Беты: |Chaos Theory|, Deine kleine Billy 8 страница

-Я же говорил, что не хочу подробностей.

-Он подрезал ее, выезжая на встречную полосу, чтобы обогнать.

-Белла, я сказал, что не хочу!

-Она не справилась с управлением и врезалась в бетонное ограждение.

-Ты слышишь меня?! Я попросил! – разъяренно выкрикнул Вильгельм.

-Отец даже не потрудился приехать на опознание. Они развелись в прошлом году.

-Не говори про этого ублюдка!

-Пришлось проводить экспертизу, чтобы сделать опознание. Ее было не узнать.

-Замолчи! Замолчи! Замолчи! – Билл закрыл уши ладонями, не желая слышать слов сестры. А она все говорила и говорила, точно в трансе. Рыдала, и захлебываясь, продолжала рассказывать о том, как все произошло.

-Прекрати! Заткнись! – Вильгельм с размаху пнул низкий журнальный столик. Тот, столкнувшись со стеной, разлетелся на мелкие осколки.

-Я ненавижу тебя! Заткнись! – смел с каминной полки, аккуратно расставленные фотографии в красивых рамках.

-Из-за тебя! Все из-за тебя! У меня не было матери, потому что была ты! – еще какая-то полка. Коллекционные статуэтки со звоном бьющегося стекла и фарфора прощались со своей жизнью.

-Билл! – кричала девушка, не боясь попасться под горячую руку, пыталась унять разбушевавшегося брата. – Билл! Прошу! Успокойся! – цеплялась за руки, стремясь обнять.

-Не трогай! Не смей прикасаться! Из-за тебя она не любила меня! Ты виновата! Всегда ты первая!

-Она любила! Тебя одного любила! – в истерике прокричала Изабелла.

Билл неверяще уставился на сестру. В ее покрасневших серых глазах стояли неиссякаемые слезы. Глаза не врали.

-Ты врешь! – прокричал Вильгельм в лицо девушке.

-Нет. Это правда. – Белла порывисто заключила Элгрэя в объятья, боясь, что он снова начнет крушить все вокруг. –Всегда любила…больше, чем меня – прошептала она, чувствуя как сильные пальцы впиваются в ее спину.

-Замолчи. – простонал Вильгельм. – Прекрати… - сильнее стискивая в объятьях последнего родного человека.

-Она боялась, что отец отдаст тебя в приют. Он был уверен, что ты не его. Она просто боялась и слушала его. А он…не считал тебя за человека.

-Молчи, Белла, прошу. – в голосе слышались слезы.

-Я не понимаю его, Билл. Он не человек. – всхлипнула девушка. – Я люблю тебя, слышишь? Даже пусть ты меня ненавидишь. А я буду тебя любить.

-Не могу так больше – прошептал Элгрэй.

«Ты так на нее похожа».

***

По потолку скользит проворный солнечный зайчик. Бежит от окна, преодолевая незамысловатые изгибы стен, и исчезает в глубине пустой комнаты. В солнечном свете, щедро льющемся из большого панорамного окна, сверкают разномастные осколки, игриво перемигивающиеся с озорным неспокойным световым пятнышком, то исчезающем, то появляющемся вновь. В воздухе кружатся невесомые пылинки, виртуозно исполняя свой витиеватый танец. И будто не было холода. Не было крика и обид. За толстыми кирпичными стенами родного дома больше не завывает заунывный ветер. И как-то до боли странно то, что непроглядный снег внезапно прекратил сыпаться из посеревших облаков. Природа словно улыбнулась.

-Ты сильно изменился… - едва не сойдя на шепот, произнесла Белла, пропуская сквозь пальцы белоснежные волосы брата. Билл лежал на просторном диване, вытянувшись во весь рост, удобно устроив голову на коленях сестры.

-Десять лет. Я не мог не измениться – хмыкнул он, прикрыв глаза от ослепляющего солнечного света.

-Пять. Если ты не замечал меня, это не значит, что и я тебя тоже. – все так же перебирая в руках светлые пряди, продолжала говорить Изабелла.

-Ты приезжала? – Вильгельм приоткрыл один глаз, мельком взглянув на девушку. Такую родную, и такую далекую.

-Однажды. Ты тогда залетел в дом, даже не посмотрев в мою сторону. Я только успела выхватить взглядом твое лицо. Ты был чем-то разозлен.

-Мне не говорили, что ты была здесь… - не особо раздосадовано ответил Билл. Ничего личного. Только констатация факта. – Хотя, я и не интересовался.

-Вот видишь. – Белла отстраненно посмотрела в окно, с неохотой оторвав взгляд от расслабленного лица Вильгельма. Для них обоих было непривычным находиться в такой близости по отношению друг к другу. Они никогда не были друзьями. Просто брат и сестра. Прозаично.

-Когда ты последний раз виделась с ней?

-В прошлом месяце. На православное Рождество.

-Православное? – брови Билла устремились вверх, обозначая его удивление.

-У нее была подруга русская. Одинокая. Ну и мама пригласила ее к себе, и еще нескольких знакомых. Устроили себе девичник. Вот я на него и попала. – Белла чуть-чуть привстала, меняя позу. Сидеть, поджав одну ногу под себя, стало не то чтобы неудобно, но и больно. Устроившись в наилучшем для себя положении, девушка вновь предоставила Элгрэю свои колени в качестве подушки. – Я в тот день как раз Чарли забирала из лагеря, вот и заехали.

-Чарли? Кто это? У тебя сын? – удивительно информативный получается день.

-Дочка – улыбнулась Изабелла.

-За что ты так девочку? – скривился Вильгельм. – Всегда считал, что это исключительно мужское имя.

-Женское тоже.

-Сколько ей?

-Четыре.

-Лагерь зимой?

-Что-то вроде детского садика. Ей там понравилось.

-Странно так. – неожиданно заключил Билл, отдаваясь осторожным прикосновениям сестры.

-Что именно?

-Все это. Ты, мама, похороны.

-А когда ты виделся с ней?

-Три года назад. – сухо ответил Вильгельм. – Только не говори ничего.

-И не собиралась. Просто…она скучала.

-Почему тогда не позвонила? Я оставлял свой номер на автоответчик.

-Боялась. Ведь всю сознательную жизнь она отталкивала тебя от себя, и в итоге у нее сложилось четкое представление, что ты ее тоже оттолкнешь.

-Глупо…- «Горько».

-Но ты тоже…

-Ты не знаешь какого мне было – перебил Сестру Билл. – Не смей судить.

-Когда ты стал краситься?– вдруг заметила девушка. – Макияж делает тебя агрессивным, как вчера. Без него ты мягче.

-Вчера я не мог быть другим. Вчера я тебя ненавидел.

-А сейчас?

-Не знаю – пожал плечами. – У тебя колени теплые. – ответил невпопад.

Изабелла ласково улыбнулась. Жаль, что Вильгельм не видел той улыбки. Закрытые глаза – его новая маска.

-Знаешь, возможно, он был прав.

Билл привел себя в сидячее положение, испытующе глядя на сестру.

-Что ты имеешь в виду?

-Ты совсем другой. Схожесть с мамой у тебя только в губах, а с ним совершенно нет ничего общего.

-Ты что-то знаешь? – насторожился Вильгельм.

Белла отрицательно покачала головой.

-Я только знаю, что до отца она любила другого мужчину. Кто знает, может, тот роман был не завершен в те годы, и ты стал его венцом несколько лет спустя.

Билл задумчиво поджал губы, словно ища в себе ответ на вопрос: «Нужно ли ему знание всего этого?»

-Это уже не важно – озвучил он свой вывод.

-Да. Ни к чему. – согласилась Белла.

Элгрэй для пущей утвердительности одобрительно кивнул и оглядел гостиную.

-Нужно убраться. И я, пожалуй, поеду.

-Я позвоню тебе?

-…оставь мне свой номер…

***

-Вспомнил старое увлечение? – Роберт пришел в комнату сына, с удивлением различив доносившиеся из нее звуки гитары.

-Навеяло – бросил Томас, продолжая настраивать инструмент.

-Ты в последнее время весь в себе.

-Какой всегда вроде – неопределенно хмыкнул брюнет. – Ты вчера во сколько вернулся?

Том устремил взгляд на отца. Вчерашнее его отсутствие несколько разочаровало юношу.

-Ночью – уклончиво ответил Роб. – Как дела в школе?

-Нормально… - незаметно поморщился Томас. Не клеилось разговора. Не по тому ли, что у обоих есть свои секреты, которые каждый стремился оставить при себе? Но при этом, мо меньшей мере один из них знает тайны другого.

Том мог бы рассказать отцу обо всем, но отчего-то боялся. С Невином все вышло само собой, и ему не пришлось говорить что-либо самому. Лишь подтвердить уже известный факт. Но как быть с родителем? Парень переживал, что, не смотря на особенности своей ориентации, Роберт все же не примет такого сына. Этот страх был мал, и Томас понимал, что вероятность подобного исхода событий ничтожна мала. Но все-таки предоставил происходящему идти своей чередой, не вмешиваясь в стройный уклад предначертанного.

«Прошло всего чуть больше недели…»

***

Когда неделя минует свою середину, дни начинают сменять друг друга поразительно быстро. Едва было утро понедельника, бесконечный день вторника, как вдруг осознаешь, что уже близится ночь пятницы. И все бы ничего, но Билл и Том никак не могли встретиться. В школе на брюнета крепко насели с дополнительными заданиями. Преподаватели аргументировали это тем, что он совсем забросил учебу и не сдал ни одной заданной работы вовремя. Но что мог сделать Томас, если он был не в состоянии влиться в учебный процесс, еще с первого дня занятий, начавшихся после рождественских каникул? Всегда что-то мешало: либо лень, либо какие-то особо важные дела, абсолютно не вязавшиеся с зубрежкой и штудированием учебников. А теперь ко всему прочему появился Элгрэй, который занял все мысли юноши.

Тренировки выпали из списка дел на эту неделю, что очень волновало Вильгельма. Процесс подготовки Тома к соревнованиям замер на одной точке, так толком и не продвинувшись вперед. Обстоятельства складывались подозрительным образом, не позволяя двоим видеться ни для работы, ни для личной встречи. Но все когда-нибудь заканчивается, и неделя, ознаменовавшаяся горестным известием, благополучно переходила в свой наилучший период. Близились выходные.

Том скучал. Неосознанно, но тосковал по Биллу. Спасался звонками и часто вспоминал о нем. Об их последней встрече, когда Элгрэй казался совершенно разбитым. Он был словно кувшин с расколовшимися кубиками льда внутри. Что бы ни содержал в себе сосуд, стенки его всегда прочны и не выпустят из своих недр даже самую малую частицу своего «сокровища». До поры до времени, пока не прохудятся.

-Ты разобрался с негодующими учителями?

-Еще как! Надеюсь, я поразил их своей работоспособностью до конца года, и они больше не станут лезть ко мне. – весело отозвался Том на вопрошающий голос Вильгельма, звучавший в телефоне.

-Твоя работоспособность и мне пригодиться… - по мелодичности сказанного, ощущалось, что Билл улыбается.

-Это предложение? – игриво пропел мальчишка, увидев в сказанной альбиносом фразе двойственный смысл.

Поняв, к чему ведет Томас, Элгрэй не преминул возможностью подразнить неугомонного подростка.

-Это неоспоримая истина. – понизил голос – А предложения я делаю иначе?

-Я помню… - хмыкнул юноша

-И что же ты помнишь?

-От тебя пахло мятой и сигаретами…

-А еще?

-Билл… - интимный шепот.

-Внимательно слушаю…так что же еще?

-Я чуть не поцеловал тебя тогда – словно доверив самую страшную тайну, произнес Том.

-Полчаса…я заеду за тобой.

«Ты был обречен…и я…»

***

Оранжевые огни уличных фонарей приглашающе освещали утонувший в сумерках город. Стоило выглянуть в окно, как вдруг возникало желание очутиться на улице под их мягким льющимся светом. С минуту полюбовавшись на вечернюю Вену из окна своей комнаты, Том продолжил прерванные романтическим настроем сборы. Роберт с интересом наблюдал за мечущимся по квартире сыном, подмечая в его движениях нетерпеливость. Такое поведение Тома говорило мужчине только об одном: парень готовится к свиданию.

-И куда ты засобирался на ночь глядя?

-Пацаны в клуб позвали. Ты же не против? – Том выключил фен, закончив приведение своих волос в порядок после быстрых водных процедур

-Кто да кто?

-Макс и Колин.

-А Невин не идет?

-Пап, как он со сломанной рукой-то будет? – брюнет взглянул на отца в стиле «Сам подумай, че сказал».

-И надолго ты?

-Не знаю? – расчесал густые локоны, черными волнами ложащиеся по голове. – Может и на всю ночь… - как можно пренебрежительнее произнес Томас.

-Том, что это еще за ночные отлучки? – голос Роберта, до этого ровный и невозмутимый, стал приобретать оттенки строгости и недовольства.

-Всего-то раз. Что тебе можно все, а мне нет что ли?

-Томас, ты забываешься!

-Что ты со мной как с маленьким? Все нормально будет. Если что у друзей переночую…

-Том…

-Пап, позволь мне быть ответственным за самого себя. Я же не прошу много?

Роберт хмуро посмотрел на сына.

«В чем-то он прав».

-У тебя появилась девушка? – спросил Роб, подумав, что под «девушкой» может скрываться человек вовсе не женского пола. Тот разговор не остался незамеченным для родительской опеки.

-…да…- ответил Томас, одевая куртку.

-Так бы и сказал, что идешь…

-Я иду в клуб – перебил юноша и исчез за закрытой дверью.

«Сделаю вид, что поверил».

***

Голосистая мелодия и тихая вибрация в кармане.

«Уже жду»

«Сейчас выйду» в ответ.

Что им готовит сегодняшний вечер? Том осознанно стремится остаться с Ним на ночь. Зачем? Быть ближе? Узнать Его лучше или насладиться его будоражащей близостью?

Как они встретят утро? В каком статусе будут их отношения? И не рано ли задаваться подобными вопросами?

Мигающие кнопки лифта извещали о скором приближении первого этажа.

«Словно с облаков на землю, чтобы вновь оказаться в небесах»

Может, и рано. Но кто возьмется судить то, что имеет шанс сегодня произойти? Никому не дано такое право. Это будет только их решением.

«Моим и Его»

Покинуть кабину лифта, угнетающую своей теснотой. Ворваться в холодную темноту ночного города, чтобы искупаться в разрежающем ее псевдо теплом свете фонарей. Он стоит у своей машины и курит. Дежа вю. Такое уже было, не принимая во внимание времени суток.

-Привет… - его мягкая улыбка. Она теперь совсем другая.

-Привет… - ты скучал. Хочется сказать эти слова ему. Но ты говоришь только «Привет».

-Заедем в кафе? С самого утра маковой росинки во рту не было… - выпускает размытую струю дыма, и вновь затягивается, маняще обхватив губами тонкий цилиндр сигареты.

-Может, залезем в машину, я уже замерз.

Усмехается. Ты любишь этот огонек в арктически холодных глазах.

-Запрыгивай…

В салоне автомобиля пахнет Его парфюмом. В какой-то момент ты понимаешь, что соскучился и по этому запаху. Поцелуй. Долгожданный. Нежный. От Него снова пахнет мятой и сигаретами. Хочется остановить этот миг, чтобы всегда чувствовать Его ласковые губы и влажный язык. Поцелуями с Ним невозможно насытиться.

-Все нормально? – разглядываешь его лицо. В этих сумерках он похож на сказочного персонажа. Мага или колдуна.

-А не должно?

-Просто…ты же не на праздник ездил.

-Я не из тех, кто убивается неделями. Да и к тому же, мы не виделись три года…

Porsche уютно заурчал, словно кот в теплых руках хозяина.

-Прости…

-Не извиняйся. Любая боль с годами притупляется. – внимательно следя за движением других машин – Так мы заедем? Или ты сам меня кормить будешь…

-Давай не поедем никуда?

-Давай…

***

-Проходи. Что как не родной-то? – Билл подтолкнул Тома в глубь комнаты, обратив внимание на то, что мальчишка сегодня необыкновенно тихий.

Томас поддался рукам Вильгельма, борясь с внутренней дрожью. Ему страшно хотелось почувствовать тело Элгрэя в своих объятьях.

«Наваждение какое-то…»

-Билл, а ты сильно голодный?- встрепенулся юноша, моментально засуетившись.

Вильгельм ухмыльнулся. Вот и его персональный ураганчик.

-Том…

-Я могу спагетти приготовить, а еще рыба у меня хорошо выходит и картофель печеный…

-Том…

-…или что-нибудь еще можно…что ты хочешь? – парень уже устремился на кухню, но был остановлен властным прикосновением к своему плечу.

-Тебя хочу… - шепнул Билл, притягивая к себе мальчишку. – Хочу твои губы – осторожно коснулся изумленно приоткрытых губ.

-Только? – едва различимо спросил Том.

-Всего хочу… - нежный укус в шею.

-Вампирюга… - хохотнул брюнет, прижимая Билла, терзающего ласками его шею еще ближе.

-Я лучше тебя съем…

В этой нежности можно было утонуть, захлебнувшись лаской. Прикосновения, словно жаркие солнечные лучи опаляли кожу. Одно на двоих дыхание морским бризом овеивало ненасытные губы. Казалось, что под вами не мягкость обыденного дивана, а рассыпчатый белый песок. Билл спускался влажными поцелуями по дрожащему животу Тома, поглаживая его обнаженные худые бедра. Бархатистая кожа пылала под его губами. Робкие пальцы брюнета касались острых плеч, зарывались в струящиеся белые волосы, а юркий язычок облизывал пухлые губы. Вильгельм спускался все ниже и ниже, приближаясь к кромке нижнего белья, отодвигая совершенно ненужную ткань.

-Билл…что ты…что ты делаешь? – прошептал Том, пытаясь притянуть Элгрэя выше.

-Хочу сделать тебе приятно…

-Не надо…- неявная паника, предвкушая незнакомую ласку.

-Расслабься… - шорох обволакивающего голоса над ухом – Тебе будет хорошо.

Недолгий поцелуй, и вновь влажная дорожка по вздымающейся груди. Том прикрыл глаза, чувствуя горячее дыхание на своем возбуждении.

«Немыслимо…»

Билл подул на дрожащий орган, проведя ладонью по всей длине, следя за тем, как его действия влияют на мальчишку. Том закусил губу и вцепился пальцами в диванную обивку – нравится. Вильгельм плотоядно улыбнулся и лизнул кончиком языка покрасневшую головку. Реакция была незамедлительной – порывистый тяжелый выдох. Убедившись в верности выбранного пути, Билл сомкнул губы на горячем возбуждении Томаса, облизал по кругу, вбирая в себя почти на половину. Он сам ловил нереальный кайф от того, какое наслаждение дарил мальчишке. Ритмичные движения руки и языка, в совокупности с плотно сжатыми губами заставляли Тома цепляться за все, что подвернется под руки и извиваться, когда теплый мокрый язык касался прохладной мошонки. Не было сил удерживать накатывающие сладостные волны, вырывающиеся из горла хриплыми полустонами.

-Билл…остановись…прошу…

-Тебе же нравит…?

-Хочу сам…тебя…

Смелость – удел слабых, а слабости наши не всегда слабы.

Слова признания своей слабости перед Ним оглушили Томаса, точно он их прокричал, до хрипоты срывая голос, а не прошептал, изнемогая в агонии скорого оргазма. Он признался в том, что готов к чему-то большему. И это, как ни странно, дало ему силу действовать и адекватно мыслить дальше, приводя Вильгельма в абсолютное замешательство. Билл ждал этих слов, но не так скоро, не в этот вечер уж точно.

-Чего именно ты хочешь? – Элгрэй массировал губами мочку уха брюнета, продолжая рукой стимулировать его плоть, стремясь завершить начатое. Он чувствовал, что Тому осталось всего ничего, и не мог лишить мальчишку удовольствия испытать вожделенное ощущение невесомости тела и потери разума.

-Тебя, Билл…хочу…как ты…- отрывисто выдыхал Том, ища губы Вильгельма. Он не контролируемо стал толкаться в плотно сжатый кулак, впиваясь пальцами в спину рядом лежащего Элгрэя.

-Скажи еще – выпустив припухшие от поцелуев губы из плена своей страсти, произнес Билл.

-Хочу вылизать тебя там….всего… - уверенно ответил Томас, глядя в почти черные глаза альбиноса. Билл улыбнулся так, что в темноте казалось, его клыки удлинятся, и он вонзится болезненно-сладостным укусом в шею дрожащего под ним подростка. Он был «голоден». И коварный оскал только подтверждал этот факт.

-Чуть позже…только… - не успел договорить Вильгельм, как Том резко вытянулся, а по его телу прошла предоргазменная судорога. Билл скривился от боли, которую причинили вонзившиеся в его кожу короткие ногти, а в ладони ощутил горячую густую влагу.

-Ты такой тихий… - усмехнулся, целуя приходящего в себя мальчишку, растирая по его животу его же семя.

Том мечтательно улыбнулся, медленно открывая чернеющие от желания глаза:

-Поговорку про омуты знаешь? – положил ладонь, на скользящую кругами по его коже руку.

-А ты мой тихий омут? – с хрипотцой осведомился Билл, обольстительно взирая на юношу.

-А ты хочешь, чтобы я им был? – Том свободной рукой дотронулся до бугорка, обозначившегося на месте ширинки. Вильгельм до сих пор оставался в джинсах.

-Всего и не рассказать о том, каким я тебя хочу… – лаская дыханием алые губы, ответил Билл.

-Таким? – надавливая, погладил шершавую ткань.

-Да… - сведя брови к переносице. Возбуждение зашкаливало, и малейшее прикосновение к чувствительной плоти даже через грубый материал джинсов отдавалось в теле мучительным удовольствием.

-И таким? – с лукавыми искорками в озорном взгляде Томас еще теснее прижал к себе Элгрэя, стиснув его ягодицы в ладонях.

-В этом торопиться не стоит… - безапелляционно выдал Вильгельм. Но признался самому себе, что такой напор мальчишки распалял его еще больше.

-Почему?

-Вся ночь наша – едва заметная улыбка коснулась губ за секунды до того, как эти губы слились с другими в мягком влажном сплетении.

-Идем в спальню… - голос, словно шелест опавших листьев.

-Я в душ сначала, ладно?

-Пф…всю романтику испортил… - ухмыльнулся Билл, поднимаясь на ноги.

-Перестань…- капризно заявил Том.

-Что?- в неподдельном удивлении.

-Не смотри на меня так… - под пристальным пожирающим взглядом Элгрэя невозможно было чувствовать себя комфортно, и Томас отчаянно пытался скрыть свое смущение.

-Как «так»? – чуть склонив голову, «облизывая» взглядом раскинувшегося на бархатных подушках мальчишку.

-Как удав на кролика.

-Минуту назад ты не жаловался – протянул руку в приглашающем жесте.

Том принял помощь, и резко поднявшись, оказался лицом к лицу с Вильгельмом:

-Минуту назад ты был на мне – выдохнул в губы, и звонко чмокнув, поспешил удалиться из комнаты.

-Чертяка… - тепло улыбнулся Билл, провожая взглядом обнаженного парня.

«Как бы мне в омуте этом не сгинуть…».

***

На губах горький привкус никотина, а по телу в ожидании желанного разливается сладкая истома. Пальцы ног щекочет длинный ворс ковра, а оголенный торс ласкает сигаретный дым. Билл лежал с закрытыми глазами на кровати, свесив с ее края ноги. Иногда правая рука запрограммированным движением подносила к губам тлеющую сигарету, а левая смиренно покоилась на впалом животе. В душе царило умиротворение, вопреки тому, что Вильгельм не знал, как поведет себя Том в следующее мгновение: как посмотрит, что скажет, что сделает. Наверное, этот мальчишка был единственным, кого Элгрэй так и не сумел разгадать. Томас был как открытая книга с исчезающими чернилами: только читатель подбирался к кульминации сюжета, как тут же одна за другой начинали пропадать буквы, слагающие важный слова. Обложка этой таинственной книги была сверкающей и тусклой одновременно, а жанр ее невозможно было определить точно: комедия или драма, приключения или повесть о ничем не примечательной жизни.

Каждый его вдох, каждое слово или движение кричали о том, что смысл их не дано знать никому, кроме их исполнителя. Только композитор знает, что истинно поет его мелодия. Билл хотел окунуться в это таинство, знать его мысли, предугадывать поступки. Но не мог. С Томом у него многое происходит впервые.

Впервые не хотелось игр, и не было потребности в фальши. В первый раз за несколько лет не перед кем было закрываться, строить непробиваемую стальную броню. Он был единственным, кто знает блеск его искренней улыбки. И он первый, кто может вывести из состояния равновесия всего одной фразой.

«Впервые я кого-то боюсь…»

Вильгельм не ведал, что в моменты его откровения с самим собой, виновник его мыслей внимательно следил за ним. Том наслаждался созерцанием изящного тела, светлой кожи, контрастирующей с темно-кровавыми простынями. Белые волосы снежными змеями расползались от головы, создавая священный ореол. Брюнет с затаившейся в уголках губ улыбкой наблюдал за тем, как Билл глубоко затягивается и сизой струей выпускает дурманящий дым. За пляшущими отсветами ночника на спокойном лице. За поглаживающими кожу пальцами. Он неслышно подкрался к Элгрэю, и оперевшись по обе стороны от его бедер, наклонился и поцеловал прохладный пальцы, ласкающие живот. Билл послушно отстранил свою руку, предоставляя юноше большее поле для деятельности. Том осыпал влажными поцелуями упругий живот, ныряя языком во впадинку пупка. Поднимался выше, оставляя мокрые отметины на молочной коже. С черной прядки проворно сбежала одинокая капелька, разбившись о мягкую кожу. Билл вздрогнул от холодного касания непрошенной гостьи:

-Ты мокрый – поднимаясь ладонью по напряженному предплечью, собирая сотни таких же маленьких водяных «кристаллов».

-Не нашел полотенца… - достигнув длинной изящной шеи, ответил Томас.

Билл повернул голову, позволяя брюнету вылизывать и зацеловывать свою шею. Том упивался властью над неприступным альбиносом. Таким холодным для всех, и теплым и нежным только для него. Казалось, что он мог сделать с Ним все что угодно, и Он не станет сопротивляться ни единому его действию. Мнимое всевластие обуяло мутным от вожделения разумом, толкая на поступки, на которые не решился…если бы не было Его. Том оторвался от своего занятия и забрал у Билла почти истлевшую сигарету. Хитро глядя на Вильгельма, парень затянулся и затушил докуренную «вредную привычку» о пряжку его ремня.

-Это называется порчей чужого имущества – ровным тоном уведомил мальчишку «очнувшийся» Вильгельм.

-А это как называется? – отшвырнув окурок в сторону, Том наклонился и куснул Билла за бок, от чего тот болезненно шикнул.

-А это членовредительством…

-И так? – прошелся горячим языком по месту укуса.

-Сексуальное домогательство… - отпарировал Билл.

-В таком случае я буду тебя домогаться – лукаво улыбнулся Томас, подтягиваясь к губам альбиноса. Целуясь, парень не забывал устранять нелепую в данной ситуации одежду, расстегивая податливую молнию, жужжащую на фоне господствующей тишины в сумрачной комнате.

-Поднимись выше – приказал брюнет и потерся кончиком носа о нос Билла. Внимая произнесенным словам, Вильгельм забрался на кровать с ногами так, что Том расположился в аккурат между ними.

-Что ты задумал? – прищурившись.

-Ммммм…сколько я всего задумал – довольно прикрыл глаза.

-И не скажешь? – приподняв бедра, позволил стянуть с себя джинсы.

-Покажу… - вновь припадая к шелковистой коже внизу живота.

Билл расслабленно откинулся на подушке, отдавая свое тело нежным прикосновениям мальчишки. А Том…Том дрожал и полыхал жарким пламенем от одной только мысли о том, на что он идет, подписав себе приговор еще задолго до сегодняшней ночи. Это было неминуемо, как течение времени, и неотвратимо, словно скрепленная кровью клятва. Он решился, и отступать за считанные мгновения «до» было бы не только глупо, но трусливо с его стороны. Собрав разбегающуюся по углам сознания, точно мыши в кладовке, волю, Том потянул резинку боксеров Билла, обнажая его каменный член.

«Он такой же как я. Чего я там не видел…»

Видел – да. Но чувствовал ли? Вряд ли. Он, затаив дыхание, дотронулся до блестящего от смазки органа, заключая его в кольцо своих пальцев. Ощущение горячей чужой плоти в своей руке разносило мозг в дребезги, без шанса на возвращение всех осколков в исходное положение. Как и Том, Билл практически не дышал, прислушиваясь к едва слышным вдохам и выдохам брюнета. Он не торопил его, позволяя действовать, руководствуясь исключительно своими внутренними ощущениями и желаниями. И Том пошел на поводу у собственного возбуждения, уверенно наклонился и вобрал в себя влажную аккуратную головку, погладив языком маленькую щелку в ней. От неожиданности произошедшего Билл запрокинул назад голову, высвобождая глухой стон, рвущийся из легких. Чувствовать то, как мягкие губы смыкаются и нежно сжимают головку, дразня фривольным прикосновением уздечку;

как упругий язык скользит по стволу, очерчивая выступающие венки на нем, а цепкие пальцы крепко, но бережно обхватили у основания - было выше всяких сил. В эти минуты Билл четко осознал, что хочет чувствовать Его каждой клеточкой своего тела, соприкасаться каждым миллиметром кожи, смешивая Его и свой запахи. Он резко поднялся, приходя в сидячее положение, и притянул опешившего Тома к себе, впиваясь в губы, на которых был его собственный интимный вкус. От растерянности брюнет не зразу ответил на страстный поцелуй, но, поняв, что ничего опрометчивого он не совершил, отдался своему желанию принадлежать, так зыбко граничащему с жаждой взять.

Дата добавления: 2015-08-10