Читайте также:
|
В начале 1907 г. П. А. Тверской, независимый русский и американский журналист,
как он сам себя называл, специальный корреспондент агентства “Американ
Ассошиэйтод Пресс”, взял интервью у Столыпина.
Тверской говорил о еврейских погромах, как уже о хроническом явлении, к которому присоединились другие явления, например, избиения интеллигенции. Он обвинял власть не только в бездействии, но и в их поощрении и указывал на черносотенную агитацию и апатию “в преследовании ее кровавых последствий, несмотря на существование военных
положений и полевых судов” (66).
О том, что полевые суды не рассматривали дела погромщиков, Тверской, возможно,
не знал. Впрочем, далее рассказано о помиловании многих осужденных обычными
судами погромщиков.
Отвечая Тверскому, Столыпин говорил, что в этой области и он и правительство
бессильны вследствие постоянно действующих на них “различных давлений и
влияний”. Поэтому он не раздумал об отставке.
Затем Столыпин заметил, что ему только остается лавировать. Закончил он, сказав: “Погромы теперь пока прекратились, и пока я у власти, их больше не будет” (67).
Если напомнить о двух последних погромах, организованных как раз в 1907 г., то
Столыпин не выполнил обещание.
Возвращаясь к вопросу о сопротивлении правых сил, на которое натолкнулись первые
шаги правительства Столыпина, следует подчеркнуть, что премьер не собирался
отступать от реформ.
В январе — феврале 1907 г., получив записку крайних правых членов Государственного совета о внутренней политике, Столыпин написал на ней замечание:
“Реформы во время революции необходимы, так как революцию породили в большой мере недостатки внутреннего уклада... К тому же путь реформ торжественно возвещен, создана Государственная дума и идти назад нельзя.
Признанием бессилия власти будет обращение всех сил на полицейские мероприятия”, — закончил премьер (68).
Приведенная запись не предназначалась для опубликования и ее нашли в письменном столе после кончины Столыпина.
20 февраля 1907 года была открыта II Дума, а 6 марта на ее заседании председатель совета министров более подробно изложил программу правительства от 24 августа 1906 г. И вновь, несмотря на недавнюю неудачу, обусловленную позицией царя, он, в частности, говорил о шагах предусматривающих облегчение положения евреев: “С целью проведения в жизнь высочайше дарованных узаконений об укреплении начал веротерпимости и свободы совести министерство (т. е. правительство — А. М.) вносит в Государственную думу и Совет ряд законопроектов, определяющих отмену связанных исключительно с исповеданием ограничений” (69).
Однако за три с половиной месяца существования II Думы столыпинское
правительство не внесло никаких законопроектов по отмене ограничений для евреев.
Став во главе Совета министров в разгар революции, Столыпин хотел
противопоставить демократическому движению и либеральной Думе активную массовую
организацию правого толка и пытался делать ставку на “Союз русского народа”.
Например, член Главного совета союза П. Ф. Булацель сообщал о переговорах в
сентябре 1906 г. премьера с союзом; видным “союзникам” тот обещал, что, если они
составят большинство в Думе, то к изменению основных законов в их духе “вряд ли
бы встретилось препятствие” (70). Подобному высказыванию едва ли стоит
предавать значение, ибо, как известно, союз был ярым противником и столыпинских
реформ и самого существования Думы.
Все же это не мешало правительству финансировать союз и его черносотенную прессу; такие факты подтверждал товарищ министра внутренних дел С. Е. Крыжановский (71), тесно сотрудничавший с Пуришкевичем.
К представителям власти, являвшимся вдохновителями еврейских погромов, никакие репрессивные меры, как указано ранее, не принимались. Но непосредственных
участников погромов, убийств и грабежей приходилось судить и осуждать, что очень
не нравилось Николаю II.
В беседе с руководителем одесского отдела “Союза русского народа” графом А. И. Коновницыным он говорил, что русские суды относятся к участникам погромов излишне строго. “Даю вам мое царское слово, что буду всегда исправлять их приговоры по просьбам дорогого мне “Союза русского народа” (72) (царь был почетным членом союза (73) и носил его значок (74)).
Николай II выполнял свое слово и подписывал большинство “всеподаннейших
докладов” министра юстиции И. Г. Щегловитова о помиловании осужденных за
еврейские погромы, составлявшихся по ходатайствам различных отделов союза (75).
Это подтвердил с думской трибуны Пуришкевич, говоривший о многих осужденных
“безвинно по голословным доказательствам еврейского кагала. Когда впоследствии
монархические организации одна за другой возбуждали ходатайства о помиловании,
все они получили полное удовлетворение” (76).
Через некоторое время к тому же вернулся член Думы Е. П. Гегечкори, но в совсем противоположном ракурсе: “Г. Щегловитов напрягает все усилия, пользуется всеми находящимися в его руках средствами, чтобы погромщики — “союзники” не понесли заслуженной кары” (77).
Витте утверждал, что помилованием царя пользовались “явные убийцы и
подстрекатели к убийствам”, и помилование происходило “не без участия Столыпина”
(78). Учитывая явную неприязнь Витте к Столыпину, видную во многих главах его
“Воспоминаний” (79), можно усомниться в истинности подобного утверждения. Но
если в действительности премьер сам и не присоединялся к ходатайствам о
помиловании, то наверняка знал о докладах царю министра возглавляемого им
правительства. (см. M. П. Бок «Воспоминания о моем отце П. А. Столыпине», также - Граф В. Н. Коковцов «Из моего прошлого 1903-1919 г.г.«ldn-knigi.narod.ru)
От массовых погромов “союзники” перешли к террористическим актам. 18 июля 1906
г. они убили члена I Думы профессора М. Я. Герценштейна, 29 января 1907 г.
покушались на Витте, 14 марта того же года убили редактора газеты “Русские
ведомости” Г. Б. Иоллоса, также бывшего члена Думы.
Связь с “союзниками” дискредитировала Столыпина. Причиной этого был не только их
бандитизм. Они поносили премьера и правительство, не стесняясь в выражениях,
несмотря на получаемые деньги. Поэтому отношения Столыпина с союзом летом 1907г. стали ухудшаться, произошла заминка в выдаче средств.
Глава союза А. И. Дубровин попросил начальника Петербургского охранного отделения полковника А. В. Герасимова, близкого сотрудника Столыпина, быть посредником.
Он отказался из-за резкой компании, проводимой против премьера газетой Дубровина “Русское знамя”.
Глава союза все же уговорил Герасимова и тот убедил Столыпина, который нехотя
“распорядился о выдаче 25 тысяч рублей” союзу (80). На следующий день в
“Русском знамени” говорилось будто “Столыпин дал эту сумму за то, чтобы Дубровин
не печатал известных статей, как бы подкупил его” (81). Премьер стал добиваться
смещения Дубровина и в 1910 г. Главный совет союза полностью обновился. Дубровин
был вынужден сам уйти и впоследствии создал новую черносотенную организацию —
Всероссийский Дубровинский союз русского народа (82).
Видный кадетский публицист, член ЦК партии народной свободы В. П. Обнинский,
характеризуя Николая II, писал: “Царь не раз говаривал преданному слуге Петру
Аркадьевичу: “Отчего Вы не запишитесь в “Союз русского народа”? Ведь Дубровина
теперь там нет”.
Затем Обнинский добавлял: “Да, Дубровина — то не было, зато Николай оставался” (83).
До своей кончины Столыпин продолжал контактировать с “Союзом русского народа”,
но не дубровским, а обновленным, более умеренным (84).
22 мая 1907 г. Столыпин издал циркуляр № 20 по министерству внутренних дел,
предложивший Курскому губернатору приостановить “впредь до пересмотра общего
вопроса о праве жительства евреев” выселение евреев, поселившихся вне черты
оседлости на законном основании, но утратившим по каким-либо причинам это право,
а также имеющих семью и “домообзаводство”.
Решение дополняли существенные ограничения. Административная власть должна быть уверенной в том, что еврей, оставленный в запрещенной ему местности, “не вреден для общественного порядка и не вызывает неудовольствия” населения. Затем циркуляр предписывал категорически не допускать впредь “незаконного водворения” евреев вне черты оседлости (85).
Хотя под действие циркуляра подпадало всего несколько тысяч еврейских семейств, правые фракции III Думы 26 ноября 1908 г. внесли заявление о запросе министру внутренних дел, в котором обвинили его в превышении власти, а также незаконности циркуляра, разосланного по всей России, и нарушении Свода законов. Запрос требовал точного соблюдения действующих законов о евреях и утверждал, что закон нельзя отменить министерским циркуляром (86). По решению Думы заявление было передано в комиссию по запросам (87), но осталось нерассмотренным (88). Однако
это не помешало властям отреагировать на запрос массовым выселением евреев в
местности черты оседлости. Например, из Киева зимой 1910 г. выслали 1200
еврейских семейств (89).
Третьеиюньский переворот стал переломным моментом во внутренней политике
Столыпина, в том числе, в еврейском вопросе. “Правительство Столыпина объявило
войну русскому еврейству”, — писал Витте (90).
Конечно же, утверждение Витте, относившегося к Столыпину с нескрываемой антипатией, не является убедительным доказательством, хотя факты говорят сами за себя. Так, 14 сентября 1907 г. общее собрание членов Киевского губернского отдела “Союза русского народа” потребовали в письме Столыпину очистить Киевский политехникум от “засилия” евреев.
Резолюция премьера на полях письма была такой: “Наконец, среди грубой брани и требований, вызванных политиканством и интригой, дождался я от “Союза русского народа” мыслей правдивых и серьезных. Безобразный прием евреев в Киевский политехникум уже обратил на себя мое внимание, и я принял соответствующие меры” (91).
Столыпин приказал исключить из политехникума 100 студентов-евреев, выдержавших
конкурсные экзамены, а на их места принять русских, получивших меньше баллов
(92).
1 ноября 1907 г. была открыта III Дума; 16 ноября Столыпин изложил в ней
правительственную декларацию, в которой уже не было ни одного слова об отмене
ограничений для евреев (93). До 16 ноября Столыпин более или менее считался со
всем, “что было левее того настроения, в котором он сам находился в данный
момент.
После 16 ноября он считался только с крайними правыми по тем немногим
вопросам, по которым с ними расходился”, — писал Тверской (94).
Впрочем, изредка председатель Совета министров отступал от жесткого курса, по
крайней мере, на словах.
Один из всего двух евреев — членов III Думы Л. Н. Нисселович решил внести
законодательное предложение об отмене ограничений политических и гражданских
прав евреев, предварительно выяснив у лидеров правых фракций, как они отнесутся
к передаче подобного предположения в комиссию.
Весной 1908 г. Нисселович был на приеме у премьера по поводу полученных из черты
оседлости известий о готовящихся там выступлениях “союзников”. Он воспользовался
посещением, чтобы сообщить Столыпину ответы лидеров фракций и узнать, как
правительство отнесется к указанному предположению. Сами ответы Нисселович не
привел, но писал, что глава правительства категорически заявил о безусловном
недопущении погромов.
И действительно, как отмечено ранее, после 1907 г. в период премьерства Столыпина погромов не было. По главному вопросу он заявил:
“Если в самой Думе возникнет законодательное предположение насчет евреев, то
правительство пойдет Думе навстречу в отношении улучшения быта и положения
еврейской бедноты, как в черте оседлости, так и вне ее” (95).
Необходимо подчеркнуть, что Столыпин ушел от ответа на главный вопрос — об
отмене ограничений политических и гражданских прав евреев, заменив его
частностями.
Кроме того, вне черты оседлости еврейской бедноты почти не было.
Циркулярами министра народного просвещения от 1 и 6 июля 1887 г. № № 9817 и
10313 были введены процентные нормы лиц иудейского исповедания для средних и
высших учебных заведений: в черте оседлости 10% общего количества обучающихся, в
столицах 3%, в прочих местностях 5% (96). В 1901 г. они были снижены,
соответственно, до 7,2 и 3%. Циркуляр от 7 июня 1903 г. восстановил прежние
нормы (97).
В 1905 — 1906 г.г. эти нормы во многих местностях перестали соблюдать, чему
содействовал циркуляр, предоставлявший руководству учебных заведений право
заполнять евреями почему либо не занятые христианами места. В университетах
решение принимали советы, пользовавшиеся неразберихой и противоречиями между
прежними, не отмененными постановлениями, и новыми, вызванными волной
революционных выступлений (98).
Практически администрация высших учебных заведений явочным порядком отменила процентные нормы.
А. Н. Шварц, назначенный министром народного просвещения в начале 1908 г.,
отмечал, что томский епископ в письме царю жаловался на полное нарушение
процентной нормы в Томске. Николай II передал письмо Столыпину, а тот поставил
вопрос на обсуждение Совета министров (99). В результате 16 сентября 1908 г.
был утвержден закон “Об установлении процентных норм для приема в учебные
заведения лиц иудейского исповедания”, подтвердивший нормы 1887 г. для высших
учебных заведений (100), 22 августа 1909 г. — закон “Об условиях приема евреев
в средние учебные заведения”, установивший нормы 15% для черты оседлости, 5% для
столиц и 10% для прочих местностей (101).
Казалось бы, первый из упомянутых законов не ужесточил прежние нормы для высших
учебных заведений, а второй — повысил их для средних.
Но по сравнению с положением, существовавшим в 1905 - 1906 г.г., это был шаг назад, возмутивший не только евреев, но и либеральную общественность. Витте писал, что “мера эта законодательного характера... Это было новое ограничение евреев и сделано
вопреки закону, помимо Государственной думы и Государственного совета” (102).
Правительство продолжало идти по пути ограничений, и 11 марта 1911 г. был
подписан закон “Об ограничении установленными Высочайше утвержденным 22 августа
1909 года положением Совета Министров процентными нормами допуска евреев к
экзаменам в качестве экстернов в предусмотренных в означенном положении учебных
заведениях”.
Закон распространял на евреев, сдающих экзамены в средних учебных
заведениях в качестве экстернов, установленные для этих заведений нормы, но
исчисляемые по отношению к общему количеству экстернов (103). Действительный
смысл закона состоял в практическом запрещении сдавать евреям экзамены
экстерном, ибо у христиан, имеющих право на обучение без всяких ограничений, не
было никакой необходимости в экстернате. Поэтому лишились такой возможности и
евреи.
Сын Столыпина, А. П. Столыпин, писал об отце: “Живя и работая в крае, в котором
сказывалось влияние трех народностей — польской, литовской и еврейской, Петр
Аркадьевич узнал их сильные и слабые стороны. Широко просвещенный и воспитанный
в культурных русских традициях, он привык с уважением относиться к правам
инородцев, но огонь национального самосознания разгорелся в нем ярким пламенем”
(104).
Но панегирик А. П. Столыпина был неоправдан — “огонь национального самосознания”
сжег уважение к правам инородцев, если оно и было. Так, в начале 1910 г.
Столыпин издал циркуляр, указавший губернаторам, что культурно-просветительные
общества инородцев содействуют пробуждению в них “узкого национально-политического самосознания” и “ведут к усугублению начал национальной обособленности и розни” и потому должны считаться “угрожающими общественному спокойствию и безопасности”. Поэтому циркуляр признавал учреждение
подобных инородческих обществ (особо были выделены общества украинцев и евреев)
недопустимым. Губернаторы также должны были тщательно ознакомиться с
деятельностью уже существующих обществ с указанных позиций и в необходимых
случаях закрывать их (105).
В националистическом духе был разработан законопроект “О применении Положения о
земских учереждениях 12 июня 1890 г. к шести губерниям Западного края”.
В III Думу он был внесен министром внутренних дел 20 января 1910 г., а 25 января
постановлением Думы передан на рассмотрение в комиссию (106). 7 апреля комиссия
по местному самоуправлению внесла доклад по этому проекту в общее собрание Думы.
7 мая — в день первого заседания, посвященного обсуждению законопроекта,
выступил Столыпин (107).
Отстаивая интересы русского населения Западного края (белорусы и украинцы официально причислялись к русским) перед поляками, законопроект одним острием был направлен против евреев — его 6 статья гласила, что евреи не допускаются к участию в выборах и не могут быть избраны в земские гласные. При этом, как обычно, было включено якобы смягчающее условие — “впредь до пересмотра действующих о них (о евреях — А. М.) узакононений” (108).
Дума приняла закон 1 июня 1910 г. (109), но 4 марта 1911 г. Государственный
совет отклонил основную статью законопроекта.
Тогда по инициативе Столыпина царь распустил обе палаты с 12 по 14 марта, чтобы провести законопроект по 87 статье, и 14 марта утвердил закон (110).
15 марта фракция “Союза 17 октября”, группа прогрессистов, социал-демократическая фракция и фракция народной свободы внесли заявление о запросах (каждая отдельно) председателю Совета министров о нарушении им основных законов в связи с проведением закона о западном земстве по 87 статье (111)111.
20 марта, в весьма напряженные для Столыпина дни, к нему обратился с письмом
Балашев.
Тагер полагал, что автором письма был глава думской фракции националистов (112). Однако лидером фракции был Петр Николаевич Балашов, а в письме, опубликованном в “Красном архиве”, указана фамилия Балашев, без инициалов (113).
Подлинным автором письма являлся Иван Петрович Балашев, издавший еще в 1906 г. брошюру, которая по названию посвящалась вопросу изменения закона о выборах в Думу, но основным в ней были грубые и резкие антисемитские выпады (114).
В письме автор призывал Столыпина не уходить со своего поста, пока он не
выполнит “национальную” программу. Он предлагал “явиться на думский запрос с
роспуском в кармане”. “Сделайте это предстоящим летом и в октябре соберите
“обновленную” Думу. Тем временем введите на основании 87 статьи окончательно
принцип черты оседлости для евреев и полное устранение их от школы, суда и
печати” (115).
Эта программа Балашева полностью совпадала со взглядами
националистов, утверждавших, что равноправие евреев недопустимо (116).
Крайние правые и националисты ужесточали политику антисемизма. Например, на
заседании Постоянного совета объединенных дворянских обществ 27 марта в
резолюцию по еврейскому вопросу были включены категорические требования изгнания
евреев из армии, строгого исполнения всех ограничений, существующих для евреев,
а также была указана желательность их недопущения к законодательной,
административной и педагогической деятельности и полного разобщения русской и
вообще христианской учащейся молодежи от еврейской (117).
В 1910 г. Совет министров разработал законопроект “О преобразовании управления
городов в губерниях Царства Польского”, который должен был распространить
Городовое положение 1892 г. на Западный край (1118). Но принципиально новым по
сравнению с указанным положением были национальные курии и нормы
представительства от них. Здесь еще в более сильном националистическом духе
продолжалась та же линия, что и в законопроекте о западном земстве в отношении
евреев. Предлагалось в городах и городских поселениях, где жили более 50%
евреев, избирать им не более 20% от общего количества гласных; если евреи
составляли менее 50% жителей, они смогли бы избирать не более 10%; в тех
городах и местечках, где евреев было меньше 10%, количество гласных от
еврейской курии определялось бы процентным отношением числа евреев ко всему
населению; и, наконец, при 2% евреев, они имели бы право избирать всего двух
гласных.
Обсуждение законопроекта в Думе происходило уже после смерти Столыпина
(119).
С последней публичной речью он выступил 27 апреля 1911 г. в Думе, отвечая на
запросы четырех фракций по закону о западном земстве. Председатель Совета
министров, в частности сказал: “В законе проводятся принципы не утеснения, не
угнетения нерусских народностей, а охрана прав коренного русского населения”
(120). Таков был его комментарий к 6 статье закона.
Националисты и крайние правые одобрили эту статью. Например, член Думы
Пуришкевич заявил, что основными положениями государственного национализма
должны быть следующие: русский народ является народом хозяином; евреям строжайше
запрещается занимать в стране какие-либо должности в области государственного
управления (121).
Обнаружение 20 марта в Киеве убитым подростка А. Ющинского, ставшее отправным
пунктом “дела Бейлиса”, вызвало дикую антисемитскую истерию в стране. Киевское
охранное отделение получило через директора Департамента полиции приказ
Столыпина “собрать подробные сведения по делу об убийстве мальчика Ющинского и
сообщить подробно о причинах этого убийства и о виновных в нем” (122).
Этот приказ можно расценивать двояко. Газета “Русское знамя” писала, что “убитый
премьер был единственным ни за какие деньги не соглашавшимся прикрыть дело
Юшинского” (123).
С другой стороны, Столыпин к его чести не поддался общей истерии, не верил в ритуальное убийство и потому желал, чтобы были найдены настоящие преступники.
Упомянутый приказ, по-видимому, явился последним актом “еврейской политики”
Столыпина.
Как же оценить такую его “политику”?
Столыпин был представителем своей эпохи и того строя жизни, в рамках которого он
сформировался. И его попытки провести какие-то законодательные облегчения для
евреев определялись не душевной склонностью, а рассудком, сознанием, что
существующее положение евреев вредно для России. Однако давление на него правых
кругов оказалось сильнее.
Подытоживая сказанное о различных аспектах “еврейской политики” Столыпина, можно
утверждать, что она никакого улучшения жизни евреям не принесла, а в ряде
моментов ужесточила антиеврейские законы.
Примечания – литература
1. Полное собрание законов Российской империи (ПСЗ). Т. XXV. 1905. Спб., 1908.
№ 26803.
2. Ганелин Р. Ш. Первая государственная дума в борьбе с черносотенством и
погромами // Освободительное движение в России. Вып. 15. Саратов, 1992. С. 113
- 140; Лурье Ф. М. Из истории правительственных провокаций: Опыт исторического
расследования // Вестник Евр. унта в Москве. М., 1993, № 4, с. 168 - 179.
3. Государственная дума. Созыв 1-й. 1906 г. Сессия 1я. Стенографические
отчеты. Т. I. Спб., 1906. С. 270 - 271, 277.
4. Севрянов П. Н. Петр Столыпин: Политический портрет. М., 1992; Островский И.
В. П.А. Столыпин и его время. Новосибирск, 1992.
5. Стенографические отчеты. Т. I. С. 275.
6. Там же Т. II. С. 952 - 961.
7. Там же. С. 961.
8. Там же. С. 1125 - 1126.
9. Материалы к истории русской контрреволюции. Т. 1. Спб., 1908. С. LXXXVIII —
XCII.
10. Уложение о наказаниях уголовных и исправительных. Пг., 1916. Ст. 341.
11. Стенографические отчеты. Т. II. С. 1127.
12. Там же. С. 1126.
13. Там же. С. 1126 - 1129.
14. Черновский А. А. Союз русского народа. По материалам Чрезвычайной
следственной комиссии Временного правительства 1917 г. М. — Л., 1929. С. 420.
15. Стенографические отчеты. Т. II. С. 1129.
16. Там же. С. 1129 - 1131.
17. Ганелин Р. Ш. Черносотенные организации, политическая полиция и
государственная власть в царской России // Национальная правая прежде и
теперь. Историко-социологические очерки. Ч.1. СПБ., 1992. С. 98.
18. Стенографические отчеты. Т. II. С. 1141.
19. Там же. С. 1173, 1196.
20. Витте С. Ю. Воспоминания. Т. III. Таллин — М., 1994. С. 81 - 84; Лопухин
А. А. Отрывки из воспоминаний. М.; Пг., 1923. С. 81 - 91.
21. Лопухин А. А. Указ. соч. С. 95.
22. Там же.
23. Малиновский И. А. Кровавая месть и смертные казни // Известия Томского
ун-та. Кн. 33. Томск, 1909. Приложения. С. 41 - 48
24. Стенографические отчеты. Т. II. С. 1595 - 1598.
25. Там же. С. 1785 - 1786.
26. Дубнов С. М. Погромные эпохи (1881 - 1916) Материалы для истории
антиеврейских погромов в России. Т. 1., 1919. С. IX - XIII.
27. Левицкий В. Правые партии // Общественное движение в России в начале XX
века. Т. 3. Кн. 5. Спб., 1914. С. 432 - 433.
28. Материалы к истории... С. 405 - 414.
29. Черновский А. А. Указ. соч. С. 421.
30. Материалы к истории... С. 249 - 251.
31. Успенский К. Н. Очерк царствования Николая II // Голос минувшего. 1917, №
4, С. 28.
32. Стенографические отчеты. Т. I. С. 378 - 379.
33. Правительственный вестник. 1906. 24 августа.
34. GurkoV. I. Features and Figures of the Past Government and Opinion in the
Reign of Nicholas II. Stanford, 1939. P. 502.
35. Ibid. P. 504.
36. Тагер А. С. Царская Россия и дело Бейлиса. М., 1934. С. 48.
37. ПСЗ. Т. XXIV. 1904. Спб., 1907. №№ 24736, 25016
38. ПСЗ, Т. II. 1882. Спб., 1886. № 834.
39. Красный архив. 1923, № 4, С. 134135.
40. Gurko V. T. Op. cit. P. 504.
41. Коковцов В. Н. Из моего прошлого. Воспоминания 1903 - 1919 гг. Кн. 1. М.,
1992. С. 206 - 207.
42. О пересмотре постановлений, ограничивающих права евреев // Особые журналы
Совета министров царской России. 1906 год. IV. М., 1982. С. 759 - 760.
43. Аврех А. Я. Столыпин и третья Дума. М., 1986. С. 27 - 28.
44. Коковцов В. Н. Указ. соч. С. 413 - 415.
45. Gurko V. T. Op. cit. P. 505 - 506.
46. О пересмотре постановлений... С. 796 - 800.
47. Там же. С. 800.
48. Убийство Столыпина: Свидетельства и документы. Составитель А.
Серебренников. НьюЙорк, 1989. С. 69.
49. Коковцов В. Н. Указ. соч. С. 208.
50. О пересмотре постановлений... С. 794.
51. Там же.
52. Красный архив. 1924, №5, с. 105.
53. Ганелин Р. Ш. Первая государственная дума... С. 140.
54. Красный архив. 1924, №5, с. 106 - 107.
55. Там же. С. 107.
56. Российский государственный исторический архив (РГИА), ф. 1276, оп. 20, д.
4, л. 215.
57. Коковцов В. Н. Указ. соч. С. 208 - 209.
58. Gurko V. T. Op. cit. 506.
59. Лопухин А. А. Указ. соч. С. 85.
60. Стенографические отчеты. Т. II. С. 1130.
61. Лопухин А. А. Указ. соч. С. 85.
62. Дубнов С. М. Указ. соч. С. XI - XII.
63. Труды второго съезда уполномоченных дворянских обществ 31 губернии. Спб.,
1906. С. 52.
64. Там же. С. 136.
65. Маклаков В. А. Вторая государственная дума: Воспоминания современника.
Париж, 1942. С. 40.
66. Тверской П. А. К историческим материалам о покойном Столыпине // Вестник
Европы. 1912, №4, с. 189.
67. Там же. С. 189190.
68. РГИА, ф. 1284, оп. 185, 1907 г., д. 5а., ч. 3, л. 150.
69. Государственная дума. Созыв 2-й. 1907 г. Сессия 2я. Стенографические
отчеты. Т. I. Спб., 1907. Стб. 110.
70. Приведено по: Изгоев А. С. П. А. Столыпин. Очерк жизни и деятельности. М.,
1912. С. 50.
71. Крыжановский С. Е. Воспоминания. Берлин, 1938. С. 100.
72. Успенский К. Н. Указ. соч. С. 34.
73. Островский И. В. Указ. соч. С. 37.
74. Daily Telegraph. 1907. № 251.
75. Тагер А. С. Указ. соч. С. 47; Степанов С. А. Черная сотня в России. 1905 -
1914 гг. М., 1992. С. 81 - 82.
76. Государственная дума. Созыв 3-й. 1908 г. Сессия 1-я. Стенографические
отчеты. Ч. II. Спб., 1908. Стб. 2306.
77. Там же. 1909 г. Сессия 2-я. Ч. II. Спб., 1909. Стб. 2880.
78. Витте С. Ю. Указ. соч. С. 464.
79. См.: Витте С. Ю. Указ. соч. С. 335.
80. Герасимов А. В. На лезвии с террористами. М., 1991. С. 156.
81. Черновский А. А. Указ. соч. С. 75.
82. Степанов С. А. Указ. соч. С. 192.
83. Обнинский В. П. Последний самодержец // Голос минувшего. 1917, № 4, с. 78.
84. Зырянов П. Н. Указ. соч. С. 97.
85. Найхин Б. Л. Сборник законов о евреях. М., 1911. С. 26.
86. Государственная дума. Созыв 3-й. 1908 г. Сессия 2-я. Стенографические
отчеты. Ч. I. Спб., 1908. Стб. 1850 - 1851.
87. Там же. Стб. 1857.
88. Обзор деятельности Государственной думы третьего созыва 1907 - 1912 гг. Ч.
I. Спб., 1912. С. 464 - 465.
89. Новый восход. 1910, № 3, стб. 2; Кандель Ф. Очерки времен и событий из
истории российских евреев. (Часть третья: 1882 - 1920 годы.). Иерусалим, 1994.
С. 246.
90. Витте С. Ю. Указ. соч. С. 468.
91. РГИА, ф. 1270, оп. 3, д. 941, л. 107.
92. Дубнов С. М. Евреи в царствование Николая II (1894 - 1914). Петербург,
1922. С. 76.
93. Государственная дума. Созыв 3-й. 1907 г. Сессия 1-я. Стенографические
отчеты. Ч. I. Спб., 1908. Стб. 307 - 312.
94. Тверской П. А. Указ. соч. С. 201.
95. Нисселович Л. Н. Еврейский вопрос в III Государственной Думе. Спб., 1908.
С. 33 - 35.
96. Мыш М. И. Руководство к русским законам о евреях. Спб., 1904. С. 360 -
361.
97. РГИА, ф. 733, оп. 153, д. 3, лл. 40 - 40 об.
98. Шварц А. Н. Моя переписка со Столыпиным. Мои воспоминания о Государе. М.,
1994. С. 33, 118.
99. Там же. С. 33 - 34.
100. ПСЗ. Т. XXVIII. 1908. Спб., 1911. № 31008.
101. ПСЗ. Т. XXIX. 1909. Спб., 1912. № 32501.
102. Витте С. Ю. Указ. соч. С. 486, 504.
103. ПСЗ. Т. XXXI. 1911. Спб., 1914. № 34900.
104. Столыпин А. П. П. А. Столыпин. 1862 - 1911. М., 1991. С. 6.
105. Новый выход. 1910, № 6, стб. 16.
106. Государственная дума. Созыв 3-й. 1910 г. Сессия 3-я. Стенографические
отчеты. Ч. II. Спб., 1910. Стб. 214.
107. Там же. Стб. 774 - 791.
108. Там же. Стб. 3062.
109. Там же. Стб. 2981.
110. ПСЗ. Т. XXXI. 1911. Спб., 1914 № 34903.
111. Государственная дума. Созыв 3-й. 1911 г. Сессия 4-я. Стенографические
отчеты. Ч. III. Спб., 1911. Стб. 718 - 725.
112. Тагер А. С. Указ. соч. С. 57.
113. Красный архив. 1925, № 2 (9), С. 291 - 294.
114. Балашев И. П. Записка о необходимости изменения закона о выборах в
Государственную думу. Спб, 1906.
115. Красный архив. 1925, № 2 (9), С. 292 - 293.
116. Националисты в 3-й Государственной Думе. Спб., 1912. С. 144.
117. Государственный архив Российской Федерации (ГАРФ), ф. 584, оп. 1, д. 81.,
л. 11.
118. Аврех А. Я. Указ. соч. С. 93.
119. Государственная дума. Созыв 3-й. 1911 г. Сессия 5-я. Стенографические
отчеты. Ч. I. Спб., 1911. Стб. 2436.
120. Там же. Сессия 4-я. Ч. III. Стб. 2861 - 2862.
121. Там же. Стб. 2910 - 2911.
122. Цит. по: Тагер А. С. Указ. соч. С. 98.
123. Русское знамя. 1911. 8 сентября.
Другие выпуски серии препринтов и репринтов ОЕН.
© 1996-2001 АГАМА ЛИМИТЕД, Кипр. Все права защищены
feedback@agama.com
Дата добавления: 2015-08-02; просмотров: 43 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая страница | | | следующая страница ==> |
| Однако опыт общения Столыпина с царем показывал — на него нельзя положиться. | | | Еврейская свадьба. Краткое описание. |