Спондеика, как принцип стихосложения

После длительного перерыва вернувшись к поэтической работе в 1950году [16], я убедился, что спондеическое стихосложение как нельзя более соответствует некоторым из поэтических задач, передо мною вставших. Начало обнаруживаться, что область применения этого принципа несравненно шире, чемпредполагали мастера, работавшие в этом направлении раньше. Оказалось возможным поставить вопрос о спондеях, как о подлинном принципе поэтики [17], а не как об одном из бесчисленных частных приемов, – принципе, который превосходно сочетается и с принципом классической силлаботоники, и с принципом дольников, но не растворяется в них, а окрашивает собою всю, более или менее, ритмическую систему автора.

При этом выяснилось, что его дальнейшее развитие может устремляться по двум основным направлениям:

1). К созданию многочисленных своеобразных спондеических метроетроф;

2). К обогащению спондеическим элементом классического силлаботонического стиха и дольников.

Отнюдь не отказываясь от работы в этом втором направлении, я, по ряду причин, в период занятий настоящей книгой больше уделил времени изысканию новых метроетроф. В сборниках «Бродяга» и, в особенности, «Русские боги» мною даны поэтические образцы свыше 60 различных спондеических метроетроф [18].

Всю эту массу новых метрических систем можно, по структурным признакам, разбить на 5 классов:

I. Класс спондеических восходящих – в которых спондеический элемент сконцентрирован в начале строфы или в начале каждой из составляющих ее и единообразно повторяющихся групп стоп.

II. Класс спондеических срединных, в которых этот элемент сконцентрирован в середине строфы или составляющих ее групп стоп.

III. Класс спондеических нисходящих, где он сконцентрирован в конце строфы или составляющих ее групп стоп.

IV. Класс спондеических обнимающих, где спондеические стопы расположены и в начале, и в конце.

V. Класс спондеических многоярусных – метроетроф сложного типа.

Этим, вероятно, не исчерпываются спондеические формы, могущие быть открытыми в дальнейшем.

Таким образом мне удалось, по-видимому, практически доказать следующие положения:

Во-первых – спондеический принцип может и должен быть введен в русское стихосложение наряду с классической силлаботоникой, дольниками и интонационным стихом;

Во-вторых – острая ритмическая выразительность спондеев может иметь гораздо более широкое поле приложения, чем предполагалось ранее.

Спондеи – если иметь ввиду все многообразие их разновидностей – могут быть адекватны не только темам барабанного боя, воинской команды или марша, но и темам пляски, танцев, народных празднеств, ритмике трудовых процессов, уличного движения, шума заводов, волнения больших народных масс, звуковым картинам и внутренним ритмам сражений и восстаний; переплетаясь смало ударными или с трехслойными метрами, они могут оттенять внутреннюю динамику торжественных богослужений и ритуальных процессий наряду с их внешней замедленностью и плавностью. Философскому раздумью они придают ту эмоциональность, которая является необходимым условием при воплощении философской тематики в стихе, ибо только эмоциональность освобождает эту тематику от анти поэтической абстрактности. Наконец, спондеи соответствуют весьма многим мотивам из области камерной лирики и лирики природы.

Чтобы проиллюстрировать, насколько широка, если можно так выразиться, эмоциональная амплитуда спондеев, позволю себе привести здесь несколько образцов, взятых из различных глав настоящей книги и из сборника «Бродяга».

I В тыл Голого зала, в простой – вместо свеч Круг Ламп, Бил Голос оратора, ухала речь, Как Штамп...[19] II ....Сумрак засинел в листьях; Близится исход дня, К берегу болот мглистых Вытянулась тень пня; Запахи с лугов – слаще, Пламенней косой луч... Тихо заалел в чаще Домик у речных круч [20]. III ... – Рати! Цитадель Нами занята. Шире раздвигай Брешь, В эту колыбель Роскоши и мук Влейся! разрушай! Режь!.. [21] IV ... И в самодержавных сердцах в час гнева Смолкал многошумных страстей злой спор, Когда опускала на них Мать Дева, Печальница Русской земли, Свой взор [22]. V ... Вспомнились набеги, разгул, Ширь рек, В заревах и неге лихих Дней бег, Песни расставанья и отлет Стай прочь – Радость отдаванья на одну лишь ночь... [23]

Различные виды спондеев могут с чрезвычайной остротой выражать самые противоположные эмоциональные мотивы: беспечно-веселые и торжественно величавые, безысходно-мрачные и мечтательно-легкие, строгие и разгульные, грубые и нежные. Их диапазон – от лирической задушевности до гротеска и от сатиры до священнодействия. Но спондеика таит немало трудностей и мне хочется поделиться, хотя бы в нескольких словах, своим опытом касательно некоторых приемов их преодоления.

Некоторые метрострофы с очень большим количеством ударных гласных(например, – – ~ ~ – – или – – – – ~ ~ ~ ~) почти не дают возможности их ритмически варьировать; метрическая основа такой строфы оголена. Казалось бы, метрострофа подобного типа может быть употреблена лишь 1 раз – именно в том случае, когда ее эмоциональное содержание единственно адекватно ее метрической конструкции. Но не следует забывать о тех возможностях, какие заключены в эвфонии, в «инструментовке». Будучи построены на различных эвфонических основах, аллитерированы на различных звуковых рядах, несколько образцов такой строфы будут звучать по-разному, вызовут различные художественные эффекты. Например:

I ... Груз Дум Прочь Скидывается, Гонг Бьет... Смех Взвихривается... Пляс Мчит, Кровь Взбадривается, – Сам Вождь В нас Вглядывается!.. [24] II ... – Вой, Вой Ветр Взвеивающийся... Плачь, Плачь, Дух Жалующийся! –Рой Хлябь Воли Скрещивающихся, Мчи Вдаль Гроб Взбрасывающийся!.. [25]

Ограниченный запас односложных слов в русском языке грозит, при злоупотреблениями спондеями, словесными повторами. Однако, в действительности запас этот не так скучен, как это может показаться тому, кто впервые приступает к подбору для себя подобного «словарного фонда». Этот фонд может и должен быть обогащен, с одной стороны, современной научной и философской терминологией, с другой – за счет превосходных, выразительных односложных слов, рассеянных в толще просторечья и диалектов, а с третьей стороны – за счет восстановления в литературном языке некоторых слов старинных, вышедших или выходящих из употребления, но в силу своей выразительности и благозвучия заслуживающих пристального художественного внимания. Например:

Рух – набат, тревога; слово, поразительно мрачное и тревожное по своему звучанию, глубокое и зловещее по своему корню;

Тло – в прямом смысле – основание, испод. В переносном значении, однако, слово это обладает совершенно особым оттенком благодаря корневому совпадению со словами тлен, тлеть, а также еще и потому, что мы привыкли связывать его с выражениями «сгорел до тла», «разрушен до тла». Этот оттенок понятия, заложенный в слове «тло» и полностью отсутствующий в слове «основание» становится ясным, например, в такой фразе: в годину человеческих бедствий обнажается человеческое тло.

Голк – рокот, грохот, слитный шум толпы. Слово очень удачное своей лаконичностью и звукоподражательной меткостью.

Сторчь – наречие, синонимичное выражениям «стоймя», «торчком», нопревосходящее их выразительной динамичностью и краткостью.

Телъ – вещество, масса, материя: слово нужное и весьма интересное в смысловом отношении, как попытка приблизить понятие неорганической материи к понятию тла. Подобное слово могло возникнуть, очевидно, лишь из мирочувствия монистического, близкого к пантеизму. В этом отношении оно противоположно своему синониму – слову «вещество».

Недостаток места принуждает меня ограничиться этими примерами, хотя существуют еще десятки подобных односложных слов, заслуживающих введения их в литературный язык.

Замечу еще, что странно было бы отрицать право мастеров словесного искусства и на создание новых слов – разумеется только в исключительных случаях и с крайней осмотрительностью. Столь же ясно, конечно, и то, что осмотрительность и целомудренное отношение поэта к языку должно оградить последний от засорения излишними, антипоэтическими варваризмами, заслуженно забытыми архаизмами или же ничем не замечательными идиомами.

Следует иметь также ввиду, что в спондеике немалое значение имеет способ графического начертания поэтической строфы, т.е. разбивки ее на строки и взаимного расположения этих строк. Большинство спондеических метростроф, будучи начертанными «обыкновенно», в строчку, или же будучи разбитыми неудачно, совершенно теряют свой ритмический смысл, превращаются в какофонию и становятся не только неудобочитаемыми, но и прямо нестерпимы для слуха.

Дата добавления: 2015-08-17