Салический закон

Согласно основным законам королевства, Генрих Бурбонский, герцог Вандомский, король Наваррский a priori становился наследником Генриха Валуа. С тех пор, как один летописец времен Столетней войны обосновал французский монархический обычай статьей из закона салических франков, исключающей женщин из права наследования любой земли, этот обычай стал называться «Салическим законом». По этому закону женщины не только не могли наследовать корону, но и передавать ее, признавалась только передача по мужской линии по праву первородства. Кроме того, корону не мог наследовать иностранный принц, только принц крови Людовика Святого мог стать королем Франции. Но это право престолонаследия существовало исключительно во Франции. Во всей Европе признавались права женщины царствовать и передавать корону. Примером тому служит история Англии, Испании и Наварры. Жанна д'Альбре царствовала вполне легитимно, как Мария Тюдор или Елизавета, и передала корону своему сыну.

Салический закон обеспечивал французской монархии непреходящий характер и независимость. Но было еще необходимо, чтобы в нужный момент имелись в наличии кузены для принятия эстафеты. Родственные {225} связи между Генрихом III и будущим Генрихом IV были такими дальними, что они не признавались гражданским правом для обычного наследования: оба принца были кузенами в 22-й степени родства. Они восходили к их общему предку Людовику Святому (XIII век), от старшего сына которого, Филиппа III, происходил Генрих III, а от младшего, Робера Клермона, — Генрих IV. Между этими двумя еще зелеными ветвями генеалогического древа находилось огромное количество ветвей, засохших по причине отсутствия мужского потомства. Еще никогда не приходилось преодолевать такое большое расстояние, по словам историка Мезере. Екатерина Медичи утверждала, что родственных связей в такой степени уже не существовало и «что Бурбоны были родственниками Генриху III не больше, чем Адам и Ева, и поэтому естественнее передать корону его племянникам, чем столь дальним людям». Она мечтала увидеть на троне своего внука, Генриха Лотарингского, сына ее дочери Клод, родившегося в 1563 г. или даже саму Клод, как сообщает Брантом: «Она хотела отмены Салического закона, чтобы царствовала ее дочь, супруга герцога Лотарингского».

Несмотря на нежелание королевы-матери, применение Салического закона не представляло бы никаких трудностей, если бы не было столь щекотливого религиозного вопроса. Монархический обычай не предусматривал принадлежности наследника к римской католической церкви, но только потому, что в этом не было никакой нужды. Начиная с Хлодвига, король Франции был гарантом веры своих подданных, и клятва, которую он произносил при коронации, вменяла ему в обязанность поддерживать {226} ортодоксию. Он был также главой французской церкви, начиная с Болонского конкордата и в свою очередь подчинялся папе и соборам. Таким образом, если наследник короны имел на нее право по рождению, он не мог быть еретиком или по меньшей мере им оставаться. Разве мог христианнейший король принадлежать к женевской церкви? Какой скандал!

Отныне существовало только два выхода. Первый — отказаться от Салического закона с двумя вариантами: либо сохранить обычай, лишающий женщину короны, но разрешить ей передавать ее (это было решение в пользу герцога Лотарингского), либо позволить женщине царствовать (это было бы решение, в пользу герцогини Лотарингской или скорее в пользу инфанты, дочери Елизаветы Валуа, старшей сестры герцогини Лотарингской). Впрочем, последний вариант противоречил древней антифеминистской пословице, взятой из Евангелия теоретиками монархии: «Негоже лилиям прясть».

Второй выход — сохранить Салический закон, но исключить из наследования еретиков, будто их вовсе не существует. Тогда французским престолонаследником, становился младший брат Антуана Бурбонского, шестидесятидвухлетний кардинал Шарль (Карл), тот, кто был крестным отцом Генриха Наваррского. После него по порядку наследования шел не принц Конде, исключенный как еретик, а его братья, воспитанные в католичестве, принц Конти, будущий кардинал Вандомский, и граф Суассон, наконец, более дальние Бурбоны, герцог Монпансье и его сын.

Существовала также и третья возможность — считать, что династия Капетингов угасла и искать {227} другую королевскую династию. Разумеется, подумывали о поборниках католицизма Гизах, чьи шансы были подкреплены ложными аргументом, вымышленным специалистами по генеалогии: через Лотарингский дом, младшей ветвью которого они являлись, Гизы якобы восходили к Каролингам, противозаконно лишенным трона Гуго Капетом. И вот Генрих Гиз — наследник трона своего предка Карла Великого, призванный восстановить христианский династический порядок! Если скипетр выскользнет из слабеющих рук Генриха III, Гиз должен завладеть им, подобно тому, как когда-то Пипин Короткий выхватил его из рук Хильперика III, заключенного для этого в монастырь. В те времена была мода на древнюю историю французского королевства, и казалось, что повторяется та же ситуация. Екатерина Гиз, герцогиня Монпансье, повесит на пояс ножницы, чтобы выстричь тонзуру у недостойного царствовать Валуа.

Но только течением времени эти три варианта будут представлены на выбор французов, а в 1584 г. Генрих III и его мать имели разные взгляды на преемственность. Екатерина хотела отменить Салический закон, а король — сохранить. Цель его порой непонятных усилий состояла в том, чтобы заставить своего кузена и зятя отречься от ереси. Более дальновидный в этом случае, чем мать, Генрих III понимал, что только эта процедура позволяет соблюсти установленный порядок и пресечь любое оспаривание законности в настоящем и будущем. Монархия и без того уже подвергается нападкам, так стоит ли подрывать ее самое прочное основание — веками существующий принцип передачи короны? {228}

Дата добавления: 2015-08-02