Странная война на Западе

В Лондоне и Париже были потрясены заключением советско-германского пакта. Английские и французские дипломаты, конечно, могли предположить непредсказуемость поведения Гитлера, но подобный шаг путал всю их дипломатическую игру. С одной стороны, они дали гарантии Польше, а с другой, они вовсе не желали их выполнять. Чемберлен пытался вновь использовать мюнхенский вариант с тем, чтобы выйти сухим из воды. 24 августа он написал письмо Гитлеру, в котором предупредил, что британское правительство готово выполнить обещание, данное Польше. Ответ Гитлера пришел на следующий день. В нем фюрер "великодушно" высказал желание рассмотреть проблему Данцига, но готов был сделать это только после того, как Англия откажется от гарантий, данных Польше. Безусловные заверения Англии оказать помощь Польше при любых обстоятельствах могут расцениваться поляками, говорилось в ответе, как сигнал к волне насилия и ужасающего террора против полутора миллионов немцев. Гитлер нанес тяжелое оскорбление британскому самолюбию. Он ясно дал понять, что впредь не намерен считаться с Англией и международные дела будет решать по собственному усмотрению. Даже в условиях свершившегося факта Чемберлен вел какую-то странную игру. 1 сентября в 9.30 утра Англия предъявила ультиматум Германии с требованием прекратить агрессию, на что Гитлер даже не ответил. Второго сентября английское правительство вело себя так, как будто ничего и не случилось. Лишь вечером Чемберлен вынужден был собрать парламент и попытаться внести успокоение в бушевавшую палату. Скучным и монотонным голосом он рассказывал о своей деятельности, своих отношениях с "господином Гитлером" и призывал дождаться от него ответа на ультиматум от 1 сентября. В палате разразилась буря.

Все депутаты были единодушны. Депутаты, как лейбористы, так и консерваторы считали, что верность данному слову является делом национальной чести Англии. Действия Германии расценивались как угроза национальным интересам Англии и вызов национальной части англичан. Парламент вышел из-под контроля. Общественное мнение Англии, все средства массовой информации, все массовые общественные организации, профсоюзы, муниципалитеты требовали выполнения польских гарантий. На карту были поставлены престиж Англии, ее мировой авторитет, ее слово и достоинство. Третьего сентября в 11 час. утра английский посол в Германии Гендерсон вручил германскому правительству ноту, в которой Англия объявляла войну Германии. Немного позже то же самое сделал французский посол. Чемберлен пожинал плоды своих злонамеренных планов. Вопреки его планам Англии пришлось первой вступить в войну, не Советскому Союзу, а Англии пришлось нести первые жертвы войны.

Но даже объявив войну, английское правительство не думало вести ее серьезно. Третьего сентября началась вторая мировая война, но практически на Западе ее как таковой не было - здесь происходило то, что в западной печати было названо "Phoney War" ("фальшивая война"), означавшее имитацию войны, "бурю в стакане воды", названную почему-то в советской печати "странной войной", хотя в ней не было ничего странного. С самого ее начала на Западе рассчитывали, что шум скоро уляжется, Гитлер быстро разделается с Польшей, больше некого будет защищать и гарантировать и скоро все уляжется к обоюдному удовольствию. Но на Западе плохо знали Гитлера.

После разгрома Польши его безумные планы были устремлены на уничтожение Англии. Заключение пакта с Советским Союзом и ликвидация польского государства, развитие экономических отношений с Румынией и Венгрией предоставили Германии благоприятный шанс на осуществление этого плана. В речи 23 ноября 1939 г. перед командующими различных родов войск Гитлер говорил: "сейчас для нас наступил благоприятный момент, через шесть месяцев положение может измениться к худшему". Он вел азартную игру - либо победа, либо поражение. Главная задача состояла в том, кто будет господствовать в Европе. Без уничтожения Англии Германия этого достигнуть не мог. Англо-германские противоречия стали антагонистическими, непримиримыми. "Всякая надежда на компромисс, - бился в истерике Гитлер, - простое ребячество". Война должна стать тотальной.

Гитлер собирался нанести сокрушительные удары по Англии с воздуха и моря. По его указанию, были изобретены новые морские мины, которые могли быть расставлены самолетами. Он приказал усеять все английские прибрежные воды минами, которые невозможно будет протралить. Начиналась минная война, которая, по его расчетам, должна была поставить Англию на колени. Одновременно Гитлер готовился захватить Бельгию и Голландию, чтобы организовать с их территории воздушные налеты на Англию, а также Данию и Норвегию, побережье которых планировалось использовать в качестве баз для германского подводного флота и тяжелых кораблей типа линкора "Бисмарк" и крейсера "Тирпиц". "Я не остановлюсь ни перед чем", - кричал Гитлер. Фашистская Германия готовилась к новому агрессивному прыжку.

Западные державы имели во Франции превосходство в численном составе, танках и авиации, кроме того, французы имели превосходную артиллерию, немецкая была намного хуже. Союзники имели от бельгийско-люксембургской границы до Швейцарии около ста дивизий, тогда как немцы - 31, а с началом польской кампании вообще оставили всего 15. Гитлер оказался прав, когда говорил, что Англия и Франция не станут воевать за Польшу. Правда, во французских и английских средствах массовой информации стали печататься доклады с "фронта", на самом деле это была пропагандистская "активность", с имитацией ложных атак, направленных на пропагандистский эффект.

Запад мог легко решить исход войны еще в сентябре, когда только началась война в Польше. Один воздушный удар по Руру, где практически не было противовоздушной обороны, мог вывести рурскую индустрию из строя и привести к прекращению добычи угля. Это означало бы экономический крах Германии. Более того, западные державы могли разгромить Рур и артиллерией, чего очень опасался Гитлер, но ничего не было сделано. Западные союзники молча наблюдали, как Гитлер терзает очередную жертву и ограничивались дипломатическими заклинаниями и призывами к фашистам к сдержанности, милосердию и переговорам. Чемберлен начал по-новому формулировать цели войны и приступил к разработке новых мирных переговоров, т.н. "польского Мюнхена". Суть их заключалась в представлении германской интервенции в Польшу, как "неприятного инцидента", который возможно и должно уладить, после чего между союзниками и Германией вновь восстановятся нормальные отношения, а может быть даже дружественные. Западные дипломаты и политики не думали о серьезной войне с Германией и рассчитывали, что она скоро кончится, а пока нужно соблюдать правила - делать как обычно. Война кончится к весне (1940 г.) - таково было общее мнение в западных странах. Странная война на Западе на практике свелась к тактике стратегического выжидания и полному отсутствию каких-либо практических военных действий.

Запад быстро смирился с поражением Польши. Английские и французские дипломаты и политики облегченно вздохнули. Наконец, все кончилось. Началась подготовка мирных переговоров. В Париже и Лондоне рассчитывали, что теперь-то "фюрер" остался доволен и удовлетворен и вскоре можно ожидать советско-германского конфликта. Это были иллюзии, приведшие к трагедии европейских народов.

Уже в ходе польской кампании Гитлер начал подготовку к нанесению удара по Западу. 10 сентября командованию воздушных сил был отдан приказ начать воздушную разведку территорий Франции, Бельгии и Голландии, летчикам дано предписание пролететь над франко-германской границей для ведения ближайшей тактической разведки группировки французских войск. В этот же день был отдан приказ о перебазировании двух армий к западным границам. В Пенемюнде началась разработка ракет дальнего действия с максимальной дальностью полета до Лондона и полезным грузом в 1 тонну. 12 сентября 1939 г. Гитлер в доверительной беседе сообщил своему адъютанту, генералу Шмундту, что сразу после разгрома Польши перед вооруженными силами Германии встанет новая задача - сокрушение Франции, вывод из строя которой заставит капитулировать и Англию.⁴

Отныне всю свою энергию Гитлер посвятил подготовке войны с Англией и Францией. Готовилась армия, готовилась военная техника, усиливался флот. Планировалось оснастить флот до ста подводных лодок. В ходе западноевропейской континентальной кампании предполагалось захватить территории Бельгии, Голландии и Северной Франции, чтобы использовать их для развертывания борьбы против Англии военно-воздушными и военно-морскими силами. Опираясь на эти территории, Гитлер и его генералы надеялись нанести решающий удар по Англии. В памятной записке Гитлера о принципах ведения войны на Западе от 9 октября 1939 г. и в директиве ОКВ № 6 от того же числа говорилось: "создание баз подводных лодок за пределами ограниченного района базирования в Германии дало бы огромное увеличение возможности использования этого оружия". Германские стратеги рассчитывали наряду с решением континентальных задач на Западе обеспечить флоту выход в Атлантику через Францию, что считалось решающей предпосылкой для победы над Англией.⁵

Наряду с этим, в гитлеровском командовании возникает мысль о захвате Норвегии и Дании для овладения здесь опорными пунктами для германского флота. В подписанной Гитлером директиве ОКВ № 9 от 29 ноября 1939 г. говорилось: "В войне против западных держав Англия является носителем воли к борьбе и ведущей силой врагов. Сокрушение Англии - это предпосылка конечной победы в войне". В норвежских фиордах гитлеровское командование намеревалось сконцентрировать крупные корабли типа линкоров "Бисмарк" и "Тирпиц", которые в сопровождении эсминцев, миноносцев и вспомогательных кораблей взяли бы под контроль северную Атлантику и перерезали морские пути из Америки в Англию. Вместе с подводными лодками с баз Северной Франции они могли бы создать морскую блокаду Англии и организовать кризис ее экономики. Кроме того, захват Норвегии имел еще важное экономическое значение. Германия ежегодно ввозила из Швеции 9 млн. тонн железа, это составляло 30 % всех ее потребностей в промышленности. Провозилось это железо по нейтральным водам Норвегии, которые протянулись на 1000 км от порта Нарвика. Значение этого маршрута становилось особенно важным в зимнее время, когда шведский порт Лулео на Балтике замерзал и становился непригодным в качестве перевалочного пункта.

Англия имела десятикратное превосходство над Германией в военных кораблях. Этот недостаток планировалось компенсировать "ошеломляющей внезапностью" и поддержкой изнутри Норвегии прогерманской группы политических деятелей во главе с Квислингом. Подготовка к захвату Дании и Норвегии проходила под кодовым названием "Везербюнг". Гитлеровцам сопутствовала удача и им удалось осуществить "блицкриг". 9 апреля1940 г. войска вермахта начали вторжение в Данию и Норвегию. Датское правительство капитулировало в тот же день. В Норвегии бои затянулись. В отдельных районах страны значительное сопротивление немцам оказала норвежская армия, даже вопреки капитулянтской позиции ее руководства. С занятием немецкими войсками 16 июля Киркенеса и выходом их к границам Советского Союза вся территория Норвегии оказалась в руках фашистских оккупантов. Король Хаакон и правительство бежали в Лондон. К власти пришла фашистская организация Национальное единство во главе с Квислингом. В феврале 1942 г. он был объявлен германскими фашистами премьер-министром. Гитлеровцы получили норвежские порты и шведское железо.

Норвежская операция дорого обошлась Германии и показала, кто действительный хозяин на морях. Германия потеряла один тяжелый и два легких крейсера, 10 эсминцев, 6 подводных лодок. Англия одержала первые победы в морских сражениях. Но Германия получила важные военно-морские и военно-воздушные стратегические позиции. Потеря Скандинавии, как нейтральной территории, стала поворотным пунктом в монотонном течении "странной войны". Неожиданный блицкриг германской армии явился серьезным ударом по позициям политики "умиротворения" и самих миротворцев - Чемберлена и Даладье.

Западные демократии предприняли ряд действий, направленных на имитацию войны, но они были рассчитаны на публику и на скорейшее окончание польской кампании Гитлера. Уже 4 сентября 1939 г. первые части английского экспедиционного корпуса высадились на французском побережье Ла-Манша. Главные части прибыли 19 сентября и 3 октября. Личный состав прибывал через порт Шербур, а материальная часть и вооружение - через Брест и Нант. 15 сентября в Лемане был создан штаб корпуса и поднят британский флаг. Позиции английских войск были расположены в четырехстах километрах от ближайшего порта Дюнкерк вдоль линии франко-бельгийской границы. Британский корпус состоял из четырех дивизий с 80 тыс. солдат и 5 тыс. офицеров. Он занял позиции вокруг Лилля между первой и седьмой французскими армиями.

У.Черчилль, побывавший в английском лагере и познакомившийся с состоянием французских войск обратил внимание на два обстоятельства. Прежде всего его поразил низкий моральный дух французских солдат. Они не хотели воевать и не знали, за что будут воевать. Все желали скорейшего окончания напряженности и полюбовного соглашения и приказа: все по домам. Они не выдержали бы первого же натиска немецкой армии, рвущейся в бой, чтобы отомстить за первую мировую войну и возвратить потери, связанные с ней. Во-вторых, у французского руководства царил "оборонческий менталитет", т.е. все было направлено на оборону, а не наступательные действия. "Большинство наших работ, - пишет У.Черчилль, - в эту странную осень и зиму было направлено на усиление французской линии обороны"⁶. Было сооружено четыреста дотов, 70 км противотанковых рвов, на всем протяжении французско-бельгийской границы установлены проволочные заграждения, создана современная сеть коммуникаций. Как показали дальнейшие события, эти сооружения не стали сколько-нибудь значительными препятствиями для Германии и немецкие войска легко преодолели их в мае 1940 г. Похоже эти оборонительные работы также были имитацией активности в войне. В то время, как фашисты жгли и уничтожали польские государства, стремясь полностью ликвидировать Польшу, на Западе устанавливали колючую проволоку.

Центральной проблемой в ситуации на Западе была позиция Бельгии. Она объявила нейтралитет и западные державы свято чтили его и не собирались нарушать. Гитлер мог нарушить этот нейтралитет когда или где ему заблагорассудится, но западные державы не могли себе этого позволить. Так западные лидеры представляли суть положения. Между тем, бельгийский нейтралитет был прямым результатом пагубной и предательской мюнхенской политики западных держав. Если бы Франция и Англия в предыдущие пять лет проявили мужественный и решительный характер и утвердили святость заключенных договоров и добились одобрения Лиги наций, Бельгия могла бы вновь стать верным союзником Запада и быть опорой единого фронта против агрессора. Это обеспечило бы безопасность и стало бы мощным сдерживающим фактором для Гитлера. Более того, территория Бельгии могла бы стать хорошим плацдармом для наступательных действий союзников в самое индустриальное сердце Германии - Рур.

Союзники пренебрегли этими возможностями. Наступательные действия и дальнейшее обострение ситуации не входило в их планы. В январе 1940 г. у них появилась отличная возможность сделать Бельгию своей союзницей. 13 января 1940 г., в связи с явными признаками подготовки германской агрессии, бельгийский король Леопольд IIIзапросил английское правительство - готово ли оно, в случае агрессии Германии, оказать помощь Бельгии. Просьба короля была дипломатично отвергнута. Тем самым западные союзники как бы демонстративно давали понять, что при надобности, они могли бы пожертвовать и Бельгией. Гитлер не упустил возможности воспользоваться такой любезностью. В мае 1940 г. главный удар германской армии пришелся именно на Бельгию.

9 октября 1939 г. Гитлер направил подготовленную ОКВ Памятную записку и руководящие указания о ведении войны на Западе командующим родами войск Кейтелю и Герингу, в которой цель кампании на Западе была сформулирована следующим образом: "окончательный военный разгром западных держав"⁷. Оперативный план был представлен генеральным штабом 19 октября под кодовым названием "операция "Гельб". Целью наступления, которое должно было быть проведено через голландскую, бельгийскую и люксембургскую территории, являлось уничтожение "по возможности большей части французской армии и войск союзников и одновременно захват как можно большей территории Голландии, Бельгии и Северной Франции в качестве базы для эффективного ведения воздушной и морской войны против Англии".

Для осуществления операции предусматривалось создать группировку из 101 дивизии, в том числе 10 танковых и 5 моторизованных. В целом план операции "Гельб" повторял старый план Шлиффена, который был разработан еще в1914 г. Он имел много пороков и немецкие генералы опасались, что он известен западным военным специалистам, которые наверняка могут заготовить ответные ходы. Они отмечали, что осуществление этого плана связано с риском и опасностями для германской армии, если союзники предпримут ответные решительные контрмеры. Тем не менее авантюрный вариант плана был утвержден 27 марта. Тем не менее все это время, т.е. с окончания польской кампании до конца марта 1940 г. осуществлялась переброска войск на северо-запад Германии. К маю 1940 г. здесь было сконцентрировано 134 дивизии, 2580 танков и 3824 самолета. Все было готово к мощному, молниеносному и сокрушительному удару. Союзники имели достаточно сил для сопротивления и длительной позиционной войны. Но у французов не было воли к борьбе. Правящий класс боялся больше своей победы, чем поражения. Народный фронт не был сломлен, антифашистское движение грозило перерасти в политическое движение против правительства национальной измены. Правительство бросило все силы на подавление коммунистического движения. Сотни коммунистов были арестованы. Действия правительства напоминали действия правительства Тьера накануне Парижской Коммуны 1871 г.

Как и тогда французский правящий класс готов был сдать Францию немцам с целью подавления революционного движения в стране. Германское командование правильно рассчитало, что после нескольких ударов во Франции появится "пораженческое движение" и оппозиция, которая будет требовать мира и соглашения с немцами. Французские коллаборационисты готовились к сотрудничеству с немцами и подлому предательству собственной нации и национальных интересов. Им усиленно помогала германская пропаганда. Каждую ночь германское радио трубило, что у Германии и Франции нет оснований для ссоры и действительные корни войны находятся в политике Англии, которая поддерживала Польшу в ее "агрессивных действиях против германского рейха". Франция втянута в войну помимо своей воли Англией и должна расплачиваться за английскую авантюру - утверждала геббельсовская пропаганда. Передачи германского радио были рассчитаны на подрыв морального духа французских солдат и подрыв положения французского правительства.

Бездействие французских властей, полное безразличие политических деятелей к судьбам Франции создали в стране атмосферу примирения с Германией и культивировали дух пораженчества. Всех сторонников непримиримой борьбы с фашистами преследовали. Запрещена была коммунистическая партия, а также профсоюзы, выступавшие с позиций патриотизма и борьбы против фашизма. В стране начинался внутренний конфликт между профашистами, реакционерами, правящим классом и антифашистами. Позиции правящей олигархии, выступавшей за компромисс с Германией и соглашательство с Гитлером, усиливались. 21 марта 1940 г. главой французского правительства стал открытый сторонник капитулянтского курса Поль Рейно. До германского вторжения оставались считанные дни, а французское правительство разрабатывало планы агрессии против Советского Союза. Антисоветизм был всеразрушающей бациллой, которая разъедала здоровый политический разум и здравый смысл и толкала на самые фантастические авантюры, в которой в жертву антисоветскому безумию приносились национальные интересы, политическая честь, мораль и порядочность. Правительство Поля Рейно справедливо называли правительством национального предательства.

Оно получило вотум доверия в национальном собрании большинством в один голос. Ш. Де Голль, который был советником П.Рейно по военным вопросам, был поражен атмосферой, царившей в Национальном собрании. Обстановка была мрачной. Депутаты добивались себе министерских постов и мало думали об опасности, нависшей над Францией. Ш. Де Гольь так описывает свои наблюдения: "Опасность, переживаемая родиной, необходимость усилий со стороны нации, содействие свободного мира - все это упоминалось только для того, чтобы облечь в нарядные одежды свои претензии и свое озлобление"⁸. Нескольких дней, проведенных Ш. Де Голлем на Кэ д'Орсэ (здание министерства иностранных дел Франции), было вполне достаточно, чтобы убедиться, как пишет он, "до какой степени деморализации дошел режим". По его наблюдениям, во всех партиях, в печати и в государственных учреждениях, деловых и профсоюзных кругах весьма влиятельные группировки открыто склонялись к мысли о необходимости прекратить войну.

По Парижу стали распространяться слухи, что такого мнения придерживается и посол в Мадриде, маршал Петэн, которому через испанцев, якобы, стало известно, что немцы охотно пошли бы на соглашение. Повсюду говорили: "Если Рейно падет, власть возьмет Лаваль, рядом с которым будет Петэн, а он сможет заставить командование заключить перемирие..." В тысячах экземпляров распространялась листовка с изображением Петэна, которая свидетельствовала, что французская реакция избрала его своим кумиром, который мог бы договориться с немцами. Борьба против антифашизма и антифашистов ускорялась и развивалась с каждым днем. Ш. Де Голль пишет в своих мемуарах: "Надо сказать, что некоторые круги усматривали врага скорее в Сталине, чем в Гитлере. Они были больше озабочены тем, как нанести удар России - оказанием ли помощи Финляндии, бомбардировкой ли Баку или высадкой в Стамбуле, чем вопросом о том, каким образом справиться с Германией."⁹

Германия стояла у ворот Франции, а во Франции усиленно разрабатывали планы войны с СССР. По плану, представленному главнокомандующим французской армией генералом Гамеленом, предполагалось нанесение ударов с трех сторон - отправка экспедиционного корпуса в Финляндию в составе 360 тыс. человек для участия в финско-советской войне (декабрь 1939 - март 1940 гг.), бомбардировки бакинских нефтепромыслов и вторжение союзного флота в Черное море.¹⁰ Гамелен требовал действовать быстро и энергично. Военно-воздушная операция против Баку должна была быть готова к 15 мая. В операции планировалось участие 90-100 французских и английских самолетов, которые при каждом налете могли сбрасывать до 70 тонн бомб. В результате авианалетов англо-французские союзники рассчитывали вывести из строя 90 % нефтеочистительных предприятий Кавказа.

Французские правящие круги пытались сломя голову ринуться в антисоветскую авантюру наподобие той, которая уже состоялась в 1918 г. Французский народ был бы поставлен перед свершившимся фактом. Этим планам не суждено было осуществиться, т.к. 10 мая 1940 г. германские войска начали крупномасштабное наступление в Бельгии.

Дата добавления: 2015-08-10