Дневники вампира – 7 1 страница

Лиза Джейн Смит

Дневники вампира. Возвращение: Полночь

Дневники вампира – 7

Лиза Джейн Смит «Дневники Вампира. Возвращение: Полночь», 2011

L J Smith «Vampire Diaries. The Return: Midnight», 2010

Любительский перевод

Лиза Джейн Смит.

Возвращение: Полночь.

Глава 1

Дорогой Дневник,

Я так напугана, что с трудом держу ручку. Писать печатным почерком мне удается лучше, чем писать курсивом, так как я могу контролировать себя и свои чувства.

Ты, возможно, спросишь, чего же я так боюсь? И когда я отвечу: «Дэймона!», ты вряд ли поверишь мне. Уж точно не поверишь, тем более, если бы ты увидел нас вместе два дня тому назад. Но давай я все постараюсь объяснить.

Ты когда-нибудь слышал фразу: «Неприятное положение»?

Это означает, что может произойти всё, ВСЁ, что угодно. Это говорит о том, что каждый, у которого появится возможность, вернуть свои долги обидчикам, обязательно воспользуется этой ситуацией. Быть «Джокером» (непредсказуемым человеком) означает «контролировать ситуацию». А у тебя, к сожаленью, даже такой возможности нет.

Вот я и оказалась в таком положении. Поэтому мое сердцебиение отдается у меня в горле, голове, ушах и даже на кончиках пальцев. Я боюсь.

НЕПРИЯТНОЕ ПОЛОЖЕНИЕ.

Ты можешь заметить, как я с дрожью в руках отписываюсь здесь. Такое ощущение, что мои руки трясутся, как будто я собираюсь столкнуться с ним. Мне нужно забыть об этом. Я должна избегать Дэймона. А затем… случиться может, что угодно.

Не могу правильно объяснить. Что я должна сказать, так это то, что мы вернулись: Дэймон, Бонни, Мередит и я. Мы находились в Темном Измерении, а теперь мы снова дома, со звездным шаром, и Стефаном.

Стефана обманом заманили туда Шиничи и Мисао, брат и сестра кицунэ (с японского – лиса), или точнее изменчивые духи, которые сказали ему, что если он отправится в это Измерение, то сможет избавиться от проклятья быть вампиром и станет обычным человеком.

Они солгали.

Все, что они сделали, так это оставили его в вонючей темнице, без воды, единого света, тепла… где он чуть не умер.

Но Дэймон, который успел к тому времени сильно измениться, согласился помочь нам найти своего брата. И, да, я даже не могу толком описать само Темное Измерение. Но главное, что мы смогли найти Стефана, и даже этих двух лисиц-близнецов, так как они являлись ключом к освобождению Стефана. Но он был похож на скелет, бедный мой мальчик. Мы вынесли его из темницы прямо на тюфяке, который позже сжег Мэтт, ведь эта постель просто кишела различной ползучей тварью. Той ночью мы его отмыли в ванной и положили на кровать… а затем мы его накормили. Да, нашей кровью. Все люди, кроме миссис Флауэрс, предоставили свою кровь. Она же была занята многочисленными припарками тех мест, где торчали его кости.

Они так долго держали его голодным! Я бы убила их своими собственными руками, или силой своих крыльев, если бы только правильно могла их использовать. Но я не могла. Я знаю, есть заклинание «Уничтожение крыльями», но я понятия не имею, как с ним справиться.

В конце концов, я увидела приходящего в себя Стефана, после того как он утолил свой голод. (Я признаю, что он питался мною дольше, чем следовало бы, и я бы была идиоткой, если бы не знала, что моя кровь отличается от крови других людей – она намного богаче и гуще, и Стефану после нее всегда становится лучше).

Стефан восстановил свои силы, и на следующее утро он даже спустился по лестнице и поблагодарил миссис Флауэрс за помощь.

А мы все, я говорю о людях, были абсолютно истощены. Мы даже не подумали, что может случиться с букетом, так как не знали, что такого особенного в нем. Мы его получили, когда покидали Темное Измерение, из рук белого кицунэ, который находился в камере напротив до того, как устроили побег. Он был так прекрасен! Никогда бы не подумала, что кицунэ могут быть столь добры. Но он подарил эти цветы Стефану.

В любом случае, тем утром Дэймон также был с нами. Конечно же, он не мог внести свою лепту кровью, но если быть честной, думаю, он пошел бы на это, если бы смог. Этим и объясняются его перемены.

И поэтому я не понимаю, почему чувствую этот страх. Как можно бояться кого-то, который поцеловал тебя… и назвал своей радостью, своей любовью и своей принцессой? Который, строя глазки, смеялся вместе с тобой? Который обнимал тебя, когда ты была сильно напугана, и говорил, что нечего бояться, пока он рядом? Как такое возможно – чувствовать страх по отношению к кому-то, чьи мысли можешь прочитать, лишь взглянув на него? Кому-то, кто будет защищать тебя до конца дней своих, несмотря ни на что, даже если ему придется заплатить самую высокую цену?

Я знаю Дэймона. Я знаю его ошибки, но я также знаю, какой он изнутри. И он не тот, каким хочет, чтобы считали его люди. Он не холоден, не высокомерен, не жесток. Он прикрывается этими качествами как одеждой, так он прячет от людей свои истинные чувства.

Проблема в том, что я не уверена, знает ли Дэймон сам, что он не такой. Ведь прямо сейчас он вроде ядерной смеси разнообразных чувств и эмоций. Ему нужно измениться и стать кем-то одним, а сейчас он в полном замешательстве.

Почему я об этом говорю, потому что в то утро он был единственным, кто был бодр по-настоящему. Он единственный, кто заметил тот странный букет. А одной из черт Дэймона является его любопытность.

Итак, он распаковал этот загадочный букет и нашел в самом центре черную розу. Думаю, Дэймон веками искал черную розу, чтобы просто восхититься ею. Но когда он увидел эту, он сразу же вдохнул ее аромат и… БУМ! Роза исчезла!

И вдруг ему стало плохо, он почувствовал головокружение, и он уже больше ничего не смог учуять, все его чувства притупились. И тогда Сейдж – ах да! я же забыла рассказать про Сейджа, высокого красавца-вампира с загорелой кожей, который стал для нас всех хорошим другом – так вот Сейдж посоветовал ему глотнуть воздуха и впустить его в легкие, а затем выдохнуть.

Как делают люди. Ты понимаешь, о чем я?

Не знаю, сколько времени понадобилось Дэймону понять, что он вновь стал человеком. Без шуток. Никто нечего так и не понял. Черная роза была подарена Стефану, и именно его мечту она должна была осуществить. Дэймон понял это, но было поздно, магия розы сработала, да только выбрала она не того вампира…

Он действительно осознал, я поняла это по его взгляду – он стал частью того вида, который ненавидел больше всего и презирал всем своим сердцем. Для него это было слишком.

С тех пор я не смею смотреть на него. Я знаю, несколько дней тому назад он меня любил. А теперь даже понятия не имею, может ли любовьа превратиться в то, что он чувствует по отношению к себе.

Ты, конечно, скажешь, что для Дэймона это не проблема вновь стать вампиром. Но он хочет быть тем же могущественным сверхъестественным существом, каким привык себя видеть, и вряд ли найдется человек, который захочет обменяться с ним кровью. Даже Сейдж, и тот, исчез, прежде чем Дэймон попросил его об этом. Поэтому Дэймону придется оставаться тем, кто он есть до тех пор, пока не найдет сильного, могущественного и знатного вампира, чтобы заново пережить свое превращение.

И теперь, когда я смотрю в глаза Стефана, в те самые изумрудные глаза, таящие в себе теплоту, доверие и благодарность, я также чувствую угрозу. И страх, что его опять у меня украдут, вырвут прямо из объятий. И страх, что он все узнает о моих чувствах к Дэймону. Я сама порой не понимаю, как много Дэймон значит для меня. И я не могу… отделаться… от своих чувств… к нему… даже если он теперь ненавидит меня.

И, да, черт возьми, я плачу! Через минуту, мне нужно отнести ему ужин. Он должно быть проголодался, но когда Мэтт попытался отнести ему что-нибудь сегодня ранее, Дэймон швырнул поднос прямо ему в лицо.

О Боже, пожалуйста, пусть он меня не возненавидит…

Я эгоистична, я знаю. у меня на уме одни разговоры о Дэймоне и о себе, а ведь в Мистик-Фолс события обстоят еще хуже… С каждым днем дети становятся более одержимыми и пугают своих родителей. С каждым днем родители сердятся на своих одержимых детей. Я даже думать не хочу о происходящем. Если ничего не изменится, весь наш городок будет уничтожен, как и те места, где побывали Шиничи и Мисао.

Шиничи… он многое предсказал относительно нашей группы и секретов, которые мы скрыли от других. Но правда в том, что я не знаю, хочу ли я услышать, что хотя бы одна из его загадок будет разрешена.

Мы счастливчики только в одном. Нам помогает семья Сейтоу. Помнишь Изобель Сейтоу, которая заколола сама себя, когда была одержима? С тех пор ей стало лучше, теперь она наш хороший друг, также как и ее мама, миссис Сейтоу, и бабушка Обаасан. Они дали нам зачарованные обереги – маленькие карточки с заклинаниями, которые отгоняют зло. Мы так им благодарны за поддержку! Надеюсь, однажды мы сможем им ответить тем же!

Елена Гилберт убрала ручку с неохотой. Закрыть дневник значило встретиться лицом к лицу с тем, о чем она только что написала.

Но все же она смогла убедить себя спуститься на кухню и забрать приготовленный поднос у миссис Флауэрс, которая одобрительно улыбнулась. Пока она направлялась к заветной комнате, Елена заметила, что ее руки тряслись, поэтому весь поднос с посудой позвякивал. Но так как изнутри дома попасть в ту комнату, где был Дэймон, невозможно, нужно было выйти на улицу, обойти дом и оказаться в саду с другой стороны пансионата, где и находилась дверь. Логово Дэймона, так теперь называли это место.

Пока Елена проходила через сад, она взглянула в ту сторону, где находилась дыра посередине растений дягиля, которая и была вратами, ведущие в Темное Измерение.

Она волновалась, когда оказалась возле двери. Ее все еще трясло, и она была убеждена, что это неправильно – прийти к Дэймону и встретиться с ним лицом к лицу.

«Просто успокойся», - проговорила сама себе Елена. – «Думай о Стефане».

Стефан огорчился, узнав об истории с розой, но он очень скоро пришел в себя, стал таким же смиренным и милым, едва коснулся щеки Елены, и проговорил, что счастлив просто быть с нею. Что эта близость – все, о чем он когда-либо просил. Чистая одежда, хорошая еда, свобода – ради этого стоит бороться, но Елена важнее всего. Тогда после этих слов она заплакала.

С другой стороны, она знала, у Дэймона нет намерения оставаться таким, какой он есть на данный момент. Он пойдет на все, рискнет всем… чтобы вернуть самого себя обратно.

Кстати, Мэтт предположил, что звездный шар мог бы помочь с проблемой Дэймона. Но Метт совершенно не понимал, будь то роза или звездный шар, который, конечно же, принадлежал Мисао, определенно обладает ее силами, и поэтому становится ясно, что эти предметы с легкостью впитывают чужие жизни. Черная роза наверняка была создана из той жидкости, что и шар – но никто понятия не имел, какие компоненты еще могли войти в состав этих вещей. Мэтт тогда нахмурил брови и задал вполне логичный вопрос – раз роза отнимает жизнь у вампира, возможно ли, что шар возвращает ее?

Елена была не единственной, которая заметила, как приподнялась голова у Дэймона и заблестели его глаза, когда в комнате обсуждался сей вопрос. Елена даже могла предположить его мысли. Мэтт, возможно, и пошел по неверному пути… но лишь в одном месте человек мог найти могущественных вампиров. Темное Измерение. И вход находится здесь, прямо в саду пансионата. Но врата были закрыты… из-за нехватки Силы.

В отличие от Стефана, Дэймона совершенно не волновало что случится, если он воспользуется могуществом шара, который, между прочем, стал причиной смерти Мисао. В конце концов, она была одним из тех духов, которая оставила Стефана умирать.

Да уж! Неприятное положение.

«Ладно, ты напугана. Но ты справишься с этим», - успокаивала саму себя Елена. - «Дэймон в той комнате пробыл последние пять часов – и кто знает, что он там надумал относительно этой звездной сферы. Но все же, кто-то должен его накормить, и когда речь заходит об этом «кто-то», стоит признать, что это ты».

Елена очень долго стояла около двери, что ее колени начали подкашиваться. Она глубоко вздохнула и постучалась.

Ответа не последовало, и внутри не горел свет. Дэймон – человек, а сейчас уже вечер, точнее ночь.

- Дэймон?

Имя должно было стать призывом, но оно прозвучало тихо.

Ни ответа. Ни света.

Елена сглотнула. Он должен быть там.

Елена постучалась сильнее. Ничего. Она, наконец, решилась взяться за ручку. Дверь была незапертой. Она открылась нараспашку, представив перед Еленой темноту помещения, которая и так охватила ее, ведь за окном была ночь.

На затылке светлые волосы Елены встали дыбом.

- Дэймон, я вхожу, - произнесла она глухим шепотом, убеждая саму себя, что в комнате определенно никого нет. - Свет на крыльце немного затмил мне глаза. Я с трудом вижу, так что у тебя преимущество. У меня поднос с горячим кофе, печеньем, стейком под соусом тартар, никаких приправ. Ты же чувствуешь запах кофе?

Было немного странно. Интуиция подсказывала Елене, что перед ней никого нет, кто мог бы ожидать ее в этой комнате. «Ладно», - подумала она. – «Мелкими шажками. Раз. Два. Три. Сейчас я буду в комнате, но здесь все еще очень темно. Четыре».

Сильная рука появилась вдруг из темноты, и железная хватка прижала ее к стене, а к горлу был приставлен нож.

Затем Елена получила удар, после чего она погрузилась в темноту.

Глава 2

Елена пробыла без сознания больше чем несколько секунд. Когда она пришла в себя, обстановка вокруг была такой же, хотя ей было интересно, как она умудрилась не порезать горло ножом.

Она знала, что поднос с едой и чашкой кофе полетели в темноту в тот момент, когда она не удержала его на руках. Но сейчас она узнала хватку, она узнала запах и поняла, зачем нужен был нож. И она была рада, что сделала это, она гордилась тем, что упала в обморок, она уверена, Сэйджу это бы точно понравилось. Она никогда не была слабой!

Но сейчас она решила повиснуть на руках Дэймона, но где интересно был нож. Она хотела показать ему, что не боится.

- Привет, принцесса, - бархатный голос проговорил ей прямо в ухо. Елена чувствовала внутреннюю дрожь, но не от страха. Нет, это было больше, так как все ее нутро таяло перед ним. Но он не изменил силу своей хватки.

- Дэймон, - сказала она отрывисто. – Я здесь, чтобы помочь тебе. Пожалуйста, позволь мне сделать это. Ради тебя же самого.

Также резко как он схватил ее за талию, также быстро он отпустил ее. Нож более не вонзался в кожу, но острое и обжигающее ощущение на горле давало знать, что Дэймон держит его наготове. Вместо клыков.

Прозвучал щелчок, и вдруг в комнате стало светло.

Медленно Елена повернулась к Дэймону и посмотрела на него. Даже сейчас, когда он был бледен, измотан и измучен от недоедания, он был столь великолепен, что ее сердце, казалось, выскочит из груди прямо в темноту. Его темные волосы, свисающие со лба, его идеальные и высеченные черты, его высокомерный и чувственный рот – абсолютно все говорило о его погружении в собственные мысли.

- Где он, Елена? – спросил он резко. Не что, а где. Он знал, она неглупа, и, конечно же, он знал, что все в пансионате тщательно скрывали от него звездный шар.

- И это все, что ты мне скажешь? – прошептала Елена.

Она увидела беспомощную мягкость в его глазах, и он шагнул к ней. Как бы ему этого не хотелось, но через мгновение он хмуро взглянул на нее.

- Скажи мне и, возможно, я скажу еще что-то…

- Я… понимаю. Но… два дня тому назад мы предприняли один план, - начала Елена тихо. – Мы бросили жребий. Затем один из нас, кому досталась бумага с заветной буквой Х, забрал шар с центра кухонного стола. Остальные же разбрелись по комнатам и оставались там, пока человек с шаром не спрятал его. Я тогда проиграла, поэтому я понятия не имею, где он. Если не веришь, можешь испытать меня.

Елена почувствовала, как ее тело съежилось, пока она говорила последние слова – она чувствовала облегчение, беспомощность и боль.

Дэймон приблизился и медленно провел рукой по волосам. Он мог ударить ее головой о стену или швырнуть ее через всю комнату. Он даже с легкостью мог снести ей голову ножом. Елена знала, он был в таком состоянии, что мог вымести свое зло на человеке, но она ничего не делала. Ничего не сказала. Просто стояла и смотрела ему в глаза.

Медленно Дэймон наклонился к ней и мягко коснулся своими губами ее. Елена распахнула глаза. Но в следующее мгновение Дэймон вздрогнул и запустил свою руку ей за спину.

Именно в этот момент Елена в очередной раз вспомнила о том, во что могла превратиться еда, которую она принесла ему. Горячий кофе расплескался по ее руке и плечу, а также попал на ее джинсы. Чашка и тарелка, разбитые, лежали на полу. Поднос и печенье оказались за креслом. Тарелка с соусом тартар, как не странно, приземлилась прямо на диван. Столовые приборы разлетелись по комнате.

Елена почувствовала, что ее голова и плечи поникли от страха и боли. Вокруг нее образовалась ее собственная вселенная – страх и боль. Они окружили ее. Она не была плаксой, но не смогла удержаться от слез.

«Черт!» - подумал Дэймон.

Это же она. Елена. Он был так уверен, что за ним кто-то шпионит, что один из его многочисленных врагов преследует его и сейчас готовит ему ловушку… Кто-то, кто случайно узнал, что теперь он был таким же слабым, как ребенок.

Он даже подумать не мог, что это была она, пока не обнял ее податливое тело и не почувствовал аромат ее духов, исходящий от ее волос, пока не поднес холодное лезвие к ее горлу.

А затем он включил свет и увидел то, о чем и подумал. Невероятно! Он ее не узнал. Он был в саду, когда заметил, что дверь в комнату открыта и понял, что у него нежданные гости. Но с его утраченными чувствами, он уже более не мог сказать точно, кто был внутри.

Никакие извинения не могли спорить с фактами. Он навредил Елене, к тому же напугал ее. Он сделал ей больно. И вместо извинений он попытался силой вытащить из нее правду, он думал только о себе и своих желаниях.

А еще ее горло…

Его глазам предстала тонкая красная линия на шее у Елены, где нож оставил порез, перед тем как она от страха ударилась и налетела на лезвие. Упала ли она в обморок? Она же могла умереть, прямо на его руках, если бы он быстро не убрал свой нож.

Он пытался убедить себя, что не боится ее. Но это было перед тем, как он схватил нож в беспамятстве. Он не был уверен.

- Я был снаружи. Ты же знаешь как мы, люди, можем видеть в темноте, - проговорил он, зная, что его слова прозвучали безразлично, без раскаяния. – Будто все это время тебя держали обернутым в саван, Елена: мы не видим, не чувствуем, не слышим. Мои рефлексы как у черепахи и я безумно голоден.

- Тогда почему же ты не попробовал моей крови? – спросила Елена спокойно.

- Я не могу, - сказал Дэймон, пытаясь не смотреть на изящное рубиновое ожерелье, которое струилось с тонкой белоснежной шеи Елены.

- Я немного порезалась, - сказала Елена, а Дэймон подумал: «Порезалась?» О боги, девушка была бесценна. Как будто она случайно порезала палец на кухне. - Поэтому мы можем узнать, какова на вкус человеческая кровь для тебя сейчас, - проговорила девушка.

- Нет.

- Ты знаешь, что придется. Я знаю, что ты знаешь. Но у нас не так много времени. Моя кровь не будет течь вечно. Дэймон, после того, что было… на прошлой неделе…

Он смотрел на нее очень долго, он это знал. И не только на кровь. Он видел перед собой ее величественную золотистую красоту, будто в комнату только что вошло дитя, созданное из солнечных лучей и лунных бликов, которое купало его в своем сиянии.

Со сдавленным голосом и сузив глаза, Дэймон схватил Елену за руки. Он ожидал, что она автоматически отшатнется от него, как уже было недавно, когда он ее схватил сзади. Но сейчас не было ответных движений. Вместо этого в ее широких изумрудных глазах вспыхнуло неистовое пламя. Губы Елены невольно раскрылись.

Он понял, что все получилось само собой. Он прожил много лет, чтобы успеть за это время изучить повадки молодых женщин. Он знал, что означает ее мимолетный взгляд сначала на его губы, потом в глаза.

«Я не могу поцеловать ее снова. Не могу. Это обычная человеческая слабость, это она так на меня влияет. Она понятия не имеет, что значит быть молодой и до невозможности прекрасной. Однажды она узнает. Но с другой стороны, я прямо сейчас могу стать ее наставником».

Будто услышав его размышления, Елена прикрыла глаза. Она отклонила голову назад, и вдруг Дэймон почувствовал, что придерживает ее тело. Она полностью окутала его, она проникла в его мысли, она показала ему, что несмотря ни на что, ему доверяет… Все еще…

… все еще любит его.

Сам Дэймон даже не представлял, что он собирался сделать, когда наклонился к ней. Он хотел есть. Голод разрывал его будто когти волка. Голод. Он заставил его смутиться, почувствовать головокружение, потерять контроль. Пятьсот столетий осталось за его плечами, все это время он верил, что единственная вещь, облегчающая голод, был алый фонтан разрезанной артерии. Некий таинственный и темный голос, возникший возможно из глубин Преисподней, прошептал, что он может сделать то, что делают некоторые вампиры – стать потрошителем и разорвать ее глотку также как оборотни. Но людей избавить от голода и жажды может теплая плоть. Что же ему выбрать: ведь он так близко к губам Елены, ведь он так близко к ее кровоточащей шее?

Две слезинки скользнули из под темных ресниц и покатились по ее лицу, падая на золотистые волосы. Дэймон попробовал одну, не задумываясь.

Все еще невинна. Что ж, этого и требовалось ожидать, Стефан был слишком слабым, чтобы напирать. Но поверх циничных дум предстала картина и несколько слов: душа белоснежная словно снег.

Внезапно он познал другой голод, другую жажду. И единственное, что могло его успокоить, находилось так близко. Отчаянно и настойчиво он припал к губам Елены и понял, что теряет контроль. Все, что он хотел, было рядом. Елена должна была бы задрожать, но она его не отвергла.

Он купался в золотистой ауре, того же цвета были и волосы, которых он касался нежно. Ему понравилась, когда от удовольствия она вздрогнула, и он понял, что может чувствовать ее мысли. Она красноречиво рисовала, а телепатия – была единственной Силой, что осталась у него. Он понятия не имел, почему он все еще ею обладал, Но это было так. И прямо сейчас он хотел подключиться к мыслям Елены.

Вот девчонка! Она вообще ни о чем не думала! Елена предлагала свое горло, поддаваясь ему, забыв обо всем, так как она хотела помочь ему, таким образом, его желания становились ее желаниями. А сейчас она очень сильно отдалась поцелую и ничего не рисовала, что было довольно необычным для нее.

«Она влюблена в тебя», - проговорила та маленькая частичка, которая еще могла думать.

«Она никогда об этом не говорила! Она любит Стефана!» - последовал другой внутренний ответ.

«Ей не нужно этого говорить. Она это показывает. Не притворяйся, что ты раньше этого не замечал!»

«Но есть Стефан!..»

«Она, что, по-твоему, сейчас о Стефане думает? Она раскрыла свои объятия навстречу твоему зверскому голоду. Это не минутная слабость. Она - не еда и даже не донор. Это Елена! Сама! Собственной персоной!»

«Я просто использую ее. Если она любит, то не в силах защитить себя. Она еще ребенок. Мне нужно что-то сделать».

Но поцелуи были настолько притягательными, что даже крошечная мысль испарилась. Елена потеряла способность стоять. Ему нужно либо положить ее куда-нибудь, либо дать шанс отказаться от этого безумия.

«Елена! Елена! Черт возьми! Я знаю, ты меня слышишь! Ответь же!»

«Дэймон?» - прозвучал ее голос слабо. – «О, Дэймон, теперь ты понимаешь?»

«Слишком хорошо, моя принцесса. Это я так влияю на тебя, поэтому я должен быть уверен».

«Ты…? Нет, ты лжешь!»

«С чего бы мне лгать? По непонятным причинам, моя телепатия стала еще сильнее, чем раньше. Я все еще хочу то, что я хочу. Но тебе нужно подумать хотя бы минуту, моя милая. Я не желаю пить твою кровь. Я – человек, и у меня теперь другие потребности. Ты более для меня не кровавый гамбургер».

Елена отшатнулась от него, Дэймон ее отпустил.

- Думаю, ты врешь, - сказала она, сталкиваясь с его взглядом. Ее губы распухли от поцелуев.

Дэймон скрылся от ее внутреннего зрения за стеной своих секретов, которую выстроил вокруг себя. Он подарил ей свой самый лучший непроницаемый взгляд.

- Зачем мне это делать? – он повторил вопрос. – Я просто подумал, что ты заслуживаешь шанс сделать свой выбор. Или ты уже решила покинуть моего младшего братика, пока он не у дел?

Рука Елена замахнулась, но затем она опустила ее.

- Ты использовал Внушение, - проговорила она с горечью. – Это была не я. Я никогда не оставлю Стефана, особенно, когда он во мне нуждается.

Вот и все – внутренний огонь пожирал ее, золотая правда неистовствовала. Теперь он мог сесть и позволить горьким чувствам съедать его, пока это чистое создание справлялось со своим сознанием.

Он думал о ее словах, при этом чувствовал, что теряет исходящее от нее сияние, и вдруг он осознал, в его руках не было ножа. Секундой позже, ужас объял его руку, и он вдруг схватил ее за горло. Мысленно он послал ее сообщение:

«Что, черт возьми, ты делаешь? Пытаешься убить себя из-за моих слов? Это лезвие как бритва!»

Елена запнулась.

- Я просто хотела сделать надрез…

- Ты уже себя порезала так, что кровь хлещет, будто из фонтана!

По крайней мере, он был в состоянии говорить, несмотря на ком в горле.

Елена вновь оказалась на твердой земле.

- Я же говорила тебе, что знаю, что ты знаешь о том, что тебе нужно попробовать кровь, прежде чем ты что-нибудь съешь. Мне кажется, что она вновь струится по моей шее. В этот раз не стоит терять время.

Она говорила правду. По крайней мере, она не сильно себе навредила. Он видел, как свежая кровь текла из нового пореза, который она так необдуманно сделала. Было бы глупо не попробовать ее.

Довольно невозмутимо Дэймон вновь взял ее за плечи. Он приподнял ее подбородок, чтобы взглянуть на ее гладкую шею. Несколько новых кроваво-алых порезов струились потоком.

Пятисотлетний инстинкт подсказывал Дэймону, что только там он мог испить нектар и амброзию. Только там ждала его пища, отдых и эйфория. Только здесь, куда примкнули его губы, когда он снова наклонился к ней, он мог попробовать кровь… выпить ее…

Дэймон отстранился, заставляя себя глотнуть алое питье, ни в коем случае не выплюнуть. Это было… было совсем непротивно. Он же видел, как люди со своими неразвитыми чувствами использовали животную пищу. Но эта свертывающаяся жидкость со вкусом минералов не была кровью… ничего по сравнению с ароматным букетом, пьянящей жидкостью, сладкой, бархатной, провокационной, живительной влагой, которые являлись прекрасными атрибутами присущие крови.

Это больше походило на злую шутку. Он хотел укусить Елену, он желал вонзиться в ее сонную артерию, оставив небольшую царапину, так чтобы он мог насладиться тем, что польется в его глотку. Ему нужно было сравнить, убедиться, что настоящая жидкость есть, где-то. Если честно, это было больше чем желание, он сделал это. Но крови не было.

Его разум остановился на полумысли. Он же поцарапал ее. Но он даже не пробился через кожу Елены.

Тупые зубы.

Дэймон языком надавливал на клыки, желая, чтобы они выросли, желая всем своим подавленным и расстроенным существом, чтобы они стали острыми.

И… ничего. Ничего. Позже, он пытался сделать это на протяжении всего оставшегося дня. С сожалением он отпустил голову Елены.

- Это все? – спросила она, трясясь. Она так пыталась быть храброй рядом с ним! Бедная измученная светлая душа со своим демоническим возлюбленным. – Дэймон, попробуй снова, - проговорила она. – Ты можешь укусить сильнее.

- Не стоит, - сказал он резко. – Это бесполезно…

Елена почти соскользнула на пол. Он пытался удержать ее, когда проворчал ей прямо в ухо:

- Ты знаешь, что я могу сделать? Неужели ты предпочтешь стать моим обедом, нежели моей принцессой?

Елена просто молча покачала своей головой. Она покоилась в его объятиях, ее голова лежала на его плече. Ей был необходим отдых, после того, через что ей пришлось пройти. Странно, что его плечо было столь удобным… но ему было все равно.

«Сэйдж!» Дэймон послал яростное сообщение во все частоты, которые он смог достигнуть, также, как он уже это делал в течение дня. Если бы он только смог найти Сэйджа, все его проблемы были бы решены. «Сэйдж!» - потребовал он. – «Где ты?»

Ни ответа. Все что знал Дэймон – Сэйдж умудрился закрыть Врата в Темное Измерение, находящиеся в саду миссис Флауэрс, которые были теперь бесполезны и немощны. К тому же удерживали Дэймона. Сэйдж всегда был быстр, когда надо было свалить куда-нибудь.

И почему же он исчез?

Послание сверху? Иногда Сэйдж получал их. От Падшего, который жил в Преисподней, как один из низших жителей Темного Измерения. И когда Сэйдж получал их, он мгновенно отправлялся туда, и слова не успеешь сказать, и пальцами не успеешь щелкнуть, и… - в общем, очень быстро. И Сэйдж постоянно переступал эту черту, Дэймон знал об этом. Знал, потому что Сэйдж все еще был жив.

Дата добавления: 2015-07-25