Этот загадочный Добби 35 страница

– Он весь год был занят руководящей должностью и своим слизеринским гаремом, – поддакнула Луна.

– Если будут экзамены, значит, у нас есть шанс вернуться в школу и закончить ее? – обрадовалась Гермиона.

– Ну конечно! – подтвердил Рон. – Сдадим со всеми НОЧи и до свидания, Хогвартс. По-нормальному, с выпускным!

Гарри представил себе будущие экзамены и съежился. После пережитого ему казалось, что он забыл не только все заклинания, но и всю магическую теорию, выученную за семь лет в Хогвартсе. ЗОТИ ещё можно вытянуть на старых навыках, а вот трансфигурацию, уход за магическими животными, зелья…

– А кто теперь у нас будет зелья принимать? – спросил он вслух.

– Экзаменационная комиссия, – ответила Гермиона. – К сожалению, без профессора Снейпа. Он все ещё не пришел в себя.

– А пусть приходит в себя после того, как мы сдадим, – предложил Рон и встретил строгий взгляд Гермионы.

– Ура, ура! – в комнату влетела радостная Тонкс с Барсучком под мышкой. – Нашу Жабу уволили из Хогварста и специальная комиссия Министерства Магии будет рассматривать вопрос о злоупотреблении властью. А я возвращаюсь в Хогвартс: нужно выставить итоговые оценки не выпускным курсам, навести порядок с бумагами, ну и поприсутствовать на экзаменах. Я же говорила, что ещё вернусь! – Тонкс счастливо рассмеялась и потрусила улыбающегося Барсучка.

*

Вечером Гарри все ещё думал о предстоящих экзаменах. Положив голову на колени Гермионе, он чувствовал тупую возрастающую боль в висках, едва только начинал мысленно перебирать запомнившиеся заклинания. Гермиона повторяла трансфигурацию, одновременно ероша ему волосы. Она знала, что Гарри обожает это. Он в свою очередь чувствовал предэкзаменационное волнение Гермионы.

– Тебе не стоит переживать, ты намного умнее всех в нашем выпуске, – подбодрил ее Гарри. – А трансфигурируешь чуть хуже Макгонагал.

Гермиона улыбнулась. Гарри тоже.

– Я проверяю, все ли я помню. Сегодня взяла у Рона список вопросов на НОЧи, – Гермиона всплеснула руками.

– А что тогда говорить мне? – Гарри удобнее устроился, подоткнув под щеку уголок одеяла. – У меня голова начинает раскалываться, как только я подумаю о том, что нужно учить, повторять, а главное – нервничать перед экзаменом. И такое ощущение, что ничего в памяти не задерживается. Такого раньше не было. Почему?

– Я думаю, из-за пережитого стресса, Гарри, – серьёзно ответила Гермиона.

– Но тебе тоже пришлось испытать, – возразил он.

– Да, но… Сейчас, когда я учу все это, я словно возвращаюсь к привычной жизни. Наверное, наука – это моя стихия, – девушка улыбнулась. – Надеюсь, сдав экзамены, я приобрету почву под ногами и…

Она не договорила, растерявшись в нахлынувших мыслях. Но Гарри ее прекрасно понял.

– Может, мне вернуться в команду по квиддичу и отыграть у Слизерина кубок? – пошутил он.

– Благодаря стараниям бывшей директрисы интерес к квиддичному соревнованию настолько угас, что в конце года забыли провести финальный матч. Все были уверены, что победу в любом случае отдадут Слизерину, так что никто не изъявил желания играть, мадам Хуч обиделась и тоже не напомнила, а Малфой был слишком поглощен своей карательной деятельностью.

– Такого ещё не было, наверное, за всю историю школы.

– Такого учебного года, как этот, точно не было! – подтвердила Гермиона.

– Погладь ещё, когда ты гладишь, голова не так болит, – попросил Гарри.

– Ах да, – спохватилась девушка и снова принялась перебирать его волосы. – Если вдруг голова не прекратит болеть, то выпей зелья.

– Зелья… может, это из-за них такое с памятью? Я ведь много этой гадости выпил за последнее время?

– Успокоительного много, – вздохнула Гермиона. – Ты вернулся в жутком состоянии. Профессор Дамблдор и Снейп не отходили от тебя, профессор Снейп предупреждал… но тогда мы думали только о том, чтобы вывести тебя из шокового состояния, – произнеся это, Гермиона с опаской посмотрела на Гарри, не слишком ли ему стало больно от воспоминаний. Конечно, стало. Наверное, не стоило говорить.

– Я надеюсь, что это пройдет? Потом? – полуутвердительно произнес Гарри.

– Не сомневайся в этом. Тебе нужно время и хорошие эмоции, – Гермиона убрала его волосы со лба. – Как странно… – пробормотала она и внимательно пригляделась.

– Что случилось? – спросил Гарри.

– Твой шрам… Он исчез, – девушка ещё раз осмотрела лоб и даже пощупала его.

– Как исчез? – Гарри сел и тоже провел рукой по лбу.

– Исчез, без единого следа.

Гарри быстро подошел к зеркалу, висящему на стене, и внимательно изучил свое отражение.

– Шрама больше нет, – он растерянно обернулся к Гермионе. – Почему?

– Я думаю, это была метка Волдеморта, вот и исчезла вместе с ним, – ответила она.

*

Утром сразу после завтрака Гермиона снова обложилась учебниками по трансфигурации. Рону и Гарри ничего не оставалось делать, как сесть рядом с ней и тоже углубится в свои конспекты.

– Всем привет, – в комнату вошла улыбающаяся Джинни с письмом в руке. – Только что сова из Хогвартса доставила. Итоговые оценки за шестой курс. Курс по новейшей истории, который вела Амбридж, отменили, оценки за него нигде не будут учитываться. По зельям нам вывели итоговую по текущим оценкам, так что у меня «хорошо». А по ЗОТИ добрая Тонкс поставила «выше ожидаемого».

– Везет, – буркнул Рон.

– Ты можешь не пересдавать НОЧи, попроси профессора Дамблдора, чтобы он оставил тебя на второй год, поучишься ещё годик в Хогвартсе, – Джинни рассмеялась, – вместе с Луной.

– Да ну тебя. Я уже хочу жить самостоятельно, – отмахнулся Рон. – Что мне сидеть в школе переростком? Мне уже восемнадцать между прочим!

– Я пошутила, – Джинни улыбнулась. – У меня для всех приятная новость: кто-то стащил заначку нашей Люси Луш.

– Как? – в один голос переспросили Гарри, Гермиона и Рон.

– Вот так. В последний день перед отъездом из Хогвартса Люси пошла забрать все, что накопила за год. Пришла, а кто-то уже там побывал до нее. Выгреб все: и деньги, и напитки, и презервативы. Люси визжала так, что слышно было на Диагон-аллее.

– Так ей и надо, свинье такой! – позлорадствовал Рон.

– Интересно, а кто это сделал? – спросил Гарри.

– Мне тоже, – сказала Гермиона.

– Вот ведь как смешно получилось: мы так берегли ее денежки, брали потихоньку, а кто-то нашел и все вытащил! – Рон засмеялся.

– Уверена, что это кто-то из Инквизиторского отряда, – произнесла Луна.

– Почему ты так думаешь? – спросил Рон.

Луна в ответ пожала плечами:

– Интуиция.

Она подошла к окну и неторопливо отвязала от лапки влетевшей совы пергамент со своими оценками.

– Профессор Трелони тоже вернулась в школу и выставила оценки за прорицания. Мне «превосходно». С удовольствием продолжу изучать ее предмет. Она знает столько разных способов гаданий и составлений гороскопов.

– А мне интересно, кто на следующий год будет вести ЗОТИ, – сказал Гарри. – Эта должность и впрямь несчастливая. В этом году у нас сменилось два учителя.

– Точно! – покивала Джинни. – Тонкс уволили, Петтигрю сошел с ума. Говорят, что эта должность несчастливая, потому что ее не дали профессору Снейпу.

– Может, когда Снейп … того… предложить это место ему, раз он так хочет? – предложил Рон.

– Хорошая мысль, мистер Уизли, я, пожалуй, так и сделаю, – в дверном проеме показался профессор Дамблдор. – Может, и впрямь все дело в том, что я все эти годы не давал вести ЗОТИ тому, кто этого действительно хотел? Правда в таком случае у меня остается вакантной должность мастера зелий, – директор растерянно улыбнулся.

– Профессор Дамблдор, профессор Снейп уже пришел в себя? – спросила Гермиона.

– Увы, пока нет, – директор коротко вздохнул.

– А вдруг он никогда не очнется? – спросил Рон.

– Это во многом зависит от самого Северуса, – проговорил Дамблдор.

– Но… мы волнуемся за него, – Гермиона поднялась, – может быть, нужно сварить укрепляющего зелья или… ещё какого-нибудь исцеляющего снадобья?

– Дитя, Северус обеспечен всем, чем необходимо. Я полагаю, что дело тут в другом…

– Он… он не хочет возвращаться? – догадалась Гермиона.

– Возможно, – уклончиво ответил директор. – Но я все же надеюсь, что у него все переменится к лучшему.

– И мы надеемся, – ответил Гарри. – Это было бы справедливо.

– Я пришел за тобой, Гарри, – Дамблдор протянул ему руку. – У тебя накопилось много дел. Я не хотел тебя тревожить раньше, но сейчас ты чувствуешь себя намного лучше, поэтому прошу тебя отправиться со мной в министерство.

– Зачем? – осторожно спросил он. Теперь слово «министерство» тоже вызывало в памяти неприятные ассоциации: длинные мрачные коридоры, скудно освещенная комната для допросов, зал суда.

– Нужно официально снять с тебя обвинения, и ты должен дать показания для суда над Упивающимися смертью. Я понимаю, тебе неприятно, Гарри, но это необходимо. Ну и наконец, обновленный «Ежедневный пророк» хочет взять у тебя интервью.

– Но… – Гарри повернулся к Гермионе. – Я не успею приготовиться к экзамену.

– Тебе не нужно сдавать экзамены, – мягко улыбнулся директор.

– Почему? – удивился Гарри. – Я бы хотел закончить школу в этом году. Вместе с Гермионой.

– Ты ее уже закончил. Все учителя, я, директор Хогвартса, и наша уважаемая комиссия единодушно решили, что ты заслуживаешь самых высоких баллов по всем предметам. На твою долю в этом году выпало слишком много испытаний. Поэтому ты заслужил некоторую поблажку и даже награду, – Дамблдор подмигнул.

– Награду? – оживился Рон. – Вот это точно! Гарри заслужил. Ему нужно дать орден «За выдающееся терпение в борьбе с Жабой ой, то есть с Амбридж» Ух, как она нас мучила весь этот год! А ее посадят в Азм-м-м я хотел спросить, бывшую нашу директрису накажут, ведь правда?

– Сейчас этот вопрос рассматривается специально созданной комиссией, – ответил Дамблдор. – Идем, Гарри, – напомнил он.

– А Гермиона… Может быть, ей тоже не нужно сдавать экзамены? – Гарри обернулся к ней. – Она вытерпела не меньше, чем я.

– Это должна решить сама Гермиона, – сказал директор. – Но мне показалось, что мисс Грейнджер хочет сдать экзамены и получить свои высшие баллы таким образом, чтобы никто ни в чем не смог ее упрекнуть.

Гермиона смущенно кивнула: профессор Дамблдор выразил вслух ее мысли.

*

Гарри думал, что и ему стоит сдать экзамены, но последующие сумбурно пролетевшие дни только в очередной раз доказали правоту директора Дамблдора. Отвечая на вопросы о том, что же действительно произошло в последний день Турнира Трех Волшебников и каким образом его, Гарри, допрашивали Волдеморт и Беллатрикс Лестранж, Гарри узнал, что только после его показаний дело об убийстве Седрика Диггори было наконец закрыто. Тяжелее всего было вновь встретиться с родителями Седрика. После статей в «Волшебном голосе правды» и обвинений прошлого правительства Амос Диггори поверил в виновность Гарри. Мать Седрика была растеряна и плакала, когда Гарри видел ее в зале суда.

Официальное обвинение было снято, но Гарри не давала покоя мысль, что родители Седрика по-прежнему считают его убийцей сына. Немного лучше стало после разговора с профессором Дамблдором. Директор пообещал убедить их в невиновности Гарри.

Следующим неприятным испытанием стала необходимость рассказывать, что с ним произошло после ареста. Он умолчал о своих видениях, помогавших не чувствовать боли. Но рассказ о пытках заставил снова ожить жуткие воспоминания. Новый глава Визенгамота выразил сочувствие и напомнил о необходимости этих показаний, затем предоставил слово Дамблдору. Профессор не рассказал об анимагических способностях Гарри, упомянул только, что его ученика спас Питер Петтигрю по причинам, оставшимся для всех тайной. Возможно, из-за раскаяния от совершенного когда-то предательства. Питер Петтигрю по-прежнему принимал Гарри за Джеймса, мысленно находясь в своем мире, где были живы его школьные друзья, и все четверо с нетерпением ожидали следующего полнолуния, чтобы очередная шалость удалась.

Гарри вернулся в дом Сириуса в тягостном настроении. В ушах все ещё звучал рассказ Дамблдора о его состоянии после возвращения из Азкабана: сломаны несколько пальцев и ребро, побои, следы многократного Круцио. Эти слова навязчиво крутились в голове, хотя Гарри изо всех сил пытался убедить себя, что кошмар закончился и все страшное позади.

От угнетающих раздумий его отвлек рассказ Гермионы о прошедшем экзамене. На заклинаниях комиссия восторженно аплодировала ей, а Флитвик думал, что непременно поставит своей любимой ученице «превосходно».

– Если не тебе, то кому же ещё ставить высший бал! – похвалил ее Гарри.

– Жалко, что Малфоя не валили, – фыркнул Рон. – Я бы этого хорька опросил по полной программе!

– Рон, его не нужно валить, за этот год Драко научился только повелевать и делать гадости. Его тянули за уши, чтобы поставить хотя бы «удовлетворительно», а где можно – «хорошо». Ты знаешь, как я его ненавижу, но сейчас добивать его – будет некрасиво и неправильно, ведь его семья разорена, отец получил пожизненный срок в Азкабане.

– Люциус Малфой это заслужил, он тебя чуть не изнасиловал! – напомнил Рон и бросил быстрый взгляд на Гарри, который думал, как хорошо, что Гермиону не заставили давать показания в Визенгамоте.

– Да, но я не возражаю, чтобы к Драко Малфою проявили снисхождение именно сейчас.

– Ну ладно, наверное, ты права, Гермиона, – согласился Рон. – Пойду повторю астрономию, сдать бы ее на «хорошо», мне больше и не надо.

Рон, прихватив со стола учебник, вышел из комнаты. Гарри посмотрел вслед другу. Одна мысль о раскрытой книге или карте звездного неба заставила его зажмуриться от боли в висках. Он лег на диван рядом с Гермионой. Сегодня, наверное, опять придется выпить сонного и успокоительного зелья.

*

Пересдача экзаменов в Хогвартсе закончилась, и Уизли пригласили Гарри, Гермиону, Тонкс и Ремуса на праздничный ужин. Гарри впервые увидел всю семью вместе. Близнецы весело рассказывали о новых товарах в «Волшебных выкрутасах». Рядом с Биллом сидела улыбающаяся Флер. Перси и Чо чувствовали себя скованно и опасливо поглядывали на Гарри, словно пытались угадать его настроение и что он о них думает. Гарри им вежливо улыбнулся. Сейчас самое главное, что мистер и миссис Уизли помирились с сыном. Миссис Уизли наконец-то была счастлива после стольких переживаний.

Добби, все ещё виновато прижимая уши к голове при взгляде на Гарри и Гермиону, подносил еду и убирал тарелки.

– Дел невпроворот, – пожаловался мистер Уизли, – пожалуй, мне пора. Хорошо, что профессор Дамблдор мне помогает,. В Хогвартсе все наладилось, через неделю выпускной.

– Пап, а Жабу накажут? – спросил Рон, жуя третий кусок праздничного пирога.

– Профессора Амбридж, – поправила его Молли.

– Она над Гарри весь год издевалась и сдала аврорам, когда они пришли его арестовывать. Так что никакая она не профессор, а Жаба пупырчатая. И было бы неплохо ее посадить в Азкабан на пару недель! – возразил Рон и тут же ощутил пинок Гермионы и взгляд «Не произноси этого слова при Гарри!».

К Гарри тут же подскочила Тонкс и всунула ему в руки Сириуса.

– Он хочет к тебе, правда, маленький? Скажи, я хочу на руки к крестному, – защебетала Нимфадора.

– Где профессор Дамблдор? – спросил у нее Гарри, беря ребенка.

– В клинике св. Мунго. Он зашел узнать, как наш профессор Снейп. Мы все ещё надеемся, что он очнется, – ответила Тонкс. – Жалко его, хочется, чтобы он пришел в себя и увидел, что Волдеморта больше нет. Уверена, это бы его обрадовало. Он был самым полезным членом Ордена Феникса. Я даже за то, чтобы его наградить. Только бы не посмертно.

Из-за стола расходились далеко за полночь.

– Вообще-то мы гостеприимные, но уговаривать вас остаться на ночь не буду, – Рон хитро усмехнулся, подходя к Гарри и Гермионе.

– Ты очень чуткий, Рон, – добродушно съязвила Гермиона. – Мы действительно хотим вернуться к себе домой.

– Когда я закончу школу, буду зарабатывать на свой дом, – сказал Рон.

– Мне тоже не мешало бы заработать на свой дом, этот дом принадлежит Тонкс и Сириусу, – проговорил Гарри, едва он и Гермиона аппарировали на площадь Гриммо.

– Я думаю, мы быстро заработаем, – улыбнулась Гермиона. – С отличными НОЧами у нас с тобой есть шанс найти хорошую работу. Ты ведь не передумал стать аврором?

– А ты не передумала стать писательницей?

– Уверен, что нет, – раздался голос профессора Дамблдора. – Я читал твою книгу «Хотят ли эльфы быть рабами?» и она произвела впечатление. И не только на меня. Думаю, ее стоит издать.

– Теперь мои взгляды на отмену эльфийского рабства разделяет только Гарри, – пожаловалась Гермиона.

– Это из-за Добби? – уточнил Дамблдор, – Рабство домашних эльфов – очень серьёзная проблема. Почти никто из волшебников не задумывался над тем, что происходит со свободным эльфом. Впрочем, с порабощенным тоже. Мы уже видели, что эльф, ненавидя своего хозяина, способен навредить ему, даже находясь в рабстве. Мы также видели, что освобожденный эльф, любя своего приобретенного хозяина, может и помочь ему, и навредить. Но если все взвесить, то выходит, что Добби больше помогал тебе, Гарри.

– В общем – да, – согласился он. Гермиона горячо кивнула.

– А как будут вести себя другие свободные эльфы? Каким станет Видди – эльф, который родился свободным? Несомненно, эти вопросы требуют ответа. Поэтому я похлопочу, чтобы твоя книга «Хотят ли эльфы быть рабами?» была напечатана.

– Профессор… – Гермиона счастливо прижала руки к груди.

– Тогда… нужно отдать вам рукопись? – уточнил Гарри.

– Я сбегаю за ней, сейчас! – Гермиона быстро выбежала из комнаты.

– Как ты чувствуешь себя, Гарри? – мягко спросил профессор Дамблдор, едва они остались одни.

– Нормально, – сказал он и понял, что ответ прозвучал неискренне. Да, гораздо лучше, чем даже неделю назад, и несравнимо лучше, чем когда только пришел в себя после побега из Азкабана. Но в общем… в голове вихрем пронеслись ночные кошмары, тревожные сны и ощущение того, что прежние магические способности так не вернулись к нему.

– Это все пройдет, Гарри, – Дамблдор положил руку на его плечо. – Через время ты почувствуешь, что твои способности вернулись к тебе. Думаю, тебе и Гермионе стоит вернуться в Хогвартс и помочь подготовиться к выпускному. Ученики уже разъехались, так что в замке сейчас тишина и спокойствие.

– Вот, профессор, – вернулась запыхавшаяся Гермиона.

– Завтра я приду за вами, будьте готовы, – директор взял у Гермионы рукопись. – И ещё… у меня есть новость. Профессор Снейп пришел в себя.

– Правда? – обрадовалась Гермиона.

Гарри внимательно посмотрел в глаза профессору Дамблдору. Что-то не так. Если бы зельевед действительно пришел в себя, директор был бы гораздо радостнее.

– С ним все в порядке? – спросил Гарри.

– Нет… Он частично потерял память.

– Частично? – уточнила Гермиона.

– Он не помнит ничего из собственной жизни, остались только его знания.

– Почему с ним такое произошло? – удивился Гарри.

– Это можно как-то исправить? – забеспокоилась Гермиона.

– Признаться, я опасался, что Северус вообще не вернется. Но он пришел в себя, и теперь у него есть шанс начать жизнь сначала.

– Сначала? – переспросил Гарри. – Без воспоминаний о прошлом?

– Да, – ответил Дамблдор. – В жизни Северуса было очень много несчастий: сложные взаимоотношения в семье, ошибка, в результате которой он пошел служить Волдеморту, и последующее ее искупление. И, наконец, самое страшное – потеря любимой.

– И его воспоминания не вернутся к нему? – Гермиона потрясенно смотрела на директора.

– Это как он выберет.

– Мне кажется, профессор захочет их вернуть, – ответила Гермиона. – Он захочет узнать, что было в его прошлой жизни, и не успокоится, пока не выяснит это.

– Тогда ему предстоит вернуть ещё один долг: избавить Люпина от его болезни, – произнес Дамблдор. – Я сказал Северусу, что существует пророчество: он вернет свои воспоминания, если исцелит оборотня от его проклятия.

–Но оборотня невозможно исцелить, – возразила Гермиона.

– Либо Северус найдет способ, либо ему придется начать все с чистого листа. Я бы очень хотел помочь Ремусу, но для Северуса лучше будет действительно начать новую жизнь. Искренне надеюсь, что более удачную, – Дамблдор вздохнул и повернулся, чтобы уйти.

– Профессор, – окликнул его Гарри. – А что случилось с той женщиной, которую он любил?

– Ее душу высосал дементор. По приказу Волдеморта.

*

Гарри не спалось. Он вновь и вновь вспоминал разговор с Дамблдором. У Снейпа больше нет воспоминаний, есть знания, умения, способности, но нет ни одного знакомого образа. Гарри попытался представить себе, что бы было, если бы такое произошло с ним. Согласился бы он навсегда расстаться со своей прошлой жизнью? В ней было много горестей и несправедливостей: безрадостное существование у Дурслей, потеря крестного, ожидание неминуемого поединка с Волдемортом, пытки, Азкабан. Но вместе с тем было много хорошего. В Хогвартсе Гарри был счастлив. Он научился магии, трансфигурации, защите от темных искусств и даже зельеварению. В Хогвартсе он играл в квиддич. Создал с Гермионой Дамблдорову Армию, боролся с Амбридж и Инквизиторским отрядом. Но самое главное – он нашел друга и познал любовь. Нет, он, Гарри, не хотел бы потерять свои воспоминания. Хорошего все же было больше.

Но если бы Гермиону поцеловал дементор? – вдруг спросил его внутренний голос. Гарри похолодел. Без Гермионы все теряет смысл. Вернувшиеся воспоминания вновь погрузили бы его в бездну отчаяния. Наверное, профессор Дамблдор прав. Если Снейп в прошлой жизни потерял свою Гермиону, то такие воспоминания лучше не возвращать.

Исцеление

После отъезда учеников в Хогвартсе стало тихо. И Гарри подумал, что видел такой школу в то лето, когда его обвенчали с Гермионой. Хотя нет, этот Хогвартс, казалось, очень устал от только что закончившегося учебного года, а тот жил ожиданием нового. Хотя подготовка к выпускному несколько скрасила состояние общей усталости.

– Бедные семикурсники в этом году заслужили особо торжественный праздник, – повторяла профессор Макгонагал и всякий раз сжимала губы в тонкую ниточку. А Гарри видел, что она вспоминает профессора Амбридж.

Атмосфера замка действовала на Гарри очень благотворно. Теплая погода, отблески солнца в озере, летнее синее небо и воздух, наполненный магией. В первый же вечер профессор Дамблдор принес прекрасную новость: он вернул в комнату за сэром Кэдоганом чары, изменяющие обстановку.

– К сожалению, я не могу вернуть ваши Чары Уюта, но уверен, что в вашем новом доме возникнут теплые и очень мощные чары, – Дамблдор улыбнулся, глядя, как Гарри и Гермиона радостно осматривают свое прежнее семейное гнездо.

– Как я соскучилась по нашей комнате, Гарри! – едва директор ушел, Гермиона упала на широкую кровать, раскинув руки так, словно хотела обнять ее. – Когда у нас появится свой дом, я попробую создать точно такие же чары.

– А я бы хотел, чтобы Добби спал не под нашей кроватью, – сказал Гарри. – Как бы только его не обидеть такой просьбой, а то он в отместку отнесет наши фото в «Чарующую плоть» или «Плеймаг».

– Тише, Гарри, – Гермиона прислушалась. Гарри умолк и услышал знакомое всхлипывание.

– Добби! Он уже здесь!

Добби, плача, вылез из-под кровати.

– Добби, почему ты плачешь? – спросила Гермиона.

– Добби виноват перед сэром Гарри Поттером, – вытирая слезу кончиком галстука, ответил эльф.

– Добби, я уже простил тебя, сколько раз это можно повторять! – Гарри пресек попытку эльфа выкрутить себе уши.

– Мы знаем, что ты не хотел причинить вред Гарри, – принялась уговаривать его Гермиона.

– Добби выдержал бы любые пытки, но… Тот-Кого-Нельзя-Называть заглянул в мысли Добби. Он заставил Добби думать, где находится Гарри Поттер!

– Мы знаем это, Добби, – сказал Гарри. – И даже хорошо, что так получилось. Волдеморт пришел в мой дом, а я не знаю, сумел бы я противостоять ему, находясь в другом месте.

– А может быть, нам пришлось бы жить в страхе ещё много лет, – добавила Гермиона. – Так что… мы даже благодарны тебе, Добби.

– Правда? – всхлипнул эльф и жалобно посмотрел на своих хозяев.

– Да, – улыбнулся Гарри. – И я полностью тебя прощаю, Добби. Только выполни одну просьбу.

– Что угодно, сэр! – эльф прижал лапки к груди.

– Не подсматривай за мной и Гермионой.

– Да, сэр, – ответил Добби и вздохнул так, что его уши поднялись и опустились.

*

Гарри знал, что профессор Снейп теперь находится в Хогвартсе, но пока ещё ни разу не видел его. За обедом в Общем зале он услышал, что профессор не выходит из своего подземелья, проводя все время в поисках способа исцеления оборотня. Гермиона оказалась права: профессор действительно хотел вернуть свои воспоминания.

Впервые после гибели Волдеморта Гарри увидел Снейпа, когда тот появился в Общем зале. Профессор Дамблдор пригласил его пообедать вместе с коллегами.

– Вы помните, что профессор Снейп потерял память, поэтому не заостряйте на этом внимания, ведите себя доброжелательно и… как обычно, – предупредил Дамблдор.

Гермиона тут же принялась рассказывать забавную историю о выпускном своей кузины. Учителя подчеркнуто вежливо и внимательно слушали девушку, косясь на дверь. И все же вздрогнули, когда в сопровождении Дамблдора появился Снейп. Он похудел так, что мантия висела на нем мешком. Острым взглядом черных глаз он скользнул по присутствующим, сухо поприветствовал всех и сел за стол. Едва его тарелка наполнилась, зельевед быстро принялся за еду.

Гермиона подчеркнуто эмоционально продолжила свой рассказ, но ощутила только возросшее раздражение Снейпа. Зельевед едва ли не одним глотком выпил сок, предварительно понюхав его. Он явно хотел поскорее закончить обед и вернуться в свой кабинет. Учителя тем временем горячо поддерживали разговор, плавно перешедший в обсуждение, как хорошо живется с волшебством и тяжко без него. Мадам Помфри даже ужаснулась, вспомнив маггловскую медицину. Гермиона сочла своим долгом защитить хирургию.

– Ну, вы немного не так все себе представляете, мадам Помфри, просто магглы не имеют другой возможности добраться до воспаленного органа, например, сломанной кости. Но ими сделано много важных и полезных открытий. Генетика, скажем.

– Это что за зверь? – резко спросил Снейп.

Гарри и Гермиона вздрогнули одновременно. Они были уверенны, что Снейп не вслушивается в разговор.

Дата добавления: 2015-08-10