Этот загадочный Добби 36 страница

– Это наука о наследственности, – робко пояснила Гермиона и осеклась, увидев направленный на нее длинный палец.

– Мисс Грейнджер, – растерянно подсказал Дамблдор.

– Мисс Грейнджер, вы мне нужны, – сообщил Снейп.

Гермиона поморгала.

– Быстро дожевывайте. Я жду вас в своем кабинете через четверть часа.

Снейп бросил салфетку на стол и унесся из зала.

– Не бойся, Гермиона, иди, – подбодрил ее Дамблдор.

Но в кабинет профессора Снейпа девушка все же не решилась идти без Гарри.

– Это что? – осведомился Снейп, кивком указав на него. – Еще один специалист по генетике? Или… – зельевед взял юношу за подбородок, внимательно вгляделся в лицо. Гарри едва не зажмурился. Похоже, потеря памяти никак не сказалась на блокологических умениях Снейпа.

– Не беспокойтесь, не трону я вашу подружку, – хмыкнул профессор. – Сядьте вон там, и если помешаете мне хоть звуком – превращу в жабу. А вы, – он обратился к Гермионе, – идите сюда.

Снейп пододвинул к себе чернильницу, пергамент и перо.

– Рассказывайте все, что знаете об этой магловской науке… генетике, я имею в виду, – приказал он. Девушка, поспешно кивнув, принялась говорить. Гарри с интересом ее слушал, мысленно удивляясь, какая все-таки умница его жена. Сам он не знал и половины из того, о чем рассказала Гермиона.

Снейп делал какие-то записи, сыпал вопросами, и наконец швырнул перо на стол.

– Теперь идите отсюда, – приказал он.

– Знаешь, Гарри, похоже, потеря памяти сделала профессора Снейпа ещё злее. Он, наверное, очень нервничает, – произнесла Гермиона, едва они вышли из подземелья.

– Сомневаюсь, что он станет добрее и спокойнее, когда вспомнит все, что с ним случилось, – ответил Гарри.

– В том-то и дело. Мне его жаль. Без воспоминаний он какой-то потерянный, а если он их вернет…

– Но ты же сама говорила, что не существует способа исцелить оборотня.

– Пока не существует, Гарри.

*

Позже Гарри вдруг поймал себя на мысли, что хочет, чтобы Снейп нашел средство, которое превратит оборотня в обычного человека или волшебника. Вспоминая увиденное сегодня, он подумал, что профессор, пожалуй, не найдет себе покоя, пока не вернет свою память. А если так, то это значит… Это значит, что Ремус может избавиться от своего проклятия. Он станет обычным волшебником, будет жить, как все, найдет работу, и у него с Тонкс будут свои дети. Да, это было бы здорово. А что будет со Снейпом?

Предчувствия Гарри не обманули. На следующий день профессор Дамблдор сообщил ему и Гермионе, что Снейп нашел способ.

– Неужели! – ахнула Гермиона.

– А Ремусу вы сказали?

– Да, и нужно ли говорить, как он волнуется, – ответил Дамблдор.

– А как именно его можно исцелить? – спросила Гермиона.

– Профессор Снейп полагает, что проклятие оборотня в его крови. Поэтому если всю его кровь заменить зельем, рецепт которого вывел Северус, то есть надежда, что Ремус вылечится.

– А это возможно – заменить всю кровь? – спросил Гарри.

– Нужно попытаться. Все усложняется тем, что основу исцеляющего зелья составляет кровь анимага. Поэтому по мере того, как из Северуса будет вытекать его кровь, ему нужно давать пить зелье, пополняющее запас крови.

– А если не получится? – воображение Гарри помимо его воли представило себе эту картину. Стало дурно.

– Тогда Северус отделается потерей сознания, а Ремус останется оборотнем, – вздохнул Дамблдор.

*

Снейп сообщил, что попытка исцеления будет проводиться через два дня. И эти два дня Гарри и Гермиона волновались так, словно сами должны были пройти через эту сложнейшую магическую операцию. Гарри почти все время думал о том, каково сейчас Ремусу. Появляющаяся время от времени Тонкс говорила, что Рем серый от волнения, но держится молодцом.

– Ну, я его уверила, что останусь с ним в любом случае, просто так он от меня не отделается, – улыбнулась она Гарри и Гермионе.

– А он точно не умрет? – тихо спросил Гарри.

– Ну… профессор Дамблдор ничем таким не грозил, – испугалась Тонкс.

– Если так, то … ничего страшного, – попыталась утешить всех Гермиона. – Ремус ничего не теряет… Либо он останется, как и прежде, оборотнем, либо исцелится.

– Ну именно это я ему и говорю постоянно, – кивнула Тонкс. – Так, давайте отвлечемся от этой грустной темы. Поговорим лучше о выпускном. Гермиона, ты уже придумала, в чем пойдешь? Я – да.

– Мадам Малкин прислала мне и Гарри в подарок очень красивые мантии, – охотно поддержала ее Гермиона. – Это в благодарность за то, что Гарри избавил всех от Волдеморта. А ещё нам пришло много других подарков и писем.

– И тебе перепала Гаррина слава? – улыбнулась Нимфадора.

– Гарри в интервью сказал, что без меня ничего бы не было, потому что я всегда и во всем его поддерживаю и люблю, – Гермиона смутилась. – Так и сказал. Так что я ещё получила пару-тройку писем от молодых волшебниц с карикатурами и возмущениями, что можно было бы себе и получше девушку найти.

– Ясно, – махнула рукой Тонкс. – Обыкновенная зависть и неверие в то, что на свете есть любовь.

– Есть, она действительно есть, – Гермиона улыбнулась.

*

Гарри в очередной раз вытер очки уголком мантии, надел их и посмотрел, как Снейп заканчивал приготовление зелья. Ремус не сводил взгляда с его волшебной палочки. От волнения он был натянут, как струна. Гермиона сжимала в руке флакончик с нашатырем. Скорее бы уже все началось и благополучно закончилось! Гарри посмотрел на профессора Дамблдора. Директор спрятал все свои эмоции под мощным блоком. Впрочем, понятно, что он тоже очень переживает.

Снейп тем временем протянул руку и схватил подлетевший к нему нож.

– Гарри, он даже «акцио» не сказал, – прошептала Гермиона, – так просто… без усилий!

– Профессор Дамблдор сказал, что при нем остались все его способности, – также шепотом ответил Гарри.

Снейп тем временем хмуро посмотрел на нож и… Гарри отвел глаза. Гермиона взволнованно сжала его руку. Профессор Дамблдор говорил, что крови нужно много. Гермиона стойко наблюдала за происходящим. Гарри тоже решился посмотреть. Кровь капала в кипящий котел. К изумлению Гарри, жидкость оставалась прозрачной. Гермиона охнула и побежала к Снейпу, которого уже обступили профессор Дамблдор и мадам Помфри.

– Мне хватит, – буркнул Снейп, когда Гермиона сунула ему нашатырь к носу. – Займитесь лучше своим ухажером.

Гарри честно пытался убедить свой организм, что происходит удивительное и уникальное даже для волшебного мира исцеление. Но от вида окровавленной руки Снейпа в теле появилась предательская слабость.

К счастью, спасительный флакон Гермионы теперь был возле его носа.

Мадам Помфри перевязала рану зельеведа. Профессор Дамблдор не сводил с него внимательного взгляда.

– Разойдитесь все, – приказал Снейп. – Ты, как там тебя, Ромул, стань возле котла.

Бледный, как полотно, Люпин подчинился. Снейп принялся бормотать такое сложное заклинание, что Гарри подумал, что не запомнил бы его ни при каких обстоятельствах. Выходит, память Снейпа тоже осталась при нем.

Ремуса окружил плотный туман, и Гарри услышал его крик, больше похожий на жалобный вой. Гермиона тихонько всхлипнула и крепко прижалась к Гарри. Только бы все получилось. Выдержать такие страдания и совершенно напрасно – это будет несправедливо.

Но вот туман рассеялся и все увидели Ремуса. Измученного, но хотя бы живого.

– Я сбегаю за Тонкс и Барсучком, пока бедняжка не умерла от волнения, – сказала Гермиона Гарри, но тут же услышала, как строгий голос Снейпа окликнул ее. Она вздрогнула.

– Как называется эта жидкость в вашем пузырьке?

Гермиона едва заметно облегченно вздохнула – всего-то. Но как? Неужели профессор Снейп не знает, что такое нашатырный спирт? Хотя, зачем он ему при таких знаниях в волшебных зельях.

Снейп тихо потерял сознание, слегка наклонившись в кресле.

*

Снейпа и Люпина перенесли в больничное крыло, и Дамблдор сообщил, что если они переживут эту ночь, то все будет хорошо, значит, исцеление прошло удачно.

– Они могут умереть? – испугалась Гермиона.

– Северус вряд ли, он просто очень слаб после потери крови, а вот за состояние Ремуса я переживаю, в его теле полностью обновилась кровь, – ответил директор.

Тонкс села рядом с кроватью, на которой лежал бледный Люпин. Его попеременно то морозило, то бросало в жар. Он то искал удобную позу, беспокойно ворочаясь от боли в теле, то впадал в забытье. Гарри и Гермиона сели рядом, чтобы поддержать его и Тонкс. Снейп тихо лежал на соседней кровати. Мадам Помфри иногда подходила к нему, чтобы проверить, все ли с ним в порядке. К счастью, профессор крепко спал под воздействием зелья.

Эта ночь казалась Гарри одной из самых томительных и длинных в его жизни. За общими волнениями его собственные пережитые несчастья не казались ему больше такими трагическими.

К утру Ремус чувствовал себя гораздо лучше, и мадам Помфри велела Тонкс, Гарри и Гермионе отдыхать. А профессор Дамблдор пригласил всех вечером отметить исцеление Ремуса праздничным ужином в Общем зале.

*

После бессонной ночи Гарри и Гермиона проспали почти до самого ужина, на который их разбудил Добби. Зал неброско, но красиво убрали цветами и шариками, сам виновник праздника, одетый в новую мантию, подаренную Тонкс, сидел рядом с Дамблдором. За столом собрались все учителя, даже Сивилла Трелони. Пустовало только место Снейпа.

– Северус пока ещё плохо себя чувствует, – деликатно пояснил Дамблдор. – Но я уверен, что он мысленно присоединяется к нашим поздравлениям.

– Не знаю, у меня нет хорошего предчувствия, Гермиона, – прошептал ей на ухо Гарри.

– Возвращение воспоминаний – это его личный выбор, Гарри, – ответила Гермиона. – Но если честно, у меня тоже душа не на месте. Он, наверное, уже все вспомнил и грустит.

– Я так счастлива, что даже не верится, – к Гермионе повернулась Тонкс и удобно устроила маленького Сириуса на руках.

– Мы тоже очень рады, что Ремус теперь здоров. Он заслужил это, –Гермиона улыбнулась.

– Знаешь, я только сейчас поняла, сколько у нас с Ремом было проблем из-за его ликантропии. Он постоянно сдерживался, нажил себе кучу комплексов, не смел меня удерживать и боялся потерять одновременно. Теперь все будет по-другому. Мы теперь даже сможем в случае чего выяснить отношения. А то нехорошо как-то получается: я ему скажу что-нибудь, а он посмотрит на меня своими совестливыми глазами, вместо того, чтобы по-человечески огрызнуться.

Гермиона слушала Нимфадору и кивала.

– Профессор Дамблдор пригласил Ремуса на выпускной, – сказал им Гарри.

– Это правильно, – согласилась Тонкс. – Пусть всего год, но он был вашим учителем.

– Если не считать тебя, то самым лучшим учителем, – улыбнулся Гарри.

– Рем – добрая душа, как думаешь, Гарри, может он надеяться, что профессор Дамблдор пригласит его работать в Хогвартс?

– Он хочет на должность учителя ЗОТИ позвать Снейпа, может Ремус захочет стать зельеведом? – предположил Гарри.

Тонкс рассмеялась.

– Нет, зельеведом скорее буду я, Рем не дружит с этой наукой. А я… в общем, не обижайтесь, если что-нибудь в Хогвартсе взорвется так, что придется восстанавливать замок.

– Тонкс, ты хочешь стать учителем по зельям? – ахнула Гермиона.

– А чем я плохой учитель по зельям? – Тонкс расширила глаза, став похожей на профессора Трелони. – У меня, между прочим, по зельям всегда были очень хорошие баллы, Снейп мне превосходно не поставил только потому, что я его за глаза дразнила. Для аврорской службы нужны отличные знания по зельям.

– Ты больше не вернешься в авроры? – удивился Гарри.

– Честно говоря, мне очень понравилось работать в Хогвартсе. Вот уж не думала, что у Оторви-и-Выбрось-Тонкс проснется педагогический талант, – Нимфадора рассмеялась. – Но это так. Я подумала и решила, что в Хогвартсе не хватает веселых учителей. Поэтому изменим подход к преподаванию зелий! Кроме того, скорее всего у нас с Ремом в недалеком будущем будет ребенок. И за Сирей будет кому присмотреть, сколько можно его оставлять под присмотром всех, кого можно, правда, Барсук-проказник? – Тонкс чмокнула сына в щеку. – В общем, я решила тут обосноваться.

– Здорово, – обрадовался Гарри. – Жаль, что я школу уже закончил. А то у меня были бы все шансы полюбить зелья.

– Ну а если ещё и Рему найдется место в старом добром Хогвартсе, мы превратимся в интеллигентную учительскую пару, – Тонкс строго сжала губы, сделав свои волосы собранными в тугой узел на затылке.

– Нет, я уже сожалею, что закончила школу, – всплеснула руками Гермиона.

Обстановка за столом была веселой и непринужденной, но Гарри чувствовал, что Ремус все ещё волнуется. Сегодня ночью должно было быть полнолуние.

*

Ближе к полуночи, когда все разошлись, Гарри и Гермиона вышли на школьное крыльцо. Хогвартский двор был залит серебряным светом полной луны. Несколькими ступеньками ниже, запрокинув бледное лицо, глядя на лунный диск, сидел Ремус Люпин.

Глава 63

Оставшиеся дни до выпускного вечера прошли в приготовлениях. Большую часть времени Гарри и Гермиона помогали профессору Флитвику и Тонкс украшать зал. Деканы факультетов готовили необходимые бумаги и подписывали дипломы своих учеников. Может быть поэтому Снейп не появлялся. С тех пор, как к нему вернулись воспоминания, Гарри видел его всего один раз. Они столкнулись на лестнице, и Гарри вздрогнул, увидев мрачное, ничего не выражающее лицо мастера зелий. Все эмоции профессора Снейпа были спрятаны под надежным блоком. Гарри растерянно посмотрел на него, хотел что-то сказать, но профессор стремительно прошел мимо, взмахнув мантией.

– Что теперь с ним будет? – обеспокоено спросила Гермиона у профессора Дамблдора, едва тот вернулся из Министерства Магии. – Воспоминания к нему вернулись, но нам с Гарри кажется, что он ещё несчастнее, чем был.

– Я искренне надеюсь, что Северус через время смирится со своей жизнью и попытается изменить ее, – ответил директор. И Гарри увидел, что мысли Дамблдора тоже прикрыты блоком.

– Он грустит из-за той женщины? – осторожно спросила Гермиона.

– Да, – вздохнул Дамблдор. – Конечно, сейчас Северусу нелегко. Но я надеюсь, что вскоре жизнь свое возьмет. Я пригласил его на следующий учебный год работать учителем по ЗОТИ и предложил вести Дуэльный клуб. Кроме того, Министерство Магии решило отметить его заслуги в борьбе с Волдемортом и наградить Орденом Мерлина второй степени.

– Второй? – удивился Гарри. – Может, лучше было бы первой?

– Орденом Мерлина первой степени Министерство Магии решило наградить тебя, Гарри, – Дамблдор улыбнулся.

– Меня? Но… зачем?

– Гарри, ведь ты уничтожил Волдеморта! Поверь, это стоит такой награды. Если нет, тогда я не знаю, за что давать такой почетный орден, – Дамблдор положил руку ему на плечо. – Вижу, что правильно предупредил тебя, а ведь сначала хотел сделать сюрприз – и наградить на выпускном. Но теперь ты знаешь.

– Орден Мерлина первой степени… – потрясенно пробормотал Гарри. – Но… это так странно… Я не ожидал… А может, мне лучше второй степени, а профессору Снейпу – первой, все-таки он столько всего сделал для Ордена Феникса.

– Гарри, Министерство так решило, – мягко, но настойчиво ответил Дамблдор. – Северус действительно много сделал для волшебного мира, но Волдеморта уничтожил ты.

Директор ещё раз улыбнулся и ушел, оставив Гарри и Гермиону в приятном потрясении.

*

– Классно, Гарри, вот это да! – восторгался Рон, помогая друзьям накрывать столы парчовыми скатертями. – Смотри, ты только школу закончил, и у тебя уже Орден Мерлина первой степени!

– Честно говоря, мне даже неловко. А профессор сказал, что мне его вручат на выпускном, – Гарри смущенно пожал плечами.

– Здорово! А ты думал, тебе его тихонько всунут в руки и все, спасибо, мистер Поттер, волшебный мир это будет помнить всегда. Тссс! – Рон прижал палец к губам.

– А я понимаю смущение Гарри, – возразила Гермиона, расставляя золотые тарелки. – Но я согласна с тем, что его нужно награждать в торжественной обстановке.

– Да Малфой лопнет от зависти, позеленеет и упадет от сердечного приступа под стол!

– Да меня как-то его зависть не очень интересует. Если бы он знал, сколько всего пришлось пережить, сразу расхотел бы этот Орден, – ответил Гарри.

– Я знаю, что тебе досталось, – согласился Рон, – но зато и награда. Кстати, тебе к Ордену нужно мантию суперскую купить. В чем ты будешь на выпускном?

– Об этом не пришлось беспокоиться: мадам Малкин прислала мне и Гермионе мантии. Шикарные, особенно у Гермионы. Я даже не знал, что бывает такая красота. Не представляю, сколько она стоит. Так что Гермиона будет красивее всех.

– Везет, – по-доброму позавидовал Рон.

– Рон, а ты в чем будешь? Только не вздумай прийти в том оранжевом ужасе! – воскликнула Гермиона.

– Не ужас, а классная мантия, на Рождество девчонки заглядывались. Но на выпускной я оденусь по-другому. Второй раз ту же мантию не надену, это уже не то, так что я купил себе новую. Не оранжевую, что ты так смотришь на меня!

Гермиона хмыкнула и продолжила накрывать на стол. Гарри раскладывал карточки с именами учителей.

– Что это? – изумленно воскликнул он.

– Где? Что? – спросили Гермиона и Рон.

– Амбридж! Здесь написано – Амбридж! – Гарри протянул им карточку.

– Эту жабу пригласили на выпускной? – возмутился Рон.

– Профессор Дамблдор! – Гарри повернулся к подошедшему директору. – Это правда, что профессора Амбридж пригласили на выпускной?

– Правда, – спокойно ответил Дамблдор и даже улыбнулся. – Я знаю, Гарри, что тебе и твоим друзьям она причинила много неприятностей, но комиссия Министерства Магии пришла к выводу, что ничего страшного и беззаконного госпожа директор не сделала. В других школах ещё хуже было.

– Но… – начал было Рон.

– Понимаю ваше негодование, мистер Уизли, – вздохнул Дамблдор. – Но все, что делала профессор Амбридж, было продиктовано давлением сверху. Если бы она проявила себя как порядочный человек, ее просто сместили бы с должности директора и на ее место поставили кого-нибудь из Упивающихся Смертью, как это было в Бобатоне и Дурмстранге. А так при Долорес в школе… – Дамблдор хотел было сказать, что было неплохо, но произнес только: – В общем и целом никто серьёзно не пострадал. Кроме тебя, Гарри, конечно, – тут же добавил он, встретившись взглядом с Гермионой.

– Да… да она, – Рон с трудом подбирал слова.

– Да, безусловно, профессор Амбридж была не всегда права. В качестве наказания ей запретили занимать в Министерстве ответственные должности, – продолжил Дамблдор, – так что сейчас госпожа бывший директор – безработная.

– Так ей и надо, жабище такой, – буркнул Рон, – пусть побудет на месте Ремуса.

– Сейчас Ремус исцелен и у него, я уверен, все будет хорошо. Темные времена прошли. Все переменилось к лучшему, – Дамблдор счастливо улыбался. – И сегодня произошло ещё одно чудо. Та женщина, которую любил Северус, вернулась к жизни.

– Как? – одновременно спросили Гарри, Гермиона и Рон, вмиг забыв об Амбридж.

– А где она была все это время? – удивленно проговорил Гарри.

– Восемнадцать лет назад ее душу высосал дементор, но тело этой несчастной осталось. Сегодня ночью ее душа вернулась, – ответил Дамблдор.

– Почему? – тихо спросила Гермиона.

– Я не знаю. Но сейчас это неважно. Главное, что теперь Северус тоже счастлив. Конечно же, я пригласил Эрмион на выпускной. Пусть развлечется.

Гермиона, широко раскрыв глаза, смотрела на Дамблдора, а затем переглянулась с Гарри.

*

К выпускному общий зал был украшен не менее роскошно, чем на Рождественский бал, но совсем по-другому. Вместо четырех больших столов стояло множество небольших столиков – в связи с последними событиями многие школьники так и не поняли, к какому факультету себя отнести: тот, на котором проучились шесть лет, или только последний год. Проще было только тем, кому посчастливилось остаться на своем родном факультете. Стены зала были украшены флагами, а возле входа висели газеты, где в рисунках и фотографиях рассказывалась история факультета и самые интересные моменты из школьной жизни выпускников. Гарри внимательно перечитал каждую ещё вчера. Улыбнулся, когда нашел свою детскую фотографию, приклеенную рядом с круглым смешным личиком Гермионы в пририсованной фате, в окружении цветов и стишков-пожеланий счастливой семейной жизни. Маленький мальчик в замотанных скотчем очках мало чем походил на высокого статного юношу в роскошной черно-красной мантии с золотым позументом, которого Гарри видел в зеркале перед выпускным. Гермиону он едва узнал. Ее наряд мягко переливался, и Гарри подумал, что ни одна даже самая дорогая маггловская ткань не выглядит так великолепно. Золотистая мантия словно придала оттенок червонного золота ее волосам, глаза манили медовой глубиной, Гермиона разрумянилась от волнения, и, глядя на ее стройную фигурку, облитую золотым сиянием, Гарри почувствовал себя мальчишкой, пригласившим на бал старшую сестру приятеля.

– Что за глупости, Гарри, – Гермиона улыбнулась. – Ты прекрасно выглядишь.

– Это точно, – вздохнул Рон, – я хотел себе такую мантию купить, но денег не хватило.

– Не беспокойся, Рон, на этот раз ты купил очень хорошую мантию. Скромно и со вкусом.

– Мама со мной увязалась, – пробурчал Рон. – А это кто? – он едва ли не пальцем указал на молодую стройную женщину, которая, наколдовав себе зеркало у стены, расправляла легкие серебристые складки мантии.

Гарри узнал ее – именно это красивое лицо он видел, когда вместе с Гермионой взломал блок Снейпа.

– Это и есть та женщина, о которой говорил профессор Дамблдор.

– Которую Снейп любил? Ну у него губа не дура, – покивал Рон.

Словно услышав эти слова, Эрмион обернулась и кокетливо улыбнулась Гарри и Рону.

Первые выпускники прибыли за несколько минут до девяти. Появлялись из камина в Общем зале, расширенного в честь праздника до размеров парадного входа, сверкая украшениями, щеголяя роскошными мантиями. Ахали, разглядывая убранство, бросали обнадеженные взгляды в сторону помоста с музыкантами и глазели друг на друга. Уже слышались первые любезности и колкости. Профессор Макгонагалл (с неизменным праздничным венком на шляпе) предлагала угощаться в ожидании вручения дипломов, профессор Спраут добрыми улыбками мирила старшекурсниц.

Кроме знакомых лиц преподавателей Гарри увидел Дикоглаза Муди без обычного дорожного плаща, но с неподражаемой деревянной ногой, Ремуса в новой мантии, выглядящего далеко не таким изможденным, Сивиллу Трелони в праздничной шали, с неизменными многочисленными ожерельями на тонкой шее. Рядом с Тонкс, одетой в блестящую сиреневую мантию, сидела Амбридж в том же розовом безвкусном одеянии, которое Гарри и Гермиона видели на ней во время Рождественского бала. Амбридж сладенько улыбалась и, сюсюкая, предлагала маленькому Сириусу пощипать свое боа.

Другие гости были Гарри незнакомы – наверное, из министерства. Седенький старичок, такой дряхлый, что Гарри опасался, что он рассыплется прямо сейчас, но облаченный в тяжелую даже на вид, расшитую звездочками мантию, беседовал с Дамблдором, пока его волшебная палочка подписывала дипломы выпускников Хогвартса. За процессом внимательно наблюдал, время от времени поправляя стопку подписанных пергаментов, мужчина в черном шелковом плаще, разодетый не хуже, судя по воротнику, видневшемуся из-под иссиня-черных прядей. Снейпа почему-то нигде не было. Гарри подумал было, что профессор решил не идти на выпускной. Но недалеко крутилась Эрмион. Не могла же она прийти одна? Взмахом палочки женщина убрала зеркало и с улыбкой повернулась в сторону Гарри, Гермионы и Рона, затем приблизилась к ним.

– Прекрасный вечер, не правда ли? – ее акцент живо напомнил Гарри Флер Делакур. – У вас ослепительная мантия, дорогая, – Эрмион повернулась к Гермионе. – Вы королева бала, и судя по зеленым лицам ваших однокашниц, они этого не ждали. Кстати, а этот розовый ужас в бантиках – кто? Жена бывшего министра? Нет, не Люциуса, того, что был до него.

Гарри прыснул. Рон, приоткрыв рот, не отрывал глаз от француженки.

– Это профессор Амбридж, – ответила Гермиона. Но, похоже, Эрмион не слишком интересовал ответ.

– Чудесно выглядишь, mon chér, – Эрмион одобрительно посмотрела на Гарри и рассмеялась, встретив все ещё ошалелый взгляд Рона.

– Э… а правда, что вас зовут…эээ… – промычал Рон.

– Гермиона? – помог ему Гарри.

– Hermione, Арри, Эрмь-он, но можете называть меня Гермиона, Сев тоже долго учился правильно произносить.

– Кто? – не понял Гарри.

– Северус, – она махнула рукой куда-то за спину, Гарри посмотрел, но там не обнаружилось никого, кроме Дамблдора и пары из министерства. Подписание дипломов закончилось, старенький маг шарил по складкам мантии, видать в поисках очков, черноволосый повернул к залу лицо с резкими чертами, тревожно оглядывал учеников, будто ища кого-то.

Тем временем Дамблдор поднялся. Выпускники прекратили разговаривать и быстро заняли свои места за столиками. В зале стало так тихо, что директору не нужно было заклинания «Сонорус», чтобы его прощальная речь была слышна во всех уголках.

– Сейчас, – закончил он, – прежде чем вам вручат дипломы преподаватели, которые в течение семи лет возглавляли ваши факультеты, я хочу предоставить слово Долорес Амбридж. Профессор Амбридж почти весь этот год была директором Хогвартса. Наверняка среди вас есть те, кто искренне симпатизирует госпоже Амбридж и благодарен ей.

Дамблдор умолк, предоставив возможность желающим поаплодировать. Но таковых не оказалось. Гарри посмотрел на Малфоя. Драко сидел рядом с Креббом и Гойлом, недовольно скривившись.

– Дорогие выпускники, – тоненьким голосом начала Амбридж. – Мы с вами пережили очень непростой год. Вы знаете, что на школу оказывал страшное давление Тот… Сами-Знаете-Кто. Если я что-то сделала не так, обидела кого-то, то все это было сделано под невыносимым прессингом. Однако, несмотря на тяжелые времена, многие из вас проявляли порядочность, стойкость и верность настоящим идеалам. Всем нам невероятно повезло – мы с вами учились вместе с молодым волшебником, уничтожившем величайшего черного мага. И я особенно счастлива тем, что учила Гарри Поттера! – Амбридж даже приподнялась на цыпочки, словно хотела взлететь навстречу Гарри. Рон тихо захихикал в кулак. Гермиона сверлила бывшую директрису таким взглядом, что Гарри стало смешно.

– Многие из вас, – продолжила Амбридж, – вступили в ряды Дамблдоровой Армии, сопротивляющейся всем бесчинствам, устраиваемым Министерством Магии и Верховным Правителем Темным Лордом. Эта школьная организация, собранная вашим бесстрашным и мужественным одноклассником Гарри Поттером, объединила в своих рядах лучших и самых порядочных учеников нашей школы! Ребята рисковали не только своей будущей карьерой, но и жизнью, ибо все мы знаем, как беспощаден был тот, кого даже не хочется вспоминать в этот праздничный вечер. Но вера в добро и справедливость друзей Гарри была сильнее страха, поэтому я восхищаюсь вашей стойкостью! Прошлое Министерство требовало беспрекословного подчинения себе. Но Гарри и его друзья продолжали бороться. Я и мои коллеги, – Амбридж расплылась в такой широкой улыбке, окинув взглядом учителей, что Гарри испугался, не лопнет ли она, – вынуждены были делать вид, что преследуем малейшее проявление неповиновения Верховному Правителю. Но оправданием нам служит то, что никто никого не наказывал по-настоящему. Делая вид, что мы против всяких ученических организаций, на самом деле своими приказами всячески показывали абсурдность той жестокой власти, которую нам пытался навязать Темный Лорд.

Дата добавления: 2015-08-10