Глава 7. Рано утром, Игорь, Егор и оба Николая отправились пешком в сторону ангара с

Рано утром, Игорь, Егор и оба Николая отправились пешком в сторону ангара с конвертопланами расположенного на окраине города. Ангар располагался в пяти километрах от места их базирования. Винтокрылые машины были приписаны к отряду борцов порядка, парк их техники в этом году обновлялся. На замену старому транспорту присылались новые образцы техники, оснащенные биоэлектрической управляющей системой. Теперь для их пилотирования не требовалось специальных навыков, и скорее всего всех пилотов-интеллектуалов переведут в простых патрульных лишив личности и знаний. А вот партизанам нововведения в технике были на руку – взломать воробьиный мозг, управляющий двадцати тонной машиной, было делом пяти минут. Особенно если использовать последние изделия Одинцова и Корнилова.

Добравшись за час до ангаров, они остановились, за углом одного из них. Ранним утром город еще спал, лишь охранник бродил между зданиями ангаров, туда сюда, словно заводной игрушечный человечек. Одинцов достал из-под куртки продолговатый параллелепипед – коннектор, который они с теской собрали накануне, вытянул из корпуса телескопическую антенну и повернул переключатель на лицевой стороне устройства. Охранник замер, затем лег на асфальт и положил рядом с собой электрошокер и дубинку.

Путь был свободен. Двери ангаров были не заперты. Настолько долго сопротивление не оказывало серьезного вреда городским системам, что о безопасности перестали задумываться. Коля достал второй прибор – меньшего размера и щелкнул тумблером – из ангаров раздался шелест лопастей. Теперь можно было выбирать транспорт и улетать. Они взяли три машины, можно было взять и четыре, но Корнилов не согласился пилотировать – он считал, что недостаточно много практиковался в управлении биопроцессорами.

Крыши ангаров разошлись в стороны, новейшие конвертопланы типа «Воробей», угнанные партизанами, взвились в небо, шелестя лопастями. Первой шла машина с Игорем, за ним летели Егор и Николай Корнилов, замыкал колонну Коля Одинцов. Спустя пять минут они зависли над квартирой Игоря. Через кормовые загрузочные люки, с вершин сосен, в машины забрались девушки, по одной в каждую. Через полчаса они уже подлетали к небольшому участку леса. Раньше здесь был Каштанкий бор. «Воробьи» повинуясь мысленным приказам, садились в намеченной точке, на берегу реки. В рациях, предусмотрительно взятых на борт, послышался голос вчерашнего незнакомца.

– Аккуратнее, тут поляна неровная, под травой не видно. Двигатели глушите, чай ждет.

Встречавшего их звали Женя, ему было всего 16. Родители его погибли год назад – при попытке подключится к Сверхсети, их сознание было стерто до уровня простых рабочих. Первой программой было зачистить бункер от повстанцев – и они напали на собственного сына. Что происходило дальше – объяснять не требовалось. С тех пор как это произошло, Женя так и жил в одиночестве в бункере, недалеко от которого из земли торчали два деревянных столба с вырезанными именами. Именно поэтому он не любил называть себя – многие еще помнили эту неприятную историю. И именно поэтому многие челябинские неохваченные перестали быть активными членами сопротивления – им просто захотелось дожить свою жизнь спокойно, не потеряв родных и близких, и умереть не в процессе обезличивания.

Бункер Евгения был небольшой всего три комнаты идущие друг за другом. Прихожая – лаборатория, кладовая и отгороженная от нее ванная, и спальня с кабинетом. Стол был накрыт в лаборатории, на столе стояли чашки из старинного сервиза полные теплого чая на лесных травах – молодой человек сам собрал все травы летом и насушил в кладовой. Родители хорошо научили его жить в условиях лесостепи и добывать еду и полезные припасы.

Когда первая волна удивления прошла, Саша спросила:

– А почему ты не перебрался к другим партизанам? Зачем так себя наказывать, не ты виноват в смерти родителей.

– Я не общаюсь с остальными, потому что они ведут себя как овощи. Их единственное желание – прожить остатки своих жалких жизней, прячась как крысы по норам. Мне противно слушать их рассуждения.

– Только с крысами не сравнивай, пожалуйста – жалобным голосом сказала Ира – у нас лабораторию обслуживает компьютер на мозге крысы, он очень милый и понятливый.

Ее интонации заставили улыбнуться всех присутствующих, в том числе и подростка-отшельника.

– Как вы собираетесь проникнуть в академию?

– Здание академии не охраняется, людей мы собираемся отключить на некоторое время вот этим устройством, Игорь достал из кармана плаща коннектор подобный тому, которым они утром оглушали охранника. Я подам мысленную команду всем остановится, и все кодированные застынут на месте. Затем мы допросим одного из преподавателей, и узнаем, где находятся сестры Луковы. А Ира, Юля и Саша сейчас отправятся домой! – девушки сидели, высоко задрав подбородки и положив правую руку на грудь.

– Прости, крепыш, но ты снова похож на Наполеона своими речами и планами – Ира тихо захихикала – только наполеон поменьше был комплекцией.

– Короче говоря, если всем все ясно, то тогда по машинам, сегодняшний вечер я бы хотел провести дома.

– Как прикажешь, о великий полководец! – Ира все никак не могла угомониться, остальные девчонки поддержали ее хихиканьем.

– И, чуть не забыл, Коля, нет, не ты, Корнилов Николай! Никаких убийств и стрельбы, у нас достаточно оборудования для мирного проведения операции.

– А я и не собирался! – Коля ковырял пол носком армейского берца времен начала двухтысячных годов.

– А зачем ты тогда принес с собой пистолет? Не делай вид, что не знаешь, о чем я говорю – он у тебя за поясом, сзади.

– Ладно, обещаю не использовать его, но с собой возьму – мне так спокойнее. – Корнилов был похож на ребенка, которого мама ругает за то, что он много ел сладкого.

– А теперь по машинам, Женя, летишь со мной и Юлей в первой машине. Егор, вместе с Сашей и нашим горе – оруженосцем – во второй, Ира с Одинцовым – в третей.

Как только вход в бункер скрылся за плитой, покрытой дерном, члены сопротивления распределились по конвертопланам. Тяжелые машины, повинуясь мысленным приказам пилотов, взвились в воздух. Через пару минут они зависли над зданием академии. Здание было расположено в историческом центре города, его окружал большой сад, рядом стояло студенческое общежитие, мало отличимое от подобных ему жилых домов в других городах. Здание самой академии радовало глаз современной архитектурой, со времен, когда Егор покинул эти стены, многое изменилось – теперь это был огромный полупрозрачный купол, с четырьмя входами, направленными по сторонам света.

Приземляясь по рации Одинцов, приказал включить всем коннекторы расширенного действия. Нужная программа уже была в них вложена. В парке группами ходили студенты, следуя за преподавателем, от общежития к зданию академии тоже двигался небольшой поток людей. Внезапно все замерло. Значит, мощности было достаточно, чтобы покрыть всю территорию учебного заведения. «Воробьи» приземлились около северных ворот в купол. Промерзший грунт газона просел под весом двадцати тонных машин. Из люков быстро высыпали все пассажиры, пилоты перед уходом зациклили управляющие компьютеры агрегатов на свои мыслеобразы. Времени у них было немного – в ближайшем отделении «Пантеона» заметят потерю связи с разумами стольких людей сразу, тем более что девяносто процентов находившихся в академии людей были интеллектуалы.

– Здесь стало намного меньше студентов… – голос Егора был неуверенным – Когда я учился, в парке занималось по тридцать-тридцать пять групп студентов. Сейчас я вижу только три.

– Как, вы разве ничего не знаете? – Женя был сильно удивлен, все оглянулись на него – Интеллектуалов создают все меньше, население земли больше не увеличивается, функции мышления и творчества берут на себя служительницы «Пантеона». Мои родители, до того как их сознание было удалено, успели это узнать. А я постарался передать это всем кому мог. Видимо напрасно.

– Причины? – Юля спросила так, словно стоящий передней мальчик подросток был источником всех ответов.

– Никто не знает. Родители не успели найти ответ.

– А вам не кажется, что мы сможем обсудить это дома, в гостиной? – Корнилов нервничал, это было заметно и по его голосу, и по бегающему взгляду – не думаю, что у нас есть время сейчас разгадывать планы пантеона.

Все согласно кивнули и молча вошли внутрь купола, перед ними открылся просторный холл, разделенный на восемь секторов. Каждый сектор символизировал восемь направлений получаемых здесь знаний – создание биопроцессоров и электробиологических систем, программирование, космические технологии и ракетостроение, геология и терраформация, медицина, энергетика, транспорт и транспортные сети, дополнительные свойства пространства времени.

Последняя специальность вызвала не мало вопросов у всех пришедших.

– Егор, когда ты учился, этой специальности не было?

– Нет, Юля, не было. Честно говоря, свойства пространства и времени мы проходили на предпоследнем курсе обучение в качестве дополнительного материала. Раньше восьмой сектор занимало сельское хозяйство и продукты питания. Странно все это.

В широкой части каждого сектора были расположены стенды, на которых происходила голографическая демонстрация последних достижений науки в данных областях. Около стенда геологии и терраформации стоял человек в черной накидке – очевидно, преподаватель. Поскольку он был единственным преподавателем в холле, решили допросить его.

Допрос доверили вести Ире, лучше, чем психолог этого сделать никто бы не смог. Игорь достал из кармана свой старенький портативный коннектор и приказал:

Режим вербального общения, отвечать на все поставленные вопросы максимально точно.

Команда принята?

– Команда принята. – Лицо преподавателя не выражало эмоций.

– Кто ты? – не уверенно начала Ира, – какую должность ты занимаешь?

– Я преподаватель четвертого курса старшей школы челябинской академии при пантеоне. Меня зовут Владимир Назаров. – басовитый голос преподавателя был хорошо поставлен – ему приходилось говорить намного чаще чем другим интеллектуалам.

– Есть ли у академии охранные системы на случай вторжения?

– Нет, любое происшествие отслеживается непосредственно учениками и преподавательским составом.

– Тебе известны сестры Луковы, их местоположение?

– Да, они сейчас в третьей лаборатории особого содержания. Их обучение проходит по программе прямой записи.

Лицо Егора засветилось от радости «Значит, они живы! Значит, они не пострадали из-за меня». Ему не терпелось найти их и освободить их от системы кодирования, показать им то что он сам ощутил в последние несколько месяцев. Но не все вопросы получили ответы. Ирина продолжала:

– Что за программа прямой записи?

– В течении последних двух лет, в соответствии с прямым указом из дворца пантеона, пятьдесят процентов студентов обучается по программе прямой записи. Вся необходимая информация транслируется напрямую в кору их головного мозга, без участия преподавателей.

– Веди нас в третью лабораторию особого содержания, кратчайшим и безопасным путём.

Владимир быстрым шагом направился в сторону сектора изучения пространства времени. Слава от демонстрационного стенда был проход, за которым следовал длинный коридор, подобный тому по которому они входили, только завершался он стеклянной панелью покрытия купола. По правой стороне коридора были расположены четыре двери. Назаров остановился у двери с римской цифрой три и замер.

– Почему мы не заходим? – Егору не терпелось увидеть дочерей.

– У меня недостаточно прав для доступа к этой территории комплекса.

– Зато у меня достаточно – сказал Игорь и вышиб дверь ногой.

Небольшой электрический замок с пластиковым сердечником разлетелся вдребезги, дверь повисла на одной петле.

– Все бы тебе ломать, дикарь, – Юля сморщила носик и помотала седовласой головой, можно было и руками открыть аккуратно.

– Зато как эффектно, теперь мы все тебя боимся, о великий Игорь – дверолом, гроза замков! – хихикая, Ира, поддержала подругу.

– Хватит! Я хочу видеть своих детей! – Егор, окончательно потерявший терпение решительно зашел в темную комнату.

Комната была уставлена кушетками, на которых под капельницами лежало сорок подростков примерно семнадцати – восемнадцати лет. У каждого в ушах мигали сиреневыми огоньками микронаушники. Шел процесс активного обучения, лишенного человеческой составляющей.

В самом углу, рядом друг с другом лежали две молодые девушки похожие друг на друга как две капли воды. Сходства с отцом им придавал греческий точеный профиль лица и такие же тонкие полоски губ. Волосы были коротко подстрижены, как и всех подростков в комнате. Они были словно два спящих ангела, все невольно залюбовались их сном. Но время поджимало. Скорее всего, порядковеды уже вылетели в сторону академии.

Юля досконально осмотрела их и вынула наушники из их ушей. Девочки зашевелились. Первой встала та, что лежала ближе к стене. На лице застыло сосредоточенное выражение. Отстав на пару секунд, очнулась и вторая дочь Егора. Какое-то время они седели, глядя в одну точку, потом их лица задела тень улыбки, и они одновременно упали на кушетки.

– Обморок – констатировала Саша, – отнесем их в транспортники – более полноценный осмотр можно провести и в нашем бункере.

– Хорошо, что делать с преподом? – Корнилов уже потянулся за спину

– Даже не мечтай – перехватил Одинцов его жест, – не время для пальбы, тезка.

Он направил коннектор на преподавателя и выставил минимальную мощность – чтоб не задеть девочек.

Забудь все, что происходило за последние сорок минут.

Владимир Назаров уставился в стену, его морщинистое лицо выражало полную безмятежность.

– Все, больше нам тут делать нечего. Уходим! – Игорь чувствовал, что они и так тут задержались.

Егор с Колей Одинцовым бережно взяли на руки девочек, и колонна двинулась к выходу в круглый зал. Выйдя в холл, они не сразу поняли, что происходит – по холлу, как ни в чем не бывало, ходили студенты и преподаватели, ближайшая к ним группа студентов – малыши, лет двенадцати – тринадцати отроду замерли. С синхронностью роботов вся группа и их преподаватель – молодая девушка в красной накидке повернулись к налетчикам, но звуков не последовало, очевидно, что связь была телепатической. Вскоре все студенты холла смотрели на них. Тишина повисла в воздухе, слышалось нервное дыхание Корнилова – в его руках быстро оказался пистолет-пулемет, который он хранил за поясом.

Остальное происходило, словно в замедленной съемке – несколько десятков людей кинулись на них не издавая не единого звука. Их лица не выражали никаких эмоций. Наверное, повстанцам было бы не так страшно, если бы нападающие кричали или хотя бы двигались чуть живее, но они с синхронностью роботов бежали к ним. Все, в независимости от возраста, и первоклассники начальной школы, которым едва исполнилось пять лет и двадцатилетние будущие выпускники.

Игорь вышел из ступора первым, он одним движением кулака оглушил Колю Корнилова, подхватил его обмякшее тело и забросил на плечо. Пистолет подобрала Саша, и заткнула за пояс джинсов.

– Пошли! – голос Иванова рассек тишину, он ринулся вперед, раскидывая всех, кто стоял на пути, общего веса их с обмякшим Корниловым тел хватало, чтобы раскидывать студентов словно кегли. Пока они пробирались к коридору, ведущему на улицу, никто не сумел к ним приблизится ближе чем на пару метров.

Егор, бежавший за Игорем радовался тому, что не пренебрегал тренировками, в том состоянии, в котором он попал в бункер он бы и десяти шагов не прошел с грузом в руках.

Девушки успевали на бегу испытывать разные режимы всех имевшихся разновидностей коннекторов, но не помогало – скорее всего, у населения студенческого городка была включена блокировка на внешние команды.

У выхода из зала их ждал сюрприз – проходной коридор был заполнен преподавателями. Иванов притормозил, и скинул бесчувственное тело неудавшегося стрелка в руки рядом шедшего Жени, лицо которого все еще было переполнено ужасом от происходящего.

– Подержи пару минут, дядя Игорь пока проиграется с большими игрушками. Раздался хруст, и брызнула кровь, на гладкий пол посыпались чьи-то зубы. Иванов больше не выглядел нормальным человеком, он вел себя, так же как и обитатели академии – молча, методично он вырубал всех кто стоял в проходе, причем делал это достаточно быстро. Скоро они уже вышли на улицу. Около конвертопланов толпились девушки – выпускницы. Расчет был явно на то, что у повстанцев разыграются чувства, но Игорь лишь ухмыльнулся, сейчас он был лев на охоте, и внешность жертв его совершенно не тревожила. Он снова начал разбегаться – сзади из дверей учебного корпуса уже давила толпа студентов.

– Стой, справимся так, они зациклены на нас, прикажи своему подлететь прямо к входу, Егор, ты тоже – Одинцов, наконец-то оправился от увиденного и начал соображать быстрее. «Воробьи» оправдывая свое название, с легкостью порхнули к выходу из купола, на лету открывая грузовые отсеки. Подчиняясь мысленным командам, они приземлились рядом с повстанцами. Спустя пару минут они уже поднимались ввысь над Челябинском, а к зданию академии подлетали конвертопланы порядковедов.

– Ира, как думаешь, а борцов порядка заблокировали?

– Думаю, нет Юль – девушки, летевшие теперь в машине Игоря, дружно захихикали и направили в сторону конвертопланов полиции коннектор собранный Одинцовым.

И действительно, пантеон был слишком увлечен студентами, и забыл оградить от вмешательства извне своих верных псов. «Воробьи» служителей порядка медленно опускались прямо на улицы – посадка проводилась автопилотом, бойцы спали, наклонившись друг на друга.

– Жека, как там наш Ворошиловский стрелок? Я его хоть не убил? – Игорь только сейчас вспомнил, что оглушил Корнилова.

– Нет, не убил, живой приходит в себя. Ко мне я так понимаю, мы уже не залетаем?

– Нет, это слишком рискованно – сейчас нас будут искать по всей области, сейчас – прямым ходом к нашему бункеру, а «воробьев» – обратно сюда на автопилоте. Вещи твои сможем забрать через недельку.

– Нет смысла. Ценного в бункере почти не осталось. А полеты – лишний риск. Летим к вам.

Но все же план они решили немного изменить – их могли искать со спутника, а значит очень быстро засечь группу из трех конвертопланов летящих в сторону Екатеринбурга. Приземлившись на поле, около трассы они пересели в одну винтокрылую машину, отправив остальные две в сторону Челябинского отделения «Пантеона», по традиции они должны были протаранить здание.

Оставшуюся часть пути летели, обмениваясь впечатлениями, очнулся Корнилов, потирая голову, спросил, что произошло, Игорь пригрозил ему кулаком:

– Еще раз без спросу возьмешь оружие опаснее швейной иглы – запру в комнате на месяц. Со сборником стихов. И пока не выучишь – не выйдешь.

– Прости, здоровяк, я как то привык полагаться на силу оружия, а не на свою собственную.

– Отвыкай. В конце концов, патроны не бесконечные. Что будешь потом делать? Кинешь во врага автоматом и побежишь?

– Понял я, прости. Мог бы и по аккуратнее бить. Начну тренироваться в рукопашном бое активнее.

Ира подкралась сзади и ткнула его в бока:

– Вот мы тебя и потренируем, а то видимо походов на охоту и за продовольствием тебе мало – будешь теперь бегать с нами по утрам.

– Да и Егору нужен товарищ для спарринга, расчесывая седые волосы, Юля присоединилась к натиску подруги.

– В общем, никуда ты от нас не денешься – подытожила Саша.

«Воробей» тем временем подлетел к месту назначения – уже успевшему стать им родным бункеру. Скинув заранее подготовленную веревку, они начали спускаться, самым сложным теперь было аккуратно спустить близняшек, которые все еще находились в бессознательном состоянии.

Вначале конвертоплан покинули все кроме Егора и Игоря, потом начали спускать девочек. Иванов быстро соорудил на свободном конце веревки несколько петель, в итоге получилось подобие альпинистской страховки. Первую девушку спустили нормально. Когда спускали вторую – ее отнесло ветром близко к дереву, и веревка запуталась. Егор кинулся вниз помогать дочери, аккуратно спускаясь по вершине сосны. Оцарапав несколько раз руки, он спустился на уровень тех веток, в которых запуталась его дочь и, достав перочинный нож начал отрезать намотавшийся на сук кусок веревки. Раздался хруст, сук на котором висела его дочь, отломился, и девочка тряпичной куклой полетела вниз. Кто-то из девушек внизу пронзительно завизжал, Егор оцепенел от ужаса, его только что обретенная снова дочь падала вниз.

Но тут произошло неожиданное, примерно в пяти метрах над землёй девочка вытянулась в струну, достала до ближайшей ветки, зависнув на ней на секунду, она приземлилась на одно колено и замерла, опустив голову. Все кто это наблюдал, застыли с открытыми ртами. Егор, переведя дыхание, полез спускаться вниз, ломая под собой сучья. Игорь, перепрыгивая на ближайшее дерево, отдал «воробью» приказ лететь на север и затонуть в северном ледовитом океане – хватит на сегодня катастроф на Урале. А полиции пантеона будет забава – погонятся по стране за пустым конвертопланом.

Спустившись вниз, Егор подошел к дочери, та подняла голову и посмотрела ему прямо в глаза, в сознании послышался голос:

Дата добавления: 2015-08-02