Подходы к материалу

Работа с визуальным материалом (прежде всего, с кинематографическим) стимулирует многообразие подходов, образующих сегодня пространство исследования кинематографа. Представленный в этой статье анализ является по преимуществу имманентным: реконструируя смысл кинотекста, я не рассматриваю авторскую интенцию, процесс производства и зрительского восприятия фильмов. Учитывая историко-культурный контекст анализируемого периода [см.: Соцреалистический… 2000; Советское… 2002; Советская… 2005; Паперный, 1996; Лебина, 1999; Плаггенборг, 2000; Бойм, 2002; Фицпатрик, 2001; Козлова, 2005], я буду идти к нему через рассмотрение кинорепрезентации. Таким образом, «внешний» контекст будет для меня скорее перспективой, чем объяснительной схемой анализа.

Работа с кинотекстом неизбежно предполагает использование семиотической методологии. Мною движет желание проследить процесс складывания «высказывания», сформулированного на языке кино, то есть с учетом его особенностей как особого типа медиума. Постановочная природа художественного кинофильма [9], его структурированность на разных уровнях (монтаж, звук, игра актеров и пр.) позволяют зафиксировать различные стадии и способы создания, закрепления и трансляции «текстов» как вербальных, так и визуальных.

Обращение к методам социологии культуры позволит мне описать механизмы конструирования нормативных (и нормирующих) представлений в культуре 30–50-х годов. Наиболее эффективным по отношению к избранному типу источников будет анализ их в качестве «формульных повествований» [О «формульных повествованиях» см.: Кавелти, 1996. С. 33–64]: я рассмотрю то, какие изменения претерпевают жанровые особенности комедии, в частности, любовный сюжет, в фильмах этого периода. Я буду обращать внимания на те ограничения и предопределенности, которые указывают на идеологию «формулы» как она представлена в советском кинематографе 30–50-х годов [10]. Специальное внимание будет уделяться анализу репрезентации взаимоотношений полов и вообще сфере приватного. Это связано с тем, что «сфера приватного» (любовь, быт, семейная жизнь, повседневные практики), казалось бы столь далекая от политики, в ситуации доминирования определенной идеологии, оказывается лакмусовой бумагой, выявляющей властные стратегии. Кинематограф, в силу своей «постановочной» природы, не только отражает существующие тенденции, но и сознательно конструирует новый (желательный) образ взаимоотношений полов, становясь «культурным транслятором» норм и идеалов общественной и частной жизни.

Синтетическая методология, с которой я подхожу к советскому кинотексту 30–50-х годов, призвана поставить и решить следующие задачи: во-первых, рассмотреть кинематограф «сталинского времени» и выстроить типологию любовных ситуаций и бытовых практик, конструируемых в рамках «кинотекста» интересующего нас периода [11]; во-вторых, показать, какой кинематографический язык «говорения» о любви и быте сложился в указанное время.

Дата добавления: 2015-08-02