Другие воспоминания

МЭРРИ-ЛЭЙК АПАРТМЕНТС, ЛОНДОН, 19 СЕНТЯБРЯ 1984 ГОДА, 08:09, ДЕТСКАЯ.

Гермиона была крайне недовольна. Пока что сегодня все складывалось не так, как ей хотелось бы. Почему, интересно, шел дождь? Как мог дождь идти сегодня, в ее день рождения? Разве это совсем-совсем не важно, что сегодня, наконец, ей исполняется пять лет? Омраченная такими мыслями, Гермиона лежала в кровати и ждала, когда же мама придет ее одевать. Равномерный стук дождя по стеклу, обычно такой успокаивающий, сегодня раздражал Гермиону до невозможности. Она знала, что осенью в Лондоне почти всегда идет дождь, но именно сегодня это не могло не вызвать у нее негодования.

Дверь отворилась, и вошла миссис Грейнджер - высокая, красивая молодая женщина с внушительной копной блестящих волос, которые достались и ее дочери.

- Доброе утро, солнышко! С днем рождения! - с улыбкой сказала она, наклоняясь над Гермионой и целуя ее в лобик.

- Доброе утро, - пробормотала Гермиона.

- В чем дело? Почему у тебя такое плохое настроение? - миссис Грейнджер присела на край кровати Гермионы.

- А почему идет дождь? Я хочу, чтобы было солнце, - в голосе Гермионы не было свойственной ее возрасту капризности; он прозвучал грустно и искренне недоумевающе. Миссис Грейнджер посмотрела на окно, по которому струилась вода, а затем снова улыбнулась Гермионе:

- Не переживай, милая, он закончится. Он обязательно закончится. Давай-ка лучше мы с тобой найдем платье, которое тебе бы захотелось надеть в этот замечательный день. У меня есть одна идея... как тебе вот это? - с этими словами миссис Грейнджер достала из шкафа белое платье, расшитое жемчугом. Гермиона была уверена, что раньше его там не было.

- Ой! - девочка проворно спрыгнула с кровати и подбежала к шкафу, чтобы получше рассмотреть платье. Оно было красивое - струящееся, нежное, блестящее. Именно такое, о котором Гермиона всегда мечтала. Плохое настроение мгновенно улетучилось, словно его и не было.

- Это мой подарок?

- Нет, - рассмеялась миссис Грейнджер, - это принесла зубная фея. Она была очень довольна тем, как много зубов у тебя выпало в этом году, и решила преподнести тебе небольшой сюрприз.

- Здорово, а можно его надеть прямо сейчас?

- Конечно.

Одевание не заняло много времени, в отличие от причесывания, которое для Гермионы всегда оборачивалось худшим кошмаром. Она терпела, пока слезы не полились из глаз, а потом взмолилась:

- Пожалуйста, не надо больше!

Миссис Грейнджер укоризненно покачала головой, критически осматривая жесткие, взлохмаченные кудри дочери.

- Дорогая, так дело не пойдет. Ты же хочешь выглядеть хорошо в день своего рождения? Так что терпи. Осталось уже совсем чуть-чуть.

Еще через две минуты пыток Гермиона была свободна.

- Ну вот и все, - миссис Грейнджер оглядела Гермиону и поправила руками локоны. - Можешь бежать одеваться, и не забудь - на улице дождь, так что лучше накинуть плащ. У нас с тобой много дел на сегодня.

- Каких? - глаза Гермионы возбужденно загорелись.

- Это сюрприз, - строго ответила миссис Грейнджер. - Не узнаешь, пока время не придет. Ну, давай, не стой на месте.

В коридоре глаза Гермионы привычно нашли отдельно стоящие ботинки ее отца, которого она не видела с двухлетнего возраста. Миссис Грейнджер сказала дочери, что он уехал в командировку в Германию надолго, и вряд ли вернется в ближайшее время. Тем не менее, девочка его постоянно ждала. Пока Гермиона торопливо застегивала пуговицы на плаще и завязывала шнурки на ботиночках, миссис Грейнджер собралась и, бросив еще один взгляд на улицу, взяла с собой зонт.

На улице было не так уж и холодно, но противный осенний ветер пробирал до костей, забираясь под платье Гермионы и насмешливо дергая ее за волосы, вновь взлохмачивая и спутывая их. Косой дождь ухитрялся добраться до девочки даже под зонтом, и она была несказанно рада, когда вскоре оказалась в сухом салоне машины миссис Грейнджер. Кожа обивки была холодной, но, по крайней мере, здесь не было ветра. Вжавшись в дверь, Гермиона с интересом разглядывала то пробегающих мимо прохожих, то сползающие по стеклу капли дождя.

- Все-таки, может, скажешь, куда мы едем? А то я сгорю от любопытства, - честно предупредила Гермиона.

- Хорошо, - вздохнула миссис Грейнджер. Для начала мы поедем ко мне на работу - ты же знаешь, у меня сегодня рабочий день. Если ты будешь хорошо себя вести, я разрешу тебе почитать карты.

Гермиона воспряла духом - ей очень нравилось у мамы на работе. Там было много людей в белых халатах, которые могли вылечить зубы, еще больше людей, которые приходили лечить эти самые зубы, и для каждого такого человека была заведена специальная карта. Карты приводили девочку в восторг - Гермиона уже умела читать и хорошо разбирала неровный почерк мамы, а та зачастую писала очень интересные и смешные длинные слова. Гермиона выискивала такие слова, а затем читала про них в медицинском справочнике, которой тоже имелся у миссис Грейнджер на рабочем месте. Это свое занятие Гермиона тоже считала “работой” и очень обижалась, что ей, в отличие от мамы, не платят “зарплату”.

- Здорово! А мне выдадут зарплату?

- Сегодня - обязательно! - подтвердила миссис Грейнджер. - Тебе понравится твоя зарплата, обещаю.

Это интригующее обещание заставило Гермиону весь день сидеть как на иголках. Из-за этого никакого удовольствия от “работы” Гермиона так и не получила. Сегодня было особенно тяжело сосредоточиться на картах, а где-то внутри нарастало непонятное предчувствие, скорее приятное, чем нет. Казалось, что скоро что-то должно раз и навсегда измениться. Довольно быстро Гермионе надоело всматриваться в кривые каракули и разбирать их по слогам, и она просто сидела и смотрела в окно, надеясь, что за это ее не лишат зарплаты.

После невыносимо долгой смены, полной ожидания и тоскливого дождя, миссис Грейнджер повезла Гермиону в магазин одежды со словами “А сейчас будет твоя зарплата”. В магазине настроение именинницы заметно улучшилось.

Несмотря на то, что Гермиону никогда в значительной мере не интересовала одежда, она, как и любая девочка ее возраста, была в восторге от процесса покупки. Она носилась по всему магазину и выхватывала отовсюду все новые кофточки и платьица, которые ей нравились, а миссис Грейнджер ходила за ней и либо одобряла, либо критиковала ее выбор. Гермиона прислушивалась к советам матери, но, завидев очередную яркую маечку, бросала все вещи и бежала к ней.

В итоге миссис Грейнджер сошлась с дочерью во мнениях по поводу очень небольшого количества вещей, которые они и приобрели. После этого Гермиона сразу потеряла весь интерес к ним, потому что как предметы одежды они не возбуждали у нее никаких чувств.

После этого миссис Грейнджер отвезла Гермиону в парк аттракционов. Здесь девочка еще никогда не была.

- А что это за место?

- Тебе здесь понравится, милая. В парке много веселых каруселей, смешно одетых людей, сахарной ваты...

Гермиона любила сахарную вату.

- А еще тебя ждет небольшой сюрприз, - сказала миссис Грейнджер, и голос у нее слегка дрогнул. Глубоко погруженная в свои мысли Гермиона не обратила на это никакого внимания.

Машина остановилась, но миссис Грейнджер не торопилась доставать ключ зажигания. Она смотрела вперед, прямо перед собой, сквозь мокрое стекло, не замечая снующих туда-сюда дворников. Гермиона удивленно посмотрела на маму.

- Чего мы ждем?

Этот вопрос вывел миссис Грейнджер из ее легкого оцепенения. Закусив губу, она нерешительно кивнула и достала ключ.

На улице к этому моменту уже шел настоящий ливень. Люди пробегали мимо в поисках укрытия, и Гермиона сразу заметила, что в парке никого нет.

- Мама! Почему мы сюда приехали в такую погоду? Может, вернемся сюда потом, когда дождь кончится? Я думаю, карусели не будут работать.

- Не волнуйся, все будет хорошо! - крикнула в ответ миссис Грейнджер, торопливо раскрывая зонтик над головой дочери.

Дорога к воротам парка показалась маленькой Гермионе невыносимо долгой. Подходя к ним, она уже вся до нитки промокла, а ноги отвратительно хлюпали в ботинках, намекая на опасность простуды.

- Сейчас, сейчас, - повторяла миссис Грейнджер, ища глазами кого-то.

Гермиона недоумевающе оглянулась, не понимая, в чем дело.

И тогда она заметила его. Он стоял один, посреди разливающегося моря воды, с непокрытой головой. Он смотрел прямо на нее, а в руке у него был один-единственный шарик, бьющийся под порывом неистового ветра, ярко-желтый, с выведенным на нем красным “Happy Birthday”.

Она, конечно, не помнила, когда видела его в последний раз, но сразу узнала его по бесчисленным фотографиям, хранившимся дома...

- Папа! - крикнула Гермиона и побежала навстречу ему, раскрыв руки для объятия. Мистер Грейнджер засмеялся, отпустил шарик и крепко прижал ее к груди.

- Как я соскучился... - прошептал он, закрывая глаза.

- Я тоже. Здорово, что ты вернулся, - улыбнулась Гермиона.

Когда мистер Грейнджер отпустил ее, она посмотрела вверх, чтобы увидеть, куда улетел шарик, и вдруг поняла, что дождя больше нет. Из-за огромных свинцовых туч уже проглядывало солнце, и в его первых лучах на небе загоралась яркая радуга...

Это был самый замечательный день в жизни Гермионы Грейнджер.


***

- Какая тонкая ирония, - сказал Малфой. - Заметь, это тоже произошло в этом проклятом парке.

- Тогда этот парк казался мне лучшим местом на всей земле, - возразила Гермиона.

- Ну конечно... не правда ли, наши дни рождения просто разительно различаются?

Гермиона отвела глаза.

Они снова были в огромной темной пещере - сидели напротив друг друга на полу, переживая заново увиденные ими события. Столько сильных эмоций заключалось и в том, и в другом воспоминании, что вернуться вновь к реальности оказалось трудно. Оба чувствовали, что реальные они словно остались где-то там, в пятилетнем возрасте, а на камнях сидели неверные иллюзии, из которых они были вынуждены по какой-то причине смотреть на окружающий мир.

Гермиона думала о том, насколько похожими оказались эти дни рождения, ее и Малфоя, и, одновременно, насколько разными. Им исполнилось по пять лет, они должны были увидеть своих отцов, но произошло это так по-разному... “Именно поэтому из нас выросли такие разные люди, - подумала Гермиона. - Должно быть, это одна из причин, по которой я учусь на Гриффиндоре, а он - на Слизерине.”

- Малфой? - позвала она.

- Чего тебе?

- Что было дальше?

- А какое твое дело?

- А почему бы тебе и не рассказать? Мне было бы очень интересно послушать.

- Да, только мне будет не очень интересно рассказывать, - пробормотал Малфой. - Ничего интересного и не было, Грейнджер. Все продолжалось в таком же духе, и до сих пор продолжается. Отец, мне кажется, хотел бы, чтобы на моем месте был кто-то другой, а не я. Кто-то, больше на него похожий. Он ссорился из-за этого с матерью - говорил, что она неправильно меня воспитала. А она отвечала, что если бы его это волновало, он бы сам занялся моим воспитанием и наплевал бы на все эти средневековые понятия о том, как должно быть устроено воспитание детей в семье. В ответ отец сказал, что у него слишком много дел, чтобы заниматься мной, и что он был лучшего о ней мнения. Он добавил, что я такой мягкохарактерный пошел именно в Блэков. Но этого оскорбления мать уже перенести не могла.

Губы Драко чуть скривились в усмешке.

- Я вовсе не мягкохарактерный, Грейнджер. Я люблю и умею делать людям больно. Просто мой отец...

На этом месте Драко запнулся, не зная, как объяснить то, что чувствовал. Но нужные слова так и не нашлись, и он оборвал сам себя:

- А в общем, это и неважно. Ну, теперь твоя очередь.

Гермиона пожала плечами.

- У меня все благополучно. С тех пор отец больше не уезжал в такие длинные командировки, был всегда со мной, редко ругал меня - даже реже, чем мама. Дарил подарки. Я не знаю, как это тебе объяснить, Драко, он просто любит меня, вот и все.

Драко некоторое время размышлял над этими словами.

- Значит, тебе больше повезло, чем мне.

- Твой отец тоже тебя любит, я уверена. Я знаю, я видела, как тогда, во время битвы за Хогвартс...

- Да мне и не нужна его любовь, - сказал Драко, игнорируя Гермиону. - Я и так отлично себя чувствую.

- Это не так, Малфой...

- Заткнись, Грейнджер.

“Опять он меня отталкивает, - с тоской подумала Гермиона. - А ведь если бы я могла его лучше узнать, то, возможно, смогла бы и изменить. Не его, конечно, а его отношение ко всему. Это было бы так интересно...”

В этот момент кусок стены справа от Гермионы с грохотом обрушился на пол. Вся пещера задрожала, и жуткое лязганье и гул раздались со всех сторон.

Гермиона и Драко вскочили, неосознанно подвигаясь ближе друг к другу.

- А это ты как объяснишь, Грейнджер?

- Я не знаю... - Гермиона замолчала, потому что в голове у нее начал проясняться очередной кусок мозаики. - Кажется, это было...

Последние слова ее заглушил грохот чего-то огромного, разбивающегося о землю, прозвучавший совсем близко.

- “Познаете всю власть темноты над сознанием человека”... - повторила Гермиона, - он так сказал. А теперь, бежим...

- Бежим куда? Грейнджер, какой смысл...

- Куда-нибудь, лишь бы подальше отсюда...

Гермиона, не долго думая, схватила Драко за руку, чтобы они не потеряли друг друга в темноте, и они побежали. Справа и слева от них что-то громыхало, падало, под их ногами земля уже ощутимо тряслась, так, что порой трудно было удержать равновесие.

- Грейнджер! - крикнул Драко, с трудом различая ее лицо в слабом голубом свечении. - Ты жива еще?

- Как видишь, - ответила ему Гермиона. - Не паникуй, Драко, эта штука ведь не хочет нас убить, помнишь...

После этого, кажется, прошло несколько часов непрерывного бега, причем уже ни Гермиона, ни Драко не хотели и не могли остановиться. Пещера, видимо, была бесконечной - они бежали все вглубь, и вглубь, и мерцающий свет едва освещал землю под их ногами.

Гермиона чувствовала, как пальцы Драко сжимают ее ладонь, и в этом находила хоть какое-то успокоение. Понимание того, что она не одна, давало силы двигаться дальше. Несколько раз Драко ослаблял свою хватку, и в этот момент ужас пронзал все тело Гермионы от мысли, что они могут разъединиться и потеряться, и больше не найти друг друга; и скитаться по одиночке до конца вечности по бесконечной грохочущей темноте.

Гермионе казалось, что в этот момент они с Драко были чем-то единым; они бежали в едином ритме, и она готова была поклясться, что слышит сердцебиение Драко в унисон со своим. Каждый раз, когда казалось, что сил уже больше нет бежать, Гермиона замедляла бег и выбивалась из этого ритма - и тогда она переставала ощущать его так хорошо, как до этого, и страх потерять его давал ей новый импульс.

Мысли Гермионы все вращались вокруг этой фразы: “Власть темноты над сознанием”. Вот она, власть этой темноты. Безграничная власть... Гермиона вспомнила свой глупый детский страх перед темнотой. Теперь он казался ей совсем не глупым - мысль об окружающем ее хаосе, будто выжидающем момент, чтобы атаковать... момент, когда она отпустит его руку... эта мысль была нестерпимой.

В какой-то момент Драко вдруг споткнулся и полетел на землю, увлекая за собой Гермиону. Вцепившись в него, она лежала, пытаясь отдышаться и чувствуя, что вряд ли у нее найдутся силы продолжить бег. Драко быстро оправился и попытался подняться, но понял, что у Гермионы нет сил двигаться дальше.

- Грейнджер, давай, не сходи с ума... ты же понимаешь, знаешь, что останавливаться нельзя. Ты сама сказала... если мы остановимся, это все - оно нас поглотит, Грейнджер, я уже чувствую это...

- Я знаю, - прошептала Гермиона и на глаза у нее навернулись слезы. - Я больше не могу. Я действительно слабачка...

- Ну давай, - резко повторил Малфой, не собираясь сдаваться, - что значит “слабачка”?! И это говорит мне Грейнджер? Я всегда думал, что ты скорее живьем меня сожрешь, чем признаешься мне в этом...

- Я не могу, правда, - теперь Гермиона плакала, не скрывая слез, которые стекали у нее по вискам и терялись в волосах. - Я устала, слишком устала... если хочешь, беги дальше один...

- А ну поднимайся, Грейнджер! - рявкнул Малфой, которому вовсе не улыбалось остаться одному. - Эгоистка чертова! Поднимайся быстрее!

С этими словами Малфой наклонился, обнял Гермиону и рывком поставил ее на ноги. Когда он отпустил ее плечи, все еще придерживая за локоть, ее глаза были круглыми от удивления. Она открыла рот, чтобы что-то сказать, но Малфой решительно пресек это, схватив ее за запястье и вновь потянув за собой.

Они бежали недолго - очень быстро Гермиона поняла, что совсем задыхается, и, проклиная свою слабость, перешла на шаг. Малфой с тревогой посмотрел на нее, но сказать ничего не успел, потому что в этот момент огромный булыжник упал совсем рядом, и Малфой дернулся в сторону, отпуская ее руку. Гермиона в ужасе вскрикнула и потянулась за ним, но внезапно осознала, что стоит уже в ста шагах от него - тонкую фигуру было еле видно. Гермиона закричала еще громче, понимая, что их разлучают. Малфой в ответ что-то крикнул ей, но она не разобрала слов.

Гермиона попыталась бежать к Драко, но с каждым шагом, казалось, он становился все дальше и дальше.

- О нет... нет, нет, только не это, - повторяла Гермиона, выбиваясь из сил и чувствуя всю бесполезность своих действий. В этот момент пол сильно тряхнуло, и она упала на колени, а в следующую минуту прямо перед ней по камню пробежала широкая трещина, и кусок земли, на котором она находилась, наклонился. Гермиона, пронзительно вскрикнув, вцепилась пальцами в края трещины и повисла. Бросив короткий взгляд вниз, Гермиона убедилась, что там была абсолютная и непроницаемая Тьма.

Все еще крича, Гермиона попыталась как-то подтянуться и подняться, но сил у нее для этого явно не хватало. Паника сковала все ее тело - она чувствовала, и чувствовала очень остро, что вот-вот упадет туда, откуда никто не возвращается.

- Малфой! - крикнула Гермиона изо всех сил. - МАЛФОЙ!!!

Только бесконечный грохот был ей ответом. Больше нет сил держаться, а пальцы скользят...

- МАЛФОЙ!!! МАЛФОЙ, ДРАКО!!!

"Он не слышит меня..." - подумала Гермиона с тоской. - Он меня не слышит, как, впрочем, и всегда... или слышит, но ему все равно..."

- ДРАКО!!! ДРАКО, ПОМОГИ МНЕ!!!

- Грейнджер?


- Драко, ты слышишь меня?!

- Подожди, я сейчас...

Пальцы скользили все быстрее, Гермиона чувствовала, что не продержится долго. Быстрее, быстрее же, Малфой...

Бледное лицо Малфоя показалось над Гермионой.

- Малфой, помоги мне...

Драко быстро лег на камень и протянул ей руку. В глазах у него был страх и... что-то еще. Неужели, это была тревога? За нее?

Гермиона из последних сил попробовала разжать пальцы, чтобы ухватиться за его руку. Но они не слушались.

- Быстрее, Грейнджер...

- Сейчас...

Гермиона наконец совладала с собой и заставила онемевшую руку разжаться, но тут же поняла, что до пальцев Драко достать уже не сможет. А ведь не хватило совсем чуть-чуть... вторая рука, принявшая на себя весь вес тела, была недостаточно сильна, чтобы выдержать ее. Гермиона, бессильно схватив пальцами воздух, с криком полетела в пропасть.

Связь

Гермона все еще кричала, когда поняла, что никуда не падает. Одновременно с этим она почувствовала чью-то крепкую хватку на своем запястье. Гермиона подняла глаза - Малфой, почти до пояса свесившись с уступа, держал ее одной рукой, второй судорожно вцепился в край трещины. Его бледное лицо было совсем близко - потемневшие глаза горели от лихорадочного волнения, нижняя губа прикушена, во всем облике сквозит нечеловеческое напряжение. Он смотрел на нее так, что она поняла - и ее лицо выражает абсолютно то же. В этот момент, растянувшийся для Гермионы секунд на десять, не меньше - в этот момент они были так близки, так сильно связаны... это было непередаваемое ощущение.

Малфой немного помедлил, пытаясь отдышаться, потом сказал севшим голосом:

- Грейнджер? Ты в порядке? - интонация была странной, непривычной.

- Да. Правда, если ты меня поднимешь, мне станет еще лучше, - ответила Гермиона тоже слегка хрипло. Про себя она подумала:

"Нет, я явно не в порядке. Либо я сошла с ума, либо мне послышалось. Малфой спросил, в порядке ли я. Я точно сошла с ума".

Малфой медленно потянул ее вверх. Было видно, чего ему это стоило - одной рукой тащить взрослую девушку - но он справлялся. Осторожно, потихоньку, следя за тем, чтобы в каждый момент надежно упираться ногами и второй рукой, он тянул ее, не отрывая своих глаз от ее. Когда над бездной остались нависать только его плечи, он и второй рукой стал помогать себе, и дело пошло быстрее. Когда Гермиона была уже совсем близко, Малфой одним рывком поднялся на ноги, дернув ее к себе, и она по инерции упала в его объятия. Несколько секунд она так и стояла, наслаждаясь теплом его тела и ощущением надежности и твердой земли под ногами, а затем резко отстранилась. Глаза Драко смотрели на нее со странным выражением; казалось, он боролся в этот момент сам с собой. Гермиона не знала, что ему сказать: с одной стороны, надо было поблагодарить, с другой - банального “спасибо” было явно мало за спасение жизни. Она открыла рот, ожидая, что слова сами придут, как они частенько делали, но в этот раз ей было решительно нечего сказать. Поэтому она просто прошептала:

- Драко...

Малфой чуть вздрогнул. Она и раньше называла его по-имени, но сейчас это прозвучало по-иному - глубоко, откровенно. Он внимательно смотрел на Гермиону. Сейчас, растрепанная и взволнованная, она мало походила на привычную для него заучку Грейнджер. Называть ее по фамилии было бы глупо сейчас, после всего, что произошло.

- Гермиона? - сказал Малфой, стараясь унять дрожь в голосе и вернуть ему привычные насмешливые интонации. - С каких это пор мы называем друг друга по именам?

Гермиона чуть поморщилась.

- Тебе обязательно надо было это сказать, Малфой? И испортить весь момент?

- Момент? - брови Драко чуть поднялись.

- Ну конечно! Ты ведь спас мне жизнь, - Гермиона мгновенно сменила шутливый тон на серьезный. - Я... я не знаю, как мне тебе сказать, что я чувствую. Я очень, очень тебе благодарна...

Гермиона смутилась. Она не ждала, что когда-нибудь в жизни скажет хоть кому-то такие глупые и явно подслушанные в американских фильмах слова. Тем не менее, других у нее не было...”Странно, - подумала Гермиона, - меня уже, похоже, не удивляет, кому я это говорю. С другой стороны, Малфой - Мерлин его побери, да, Малфой - спас мне жизнь только что. Именно он, не Гарри, не Рон, и не все остальные, кого я привыкла считать друзьями. Может, мне стоит научиться спокойнее относиться к людям? Или, хотя бы, начать в них разбираться? Кто же знал, что Малфой способен на такое. А оказалось - да, вполне способен, несмотря на то, что он стоит передо мной и снова разыгрывает из себя гада. Он же все понимает... Это так - привычка...”

- Драко, я могу попросить тебя о еще одном одолжении?

- Возможно.

- Забудь на время, что ты Малфой, ладно?

Мерлин, как ему хотелось бы это сделать! Хоть изредка забывать, становиться другим человеком, которому не нужно вечно все отторгать и смотреть на всех сверху вниз. Драко мог не понимать этого, но подсознательно он знал, что помимо того, что есть в его жизни, существует еще что-то. Что-то, о чем он все время мучительно догадывался, но что вечно проходило мимо него. Он догадывался об этом, глядя на гриффиндорцев и на их нерушимое единство; догадывался, глядя на Гарри, Рона и Гермиону, которые друг за друга готовы были все отдать. Раньше он не понимал почему, да и не хотел понимать, ведь он был Малфоем. Но один крошечный эпизод из жизни Гермионы, подсмотренный им, все расставил на свои места. Ему оставалось только принять это изменение в себе.

Малфой хмыкнул, пытаясь скрыть свое смятение от Гермионы.

- Попробую...

- И прекрати отвечать односложно, - насмешливо сказала Гермиона, - иначе создается впечатление, что у тебя очень ограниченный словарный запас. Я сейчас имею в виду не только твои слова, Малфой, но и то, что стоит за ними. Научись хотя бы чуть-чуть чувствовать и показывать чувства. Ты сразу поймешь, что именно этого тебе всю жизнь и не хватало...

Сказать, что Малфой удивился, значило бы не сказать ничего. Он был поражен тем, насколько точно эта... эта... Гермиона... попала в точку. На этот раз он не смог скрыть свои эмоции, и Гермиона усмехнулась, поняв, что, наконец, сняла с него последнюю маску.

- Ну спасибо, - горько усмехнулся Малфой, - за такой совет...

- Тебе спасибо... что спас меня и вообще, - Гермиона неопределенно махнула рукой. - И добро пожаловать в реальный мир...

В этот момент слабый голубой свет, окружавший их, вспыхнул ярче, чем когда-либо, и ослепил на мгновение обоих, а затем какая-то сила резко толкнула их. Гермиона вытянула руку вперед и наткнулась на холодные пальцы Малфоя, которые тут же сжали ее ладонь.

На этот раз она падала недолго. Просто в какой-то момент стало понятно, что ослепляющего света больше нет, и можно снова открыть глаза. Гермиона так и поступила.

“О нет, мы снова здесь!”, - чуть не простонала она, когда поняла, что находится в Лабиринте. Малфой стоял поблизости, прислонившись к стене, и разглядывал ее с тоскливым видом.

- У меня такое ощущение, что я здесь уже бывал раньше... как там... дежа-вю? - с сарказмом поинтересовался Малфой. Гермиона устало вздохнула.

- С каждым разом это место становится все более и более невыносимым... - сказала она, оборачиваясь и разглядывая пройденную стеклянную перегородку. От воспоминаний ее передернуло. Да уж, такое не скоро забудется. - Боюсь, еще немного, и я просто сойду с ума.

- Что, у вас, гриффиндорцев, такая слабая психика? - Малфой выглядел слегка встревоженным. - Честно говоря, Грейнджер, не хотелось бы... так что постарайся пока отложить на время свое помешательство. Может быть, мы еще выберемся отсюда.

- Да? - переспросила Гермиона ехидно. - Ну и каковы наши шансы, как ты думаешь? А что, если лабиринт окажется бесконечным? Разве мы получили недостаточно подтверждений, что тут против нас действует неведомая и могущественная сила?

- Получили, - мрачно подтвердил Малфой, - но, по крайней мере, мы еще живы. Что бы там ни было дальше, вряд ли это может быть хуже, чем...

Наткнувшись на взгляд Гермионы, смотревшей на него с максимальной иронией, на какую, видимо, была способна, Малфой понял, что, возможно, эту фразу вообще не стоило произносить. В конце концов, никто не знает, на что способна изощренная фантазия создателя Лабиринта. Создателя или... самого Лабиринта.

***

Гермионе начинало казаться, что это никогда не закончится - все эти однообразные тупики, развилки... Правда, развилки стали другими - теперь в основном попадались пересечения пяти-шести дорог вместо привычных трех-четырех. Свет, озарявший лабиринт, казалось, тоже стал ярче - по крайней мере, пропала раздражающая дымка. Это давало надежду - если не на возможность выйти отсюда, то, по крайней мере, на хоть какие-нибудь перемены.

С другой стороны, стало намного приятнее находиться в обществе Малфоя. Они больше не спорили, куда пойти - теперь это не имело для них значения; шли, куда глаза глядят, все равно Лабиринт не перехитришь. Время от времени Малфой материализовывал бутылки воды, когда хотелось пить - именно хотелось, ненавязчиво; жажды как таковой у них не возникало. Удивителен тот факт, что есть не хотелось совсем - несмотря на то, что оба провели, по внутренним меркам, не меньше семи-восьми часов в Лабиринте. Их тела словно заморозили во времени - ни усталость, ни желание справить нужду они не испытывали, что в их ситуации было скорее приятно, чем нет.

Время от времени Гермиона и Драко перебрасывались короткими репликами, типа:

- Ты не устал еще?

- А ты?

- Нет.

- Аналогично.

Или:

- Сколько мы уже идем?

- Не знаю, часов пять, может, больше...

Или:

- Интересно, про нас что, все забыли?

- Видимо, этот Лабиринт и об этом позаботился.

- Как?

- Откуда я знаю?! Напомни-ка, кто у нас тут всезнайка?

Но в остальном царила полная тишина.

Шли в этот раз действительно долго. Когда же в конце коридора показалось синее свечение шара, Гермиона и Драко насмешливо переглянулись, словно говоря друг другу: “Да знаем мы, знаем, идем уже... нас ничем не удивишь”. И с достоинством, медленно, подошли к голубоватому стеклу.

- Ну что, рискнем? - усмехнулась Гермиона.

- А у нас есть выбор?

- Нет, я спрашиваю, чтобы поддержать твой боевой дух.

- А... у тебя не особо получается.

- Спасибо, - фыркнула Гермиона. - Или ты хочешь, чтобы я тебе что-нибудь из репертуара черлидеров исполнила?

- Это что такое? - удивился Малфой, кажется, даже искренне.

- Это что-то типа талисмана команды в маггловских видах спорта. Как в квиддиче. Правда, настоящие талисманы у них тоже бывают, но...

- Так, Грейнджер... Гермиона... тьфу ты, нет, все-таки Грейнджер... - Малфой немного замялся, но на этом варианте остановился. - Сейчас не самое подходящее для этого время. Не знаю как тебе, а мне, например, очень интересно, что нас ждет там... ну, там... ты поняла. Давай, вперед.

- Так мне удалось поднять твой дух?..

- Да, да, - отмахнулся Малфой, - давай быстрее, пока он не опустился обратно.

- А почему я? - вдруг удивилась Гермиона. - В первый раз я, во второй... давай на этот раз ты попробуешь. Вдруг у тебя что-нибудь более... безобидное получится?

- Разве это зависит...

- А откуда мы знаем? Попробуй ты.

Малфой нерешительно посмотрел на стекло, потом, хмыкнув, взял Гермиону за руку, поднял вторую и кончиками тонких белых пальцев дотронулся до него.

Реальность начала искажаться. Все пространство начало сворачиваться и растекаться вокруг них, как в калейдоскопе.

- Что, никаких ослепительных вспышек, падений, или погружений в абсолютную темноту? - насмешливо спросил Малфой. Рассудив, что это вопрос риторический, Гермиона не ответила, продолжая с интересом и некоторой долей страха рассматривать преобразования пространства.

Это было довольно занимательное зрелище. Все было по-прежнему окрашено в голубые и синие тона, но теперь мир как будто разделился на полосы, как пирог, который по диаметру разрезали на множество маленьких частей. Теперь каждая полоса стремилась занять место соседней, перетекая в нее, та - в следующую, и так по кругу. Малфой один во всем этом безумии остался таким же, как и раньше, хоть Гермиона и видела его сквозь странную серую пленку, местами немного смятую и рваную. В голову пришла мысль о том, как сейчас интересно было бы запечатлеть все это на колдографии; но Гермиона слишком хорошо понимала, что, даже будь у нее необходимый аппарат, он бы все равно не смог это сделать. “Это все как сон - происходит лишь внутри моего сознания, - напомнила себе Гермиона. - Я только надеюсь, что и внутри сознания Малфоя тоже... что, по крайней мере, он - не порождение моей фантазии.”

Эта мысль, немного неприятная, отвлекла Гермиону от созерцания перемен: “А что, если и Малфой иллюзорен, как я вначале и решила? Тогда, получается, все это было напрасно? Все эти разговоры, мысли... и он вовсе не спас мне жизнь?”

Эта мысль почему-то была болезненна. Видимо, Малфой был ее единственным оплотом здравомыслия - таким же, как всегда, но вместе с тем - более открытым, более интересным. Гермиона не на шутку испугалась; теперь даже перспектива остаться навсегда в Лабиринте казалась не такой ужасной в сравнении с этим. Ну хорошо, остаться до конца жизни - но остаться до конца жизни с порождением своей же собственной фантазии? Или, что еще хуже, до конца так и не понимать, кто с тобой - человек или иллюзия? Причем иллюзия столь мастерски исполненная, что грань между первым и вторым начинает казаться незначительной и неясной? Где она, эта грань?

Гермиона вновь посмотрела на Малфоя. На его лице было удивление и живой интерес - он оглядывался, пытаясь оценить обстановку. Гермиона только теперь заметила, что преобразования пространства закончились - теперь они находились в какой-то милой, хоть и дешево обставленной комнате. Взгляд Гермионы упал на окно - за ним открывался совершенно замечательный вид на горы и бесконечное море зелени. Равнодушно отметив все эти факты про себя, Гермиона вновь посмотрела на Драко.

- А здесь мило, ты не находишь? - Малфой был доволен сменой обстановки. Он сразу же полез в карман, но палочки там уже не было. Гермиона машинально отметила отсутствие и своей. - Хотя, пожалуй, мебель дешевая и безвкусная, а гостиная - если это, конечно, она и есть - по размеру соизмерима с туалетом в моем поместье.

Только сейчас Драко заметил, какими глазами Гермиона на него смотрела. В них была целая смесь эмоций - боль, отчаяние, недоверие, страх. Она смотрела ему прямо в глаза - не двигаясь с места и как будто бы даже не дыша.

- Грейнджер? Что-то не так? - спросил Малфой, нахмурившись.

- Все не так, - голос Гермионы дрожал.

- Грейнджер? Г-г...Гермиона? - нерешительно окликнул ее Драко.

Гермиона несколько секунд помедлила, а потом, когда Малфой уже раскрыл рот, чтобы сказать что-нибудь еще, она вдруг бросилась к нему, вцепилась пальцами в его предплечья и принялась его трясти, повторяя:

- Ты ведь живой? Ты ведь настоящий, правда? Ты ведь...

- Да, да, успокойся, естественно я живой... В чем дело-то?

“Какого красивого серого цвета его глаза, - промелькнула мысль в голове Гермионы. - Ни у кого такого не видела... пожалуй, слишком красивый, чтобы быть реальностью.” Гермиона жалобно всхлипнула, а затем слезы вволю полились из карих глаз.

- Гермиона, - мягко позвал Малфой, - успокойся. Клянусь, я настоящий, не надо так на меня смотреть. Успокойся сейчас же... да возьми ты себя в руки, чертова грязнокровка... - рассердился Драко, - что ты трясешь меня? Хватит уже рыдать, истеричка! - прикрикнул он.

Гермиона помотала головой, но задумалась. Она хорошо знала себя. Она всегда была в душе романтиком - разве ее Драко Малфой, ее парень мечты - если бы он и вправду был таким - стал бы упорно и тупо называть ее “грязнокровкой”? Особенно после того, как спас ей жизнь? Нет, было в этом что-то типично мужское...

Гермиона от понимания этого расплакалась еще сильней, но уже от облегчения. Надо же, она и вправду истеричка - или просто это все оказалось для нее немного чересчур? “Ты ведь рассудительная девушка, Гермиона”, - сказала она себе. - Ведь правда же?... Ты можешь всему найти объяснение, в том числе и этому. В том числе и тому, почему Малфой не является всего-навсего плодом твоего воображения.”

“Нет, так можно сойти с ума, - ответила сама себе Гермиона. - И я сойду с ума, если не буду ему верить. Все прояснится. Надо просто всегда верить в хорошее.”

Эта мысль слегка успокоила Гермиону, и поток рыданий остановился. Малфой, все еще немного потрясенный таким внезапным всплеском эмоций, оторопело продолжал смотреть на нее.

- У меня все в порядке, - улыбнулась Гермиона сквозь слезы. - Нет, правда, уже все хорошо. Я верю, что ты настоящий.

- Вот и славно, - пробормотал Малфой. - Я пока пойду, осмотрюсь. Ты оставайся здесь, слышишь? И никаких истерик.

В глазах Драко промелькнуло что-то вроде озабоченности. "Опять это странное выражение", - подумала Гермиона. - Он беспокоится обо мне?"

Однако стоило Драко сделать буквально пять-шесть шагов, как в груди что-то пронзительно защемило, и Гермиона невольно подалась вперед, вслед за ним, а он - наоборот, к ней. Удивленно глядя на Гермиону, Малфой осведомился:

- Ты что сейчас сделала?

- Ничего, - пожала плечами Гермиона, - нет, правда...

Вторая попытка дала тот же результат. Казалось, Гермиона и Драко были связаны чем-то наподобие нити; стоило им отойти слишком далеко друг от друга, как нить натягивалась, и они, испытывая сильную боль в груди, были вынуждены вновь шагнуть друг другу навстречу.

- Ну вот... доигрались, - мрачно заметил Малфой. - Как тебе это нравится?

- По крайней мере, это лучше, чем палящее голубое солнце или падение в бездонную пропасть, - философски заметила Гермиона. - Довольно забавно, на самом деле. Я читала о таком явлении...

- Нет, только не сейчас, - Малфой протестующе замахал руками, и Гермиона рассмеялась. - Я не готов выслушивать это. И вообще я чертовски голоден...

Гермиона и Драко обменялись понимающими взглядами. Это было новым явлением - и довольно неприятным открытием. Хотелось есть, а значит, возвращались все нормальные человеческие потребности. Что, и в туалет им придется тоже ходить вместе?! Почему-то это была первая мысль, пришедшая в головы обоим.

- Быстро, Драко, - сказала Гермиона, подскакивая, - отойди за дверь... не бойся, я иду за тобой. Так, хорошо... теперь попробуй закрыть ее.

Дверь закрылась, и оба облегченно вздохнули. Ну что ж, пока один находится в туалете, другому всего-навсего придется караулить за дверью... не самый худший вариант.

Некоторое время ушло на осмотр дома. Помимо гостиной, на первом этаже располагалась небольшая кухня, сопряженная со столовой, и туалет, а на втором - спальня и библиотека. Библиотека сразу заинтересовала Гермиону, несмотря на то, что тут были только маггловские книги - некоторые из них она уже читала, нашла их интересными, и могла бы на досуге перечитать. Но спальня буквально поразила обоих: дело в том, что в ней стояла только одна кровать - двухместная.

- Этот Лабиринт, оказывается, грязный сводник, - с негодованием сказала Гермиона. - Прости, Драко, тебе придется спать на полу.

- Еще чего! - возмутился Малфой. - Да ни за что в жизни. Это ты будешь спать на полу, Гермиона, а я, как аристократ...

- Аристократ? - насмешливо переспросила Гермиона. - Вот и замечательно. Вы же приспособленцы, причем лучшие из всех. Вы всегда можете удачно устроиться в любую эпоху и в любом политическом режиме. Разве нет? Я думаю, для такого, как ты, поспать разок-другой на полу вовсе не трудно.

- Я не буду спать на полу, Грейнджер.

- Нет, будешь, Малфой!

- Грейнджер, - предостерегающе зарычал Драко.

- Малфой, - передразнила его Гермиона, насмешливо глядя на него из-под ресниц.

- Ну ладно, так уж и быть, это мы еще обсудим, - пригрозил он ей, и оба пошли искать что-нибудь съедобное на кухне.

“Ничего, ничего, - думала Гермиона. - Он еще на все согласится. Раз уж мы в такой ситуации, придется ему научиться договариваться с людьми. Иначе он далеко не уйдет от меня, а я и не сдвинусь с места, если не захочу. Посмотрим тогда, как он запоет...“

Холодильник был практически полностью набит различной едой, в том числе и полуфабрикатами, от которых Малфой презрительно воротил нос. Гермионе, однако, удалось убедить его в том, что сосиски - съедобная вещь и оптимальное по времени решение вопроса.

Пока оба ели, Гермионе пришла в голову еще одна мысль. Почему бы не заставить Малфоя почитать что-нибудь из маггловской литературы? Возможно, тогда он станет меньше задирать нос от того, что она магглорожденная. Вот, скажем, как ему понравится “Властелин Колец”? Или, может, дать ему “Айвенго” почитать, чтобы он понял, что такое настоящая аристократия? Вполне достойная мысль. Правда, когда Гермиона ее озвучила, Малфой поначалу заупрямился:

- Чтобы я читал маггловские книги? - Драко буквально выплевывал каждое слово ей в лицо. - Да ни за что, и ты меня не заставишь!

Но в конце концов ей удалось убедить его хотя бы попробовать почитать, сначала пригрозив ему тем, что не даст ему перемещаться по дому, а затем воззвав к разумности - мол, раз уж эти книги здесь есть, для чего-то они нужны. Может, это часть испытания...

Вечером, когда Гермиона уже лежала в кровати, а Малфой - на полу, он неохотно признал:

- Ну вообще-то, читать можно... правда, пока не понятно зачем. И довольно скучно. И вообще глупо. К тому же, это написали безмозглые магглы...

- Да, только почему-то ты спрятал книгу под подушку, - насмешливо сказала Гермиона. - Что, будешь в тайне от меня читать?

Малфой некоторое время помолчал, потом недовольно сказал:

- Мне казалось, я хорошо скрыл это от тебя. Видимо, не так-то это и просто сделать, когда ты вечно ошиваешься рядом. Ну хорошо, должен признать, и правда... неплохо.

“Ну конечно! - про себя усмехнулась Гермиона. - То-то тебя оторвать невозможно было от “Властелина Колец”. Еле заставила пойти спать, и то, пригрозив тем, что пойду одна и будет больно. “

Некоторое время они лежали в тишине, потом Малфой выругался:

- Черт... не могу заснуть. Жестко.

Гермиона вздохнула. Почему-то у нее с самого начала было ощущение, что именно так все кончится.

- Ну ладно, ладно... иди сюда. Но только смотри - не распускай руки, иначе вылетишь со свистом отсюда и делай, что хочешь.

Драко недоверчиво хмыкнул, но все же перебрался под одеяло к Гермионе. Та сразу же отодвинулась от него, и он с большим удовольствием распластался, занимая большую часть кровати.

- Ты это специально сделал, - немного подумав, обиженно сказала Гермиона.

- Не докажешь, - криво улыбнулся Малфой. Даже в темноте она видела, как блестят его обычно спокойные глаза.

- Ну ладно... спокойной ночи.

- Спокойной ночи.

Но, несмотря на всю усталость, заснуть Гермиона не могла. Возможно, дело было в перенапряжении, возможно - в том, что Малфой почти не оставлял ей места на кровати. В конце концов она не выдержала и сердито пихнула его в бок, чтобы он подвинулся.

Малфой открыл глаза и внимательно посмотрел на нее.

- Это кто еще тут руки распускает? - холодно поинтересовался он. “Черт, я все-таки его разбудила...”

- Прости, ты не мог бы слегка подвинуться? - язвительно попросила она.

- Не мог бы, - ответил Малфой. - Это все?

- Ну подвинься.

- Не-а.

- Давай.

- Не хочу.

- Ах, так?!

Гермиона не на шутку разозлилась. И зачем она только разрешила ему лечь в кровать с ней?

Она перевернулась на бок, обеими руками уперлась в преплечье Драко и изо всех сил принялась его толкать. Мгновенно мышцы напряглись под ее ладонями, и, в итоге, она ни на миллиметр не смогла его сдвинуть.

- Ах ты... - у Гермионы не хватило слов, чтобы выразить свою ярость, и она, отчаявшись найти подходящее по грубости выражение, впервые в жизни выругалась. Матом.

Драко, услышав это, от удивления проснулся окончательно. Он пораженно уставился на Гермиону, и, несмотря на то, что она уже начала сожалеть о своем глупом поступке, это ей польстило. И его, оказывается, можно так поразить.

А Малфой был поражен - дальше некуда. Примерно секунд пятнадцать он молча буравил ее лицо взглядом широко распахнутых глаз, а потом вымолвил:

- Г... Ге... Гермиона? У тебя температура?

Гермиона презрительно фыркнула.

- Я просто очень зла, Малфой. Я не могу так спать. Не заставляй меня сожалеть о своем великодушии...

- Ты точно в порядке?

- Да в порядке я, Драко, - Гермиона снова начала терять терпение. - В чем дело? Что, я вообще не имею права в жизни разок выругаться?

- Ну, ты, однако, полна сюрпризов... - протянул Драко, а потом оценивающе посмотрел на Гермиону и подвинулся ближе. - Кто тебя вообще научил таким словам?

- Я, по-моему, просила тебя отодвинуться, а не наоборот...

- Разве так не удобнее? Ты можешь положить голову мне на плечо.

- Да как у тебя наглости хватает? - задохнулась от гнева Гермиона. - Ты же пристаешь ко мне!

- Действительно, - усмехнулся Малфой. - И правда ведь.

С этими словами он быстро склонил голову, нашел ее губы и коснулся их своими - легко, но в то же время нежно.

Гермиона потеряла дар речи. Драко Малфой... поцеловал ее? Первой реакцией, и, возможно, самой правильной реакцией, было бы дать ему пощечину и приказать убираться с кровати - ну, или уйти самой. Но именно сейчас Гермионе почему-то меньше всего хотелось этого. “Как же я устала думать, - вдруг осознала она. - Как устала выверять каждое свое действие... могу я хоть разок нарушить правила? Могу я хоть раз попробовать запретное удовольствие - разве это так плохо? Тем более, с человеком, с которым пережила так много за последние несколько часов? Разве это так ужасно - один раз ошибиться? Главное - я знаю, что бы сейчас ни произошло, сожалеть я не буду. Никогда.”

Эта мысль была для Гермионы необычной. Кажется, она... взрослеет? Ну да, видимо...

- Драко, - прошептала Гермиона, заглядывая в его светлые глаза. Малфой, опершись на обе ладони, поднялся прямо над Гермионой, так, что их лица находились на одном уровне.

- Не надо говорить ничего.

- А что надо делать в таком случае? - Гермиона провела пальцами по холодной коже его лица.

- Я покажу тебе, не волнуйся, - Драко слегка скривил свои тонкие губы в усмешке, но не в жесткой - не в такой, как обычно; в этот раз она была просто веселой, искренней, а в глазах его была непринужденная теплота.

- Не волнуйся, все будет хорошо, - прошептал он и нагнулся, чтобы вновь поцеловать Гермиону.

Дата добавления: 2015-08-02