, тем более, чего-то ждать. В среду я ей постараюсь всё это объяснить. Словами. И дело не в том, знает она или нет – дело во мне… А я ведь даже не поблагодарил её за спасение. Вот придурок. Воспринял как должное… Как подросток переходного возраста – боюсь говорить «спасибо», боюсь объясняться в чувствах… Сделаю ей подарок. Завтра, нет, в среду утром куплю новоё пальто и ещё какие-нибудь вещи. Красивые. Она ведь сама красивая… Лишь бы она не подумала, что это откуп… Да что я несу!! Конечно, не подумает».

Внезапно перед глазами возникла вспышка, яркая, многоцветная, в центре которой проявилось злое лицо женщины с рыжими растрёпанными волосами и чёрным, пронзающим насквозь взглядом. Губы женщины двигались, произнося какие-то слова, но Макс не мог их разобрать. Он вцепился обеими руками за руль, не понимая, что происходит. Мелькания повторялись опять и опять. Они были настолько частыми и слепящими, что Макс совсем не видел дороги. Он так растерялся, что не сообразил нажать «тормоз», продолжая ехать вслепую. И через несколько секунд…

От удара подбородком о руль Макс какое-то время был «в нокауте». Сознание блуждало среди хмурых несуразных картин, возникающих из ниоткуда и исчезающих в никуда. Перед глазами стояла серая пелена, удерживая в мозгу чувство беспомощности. Внутри грудной клетки ломило. Во что он врезался? Кажется, впереди был перекрёсток…

Постепенно туман начал рассеиваться. Макс откинулся на спинку сиденья и только сейчас заметил, что кровь из носа, минуя губы и подбородок, извилистой струёй добралась до шеи. Тёплая, и ещё не ощутимая для кожи. Макс рукавом стирал её с лица, и, смотря в потолок, пытался поймать фокус. Кажется, всё. Сознание в норме. Он потрогал нос. Вроде, не сломан. Просто разбит. И, как и челюсть, начинал болеть.

«Почему подушки не сработали?» - возникла внезапная мысль. – «Чёрт возьми, я сбил кого-то? И кто-то подбил меня.» - в памяти отпечаталось, что ударов было два.

Желая поскорее встретиться с неизбежным, Макс посмотрел сквозь лобовое стекло, но боковое зрение само потянуло взгляд влево. Макс чуть не поседел от ужаса.

«Этого не может быть!» - по левую руку от него стояла вишнёвая «пятнашка», за рулём которой с серьёзным видом сидела Маргарита, а с переднего пассажирского сидения на Макса опешившим взглядом смотрела Лена.

Учащённый стук сердца, - нет, - грохот сердца закладывал уши. Руки затряслись. Рубашка на спине стала влажной. Макс боялся прочитать в глазах Лены не только испуг, но и болевой шок. Хорошо, что она пристёгнута ремнём.

«Ниссан» Макса врезался в правое переднее крыло «пятнашки», отчего автомобили немного развернуло. И тут же в заднее левое крыло машины Макса, хоть и успев немного притормозить, уткнулся старенький «Опель», за баранкой которого сидел мужичёк с казацкими усами и редеющей шевелюрой на голове. Благо, что скорость движения всех трёх автомобилей была небольшой. Оказалось, что Макс проехал на красный свет, а Маргарита только-только тронулась с места.

Мужичёк первым выскочил из машины. Он кинулся разглядывать разбитую фару и что-то недовольно бубнить. Вслед за ним из своего автомобиля вышла Маргарита. Она, надев в позолоченной оправе очки, не спеша обошла свой автомобиль спереди, без нервозности взглянула на повреждения, перевела взгляд на Макса, потом на Лену, потом снова на Макса. На её костюме был заметен диагональный «примятый» след от ремня безопасности. На её лице держалось спокойное выражение, но в глазах читался многопотоковый «компьютерный» анализ всей этой ситуации, будто она уже знала все детали и причину аварии.

Наконец, из машины вышел и Макс. Игнорируя упрёки и возмущение водителя «Опеля», он не отрывал глаз от Лены, по щекам которой бежали слёзы. Но она их не замечала. Казалось, сейчас она не замечала ничего. Лена смотрела прямо перед собой, но была она где-то внутри себя, глубоко внутри, плача над внезапно разрушенной иллюзией. Её лицо выглядело бледным и отрешённо-безразличным. Макс боялся, что это конец, конец их отношениям.

- Ты в порядке? – подавленным голосом спросил он, наклонившись к окну и коснувшись руки Лены. Но она ничего ему не ответила. – Поверь, я… - Макс задумался и замолчал. Как объяснить ей причину произошедшего. Что тут можно сказать?

- Не трогай сейчас её. – сказала Маргарита. – Так будет лучше.

- Лучше кому? – криком вырвалось у Макса. Но ответ слышать не хотелось. В груди давило такое бессилие, что даже злиться было тяжело. Да и на кого злиться?

Маргарита промолчала. Её серьёзное лицо и так давало понять, что так будет лучше Лене.

- Ну что, я вызываю ГАИ. – произнёс мужичёк и, закурив, полез в барсетку за телефоном. Вот уж когда действительно стоило закурить. Макс лишь сейчас обратил внимание, что на обочинах собралось немало зевак. Он ведь попал в аварию. Стал причиной аварии. И чуть было не покалечил свою будущую жену и ребёнка. Стоило Маргарите проехать метра на полтора вперед…

Макс смотрел по сторонам и не верил собственной участи. Мысли о любви и выборе, о Лене и о будущем в один миг начали рушиться, причём, самым неожиданным образом. Стоя внутри этой чуть перекошенной буквы «П», которую образовали три столкнувшихся автомобиля, он удручённо пытался подобрать ко всему этому хоть какие-то связные и понятные слова.

- Лена, - обратился он к ней, стирая ладонью слёзы с её лица. Но на их месте образовался алый развод. На руке оказались капли крови, которые Макс не заметил. Он полез в карман за платком.

- Не нужно. – «мёртвым» голосом остановила она. – Не вытирай.

- Прошу, не думай, что я… - он опять было замялся. - Перед глазами возникли какие-то вспышки, лица, - не знаю, как это объяснить. Но я оказался бессилен…

- Илга? – тихо спросила Лена.

- Что? – не понял было Макс.

- Лица… - так же тихо произнесла она.

- Нет, не Илга. Её мать. Чёрт, как тебе объяснить. В общем, я не знаю, что происходит со мной, всё очень странно. Но я со всем разберусь…

- Максим, - оборвала его Лена. - Сегодня я буду ночевать не дома. Мне нужно побыть одной. Без тебя.

- Не дома? Почему?

- Она побудет у меня. Так будет лучше. – сказала Маргарита. – Ей нужно успокоиться. И тебе тоже. – после этих слов она снова села на своё водительское место и обняла Лену. Та положила голову ей на плечо, продолжая смотреть куда-то перед собой.

Вскоре подъехала бордовая трёхдверная «Нива» сотрудников ГИБДД…

Макс вернулся домой один. На автомате разулся, прошёл в зал и плюхнулся на диван. Но лежать было неудобно. Сидеть тоже. Неудобно было и в этой одежде. Неуютно было в этой квартире. Пустой квартире. В груди всё дрожало от разрастающего комка негативных эмоций. Разбитые фары, бампер – всё это мелочи. Он вернулся домой ОДИН. Без Лены. Почему всё выходит именно так? ПОЧЕМУ?

- Да что ж это творится такое! – будучи не в силах спокойно сидеть, Макс поднялся и направился в кухню выпить воды. Сейчас раздражало всё: холодные полы, незакрытая форточка, слабый напор воды из крана. Сделав глоток, Макс ужаснулся её вкусу. Нужно выпить совсем другое, нужно закурить. Нет, нужно как-то решать проблемы! Новые проблемы. Какого чёрта!!!

Кружка с яростью врезалась в стену и разлетелась на десятки мелких осколков. Спонтанный выплеск энергии сопровождался коротким криком отчаяния и злости. Макс ударил кулаком в бок холодильника и пошёл в спальню.

- Что ей от меня нужно? Как вообще это возможно?! – недоумевал Макс, опёршись руками о подоконник и глядя в окно. – Хотя, возможно всё…как оказалось. Но что за явления? В «Спирали», во сне, сегодня. Я же Илгу совсем не обижал…вроде. А сегодня только понедельник.

Макс обернулся и посмотрел на часы. Без трёх минут четыре. Если он и успеет на прогулку второго этажа, то только под самый конец. Бессмысленно. Всё-таки придётся подождать, как минимум, до завтра. А сейчас… Макс достал из кармана мобильный.

- Или не стоит? – спросил он сам у себя, желая набрать номер Лены. Стоит! Набрав на память цифры, Макс с нетерпением ждал, когда эти ужасные гудки сменит такой дорогой ему голос. Но этого не произошло. «Абонент не отвечает» высветилась надпись на дисплее. Макс опустился в кресло.

Полпятого… Семь минут шестого… Семнадцать тридцать… Без пяти шесть… Время медленно шло, приближался вечер. Злость понемногу утихомирилась, возмущение само себя изжило. Макс перебрался на кровать и включил телевизор. Нужно было хоть как-то приглушить этот самокритичный голос внутри головы, корящий сознание в собственных неудачах и напастях. Макс понимал, что сегодня Лена уже не придёт. Возможно, утром. Поэтому, нужно было дождаться утра.

12.

Наступило утро. Правда, по времени это был практически полдень. Проснувшись, Макс широко зевнул и, хотел было, протереть глаза, но не вышло. Левая рука, закинутая за голову, онемела и слушаться отказывалась. Такое неприятное ощущение слабости. Приподнявшись и сев, Макс несколько раз встряхнул ею, сжимая и разжимая кулак. Приток крови вернул послушность конечности, но теперь в ладони возникли колики.

- Мать их так! – выругался Макс и поднялся с кровати.

Из открытого окна доносились хлопанье автомобильных дверей и мужские голоса. Макс отдёрнул шторы, подвинул кресло и посмотрел вниз. Возле подъезда, подъехав поближе к ступенькам, стоял грузовик с контейнером, в который трое мужиков затаскивали диван. Один находился внутри самого контейнера, двое других подталкивали диван с земли. Рядом в серую «Ниву» ещё двое человек загружали коробки. Кто-то переезжал. Знакомых лиц Макс не увидел. Ну и ладно. Он повернулся, его взгляд упал на постель.

- Лена так и не пришла. – с грустью констатировал он. Часы показывали без пятнадцати двенадцать. Постель была пуста, пустой оставалась и сама квартира. Не хватало теплоты. И дело не в распахнутой форточке. Странный сквозняк ворвался в жизнь Макса и многое нарушил, простудил то, что было очень дорого сердцу.

Макс надел спортивки, положил мобильник в карман и направился в ванную. Там тоже оказалось пусто. Все Ленины лаки, кремы и тоники были на месте, но ощущалась сильная нехватка её самой, её присутствия. И от этого сейчас никуда не деться.

Умыв свою потрёпанную вчерашним происшествием физиономию, Макс прошёл в кухню. На полу валялись осколки разбитой кружки. Ещё одно напоминание. Ещё одна слабость. Но убирать сейчас ничего не хотелось. Он пнул лежавший рядом осколок с ручкой, взглянул на висевший за окном градусник, затем сел, сложив руки на кухонный стол. Все действия были словно принудительными. Просто лежать в кровати Макс бы не вытерпел, но и чем себя занять, он не мог приложить голову. Всё, что было под силу, это сидеть, разглядывать рисунок на клеёнке перед собой и молчать.

«Почему сегодня ничего не приснилось? Или опять забыл? Или не дали запомнить? Почему Илга не объяснит, чего от меня хочет её мать? Всё ведь не просто так. И всё дерьмово.» - Макс ждал каких-то сигналов, знаков или снов. Но никаких проявлений от Илги он не заметил. Пустота была везде.

Размышления Макса прервал мобильник, который бодро сообщил о входящем сообщении. Такой звонкий задорный сигнал. Может, Лена?

«Доброе утро, заяц! Надеюсь, что ты спал, и я тебя разбудила. Иначе почему в свой День рождения я до сих пор не получила от тебя ни единого поздравления???»

Это написала Кристина. Тут же в носу возник тонкий запах её духов. Вспомнились и чёрные стринги на загоревшем упругом теле, которые, впрочем, довольно быстро это самое тело покинули… Снова ирония. Думаешь об одном, как что-то диаметрально противоположное врывается и сдвигает всё с места. Макс потёр кончик носа рукой и положил телефон на стол.

- А про Кристинкино «дэрэ» я и забыл. – произнёс он вслух и вздохнул. Надо было что-то яркое и красивое написать в ответ, но в голове ничего такого не находилось. Лучшим вариантом, естественно, было бы позвонить, но… Но, но, но…

Вскоре замок от входной двери захрустел, и в квартиру вошла Лена. Конечно, Макс не мог сразу увидеть вошедшего, но то, что это она, было понятно и так. Чуть задержавшись в прихожей, чтобы снять обувь и плащ, Лена сделала несколько шагов вперёд. Она хотела было заглянуть в спальню, но, словно почувствовав, что Макс на кухне, повернула голову вправо. Он сидел на дальней части кухонного уголка, продолжая пальцами вертеть лежавший на столе мобильный. Что стоило делать в этот момент, Макс не знал. Скорее всего, Лена приняла какое-то решение, и нужно дождаться, чтобы его услышать.

Лена опустила свою сумочку на пол, прислонив к стене, разделяющей прихожую и спальню. Пойдя в сторону кухни, она остановилась в дверном проёме.

- Привет. – негромко прозвучал её голос.

- Привет. – так же негромко ответил Макс.

Лена увидела на полу осколки разбитой кружки. Ничего не сказав на это, она присела на другой край кухонного уголка. Какое-то время они смотрели друг на друга, каждый со своими мыслями. Лена разглядывала лицо Макса, словно видела его в первый раз. Хотя, таким оно для неё было впервые. Нос распух и выглядел смешно, от него к правому глазу потянулся синяк, ещё один образовался на подбородке. Губы Лены попытались изобразить лёгкую улыбку.

- Как ты?

- Нормально. Скоро заживёт. А ты?

- Нормально… Ты уже ел?

- Нет.

Лена на какое-то время замолчала. Видимость улыбки незаметно исчезла с её лица. Было понятно, что она почти не смыкала глаз, думала, что-то для себя решала, и сейчас, оказавшись с Максом наедине, взвешивала всё то, что за прошедшую ночь прокрутила в голове десятки раз.

- Во что мы играем с тобой, Максим? – наконец, спросила она.

- Играем? – не совсем поняв, переспросил Макс.

- В любовников? В семью? В родителей?.. Кем мы себя ощущаем и кого видим рядом с собой?

Макс молчал. Эти вопросы не были самоцелью и не нуждались в ответах. Они служили подготовкой к иным словам и выводам. Каким? Макс надеялся, что не фатальным. После того, что он вчера натворил, решение Лены было трудно предугадать.

- Максим, нам многое нужно друг другу сказать и объяснить… Я тебя люблю. Люблю, и ты это знаешь. И долгое время у нас всё было хорошо. Я была счастлива и надеюсь, что ты тоже. Но что-то пошло не так, ты изменился, и я никак не могу понять истинных причин всего, что с тобой творится. Я не могу понять, какую роль во всём этом играет Илга. Чем она тебя привлекла? Почему ты так целенаправленно к ней ходишь? Почему она засела в твоём подсознании? Я не знаю этого. Может, её загадочность тебя вдохновляет, может, это лишь твоё очередное самозабвенное упоение работой. Может быть. И я бы не была против. Но ты ведь ничего не пишешь с тех самых пор, как началась эта твоя затея. Ничего. И ты снова начал пить, причём, много и часто. Даже курить начал. С чего вдруг?! Ты перестал нормально есть, а это ведь о чём-то, да говорит. Ты стал скрытным, стал отгораживаться от меня, отдаляться. Я не такого тебя полюбила. Ты всегда был открытым, энергичным, самоуверенным. Я сейчас не говорю про твою творческую сторону. Это лишь твой мир и раз ты меня туда не пускаешь, то я и не стану лезть. Я говорю про своего Максима, того, кто любил играть моими эмоциями, но никогда не играл моими чувствами. И уж, тем более, не играл нашими жизнями. Максим, что с тобой? Ты словно закрылся от внешнего мира, словно что-то узнал или сделал и держишь от всех в тайне. И ведь это касается кого-то ещё. Может, ты мне изменил. Может, встретил другую, и лишь ребёнок тебя ещё держит со мной. Я не знаю. Но мне реально обидно. Обидно как женщине. Я перебрала в голове сотни вариантов, но что толку гадать? Я хочу знать. Я выслушаю и пойму всё, но скажи мне, в чём дело, пожалуйста.

Дата добавления: 2015-08-17