Sutta pitaka. Khuddaka nikāya. Jātaka. Eka-Nipata. 54 Phala-Jataka.

Перевод Б.А. Захарьина.

Словами: "На это дерево залезть нетрудно..." – Учитель – он жил тогда в Джетаване – начал повествование о некоем мирянине, весьма искушённом в распознавании всяких плодов.

Как-то раз один саваттхийский землевладелец пригласил к себе всю общину во главе с Пробуждённым, усадил за стол в своём саду и, досыта накормив гостей сладкой рисовой кашей и другими яствами, наказал своему садовнику: "Пройдись с монахами по саду. Пусть они отберут для себя манго и любые иные плоды, какие только пожелают". Выполняя распоряжение хозяина, садовник пошёл с монахами и сад; едва взглянув на какое-нибудь дерево, он говорил монахам, что такой-то плод на нём зелен, такой-то – созрел наполовину, а такой-то – вполне зрелый, и каждый раз его слова оказывались чистой правдой. Монахи, воротясь к Татхагате, принялись наперебой рассказывать; "Почтенный, этот садовник столь искушен в распознавании плодов, что может, едва глянув с земли на дерево, сказать, какой плод зелен, какой поспел наполовину, а какой совсем уже спелый, и всё, что он говорит, оказывается верным". Выслушав их, Учитель молвил: "В распознавании плодов, монахи, искусен не один лишь этот садовник – и прежде были умные люди, хорошо разбиравшиеся в этом деле". И он поведал собравшимся о том, что было в прошлой жизни.

"Во времена стародавние, когда на бенаресском троне восседал царь Брахмадатта, бодхисаттва появился на свет в семье торговца. Став взрослым, он посвятил себя торговле и странствовал с пятьюстами повозками. Как-то раз он оказался на большаке, что вёл в глубь леса. Бодхисаттва приказал остановиться на опушке, собрал всех своих спутников и строго предупредил их: "В этом лесу могут расти ядовитые деревья. Смотрите, не пробуйте без моего разрешения незнакомых вам листьев, цветов или же плодов!" "Хорошо", – ответили спутники бодхисаттвы, и караван углубился в лес. На самом его краю, возле какой-то деревушки, росло дерево – всё в плодах. Ни стволом, ни ветвями, ни листьями, ни цветами – ничем не отличалось от манго это дерево. И плоды его и цветом, и формой, и запахом, и вкусом были – ну точь-в-точь как манго. Да только всякий, кто их пробовал, тотчас погибал от смертельного яда.

Несколько жадных торговцев, что ехали впереди, приняли ядовитое дерево за манго и набросились на плоды. Остальные же решили: "Спросим сначала у нашего старшего" – и, держа в руках плоды, стали дожидаться бодхисаттвы. Когда показался бодхисаттва, они обступили его и стали спрашивать: "Почтенный, можно ли нам есть эти плоды?" Бодхисаттва же, увидев, что это вовсе не манго, объяснил им: "То, что вы называете манго, на самом деле плоды ядовитого дерева, не ешьте их". Затем он стал помогать тем, кто уже наелся плодов: вызвал у них рвоту, накормил смесью из четырёх видов сладостей и тем исцелил.

Тут надо сказать, что до того дня все торговцы, которые останавливались на привал у этого дерева, наевшись отравленных плодов, погибали мучительной смертью. Наутро деревенские жители выходили из своих домов, хватали мертвецов за ноги и уволакивали в укромное место, а потом забирали себе повозки со всеми товарами и всем, что было у мёртвых торговцев. Так и в тот день: едва показалось солнце, жители деревни поспешили к дереву, договариваясь по дороге: "Мне достанутся быки". – "А мне – повозки". – "А мне – товары". Увидав, однако, живых и невредимых торговцев, они изумились: "Как вы догадались, что это дерево не манго?" "Это не мы догадались, – ответили крестьянам торговцы, – это узнал наш старший". Крестьяне обратились тогда к бодхисаттве: "Расскажи, мудрейший, как ты сумел догадаться, что это дерево не манго?" "По двум признакам", – сказал бодхисаттва и спел такую гатху:

На это дерево залезть нетрудно,

И от села оно – рукой подать.

Плоды его не могут быть съедобны –

Едва взглянув, сумел я угадать.

Наставив таким образом всё множество собравшихся в дхамме, бодхисаттва в полном здравии продолжил своё путешествие".

И, завершая урок дхаммы, Учитель повторил: "О бхиккху, были ведь и в прошлом мудрецы, которые знали толк в плодах". Слив воедино стих и прозу и связав прошлые и нынешние существования, он так истолковал джатаку: "В ту пору торговцами были последователи Пробуждённого, старшим же – я сам".

Дата добавления: 2015-08-10