Свидание с Аибгой

Трехдневное ненастье задержало нас внизу, в Поляне, но именно это и помогло нам разработать систему условных знаков для картирования. Отправляемся на Аибгу проверить на практике нашу систему. Вот она, моя любимая Аибга с ее замечательными цирками и пирамидальными пиками – карлингами! Как же было не воспользоваться новым поводом для свидания с нею!

Поднимаемся окружной вьючной тропой, но от Первых балаганов выходим на гребень и с него ухитряемся даже свою навьюченную Машку спустить по головокружительной карнизной тропе в Первый цирк. На месте старого балагана у тропки к ручью среди благоухающих лилий ставим свою палатку, и кажется, что она, белея, летит, словно парус, над необъятным простором, навстречу громадам Ассары и Чугуша.

А над нами Первый пик, тот самый, на котором мерзли Адамчик с Эммочкой и куда нам пришлось подниматься к ним на выручку среди ночи.

Какое наслаждение жить в этом вознесенном, парящем мире! И как хорошо просыпаться прямо на высоте 2000 метров: не нужно тратить сил на подъем с пятисотметрового уровня Поляны – все пики, все цирки Аибги рядом. А побывать во всех цирках – давняя, многолетняя моя мечта!

Из одного амфитеатра в другой ведут торные тропы через седловинки на отрогах главного гребня. Из Первого цирка во Второй через Эстонский отрог, из Второго в Третий через перевал у Черной Пирамиды. В каждом цирке – свой мир величия, загадок, неожиданных радостей. То находишь диковинную косо струящуюся по скале ажурную диагональ водопада... То обращают на себя внимание камни с зеленым налетом медной ржавчины – признаками оруденения...

На седловине под Черной Пирамидой отшлифованные до лоска бараньи лбы с штрихами-бороздками; их процарапали валуны, вмерзшие в исподнюю поверхность былого ледникового языка... Языка? Причем же здесь язык? Ведь мы на перевале. Вспоминаю ледниковое «боа» на седле у Скального Замка. Мы уже знаем из геоморфологии, что такие ледники называются переметными: значит, мы видим следы древнего переметного ледника, спускавшего свои «ноги» в оба цирка сразу. А Черная Пирамида тоже служила как бы передней лукой этого ледникового седла! Если острова обособляются размывом между двумя рукавами реки, то геоморфологи называют их останцами обтекания. Перед нами бывший остров, обнятый в прошлом двумя потоками льда. Разве не правильно будет назвать Черную Пирамиду останцом ледникового обтекания? Здесь это памятник давно прекратившегося процесса, а Скальный Замок на Псеашхо, обнятый ныне существующим ледником, это останец современного ледникового обтекания. Придется и такую форму предусмотреть среди условных знаков к нашим картам.

Как щедро начинают нарастать впечатления! Давно ли подъем на каждый пик Аибги в отдельности и даже поиск спуска в ее Первый цирк были для меня событиями? А сегодня мы за один день побывали сразу в трех цирках, да по пути поднялись и на Черную пирамиду, такую крутую со стороны Красной Поляны. Поднимались, конечно, с юга, откуда она выглядит округлой луговой шишкой. Еще один номер в моей коллекции краснополянских бельведеров (естественно, что с Пирамиды отлично видна Поляна).

Через перевальчик на Рудничном отроге под Третьим пиком видна тропка. Выходим на перевал в расчете, что увидим следующий цирк. Но вместо Четвертого цирка перед нами открывается... бассейн Псоу! Мы вышли не на отрог между цирками, а на излом главного водораздела самой Аибги!

Сегодня нам надо побывать на всех пиках, взять геологические образцы с каждой вершины. Нужно попытаться, как и на Ачишхо, сказать, какие особенности стойкости горных пород помогли именно этим участкам хребта уцелеть от разрушения в виде вершин... Кстати, пики Аибги в отличие от Ачишхо, сложены известняком которому свойственно давать в рельефе крутые стенки. Не потому ли здесь так отвесны, так грозны стены цирков?

Мы на Третьем пике. Над отвесами прилепились необвалившиеся снежные козырьки. Они окаймляют более ровные части гребня почти непрерывным белым бордюрчиком. Вблизи видно, что это нависшие над обрывами снежные глыбы в десяток метров ширины и невесть какой высоты...

Нашими ли шагами, а может быть, и голосами потревожена часть снежного навеса. Мы слышим легкий хруст и видим, как в полусотне метров от пика участок козырька отламывается и рушится вниз. Издали ничего страшного. Будто просыпали муку из пакета. Но почему же вдруг снизу послышался такой грохот? Крохотные на вид комки снега (в действительности глыбы по нескольку десятков кубометров) подскакивали, как мячики, некоторые разбивались в белую пыль и сыпались после этого песочком – а грохот нарастал, раскатистый, как от артиллерийской стрельбы.

Мы видели падение лавины! Пусть маленькой, запоздалой летней лавины. Но даже она своим громом показала нам, насколько дикие и устрашающие силы освобождаются при этом... Как далеко все еще скачут пылящие белые мячики...

Какими же грандиозными бывают зимние и весенние обвалы!

– Ведь они уже на нашей тропке! – восклицает Наташа.

Да, час назад мы шли как раз по тому месту, откуда сейчас доносится канонада и где белая мука, просыпанная сверху, перекрывает видную нам с пика зеленую лужайку и бегущую по ней тропку. Хорошо, что обвал случился часом позже!

Прошли гребнем через все пики – видели пройденные цирки сверху. Планшет съемки покрыли значками по своей собственной легенде и остались довольны – кажется, она себя оправдывает.

Лошадь в Поляну отправляем с проводником Челаковым прежним путем через хребет. А сами спускаемся по водопадной тропе. На каждом уступе откалываем образцы. Вот диабазы именно на них ручей «спотыкается», не в силах пропилить неподатливый порог, и спрыгивает вниз, образуя вертикальную струю Аибгинского водопада.

Дата добавления: 2015-08-20