Студопедия
Случайная страница | ТОМ-1 | ТОМ-2 | ТОМ-3
АрхитектураБиологияГеографияДругоеИностранные языки
ИнформатикаИсторияКультураЛитератураМатематика
МедицинаМеханикаОбразованиеОхрана трудаПедагогика
ПолитикаПравоПрограммированиеПсихологияРелигия
СоциологияСпортСтроительствоФизикаФилософия
ФинансыХимияЭкологияЭкономикаЭлектроника

Пси-функция

Почему Фуко? | Модерн и дисциплинарная власть | Модерн: между национализмом и либерализмом | Постмодерн, капитализм и гегемония | Интеллектуальный политический переворот | Запад и Ислам: неолиберальная идиллия и неоконсервативный реванш | Фабрика Ислама и уроки Фуко |


 

Одной из важных силовых линий у Фуко были его исследования социального генезиса психиатрии, из которых даже принято выводить антипсихиатрическую школу мысли. У меня в данном случае нет возможности углубляться в исследования Фуко психиатрии, равно как и сексуальности. Укажем лишь на то, что имеет прямое отношение к теме нашего анализа – социального и политического.

 

В «Психиатрической власти» Фуко показывает, что в отличие от классической медицины психиатрия развивалась не как прикладная наука, а как социальная практика, одна из брутальных разновидностей «нормализации» наряду с тюрьмой[xiv]. Иначе говоря, задачей психиатрии было сломать, называя вещи своими именами, «ненормального», то есть, индивида, радикально отклоняющегося от установленной обществом нормы мышления и поведения. Желающих оценить обоснованность этой позиции я адресую к данному его произведению, сейчас же хочу указать на другой аспект исследований Фуко. Начиная с развития психиатрии на стадии появления первых психиатрических клиник, Фуко показывает, как эволюция этого социального института приводит к разрастанию психиатрии как экстремальной нормализации в психологию как регулярную нормализацию.

 

Опять же, речь идет о психологии не как науке, а как о социальном институте. Фуко показывает как набор психических отклонений от нормы, непосредственно угрожающих обществу, расширяется за счет присоединения к нему отклонений от норм, просто не соответствующих мобилизационным потребностям общества. Иначе говоря, речь идет о психо-кратическом[xv]контроле, в первую очередь, в отношении детей и подростков, через установление стандарта развития и как следствие – отклонения от нормы развития, рассматриваемого как психическое отклонение, и влекущим за собой либо исправление такого индивида, либо его дисквалификацию как члена общества.

 

В итоге психолог становится массовым явлением, в частности, в школах, где он фактически выступает в качестве представителя психо-кратии. Но не только в школах, но и во всех основных институтах общества:

 

«В школе, на фабрике, в тюрьме, в армии и т. д. появляются психологи, и они вмешиваются именно тогда, когда каждому из этих институтов приходится применить реальность как власть или представить осуществляемую ею власть как реальность. Так, например, школа обращается к помощи психолога, когда ей требуется утвердить в качестве реальности знание, которое дается, распределяется в ней и которое вдруг перестают принимать как реальное те, кому его предлагают. Психолог оказывается нужен школе, когда осуществляемая там власть перестает быть реальной властью и становится властью одновременно мифической и зыбкой, так что ее реальность требуется интенсифицировать. При этом двойном условии школьная психология необходима: она выявляет дифференциальные способности индивидов, исходя из которых те помещаются на определенный уровень в поле знания, словно это реальное поле, словно оно само по себе обладает принудительной властью, поскольку там, куда тебя поместили в этом определенном школьной институцией поле знания, ты и должен оставаться. Таким образом, знание функционирует как власть, и эта власть знания преподносится как реальность, внутри которой оказывается помещен индивид. В результате той манипуляции, которую проделывает школьная психология, индивид становится эффективным носителем реальности, причем при ближайшем рассмотрении реальности двойственной: это, с одной стороны, реальность его способностей, а с другой — реальность тех знаний, которые он способен приобрести. В точке стыковки двух этих «реальностей», определяемых школьной психологией, индивид, собственно, и возникает в качестве индивида. Подобного рода анализ может быть применен и к тюрьме, и к фабрике, и т. д.»

 

Как следует из приведенного, в модерном обществе психологи по своим распространенности и предназначению фактически играют ту роль, которую в традиционном обществе играли священники. Это совершенно неудивительно, учитывая то, что именно из религиозных институтов и, в частности, самого феномена пастырства, духовного наставничества Фуко и выводит развитие и экспансию в модерном обществе «дисциплинарных практик».

 

Но я бы хотел расширить понятие психо-кратии, выйдя за пределы психиатрии и психологии, и обратившись к такому понятию Фуко как пси-функция. В «Психиатрической власти» Фуко говорит: «Психологическая функция, всецело вышедшая, с исторической точки зрения, из психиатрической власти и рассеявшаяся по другим сферам, призвана прежде всего интенсифицировать реальность как власть и интенсифицировать власть, придавая ей статус реальности».

 

Но как же происходит это рассеивание пси-функции по другим сферам? Разве только с психиатрами и психологами? Если отталкиваться от того, что общество модерна представляет собой фабрику, роль пси-функции в которой заключается в нормализации в широком смысле этого слова, то надо констатировать, что она реализуется далеко не только через непосредственное вовлечение в процесс психиатров и психологов. Пси-функцию как орудие нормализации выполняют многие цеха этой фабрики: образование, цель которого в обществе модерна заключается не в предоставлении людям знаний, но в производстве из них членов общества, медиа-индустрия, цель которой не в информировании, а в формировании граждан, наконец, «массовая культура», которая эффективно осуществляет нормализацию индивидов через их развлечение и досуг.

 

«Из всех искусств для нас важнейшим является кино», - сказал Владимир Ленин, очевидно, имея в виду не ублажение населения, а эффективную форму контроля над ним через контроль за его развлечением. «Культурную гегемонию» как форму контроля над обществом рассматривал другой левый теоретик – Антонио Грамши. Но понимание этого характерно не только для левых и не только для кино – вся развлекательная индустрия (речь идет именно об индустрии, а не тех, кто играет и поет на улицах или в подъездах) реализует пси-функцию и решает задачи нормализации миллионов людей как участников фабрики общества. Роль психологов же заключается в поддержании в качестве нормальных элементов фабрики общества тех индивидов, которые нуждаются в этом, то есть, помимо массового воздействия на них требуют еще и индивидуального воздействия.

 

 


Дата добавления: 2015-08-20; просмотров: 111 | Нарушение авторских прав


<== предыдущая страница | следующая страница ==>
Мобилизация и дисциплинарная власть| Умма и Модерн

mybiblioteka.su - 2015-2024 год. (0.005 сек.)