Чтобы не выслушивать отцовские нравоучения, Уральцева отправилась на дачу к своей подруге. К счастью, подруга укатила на море, и поэтому у нашей героини было время, чтобы поразмыслить.
Прошло еще какое-то время. Шаг за шагом припоминая свою не сложившуюся жизнь, Даша проникалась все большей ненавистью к Артуру Магруфовичу. А тот, словно не догадываясь о зреющих гроздьях гнева, заваливал молодую преподавательницу новыми тоннами макулатуры. Уральцеву выворачивало от бессмысленности бумаг.
Но Латыпов как будто поставил целью довести именно ее до белого каления. Теперь Даша больше не жалела Латыпова. Она со смешанным чувством ненависти, презрения и еще чего-то, чему не было названия в человеческом языке, смотрела на склонившуюся над бумагами блестящую лысину.
– У вас заголовок недостаточно с краю расположен! – придирался к Дашиному отчету председатель методического совета. – И вот здесь шрифт какой-то нестандартный, и буковка эта, видите, не пропечаталась, и уголок титульного листа, если приглядеться, помят…
Девушка, сжимая костяшки пальцев, обреченно хрипела:
– Я уже все подписи собрала, и если вы сейчас не подпишете, тогда мне опять заново придется пять кабинетов обходить.
Латыпов вскидывал холодные, как стекла в дверях морга, очечки.
– Нет, надо переделать. Это же документ!
Тут он делался сама любезность.
– Ничего страшного. Придете в воскресенье.
Даша смотрела на него, пытаясь сообразить, шутит бюрократ или говорит серьезно. Она мысленно прикидывала расстояние от дачи подруги до университета и понимала, что половину выходного дня придется потратить только на одну дорогу.
– Но в воскресенье университет не работает.
– Ничего страшного. Покажете пропуск на вахте, я как раз с утречка заскочу к себе в кабинет.
Даша понимала, что всякие объяснения бесполезны.
Последней каплей, переполнившей чашу терпения страдалицы, стали звонки Латыпова ей на сотовый. Артур Магруфович отчего-то решил, что Уральцева до выборов нового заведующего кафедры, должна выполнять функции профессора Кобылко. Теперь бедной девушке не было покоя с утра до позднего вечера. От обилия бумажек и мелких поручений у нее шла кругом голова.
Даша попыталась было взвалить часть обязанностей на оставшуюся без патрона гвардию черниковских коллективистов. Однако Базановский не стал дожидаться, когда его выпинут из стен университета и отбыл продолжать терроризировать каверзными вопросами женское население Уфы. Юра Савенко прочитал Даше лекцию о пагубности перехода России на Болонскую модель образования, заодно конспективно осветив краткое содержание переписки Ленина с Каутским. Лупанков залег в спячку. Теперь его мог растормошить разве что жесткий стриптиз.
Девушка потеряла сон. По ночам ее мучили кошмары. Гигантский паук с головой Артура Магруфовича крался из двери кабинета, чтобы опутать ее липкой сетью распоряжений, докладных записок и особо ненавистных контрольно-рейтинговых баллов. На высчитывание последних уходила почти половина воскресенья.
Но, видно, не зря Даше пришло в голову напоследок обратиться за помощью к президенту Черниковской республики. Разговор с Юрой Савенко оживил в ее памяти пьяную реплику профессора Кобылко о прикованной к батарее жертве. Но теперь Даша находила ее не забавным экспромтом, а руководством к действию.
Дата добавления: 2015-08-17; просмотров: 70 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая страница | | | следующая страница ==> |
| XI. Крушение любовной лодки о рифы быта | | | XIII. Ordem e Progresso |