Глава 22. Одна на двоих

Беллингхэм, штат Вашингтон, 31 августа 2018 года
Джейсон прыгнул внутрь через окно, отвлекая внимание на себя. Осколки стекол посыпались градом, разлетаясь в разные стороны. Ловко приземлившись, он резко выпрямился, убирая руки за спину, где за поясом были спрятаны кинжалы. Внутренне готовый к яростному бою, результат которого не мог с уверенностью предсказать.
Вампиры оставили в покое свою жертву и теперь с хищным интересом рассматривали незваного гостя, имевшего наглость отвлечь их от интереснейшей забавы.
Грейс с трудом обернулась на звук, их взгляды на мгновение встретились. Сердце непривычно дрогнуло, когда благодарная улыбка едва тронула распухшие губы. Правда, она тут же беспомощно уронила голову, но он успел заметить, как в заплывших от побоев глазах мелькнул огонек надежды.
– Ты и есть Джейсон? – пренебрежительно поинтересовался высокий темноволосый любовник Дрю, очевидно, вожак этой шайки.
– Он самый, – гордо вскинул голову. – И у меня имеется предложение, которое непременно тебя заинтересует.
Пришлось задержать дыхание, чтобы не потерять голову от желания, вызванного изысканным ароматом ее тела и крови, перебить который не способен даже отвратительный смрад рыбы. Как же больно смотреть на нее, мокрую, голую, беспомощную. Стоило лишь бросить взгляд в ее сторону, и вся хваленая выдержка тут же оставляла его. Хотелось крушить все вокруг, разнести к чертям этот завод, поубивать всех присутствующих, медленно, с изощренным удовольствием, получая наслаждение от их предсмертных криков и мольбы о пощаде.
Но это потом. Сейчас нужно сосредоточиться. Оттягивать время, надеясь на подкрепление, дать возможность Уильяму подобраться поближе. Смрад тухлой рыбы, пропитавший все вокруг, служил им на руку, благодаря этому у внука есть шанс как можно дольше оставаться незамеченным.
– Какое еще предложение? – недоверчиво прищурился вампир.
– Даже не знаю, справитесь ли вы с ним, – Джейсон мастерски сделал вид, что сомневается. – Это вам не над слабыми женщинами издеваться, это занятие для настоящих мужчин!
– Не слушай его, Винченцо, – пискнула рядом Дрю. – Он пришел за своей девкой и просто тянет время!
Джейсон одарил ее убийственным взглядом, от которого она тут же поспешила спрятаться за спиной своего любовника.
– Говори, – коротко потребовал вожак.
И Джейсон начал говорить, придумывая на ходу. Про власть Батори, которая ограничивает свободу вампиров. И что хорошо бы эту власть свергнуть, и установить свою. Красноречиво описывал, какие перспективы откроются перед теми, кто будет заправлять вампирским миром.
Вожак слушал с жадным интересом, в темных глазах зажегся алчный огонек.
– А мне нравится, – оживился Винченцо. И холодно усмехнувшись, добавил: – Предлагаю скрепить наш союз.
Любовник Дрю, очевидно, был самым опасным из присутствующих, и Джейсон, не отрываясь, пристально следил за каждым его движением. Как тот медленно подходит к Грейс, грубо хватает ее за волосы, заставляя откинуть голову назад. Хищно проводит носом вдоль шеи, с наслаждением втягивая запах.
– Это ведь твоя женщина? Такой лакомый кусочек... – похабно шепчет, и призывно обращается к Джейсону: – Может, разделишь с нами трапезу? Мы не жадные…
Тот стиснул зубы, заставляя себя оставаться на месте. Вампир, словно проверяя его выдержку, зашел за спину девушки, обнимая ее сзади. Толстые пальцы убийственно медленно поползли вверх по исчерченному свежими шрамами животу.
Грейс с трудом подняла голову и смотрела теперь прямо ему в глаза. В ее взгляде не было страха, наоборот, он был тверд и осмыслен, полон незыблемой веры в него, в то, что не даст ее в обиду. За один такой взгляд Джейсон был готов на все.
С трудом удалось подавить желание кинуться спасать пленницу прямо сейчас. Уильяму-младшему нужно время, чтобы выбрать выгодную позицию и получше прицелиться.
Ладони вампира тем временем обхватили грудь, пальцы грубо сжали соски. Грейс дернулась, пытаясь вырваться, и в этот момент один за другим прогремело три выстрела. Винченцо взвыл от боли, на мгновение его хватка ослабла, чем тут же воспользовалась жертва: качнувшись вперед и резко подавшись назад, весом тела оттолкнула мерзавца от себя.
Пока слишком уверенные в собственной неуязвимости вампиры соображали, что произошло, Джейсон прыгнул к подстреленному вожаку, доставая из-за пояса ножи. Обработанный серебром кинжал вонзился в крепкую шею. Одним меньше.
– Неетт… – Дрю бросилась к своему поверженному любовнику, но Джейсон легко отшвырнул ее в сторону.
Ударившись спиной о чугунный резервуар, она с визгом сползла на грязный пол. Времени добить паршивку не было, быстро развернувшись, Джейсон прикрыл собой Грейс, встречая налетевших на него подельников Винченцо.
Первого он успел на время нейтрализовать, запустив в глаз оставшийся кинжал. А вот второй нападающий грудью отбросил его к стене. На голову посыпались кирпичи, Джейсон легко стряхнул их с себя и снова подскочил на ноги, готовый к бою.
Раненый катался по полу, воя от боли, а вот второй снова кинулся на Джейсона. Он ловко ушел от удара в сторону. Его противник предпринимал попытку за попыткой, каждый раз давая ему приблизиться, Уильям в последний момент успевал увернуться. Они словно кружили в стремительном танце, выделывая безумные пируэты.
Джейсон умудрялся наносить удары противнику, при этом практически оставаясь для того недосягаемым. Он был быстрее и опытнее соперника, который полагался только на свою медвежью силу.
Пробравшийся на крышу Уильям-младший выстрелил еще два раза, но слишком стремительно они двигались, поэтому удалось лишь слегка задеть противника Джейсона. Пуля разодрала рубашку и оставила царапину на плече, только еще больше разозлив вампира.
Тем временем очухавшаяся Дрю кинулась к Грейс, но пленница ловко оттолкнулась носочками от пола и ударила ее ногами в живот. Последний выстрел поразил Дрю в плечо, заскулив, мерзавка отползла в сторону, за резервуары.
Отвлекшись на эту сцену, Джейсон не успел увернуться, и противник обхватил его сзади. Смертельные объятия сжались с такой силой, что затрещали ребра, из легких вышибло весь воздух. Неожиданно наступившую тишину прервал испуганный возглас Грейс.
Тем временем Уильям-младший отбросил в сторону ненужный пистолет и спрыгнул сверху прямо на душащего Джейсона вампира, обхватывая его сзади. Тот выпустил свою жертву и завалился на бок, легко скидывая вцепившегося в шею полукровки.
Внук сравнял счет, на это раз спасая его от неминуемой гибели, а Джейсон не привык быть обязанным. Развернувшись, он прыгнул на спину вампира в момент, когда тот с остервенением швырнул Уильяма-младшего в чугунный резервуар.
Обхватив вампира бедрами, Джейсон крепко обхватил ладонями его голову и резким вращательным движением оторвал от туловища. Спрыгнув, с отвращением отшвырнул ее далеко в сторону.
Расправившись с врагом и убедившись, что его внук приходит в себя после удара, Джейсон обернулся, оценивая обстановку. Кончено, больше всего хотелось броситься к беспомощно повисшей на цепях Грейс, но в данный момент его пристального внимания требовали другие участники событий.
Дрю в пылу боя удалось улизнуть, но это его особо не волновало, подстреленная, она далеко не убежит. А вот еще один вампир, тот самый, что собирался первым насиловать Грейс, с кинжалом в глазу катался по полу и заунывно скулил, словно подстреленный шакал.
Джейсон подбирался к нему осторожно. Несмотря на кажущуюся беспомощность, тот представлял такую же опасность, как ребенок, зажавший в ладони гранату с вырванной чекой – никогда не знаешь, чего от него можно ожидать.
Учуяв его приближение, раненый стал на четвереньки и в страхе попятился назад.
– Не надо, – запричитал, совершенно обезумев от боли, – пожалуйста, не надо…
Уильям досадливо сплюнул. Надо же, даже сверхъестественная сила не вытравила трусость из сознания этого отморозка. А как поиздеваться над беззащитной женщиной, так он смелый!
– Спокойно, – Джейсон поднял руки, показывая, что не собирается причинять ему вред. – Я помогу тебе…
Тот затих, с опаской следя за ним здоровым глазом, но все-таки позволяя к себе приблизиться.
– Ну же, не будь девчонкой, – уговаривая вампира, как малое неразумное дитя, Джейсон взялся за рукоятку торчащего из глаза кинжала.
Тот снова захныкал. Хищно улыбнувшись, Джейсон резко дернул нож, одновременно разворачивая вопящего от боли вампира к себе спиной и точным движением перерезая горло…

Обезвредив последнего вампира, Джейсон бросился к пульту управления краном, чтобы опустить Грейс вниз. Вилли, еще слегка оглушенный после удара, с трепетом принял на руки искалеченную жену. Бережно прижал к себе содрогающееся тело, стараясь не причинить боли осторожными прикосновениями, пока дед освобождал от цепей ее руки.
– Пить, – едва шевельнулись распухшие губы.
Он зубами рванул запястье, предлагая свою кровь. Ощутил знакомый прилив возбуждения, когда ее зубки жадно впились в его плоть. И обессилено уткнулся носом ей в макушку. Главное – она его объятиях, не хотелось даже вспоминать, какой кошмар пришлось пережить…
Тем временем Джейсон раздобыл где-то куртку, которую заботливо накинул ей на плечи. Их взгляды пересеклись, и Вилли вдруг понял, что его ненависть куда-то испарилась, а на ее место пришло другое чувство. За последнее время им уже второй раз приходилось драться плечом к плечу, и следовало признать, что деду можно доверить прикрывать в бою свою спину.
Если бы между ними не стояла женщина… Общее дело, в особенности если это борьба, объединяет. Странно, но в данный момент Вилли не испытывал привычной ревности.
Дед стоял рядом и с напряжением наблюдал, как Грейс пьет кровь. В его взгляде светилась непривычная забота, и даже нежность. Неужели Джейсон способен на такие чувства?
Заметив недоумение в глазах внука, он, словно одумавшись, отошел в сторону. Спешно занялся поверженными вампирами, скидывая тела в резервуар для рыбы. Вилли перебросил ему свою зажигалку, и пламя радостно вспыхнуло, алчно пожирая добычу.
Насытившись, Грейс расслабилась в его руках, забываясь тяжелым беспокойным сном. Вилли сидел на ящиках, тихо укачивая девушку, как маленького ребенка, боясь резко вздохнуть, чтобы не нарушить ее покой.
А Джейсон стал внимательно осматриваться по сторонам. И вскоре обнаружил возле обрушившихся кирпичей минипланшет, с помощью которого Дрю снимала издевательства над Грейс.
Дед включил запись. К счастью, Вилли не видел, что происходило на экране, но даже от услышанного волосы стали дыбом. Так вот почему Грейс похитили…
Со всей силы запустив планшет в чугунный резервуар, Джейсон погрузил руки в волосы, сжав пальцами голову. Вилли впервые видел его таким – потерянным, уязвимым. И даже в какой-то степени сочувствовал, он сам бы сошел с ума, если бы это все случилось с Грейс по его вине.
Словно вспомнив, что не один, дед резко обернулся. Его взгляд был безумным, блуждающим, он смотрел и словно ничего не видел перед собой. А потом вдруг сорвался с места.
Понимая, что Джейсон собирается догнать Дрю, Вилли не стал его останавливать. При всех своих родственных чувствах, на этот раз сестра слишком далеко зашла и должна ответить за свои действия.

От потери крови Вилли на какое-то время отключился, продолжая удерживать Грейс на руках. В себя пришел лишь тогда, когда услышал звук подъезжающей машины. Шатаясь, поднялся с места, крепко прижимая к груди свою драгоценную ношу.
К ним уже бежал Лайонел, а следом Джаред и Мэтью. Обессиленный, Вилли снова опустился на ящик, успев передать Грейс на руки отцу.
Пока Лайонел ее осматривал, Вилли вкратце рассказал о случившемся. Все молчали, придавленные тяжелым известием о том, на что оказалась способной Дрю.
– Где Джейсон? – глухо поинтересовался Джаред.
– Преследует Дрю, – честно ответил Вилли.
И поймал себя на мысли, что не хотел бы, чтобы деда кто-то остановил.
– С Грейс все будет в порядке, – успокоил его закончивший осмотр Лайонел. – Возвращайтесь в Сиэтл, я немного задержусь, потом доберусь сам.
– Ты за Джейсоном? – обеспокоился его решением Джаред. – Я с тобой!
– Нет, – твердо осадил его Лайонел. – Я должен сам с ним поговорить!
Джаред почтительно склонил голову, не посмев спорить с его решением.

Словно пьяная, она брела вдоль ломаной береговой линии, не разбирая дороги, лишь бы подальше от этого места. Дрю глотала слезы, оплакивая погибшего любовника, и от досады отчаянно кусала пересохшие губы. Силы покидали ее, адская боль в раненом плече отдавалась во всем теле, лишая способности быстро двигаться.
Хорошо бы перекусить, но как на зло, по дороге ей не попалось ни единой души, места вокруг были безлюдными. Ей нужна была помощь, надо добраться до Сиэтла, проникнуть в центр к отцу. Лайонел извлечет пулю и никому не даст ее в обиду. Она покается, пообещает никогда больше так не делать, прикинется послушной любящей доченькой. Добрый мистер Вудворд всегда оправдывал Джейсона, что бы тот не сотворил, простит и ее.
Но интуиция подсказывала, что уйти не удастся. Ее будут преследовать, и обязательно настигнут. Повезет, если это будет сговорчивый Уильям, ему-то она сможет задурить голову, сыграть на его благородстве и родственных чувствах. Но если попадет в лапы к Джейсону, ей не жить.
Кто же знал, что тщательно разработанный план с треском провалится! Она так хорошо все продумала! Уговорила Винченцо выкрасть эту двуличную сучку, расписав, как славно будет с ней позабавиться. А заодно и через нее добраться до Джейсона, кровь которого служит вакциной против дневного света.
Позвонив на фирму, в которой работала Грейс, Дрю узнала, где у нее встреча. Чтобы та ничего не заподозрила раньше времени, пришлось привлечь человека. Посулив деньги, Дрю договорилась с одним из местных отморозков, который постоянно ошивался в доках, чтобы тот угнал такси и ждал возле ресторана. И эта дурочка наивно села в машину, еще и не заметила, как к ней подкрался вампир.
Дальше все было просто – Винченцо легко справился с Грейс, все следы тщательно уничтожили, такси вместе с водителем-человеком утопили в заливе. Эта мерзавка была полностью в ее власти, казалось бы, ничто не помешает отыграться за все былые обиды. И самое главное – с помощью нее заманить Джейсона.
Как же он смог их так быстро разыскать? Воистину, ему помогает сам дьявол!
Плечо пронзала острая боль, ноги заплетались, затуманенное серебром и страхом сознание временами отключалось, она встряхивала голову, чтобы прийти в себя. И уже чуяла его приближение.
Страх гнал ее вперед. Она прибавила шагу, но силы были на исходе. Споткнувшись, упала в грязь, поползла, все еще яростно цепляясь за жизнь.
Он мог бы легко ее настигнуть, но предпочитал сначала поиграть, умело доводя жертву до панического состояния. Ведь страшна не сама смерть, а ее ожидание.
Дрю ползла из последних сил, уже слыша за собой тяжелые шаги своего преследователя, гулкие и неотвратимые, как надвигающийся рок. Впереди – обрыв. Она застыла на его краю, с тоской глядя на лунную дорожку, будто в насмешку кинутую кем-то, чтобы ее подразнить.
Острые камни внизу манили возможностью легкой смерти, но этот дьявол все равно ее достанет, и будет убивать медленно и изощренно.
– Ненавижу тебя, Джейсон, – прокричала она в темноту. – Слышишь, ненавижу!
Она попыталась приподняться на четвереньки и встретить свою погибель с гордо поднятой головой, но тяжелая нога резко опустилась ей на спину, с силой вдавливая в землю. Удар раздробил несколько позвонков, от боли Дрю уже не выла, а тихо скулила.
Не убирая ногу с покалеченной спины, он потянул ее за волосы, приподнимая голову. Очередной приступ боли молнией пронзил ее, вгоняя в тело свои острые когти.
– Как случилось, что Тиберий обратил твоего любовника? – его вкрадчивый голос звучал где-то у самого уха.
– Он сказал, что ему нужны верные вампиры… – заскулила она. – Велел находиться здесь и не высовываться… через несколько дней, когда обращение закончилось, Тиберий пришел сюда и о чем-то долго толковал с Винченцо, я только слышала, что речь идет о Вудвордах… обратил еще двоих его дружков… а потом пропал, и месяц не показывался…
– И ты от нечего делать подговорила своего любовника добраться до меня через Грейс? – он потянул ее сильнее, заставляя выгнуть поломанную спину.
– Я не хотела… не думала… – сквозь мутную пелену боли она почти не слышала своего визгливого голоса. – Это все Винченцо… он хотел вакцину против дневного света… я тут не при чем…
Его нога поднялась, давая ей на миг вздохнуть с облегчением, но тут же резко опустилась, выбивая позвонки уже в другом месте. Дрю заорала, на этот раз громко и пронзительно, разрывая тишину ночи безумным звериным рыком.
– Ева – тоже твоих рук дело? – отдающий металлом голос снова раздался совсем рядом.
– Ева? – не поняла она.
Последовал еще один удар, такой силы, что искры посыпались из глаз. Она уже не чувствовала ног, было такое ощущение, будто бы ее разорвали пополам.
– Ева из Ванкувера, – терпеливо уточнил дьявол. – С маленьким ребенком.
– Да не знаю я никакой Евы и тем более ребенка! – истошно заголосила Дрю. – И никогда не была в Ванкувере...
– Хорошо, если так, – его голос неожиданно смягчился. – Считай, что хотя бы этим ты заслужила себе быструю смерть.
Джейсон еще сильнее потянул ее за волосы и крепко обхватил голову, все еще прижимая тело ногой к земле. Раздался хруст ломаемых шейных позвонков…

Он замер над обрывом и, не мигая, смотрел на темную воду, только что поглотившую изломанное тело. Луна играла световыми бликами на ожесточенном лице, холодный ветер трепал его волосы, развевая за спиной порванную рубашку. Перед глазами все еще стояли кадры видеозаписи издевательств над любимой женщиной, а внутри бурлящим пламенем клокотала ярость. И он, словно безумный, изо всех сил цеплялся за свою злость, не желая ее отпускать, потому что знал, что после нее наступит пустота. Как мазохист, раз за разом повторял в памяти увиденное, заставляя себя ненавидеть, только бы не думать, что же будет дальше.
Ненавидеть – для него это было куда привычнее. За сотню лет он разучился любить, зато в ненависти ему не было равных. Забыл, что такое прощение, но хорошо помнил, как подло и изощренно можно мстить. И вот теперь сводить счеты не с кем, разве что с самим собой.
Сзади послышались быстрые твердые шаги, обостренное чутье безошибочно распознало вампира, но он не обернулся. Лишь выпрямился, замирая у края обрыва подобно каменному изваянию, шумно втянул насыщенный водяными парами воздух и крепче сжал кулаки.

Лайонел остановился рядом со своим бывшим воспитанником, так же как и он, вглядываясь в темную неспокойную воду. Что произошло, понял без слов. Он опоздал, его младшей дочери больше нет. Глухая боль разъедала изнутри, многократно усугубляемая чувством вины. Ведь не смог уберечь свою девочку, может быть, слишком мало времени уделяя самому младшему ребенку.
Возможно, сказалась дурная наследственность. В свое время Джаред случайно обнаружил мать Дрю в одном из притонов, уже на пятом месяце беременности. Она была проституткой и наркоманкой со стажем, и даже не смогла вспомнить, от кого из бесконечного потока проходящих через нее мужиков зачала ребенка.
Лайонел устроил женщину в свою клинику, и следующие несколько месяцев стали для него настоящим кошмаром – она дралась, кидалась на окружающих, орала от боли благим матом и требовала дозу. Один раз не удалось за ней уследить, и разъяренная фурия скальпелем перерезала горло медсестре, отказавшей ей в наркотике. Конечно, у Лайонела даже не возникло мысли обратить ее после родов, как в свое время Эмилию, мать Эмбер.
И тем не менее, все это не умоляло его вины. Дети не должны отвечать за грехи родителей. Они с Дженнифер усыновили осиротевшего ребенка и пытались воспитать девочку в любви, окружить ее вниманием и заботой.
– Я не смог простить, – неожиданно прошептал Уильям. – Где ты берешь силы на прощение?
Лайонел не ответил. Что сделано, уже не вернешь. Он не хотел навязывать свое видение жизни, Джейсон достаточно взрослый, чтобы выбрать свой путь самостоятельно и отвечать за последствия своих поступков. Прежде всего, перед собой.
– Не говори Дженнифер, – тихо попросил. – Пусть думает, что она где-то скрывается.
Уильям безразлично кивнул. Они стояли, каждый отдавая дань своим похороненным надеждам.
– Я виноват, – его голос звучал непривычно глухо и надтреснуто. – Виноват, что не уберег Грейс от этого.
– Ты ведь ее любишь, – Лайонел осторожно положил ему руку на плечо. – Всегда любил. Просто признай это. Хотя бы перед самим собой.
Джейсон молчал, ничего не отвечая. Но и не отталкивал, принимая его участие. Как же долго Лайонел ждал этого момента, у него было такое чувство, что после стольких десятков лет разлуки они вновь близки, как почти век назад.
– Я заигрался, – так же тихо продолжил Джейсон. – Ей лучше быть с Уильямом.
Лайонел тяжело вздохнул, убирая руку с его плеча. Жизнь сыграла с дедом и внуком злую шутку, в этом треугольнике один из них останется с разбитым сердцем.
– Дай ей самой сделать выбор, – негромко посоветовал он.
Уильям не ответил, лишь поддел носком ботинка камушек, который с обрыва плюхнулся в темную воду, расходясь по ней кругами. Засунув руки в карманы брюк, побрел прочь.

Лайонел смотрел ему вслед, и у него щемило сердце. Он по-прежнему верил в Джейсона. Несмотря ни на что, верил, что не зря подарил Уильяму новую жизнь. И что когда-нибудь тот сумеет обрести душевное равновесие.
Вампир еще долго стоял над обрывом, отдавая последнюю дань погибшей дочери. Надеясь, что его воспитанник на этот раз сделает правильные выводы.

Сиэтл, 1 сентября 2018 года
Несмотря на уговоры и даже угрозы, Грейс наотрез отказалась оставаться в центре у отца. Вилли пришлось отвезти ее домой.
Его жена умела принимать удары судьбы с высоко поднятой головой. Она держалась молодцом, но даже страшно представить, что сейчас творилось у нее на душе. Сердце каждый раз болезненно сжималось, стоило скользнуть взглядом по ее изуродованному лицу. Но физические раны у полукровок затягивались быстро, а вот душевные выжигали на сердце болезненные рубцы.
Он помог Грейс выйти из машины и проводил до дверей. Переживая за ее состояние, не смел показывать свою тревогу, зная, что она не примет жалости.
– Я останусь, лягу внизу на диване, – предложил Вилли, когда Грейс замерла у входа, красноречиво намекая, что дальше пойдет одна. Не желая мириться с этим, тут же придумал причину: – Тебе может понадобиться кровь.
– Я в порядке, – устало ответила она, отводя взгляд. – Спасибо тебе за все, но сейчас мне нужно побыть одной. Всего пару дней, пока все заживет, а потом я заберу Бетти.
Ему не нравилось такое решение, но он не смел настаивать, понимая, что сделает только хуже.
– Хорошо, я проведаю тебя завтра, – осторожно согласился он.
– Вилли, не стоит меня жалеть, – грустно улыбнулась она и тут же вздрогнула от боли. – Я справлюсь. Ты же знаешь, я сильная.
Она отталкивала его помощь, а он не знал, как ее переубедить. Они решили жить отдельно, и права вмешиваться у него не было. И заботиться о ней тоже. Но Вилли все еще любил, и не готов был согласиться с таким положением вещей.
– У тебя есть я! – горячо воскликнул он. – Мы справимся с этим вместе!
Она устало покачала головой, глубоко вздохнула и снова глянула на него с сожалением.
– Неужели ты до сих пор не понял, что нас уже нет?
Ее слова убивали последнюю надежду на примирение, причиняя почти физическую боль.
– Ты все еще не можешь меня простить, – с горечью констатировал он.
– Мне не за что прощать тебя, Уильям, – тихо проговорила она. – Я не могу простить себя.
Он предполагал, что после пережитого Грейс будет во всем винить себя.
– Ты ни в чем не виновата! – запальчиво воскликнул он, но пустота в карих глазах заставила поперхнуться словами.
Она его не слышала. Он ничего не сможет с этим поделать, если Грейс ему не позволит. Самое лучшее решение сейчас – отступить, дать ей время прийти в себя.
Больше ничего не говоря, он стал медленно спускаться по ступенькам.
– Прости… – тихо донеслось вслед.
Ему как будто душу вывернули наизнанку, безумно хотелось броситься к ней, сжать ее в объятиях, целовать, шептать о своей любви, но он не позволил себе даже обернуться. Где-то глубоко внутри болезненным сгустком зарождалось понимание, что это ее окончательное решение. Их браку вынесен смертный приговор.

Наконец-то ее оставили одну. Не хотелось обижать Вилли и всех Вудвордов, но видеть сочувствие в их глазах было просто невыносимо. Казалось бы, ей не привыкать, что вся семья в курсе ее позора, но еще слишком свежи были воспоминания о пережитом кошмаре.
Закрыв за собой дверь, Грейс вбежала по лестнице на второй этаж. Задержавшись на мгновение, толкнула дверь детской. Дверь на балкон распахнута, легкий ветерок колышет тонкие гардины. Здесь все пропахло Бетти, чувствуется незримое присутствие дочери. Именно ради нее должна жить дальше, пересилить это чувство опустошенности, что сжигает ее изнутри, причиняя физическую боль.
В изнеможении опустилась прямо на ковер посреди комнаты. Свернулась калачиком, утыкаясь носом в коленки, забыв, что лицо еще не зажило, и тут же заскулила от боли. Тело сотрясалось от рыданий, она тихонько завыла, но глаза оставались сухими. Как жаль, что так и не научилась плакать…
Физическая боль была ерундой по сравнению с тем, что творилось у нее внутри. Слишком явственно помнились чужие мерзкие прикосновения, хотелось смыть их с себя, содрать вместе с кожей, но это не поможет. Грязь чересчур глубоко въелась в сознание, чтобы от нее можно было так просто избавиться.
Словно злой рок преследовал ее, уготовив незавидную участь жертвы. Двое мужчин дрались за нее, готовые отдать свои жизни. Любая женщина могла о таком только мечтать. А она наблюдала со стороны и не могла определить, за кого больше переживает. Малодушно сомневаясь, кто занимает больше места в ее сердце, только причиняла им обоим боль.
Ей безумно жаль Вилли, но так больше продолжаться не могло. Жалость – всего лишь имитация любви, а он достоин лучшего. Так честнее и правильнее – рубануть с плеча, не оставлять ему ложных надежд. Он еще найдет себе другую, не изломанную жизнью женщину, способную по достоинству оценить его доброе любящее сердце. А сама она полюбить не сможет, видимо, не судьба, не достойна она такой чести.
Нет, она не будет раскисать, безвольная жертва – амплуа не для нее. Она вытравит из себя этот комплекс. Если надо будет, каленым железом. Не в первый раз с ней случается подобное. Встанет на ноги, соберет себя по кусочкам. Сама. У нее дочь, а больше ей никто не нужен.
Но как же мучительно больно именно сейчас…

За окном глубокая ночь, а она так и лежит посреди детской на ковре. Уснуть не получается, дышать больно, каждый вдох теснит грудь, заставляет вздыматься не до конца зажившие ребра. Кажется, что ползет по бесконечному туннелю. Вокруг кромешная тьма, и без того тесный ход неотвратимо сужается, неровные стены давят, затрудняя дыхание, она протискивается с трудом, а впереди – очередной тупик, глухая стена, закрывающая выход.
Тяжелое забытье нарушает едва слышное движение: кто-то взбирается по стене на балкон. Инстинкт самосохранения притупляется апатией, ей действительно все равно, кто и с какой целью решил почтить ее своим присутствием далеко за полночь.
Совсем близко раздаются шаги. Крадущиеся, осторожные. Запах. Она вдыхает его с каким-то маниакальным рвением, на мгновение даже забывая о боли. Хорошо знакомый, кричащий об опасности аромат мужчины заставляет внутренне напрячься.
Грейс открывает глаза и видит на фоне окна его темный силуэт. Он делает шаг и опускается на пол совсем рядом. Опираясь спиной на край кровати, крепко сцепляет ладони перед собой, закидывает голову назад. И замирает, ничего не предпринимая.
Он все еще в том же виде, как и на заброшенном заводе. Рубашка разорвана, волосы растрепаны после драки. Профиль четко выделяется в полоске света, губы плотно сжаты, глаза закрыты, бледное лицо неподвижно, словно окаменело.
Зачем он здесь? Сочувствие зверя ее добьет, она не переживет его жалости, это еще хуже, чем насилие или язвительные насмешки.
– Уходи, – тихо шепчет.
Губы еле шевелятся, не желая подчиниться, потому что сейчас хотят кричать совсем другое: «Останься…»
После ее слов он глубоко и тяжело вздыхает, но не двигается с места. Словно слышит только мысленный призыв. Она снова закрывает глаза.
Несколько томительных мгновений тишины. Бесконечных. Она дрожит. Ее колотит от напряжения, от пережитого кошмара, от его присутствия. Нервы – как до отказа натянутые струны, готовые в любой момент лопнуть.
Грейс сильнее обхватывает колени, притягивает их к лицу, прячется в таком импровизированном коконе. Если он сейчас до нее хотя бы дотронется – она этого не переживет. Слишком свежи в памяти чужие грубые прикосновения и то омерзение, которое испытала.
Но ничего не происходит. Странно, это молчание и полное отсутствие любого физического контакта – именно то, что нужно. Не одна, но и без унижающей жалости.
Он здесь, с ней. Зачем? Не хочется думать, анализировать. Происходящее начинает восприниматься как данность. От понимания, что нужна ему, становится легче. Даже дыхание уже не причиняет боль.
Она никогда так остро не ощущала, насколько он в ней нуждается. Зверь непривычно растерян и уязвим. Ему плохо. И больно. Он не может, не умеет выразить свои чувства. И этим молчаливым присутствием показывает ей то, что не никогда не скажет словами.
Внутреннее оцепенение сменяется странным чувством единения с другим существом. Нет, не физическим, совсем другого рода. Когда две заблудшие души вдруг понимают, насколько необходимы друг другу. И не нужно слов, достаточно просто дышать одним воздухом.
Игры закончены. Маски сброшены. Ощущения обострены до предела. По иронии судьбы именно тот, кого так яростно ненавидела, неожиданно дарит столь нужное сейчас исцеление.
Боль отступает, ее место занимает умиротворяющее спокойствие. И уже где-то на грани сна приходит понимание: то, что пережила, та грязь, в которую пришлось окунуться – все это было нужно. Только для того, чтобы он вот так просто находился рядом.
И в конце длинного темного туннеля теперь мерцает слабый свет…
Глава 23. К черту любовь

Сиэтл, особняк Вудвордов, 25 декабря 2018 года
Особняк Вудвордов сверкал разноцветными огнями, встречая гостей. Редкие снежинки не спеша кружили в воздухе, переливаясь отраженным светом, снег укутал ажурным покрывалом вечнозеленые кипарисы и увенчал крышу пышной белоснежной шапкой. Со стороны дом напоминал рождественскую открытку, неизменно вызывающую трогательное умиление и праздничное настроение. Но она даже не обратила внимания на эту волшебную красоту.
Сегодня Рождество. Грейс не могла проигнорировать этот светлый праздник, и впервые присутствовала на семейном сборище после долгого перерыва. Почти полгода она бывала у Вудвордов, только когда завозила или забирала Бетти, и старалась даже не заходить в дом. От приглашений на воскресные встречи решительно отказывалась, да и вообще избегала любого общения.
После окончательного разрыва с Вилли она слишком остро чувствовала себя чужой в этой дружной семье. Нет, открыто ее ни в чем не обвиняли и даже пытались поддержать, но жалость и сочувствие для Грейс были еще страшнее, чем презрение.
Несмотря на вполне радушное отношение, все равно казалось, что за глаза именно ее обвиняют в том, что произошло. В присутствии Вудвордов она ощущала неловкость, ведь ее приняли в семью, а она вроде как ответила черной неблагодарностью. Да и встречи с бывшим мужем давались трудно. Вилли держался молодцом, даже шутил в своей излюбленной манере, но боль в глазах выдавала, насколько тяжело он переживает их расставание.
После страшного похищения Грейс долго приходила в себя, душевное равновесие пришлось восстанавливать по крупицам. Одиночество стало для нее самым комфортным состоянием, она прерывала его только на время общения с дочерью или для рабочих встреч.
Ее профессиональная карьера круто пошла в гору. Как ни странно, в этом ключевую роль сыграл именно Джейсон. Без ее ведома он договорился с руководством фирмы, что Грейс не только разработает заказанный им проект, но и будет полностью курировать постройку его дома и ландшафтные работы на прилегающем участке. Появилась отличная возможность проявить себя, и она взялась за дело с отчаянным энтузиазмом. Дни проводила на стройке, а большую часть ночи – за компьютером, воплощая свои идеи.
Владелица фирмы, миссис Миллер, элегантная одинокая дама весьма почтенного возраста, начала проявлять явную благосклонность к трудолюбивой сотруднице. И даже стала советоваться с ней в связи с другими масштабными проектами, а потом и вовсе поползли слухи, что она собирается сделать Грейс своей компаньонкой.
Коллеги по работе завидовали ее успеху, считая любовницей состоятельного заказчика. Шептались за спиной, как они думали, тихо, но из-за обостренного слуха ей приходилось все это выслушивать. Привыкшая к чужой зависти, она лишь усмехалась, не обращая внимания на досужие домыслы. Знали бы эти сплетники, как все плохо и сложно на самом деле…

Джейсон все это время не появлялся. После той ужасной ночи, которую они провели вместе, утром его и след простыл. Если бы не запах, сохранившийся в комнате, Грейс бы решила, что все это ей просто привиделось. Дневной свет безжалостно развеял ночную иллюзию, и она легко убедила себя, что никакого таинственного единения душ на самом деле не было. Виной всему стресс и угнетенное состояние, в таком легко внушить себе все, что угодно, и даже погрязший в грехах демон может представиться ангелом.
Они не общались, лишь обменивались сообщениями по электронной почте, когда она посылала ему очередной эскиз или же советовалась по поводу внутреннего убранства дома и благоустройства окружающей территории. Джейсон неизменно сухо отвечал, что полностью доверяет ее вкусу. И без лишних расспросов и задержек перечислял затребованные суммы.
Поначалу это ее вполне устраивало, Грейс была совершенно не готова осознать и принять те чувства, которые ощутила ночью после похищения, когда он просто сидел рядом. Но со временем стала испытывать смутное беспокойство: почему он оставил ее в покое? Ведь наверняка знает, что они с Вилли разошлись. Разве не этого Джейсон так настойчиво добивался? Или он придумал какую-то новую изощренную стратегию?
Чем дальше, тем больше эта неизвестность ее нервировала. Она все время ждала подвоха с его стороны, жила в постоянной готовности к внезапному появлению хищника. Но прошло почти полгода, а ничего не происходило.
Мимо воли Грейс много думала о нем. И сколько не пыталась припомнить издевательства, которым он подвергал ее раньше, память не хотела повиноваться, упорно возвращая совсем другие воспоминания. Маленькая фигурка дочки, которую он прижимал к своему обнаженному холодному телу, когда девочку била лихорадка. Темный лес в окрестностях Банфа, отчаянная ночная схватка с вампирами и последующий безумный секс в горном озере. Их встреча в ресторане, его взгляд, призывно-открытый, соблазняющий, полупрозрачные намеки на то, что готов учиться любить. События на заброшенном заводе, Джейсон, яростно отрывающий головы новорожденным вампирам, посмевшим ее мучить. Он же, сидящий рядом с ней на полу детской, потерянный и уязвимый, как и она сама.
Эти воспоминания плохо соотносились с тем образом безжалостного зверя, который давно нарисовала в своем воображении. Все чаще посещали мысли, что она что-то сделала не так, где-то ошиблась, не увидела главного, тщательно скрываемого за язвительной развязностью. Порой ей даже становилось страшно от того, что пытается его оправдать, и она гнала свои сомнения прочь, прячась за более привычным чувством ненависти к тому, кто исковеркал ее жизнь. Но чем больше она размышляла о новом Джейсоне, тем труднее было заставить себя просто его ненавидеть.

Праздник удался на славу. Мэтью нарядили в костюм Санта Клауса, Бетти визжала от счастья, отгадывая его загадки и принимая подарки. Взрослые радовались не меньше, чем ребенок. Джаред и Вилли шалили и дурачились, явно получая от всего этого искреннее удовольствие. Вся светилась и Эмбер. Девушка заливисто смеялась, руками придерживая заметно округлившийся животик – как-никак уже шестой месяц беременности.
А вот Грейс никогда не умела беззаботно веселиться, шумные развлечения ее смущали, и она предпочла просто наблюдать за действом со стороны. Так для нее комфортнее – отгородиться от всего мира и замкнуться в своей маленькой уютной скорлупе, никого не пуская внутрь.
Конечно, как и для любой матери, искренняя радость дочки грела и ее сердце. К тому же приятно наблюдать, как преображается Вилли рядом с Бетти. Несмотря ни на что, она по-прежнему испытывала искреннюю симпатию по отношению к бывшему мужу. Жаль, что у них ничего не вышло, но притворяться, что любовь жива, она не сможет. Время – лучший лекарь, и когда-нибудь они смогут примириться с произошедшим и остаться добрыми друзьями.
Сердце сжималось от тоски и ощущения собственной ненужности на этом веселом празднике. Не хотелось своим кислым видом портить настроение другим, поэтому Грейс заставляла себя через силу улыбаться и временами даже хлопала в ладоши.
Когда рядом остановился Лайонел, она напряглась, инстинктивно понимая, что не просто так он подошел именно к ней.
– Грейс, я хотел бы с тобой поговорить, – кивнул, приглашая следовать за собой.
Она пошла за ним с тяжелым сердцем, не зная, чего ожидать от предстоящего разговора, и ругая себя за то, что вообще согласилась приехать.

В просторном кабинете окна были завешены плотными шторами, создающими таинственный полумрак. Сидя в кресле напротив письменного стола хозяина, она невольно чувствовала себя нашалившей ученицей, которую сейчас будет отчитывать строгий директор школы.
– Мне жаль, что вы с Уильямом расстались, – с сожалением заговорил мистер Вудворд. – И мне больно видеть, как ты изводишься, обвиняя себя в произошедшем. Ты многое пережила и, как никто другой, имеешь право быть счастливой.
– О чем вы? – искренне удивилась она, совершенно не понимая, куда он клонит.
– Я говорю об Уильяме Джейсоне.
Это имя, произнесенное вслух, заставило ее вздрогнуть. Неужели Лайонел считает, что она сможет быть с ним после всего, что произошло?
Грейс переплела пальцы и крепко сжала их в замок, пытаясь совладать со своими эмоциями.
– Как вы можете так говорить?! – сдавленно вымолвила она, глядя прямо перед собой и с трудом сдерживая предательскую дрожь в голосе. – Вы же видели, что он со мной сделал двадцать лет назад, когда лечили мою зависимость от его яда. А этот отвратительный фильм, который он снял…
– Все мы совершаем ошибки, порой непростительные, и потом вынуждены дорого за них расплачиваться, – Лайонел смотрел на нее пристально, словно хотел прочитать мысли. – Он все осознал и постарался искупить свою вину. Я долго думал, и пришел к выводу, что и ты, и мой сын должны знать правду.
Грейс молчала, с волнением ожидая продолжения разговора. Лайонел встал из-за стола, не спеша направился к окну, задумчиво отодвинул плотную штору. Снаружи доносились радостные крики: веселье переместилось в сад, и теперь все его участники самозабвенно кидали друг в друга снежками.
– Когда ты забеременела, он приходил ко мне, – глухо продолжил доктор Вудворд, и было видно, что это признание дается ему нелегко. – Джейсон посчитал, что для ребенка лучше находиться подальше от такого отца, как он. Вот и попросил, чтобы я сказал вам обоим, что будущий отец – Уильям-младший. И дело было не только в ребенке. Джейсон таким образом давал тебе, Грейс, шанс стать счастливой. Без него.
Услышанное заставило еще крепче сцепить пальцы. Нет, не может этого быть…
– Значит, Бетти его дочь? – потерянно прошептала она.
– К сожалению, мне так и не удалось выяснить, кто отец девочки, – развел руками Лайонел. – Они близкие родственники, и наука в этом случае бессильна.
Внутри все похолодело. В данный момент она думала об Вилли. Возможно, он воспитывал чужого ребенка, как своего. Невыносимо горько было сознавать, что вся их совместная жизнь изначально построена на обмане.
– Вилли уже знает об этом?
Лайонел покачал головой.
– Я виноват перед вами, – глухо проговорил он. – Но на тот момент мне казалось, что такая полуправда – лучший выход из создавшегося положения. И взял на себя этот грех.
Грейс тяжело вздохнула. Проще было бы всего этого не знать… но тут Лайонел прав, самая горькая правда лучше сладкой лжи.
– Зачем вы рассказали мне об этом именно сейчас? – голос снова дрожал и плохо повиновался ей.
– Потому что Джейсон никогда не сделает этого сам, – честно ответил Лайонел. – Ради тебя он готов на многое. Его поступки свидетельствуют о том, что он изменился.
– Простите меня, мистер Вудворд, – резко ответила она, поднимаясь с места. – Но я не верю ему. Все, что делает Джейсон – это изощренная, тщательно продуманная игра. Я не знаю, чего именно он добивается, но не хочу даже слышать о нем!
– Ты не права, – мягко возразил Лайонел. – Он любит тебя. На его долю выпало немало испытаний, ему трудно разобраться в своих чувствах, а особенно в них признаться. Несмотря на внешнюю браваду, он испытывает растерянность. Уильям привык к одиночеству, ему страшно подпустить кого-то слишком близко, раскрыть свою душу. Особенно перед женщиной.
Она не верила своим ушам, даже захотелось ехидно уточнить, о каком именно Уильяме идет речь. Но где-то в глубине души росло понимание, что мистер Вудворд прав.
– Твое похищение окончательно раскрыло ему глаза, – теперь голос Лайонела был наполнен гордостью за своего воспитанника. – Уильям понял, что своими поступками причиняет тебе боль, и решил отступить. Я уверен, он сможет стать другим ради тебя. Помоги ему, Грейс. Сделай первый шаг.
Не желая слушать дальше, она зажала уши ладонями, но слова Лайонела продолжали эхом звучать в ее голове, ввергая в смятение.

После разговора находиться в доме стало нестерпимо душно, она выбежала на крыльцо. Долго стояла, обхватив себя руками, жадно втягивая бодрящий студеный воздух, не обращая внимания, как редкие снежинки тают на лице. Ее трясло, но вовсе не от студеного мороза. Она действительно не особо представляла силу чувств Джейсона, и все еще сомневалась, есть ли в них глубина. Хотела, и одновременно боялась поверить в робко зарождающиеся внутри новые ощущения и в то, что рассказал Лайонел. Слишком страшно ошибиться.
Ненавидеть куда проще, чем пустить в свое сердце надежду на счастье.

Великобритания, графство Вустершир, Арли, 20 февраля 2019 года
На кладбище было тихо. Затянутое серыми тучами небо мрачно взирало на ровные ряды могил, убегающие вдаль, за невидимую линию горизонта. Накрапывал мелкий дождь, временами переходящий в снег – небеса лили скудные слезы, скорбя об ушедших.
Он не любил бывать в Арли. Этот проклятый городок будоражил память, извлекая из нее слишком много воспоминаний, которые следовало поглубже схоронить и никогда к ним не возвращаться. Особенно это касалось кладбища, где находилась мнимая могила Грейс. Каждый раз, в течение десяти лет, возвращаясь сюда на годовщину ее гибели, он вновь испытывал то, от чего так тщательно пытался избавиться.
Слишком поздно до него дошло, что именно заставило Грейс подстроить собственную смерть. В то время он сам довел ее до края, наблюдение за чужими мучениями приносило ему поистине извращенное удовольствие. Теперь же многое изменилось, и прежде всего он сам. Оказалось, для этого достаточно было всего лишь посмотреть, как над ней издеваются другие. Джейсон словно взглянул на себя со стороны, и увиденное заставило содрогнуться давно очерствевшее сердце.
Он всегда брал ее, гнул, ломал, уничтожал. Топтал ее душу, не давал свободно вздохнуть, подчинял собственной воле. Питался ее эмоциями, поглощал ее страх и ненависть. Спустя столько лет не собирался терзать себя чувством вины, просто решил, что даст ей время все осознать. Переломным моментом стала ночь после похищения. Его любимая женщина корчилась в муках и дрожала, свернувшись клубочком на полу детской, а он сидел рядом, не в состоянии утешить, забрать ее боль себе. Он знал много изощренных способов, как заставить ее страдать, мог с особым ожесточением провести через все круги ада. И оказался совершенно беспомощным, когда нужно было как-то облегчить ее страдания.
Пришло время остановиться. Прекратить игру. Дать ей возможность прийти к нему осознанно, без давления и хищных уловок. В том, что она выберет его, он ни на секунду не сомневался. Его внук – вовсе не тот мужчина, который ей нужен.
До сих пор Джейсон твердо держал данное слово, за полгода ни разу не приблизился к ней, несколько скупых сообщений по электронной почте не в счет. Не интересовался ее жизнью и старался не думать о том, что, возможно, рядом с ней другой.
Никто никогда не узнает, чего ему стоило это вынужденное отречение. Он не знал, насколько еще хватит его выдержки. Взгляд затуманенных карих глаз на заброшенном заводе, когда он пришел ее спасать, красноречивее всяких слов сказал, что для него в этой жизни не все потеряно.
Интуиция подсказывала, что она найдет его сама, просто не сможет без него, они завязаны друг на друге, им суждено быть вместе. Их пути еще пересекутся, где-то в глубине теплилась надежда на встречу. В принципе, не важно, как и где, кто придет первым и что они скажут друг другу. Эта женщина создана для него. Наступит время, когда она это поймет. И будет принадлежать только ему.

Но в данный момент у него другая задача, он оказался на этом памятном кладбище не просто так. Среди длинного ряда могил без труда разыскал нужное надгробие. Мария и Стивен Тернеры, годы жизни. От скорбящего мужа и отца.
За этим захоронением ухаживали родители Энтони. Худощавая пожилая женщина в траурной одежде, опираясь на руку мужа, еще с утра принесла сюда свежие цветы.
Сегодня ровно пять лет со дня трагической гибели семьи Энтони. Люди свято чтят память своих почивших близких, и Джейсон рассчитывал, наконец, увидеть того, кого безуспешно разыскивал в течение нескольких месяцев.
Сводный брат Грейс как сквозь землю провалился. Человека, имеющего за спиной опыт работы в Интерполе, оказалось найти куда труднее, чем вампира. Следовало признать, что этот Энтони отнюдь не дурак. Он мог затаиться в огромном мегаполисе, где человеческие запахи настолько перемешаны, что практически невозможно вычислить нужный. Или отсидеться в какой-нибудь глуши, не высовывая носа на большую землю.
Но Джейсону такая сложная задача даже пришлась по душе, всегда приятно иметь дело с достойным противником. Особенно сейчас, когда нужно было чем-то себя занять, только бы постоянно не думать, не вспоминать о ней.

На этот раз он не ошибся в своих расчетах. Мужчина с букетом роз появился ближе к вечеру. Напряженно оглядываясь по сторонам, быстро прошел к могиле. Резким движением откинул капюшон, бережно возложил цветы к скромному надгробию. Задумчиво провел рукой по выгравированной надписи, смахивая налипший снег. Какое-то время постоял, опустив голову, на лице застыло скорбное выражение.
Конечно, можно прикончить его прямо здесь, на кладбище. Но это было бы слишком просто, сначала хотелось выяснить, где же он так тщательно прятался все это время.
Отдав дань памяти погибшим, мужчина направился к автобусной остановке. И не заметил, как вслед за ним скользнула бесшумная тень.

Энтони ехал со множеством пересадок, хорошо заметая следы. Но его невидимого преследователя трудно обмануть, хищник обладал идеальным чутьем, острым зрением и потрясающей выносливостью. В конце концов, они оба оказались на севере Шотландии, в маленьком городке, расположенном на берегу озера.
Выйдя из автобуса, мужчина углубился в лес. Пройдя несколько километров по заповедной зоне, вышел к небольшому дому, надежно укрытому от любопытных глаз в лесной чаще.
Навстречу ему выбежала молодая темноволосая женщина. В карих глазах застыла тревога, мужчина порывисто прижал ее к себе, поцеловал в макушку, шепнул пару утешающих слов.
Обнявшись, они зашли в дом. Джейсон не особо удивился такому повороту, что-то подобное он подозревал с самого начала.
Ну что же, так даже лучше.

Великобритания, Бен-Эй, 21 февраля 2019 года
Энтони снова появился в их с Мэдди жизни совершенно неожиданно, испугав ее до смерти. Он легко разыскал ее по рекламному буклету, на котором Ева неосмотрительно записала рекомендации Уильяма, как лечить раненого. Тогда она оставила этот листок в комнате, совершенно не подумав, что на нем имеется ее фотография и адрес магазина, в котором работает.
Начав с угроз, он потребовал, чтобы Ева рассказала ему все, что ей известно о вампирах. Она тогда не выдержала, разрыдалась. Глотая слезы, поделилась своими страхами. Энтони раздумывал недолго, велел взять лишь самое необходимое и немедленно покинуть Ванкувер.
Ева не смогла противиться его решительности, поехала с ним от безысходности. Слишком уж она устала от постоянных страхов за их с дочерью жизни, и ухватилась за возможность переложить часть непосильной ноши на хоть и чужие, но крепкие плечи.
Поначалу они укрылись в Штатах, а потом, когда были готовы поддельные документы, пересекли океан и он привез их в этот заброшенный дом в лесу, который пришлось восстанавливать самим. Энтони оказался очень хозяйственным и домовитым, да и она работы не боялась.
Первое время было трудно, но их быт постепенно налаживался. Очень скоро совместными усилиями они привели эту хижину во вполне пригодное для жизни состояние. Энтони устроился лесником в заповеднике, заработанных денег вполне хватало на проживание. К тому же Ева подрабатывала копирайтером, получая заказы через Интернет, тоже внося свою лепту в общий бюджет.
Сначала они просто жили под одной крышей, как товарищи по несчастью, к тому же после Уильяма любой мужчина внушал ей панический страх. Энтони не настаивал на близости, всегда держался очень корректно, хоть и не скрывал, что она ему интересна как женщина. Особо подкупало его трогательное отношение к Мэдди, а со временем этот сильный, заботливый и привлекательный мужчина смог заслужить и ее расположение.
Между ними завязались более близкие отношения. Это не было страстью, зародившиеся в Еве чувства были тихи и осторожны. Но она настолько погрузилась в них, что постепенно стала забывать о своих страхах.
Трагедия в прошлом сделала его замкнутым и нелюдимым, ей хотелось бы заботиться об этом мужчине, вернуть ему радость жизни. Человек привыкает ко всему, Ева полностью посвятила себя ему и дочери, даже их не очень устроенный быт не стал для нее обузой. Но когда поняла, что беременна, и срок вполне приличный, очень испугалась. В их неопределенном положении это было не самым лучшим известием. Тогда они просидели без сна целую ночь, обсуждая варианты, и все-таки Энтони настоял оставить этого ребенка.

Ей не понравилась его рискованная идея уехать на целые сутки, Ева всякий раз умирала от страха, даже если Энтони не было рядом всего несколько часов. Но не могла же запретить ему почтить память погибшей семьи.
Когда он вернулся, ее радости не было предела. Ева не сводила глаз со своего мужчины, пока он ел, торопливо, жадно. Ее счастье было слишком хрупким, и она наслаждалась каждым мгновением, отпущенным судьбой.
Уже стемнело, она быстро уложила спать Мэдди, предвкушая жаркую ночь после вынужденной разлуки. В приподнятом настроении стала расстилать постель, но тут ее внимание привлек шум в гостиной.
Она вбежала туда и обмерла от ужаса. Самый страшный ее кошмар снова материализовался – это был Уильям.
Сейчас он как никогда напоминал демона-мстителя – резкие черты лица, растрепанные волосы, разъяренный взгляд. Без видимых усилий он удерживал Энтони за горло на вытянутой руке, чуть приподняв мужчину над полом. Тот задыхался, брыкался, не в силах разжать смертельный захват. А рядом валялось переломанное пополам охотничье ружье.
Не отпуская своей жертвы, Уильям медленно повернул голову.
– Ну, здравствуй, Ева, – холодно поприветствовал. – А ты хорошо спряталась…
От его леденящего душу взгляда ноги подкосились, в изнеможении она рухнула на колени.
– Пожалуйста, не надо, – в ужасе шептала. – Не трогай его… он ни в чем не виноват… я сделаю все, что ты захочешь, только отпусти его….
Взгляд вампира оставался безучастным, Уильям смотрел на нее, как на пустое место. Плохо соображая, что делает, она поползла к нему, униженно опустив голову, подвывая от страха. Только бы отпустил… только бы Энтони остался жив, она была готова на все, чтобы защитить своего мужчину.
Ей даже удалось обхватить монстра ниже колена. Он раздраженно двинул ногой, отмахиваясь от нее, как от досадливой собачонки.
Ева отлетела в сторону, ее халат распахнулся, демонстрируя округлившийся живот. Всего пятый месяц, но вторая беременность сразу дала о себе знать, тело тут же раздалось, выдавая интересное положение.
Демон замер, взглядом впившись в ее чрево. Словно загипнотизированная, она смотрела в его черные глаза и с ужасом ожидала своей участи. Даже не посмела прикрыть живот руками, хорошо помня, как он не любит, когда от него что-либо скрывают. Казалось, что время остановилось, застыло, разбиваемое лишь бешеными ударами ее насмерть перепуганного сердца.
Неожиданно выражение лица Уильяма смягчилось, он швырнул Энтони на диван. Недовольно хмурясь, подождал, пока мужчина откашляется.
– Я буду следить за каждым твоим шагом, – невозмутимо заговорил, когда тот пришел в себя. – Если ты где-то хоть словом обмолвишься о том, что случилось в горах… я тебя не трону. Первой умрет она, – кивнул в сторону Евы. – На твоих глазах, медленно и мучительно, но сначала я вырву ребенка из ее лона. Потом придет черед ее дочери. Следующая – твоя мать. Затем отец. Я сделаю так, что в течение года у тебя будет много причин для посещения кладбища.
От его ужасных слов и вкрадчивого тона, которым они были сказаны, волосы встали дыбом. Не оставалось ни малейших сомнений, что он в точности выполнит свои угрозы.
– Я понял, – коротко кивнул Энтони.
– Вот и отлично, – как ни в чем не бывало, оскалился монстр. – Счастливо оставаться.
Уильям исчез так быстро, что она еще какое-то время недоуменно крутила головой, думая, что он сейчас вернется. Уже не сдерживая рыданий, Ева бросилась на шею Энтони, все еще не веря, что главный кошмар ее жизни навсегда закончился. И теперь они свободны.

Сиэтл, 15 марта 2019 года
Вокруг царил таинственный полумрак, воздух пещеры был влажен и прохладен, а где-то за ее пределами раздавался шум водопада. Небольшое пространство наполнено тягучими стонами и тяжелым сбитым дыханием: Джейсон, крепко удерживая руками округлые бедра, яростно вбивался в наклоненную перед ним женщину, при этом не сводя глаз с застывшей у входа в грот Грейс. Издав еще один протяжный стон удовольствия, темноволосая девушка на мгновение повернула лицо к невольной свидетельнице этой жаркой сцены.
Пристальнее вглядевшись в искаженные наслаждением черты, Грейс с ужасом осознала, что это она сама стоит, нагнувшись перед ним, опираясь руками о скалу. Именно ее он сейчас имеет, каждым стремительным движением вызывая по телу сладкие судороги, сам получая мучительное удовольствие и даря невероятное блаженство ей. Это ее протяжные стоны эхом разбиваются о каменные своды грота, многократно усиливая произведенный эффект.
Словно в оцепенении, с бешено колотящимся сердцем она продолжала смотреть широко раскрытыми глазами, не в силах оторвать взгляда от этой пугающей своей откровенностью картины…

Звон будильника выдернул ее из этого гипнотического состояния. Снова подскочила на кровати вся мокрая, в состоянии дикого возбуждения и неудовлетворенности. Да сколько же это может продолжаться?! С наступлением весны эротические сны мучили ее своей постоянностью и особенно пугали тем, что главным действующим лицом в них неизменно выступал он.
Сам того не зная, Джейсон снова стал ее кошмаром, ее ночным наваждением. Подсознание играло с ней злую шутку, демонстрируя во снах разнообразные, порой и вовсе пугающие своей извращенностью варианты соития. Каждый раз она просыпалась, сгорая от желания. Обделенное мужским вниманием тело настолько остро жаждало его ласк, что потом весь день ее кидало в жар, стоило только вспомнить о пригрезившемся ночью.
А сегодня и вовсе предстояло невероятно сложное испытание – встреча с ним наяву.

Постройка дома была завершена в рекордно короткие сроки, и сегодня ждали владельца собственной персоной, чтобы торжественно вручить ему ключи. До этого дня Джейсон так ни разу и не посетил строительство. Грейс вся извелась, ожидая этой встречи.
Ей здесь нравилось. Вроде и вдали от городской суеты, но в то же время до города можно добраться на машине за полчаса. Соленый запах моря и мерный шум волн, сад, ступенчато спускающийся к воде. Верхушки кипарисов, через которые просматривалась темная гладь залива. И дом, в который вложила свою душу. Он получился светлым и просторным, подсознательно она строила его словно для себя, и даже обстановку выбирала, исходя из собственных потребностей. Даже порой приходилось одергивать разыгравшееся воображение, напоминая себе, что всего лишь выполняет чужой заказ.

Весна в Сиэтле уже заявила свои права. И хоть кое-где в низинах еще лежал снег, по склонам весело журчали ручьи, да и птицы оживленно щебетали, радуясь, что зима отступает. День выдался теплым, но пасмурным.
Джейсон неприлично опаздывал. Грейс нервничала, разглаживая несуществующие складки на короткой юбке. Кроме нее, на сдаче объекта присутствовали инженер, непосредственно руководивший строительством, а также дизайнеры интерьера и ландшафта. Даже миссис Миллер прибыла, желая лично познакомиться с загадочным клиентом, вызвавшим на фирме столько пересудов.
Наконец, подъехала темная машина, из нее вышел незнакомый человек. Окинув быстрым взглядом присутствующих, направился прямо к стоящей в стороне Грейс.
– Миссис Вудворд? – уточнил мужчина. – Я уполномочен передать вам документы.
Она растерянно приняла папку. Незаметно потянула носом запах, и внутри все встрепенулось: от дорогой кожи пахло Джейсоном, она бы не спутала этот аромат ни с каким другим. Руки предательски задрожали, Грейс медлила, боясь открывать.
Наконец, решилась. Внутри находились заполненные гербовые бланки, она быстро пробежала их глазами и раздраженно захлопнула папку.
Это была именная дарственная на дом. Разочарование, захлестнувшее ее, было слишком острым: Джейсон не хотел ее видеть, хотя и решил удивить щедрым подарком.
Не слушая, что вслед удивленно щебечет миссис Миллер, она устремилась к своей машине. Спрятавшись в салоне от любопытных взглядов, уткнулась лицом в скрещенные на руле руки.
Да он издевается над ней! Разъярившись, стала рвать на клочки ни в чем не повинную дорогую бумагу. Ей не нужны его жалкие подачки! Ей нужно… нужно… а что же, собственно, ей нужно?
Да что с ней вообще происходит? Грейс снова поднесла к носу кожаную папку. Словно наркоманка со стажем, жадно втянула запах, садистки причиняя себе мучительную боль. Его незабываемый аромат даже в едва уловимой концентрации вызвал в памяти неприлично-чувственные сцены из снов, на которые тело тут же отозвалось горячей волной желания.
Решение пришло неожиданно. К черту любовь, ее не существует. Зато есть секс, сумасшедший, безудержный, словно на острие ножа или на краю пропасти, не требующий никаких обязательств и приносящий ни с чем несравнимое плотское удовольствие. И почему бы ей не получить все это именно от Джейсона, но только на своих условиях.
Не оставляя себе возможности передумать, Грейс достала планшет и набрала всего несколько слов: «Жду тебя в Банфе».
И пусть только попробует проигнорировать ее сообщение!

Дорога заняла несколько часов. Она только позвонила Дженнифер, попросила оставить Бетти на выходные, а потом, не давая себе одуматься, гнала машину, вцепившись в руль дрожащими от напряжения руками. По пути остановившись всего один раз, на заправке. Изредка ловя свое отражение в зеркале заднего вида, ужасалась увиденному: на бледном, как смерть, лице – возбужденные, горящие невменяемым огнем глаза. Да что же такое с ней творится, она словно обезумевшая самка во время течки, рыскающая по следу своего самца. Трезво оценивая всю глубину своего падения, все равно ничего не могла с собой поделать.
Банф встретил ее сильным снегопадом: здесь зима все еще была полноправной хозяйкой. Горный серпантин напрочь замело, и облегченный форд, не предназначенный для таких путешествий, постоянно буксовал. Пришлось оставить машину у обочины и дальше идти пешком.
Вот только одета она была явно не по погоде. Тонкая курточка едва доходила до бедер, демисезонные сапожки на высоких каблучках увязали в снегу, но намеренно не дала себе заехать домой переодеться, ведь тогда наверняка отказалась бы от своей безумной идеи.
Ее всю трясло, но не от холода, а от предвкушения встречи. Он будет там, она это знала, чувствовала. Женское чутье невозможно обмануть, оно безошибочно предсказывает реакцию мужчины на такое откровенное предложение.
Как-то неожиданно быстро стемнело. Снегопад усиливался, превращаясь в метель, шквалистые порывы ветра временами сбивали с ног, приходилось разворачиваться спиной, чтобы противостоять натиску непогоды. Видимость стала практически нулевой, и даже ее идеальное зрение не могло различить за плотной белой пеленой знакомые силуэты гор.
Колючий снег слепил, попадая в глаза, безжалостно забивая рот и нос, но Грейс шла, упрямо и целенаправленно, по колено проваливаясь в сугробы, спотыкаясь и падая. Снова поднимаясь, отчаянно продолжала свой путь.
Путь к нему. Ее всегда тянуло к нему, как бы не сопротивлялась и не пыталась убедить себя в обратном. Дорога, ведущая ее по жизни, никогда не была легкой: извилистая, полная преград и горных перевалов, крутых подъемов и стремительных падений в пропасть. Часто уводящая далеко в сторону от конечной цели, размываемая ливнями, увязающая в плотном мареве туманов, слепящая яркими вспышками молний. Но, наверное, так было нужно, чтобы понять истинную суть, разглядеть главное, то, ради чего стоило жить.
Грейс уже долго плутала среди гор, шквалистый ветер нещадно терзал одинокую фигурку, зябко кутающуюся в легкую курточку. Со временем начало казаться, что она чувствует чей-то взгляд. Возможно, это он следил за ней, а может быть, это просто игра ее возбужденного воображения.
– Уильям? – неуверенно позвала она, внимательно вслушиваясь в угрожающее завывание ветра.
На несколько мгновений стало подозрительно тихо, и тут горы задрожали, словно насмехаясь над ее тщетными попытками, и ответили ей оглушающим грохотом – вдалеке обрушилась снежная лавина. Внезапно накатила паника, что заблудилась, но почти сразу ее сменила уверенность – хоть и не отвечает на ее зов, но он находится где-то рядом, наблюдает за ней, и не даст погибнуть.

Дата добавления: 2015-08-20