Дневники вампира – 7 3 страница

- Конечно, - пробормотал Дэймон, сдерживая себя, но вдруг он продолжил в более легком тоне. – Мой брат всегда имел успех, как у всех леди, кстати, я говорю о полах, так и у кицуне мужского рода, из-за которого я и оказался в подобном дерьме.

Взгляд Метта в буквальном смысле покраснел, будто он глядел на Дэймона сквозь пелену крови.

- Раз уж мы заговорили об этом, что случилось с Сэйджем, Дэймон? Он же вампир. Если мы его найдем, твоя проблема исчезнет, так? – спросила Мередит.

Это был отличный маневр, впрочем, Мередит всегда удавалось разрядить обстановку. Дэймон взглянул своими бездонными черными глазами на Мередит и сказал:

- Чем меньше ты знаешь и говоришь о Сэйдже, тем лучше. Я не собираюсь говорить о нем, у него друзья в нижних сословиях. Но я отвечу на твой вопрос: Нет, я не хочу, чтобы Сэйдж превращал меня в вампира. Это просто усложнит некоторые обстоятельства.

- Шиничи пожелал нам удачи в поисках того, кто он такой, - также спокойно отреагировала Мередит. – Ты знаешь, что он имел в виду?

Дэймон пожал плечами.

- Мои знания касаются только меня. Сэйдж проводит свое время в самой нижайшей и темной части Темного Измерения.

Вдруг Бонни заговорила.

- Почему Сэйдж ушел? Дэймон, неужели из-за нас? Тогда почему он оставил Тейлона и Сэйбера приглядывать за нами? И, о… о… Дэймон, прости меня! Мне очень… очень жаль!

Она соскользнула с дивана и наклонила голову так, что видны были лишь ярко-красные кудри. Ее маленькие бледные руки лежали на полу, придерживая ее. Она выглядела, будто преклонила свою голову перед его ногами.

- Это все моя вина, поэтому все злятся. Но это так ужасно, что я поверила в самые неприемлимые вещи, о которых только могла подумать!

Обстановка накалилась. Никто не засмеялся. Это было так похоже на Бонни. Это было настолько реально. Так человечно.

Метт хотел поднять ее и снова усадить на диван. Мередит всегда была единственным утешением для нее. Но как только Метт приблизился к ней, его опередили другие пары рук, делающие это. Одна пара – длинные, оливкового цвета руки - принадлежала Мередит, другая же была бледная мужская рука с длинными и тонкими пальцами.

Рука Метта сжалась в кулак. «Пусть Мередит поднимет ее», - подумал он, а его грубый кулак – в некотором роде – коснулся пальцев Дэймона. Мередит с легкостью подняла Бонни и обратно усадила на диван. Дэймон поднял свои темные глаза на Метта и Метт увидел в них понимание.

- Ты должен простить ее Дэймон, - проговорила резко Мередит своим беспристрастным голосом судьи. – Иначе она вряд ли когда-нибудь заснет.

Дэймон никак не отреагировал. Холоден как айсберг.

- Возможно… однажды.

Метт почувствовал, как сжались его мускулы. Какой подонок может сказать подобное малышке Бонни? Она же все слышит…

- Черт бы тебя побрал! – выкрикнул Метт.

- Что, прости? – голос Дэймона более не был апатичным и вежливым, а вдруг стал хлестать как кнут.

- Ты меня слышал, - зарычал Метт. – А если нет, то нам лучше выйти во двор, там я произнесу эти слова громче, - добавил он с некими нотками бравады.

Он проигнорировал и слабое «Нет!» Бонни и вежливое «Шшш» Мередит.

- Вы оба… - заговорил командным голосом Стефан, но затем он запнулся и начал кашлять – Метт и Дэймон приняли это как руководству к действию. Они направились к двери.

Снаружи, на лужайке пансионата, все еще было тепло.

- Место действия будет здесь? – лениво спросил Дэймон, пока они спускались по лестнице и не оказались на каменной дорожке.

- Мне подходит, - коротко ответил Метт, чувствуя всем нутром, что Дэймон будет драться нечестно.

- Да, ты прав, - поддержал его Дэймон, одарив его своей сверкающей улыбкой. – Можешь позвать на помощь, пока мой братишка все еще в гостиной. И у него будет время спасти тебя. А сейчас давай-ка разберемся с тем, что ты лезешь в мои дела, и почему бы тебе…

Метт заехал ему по носу.

Он понятия не имел, что Дэймон попытается сделать. Если ты просишь парня выйти с тобой, то ты выходишь вместе с ним. А затем ты набрасываешься на парня. Ты не стоишь и не болтаешь. Если попытаешься заговорить, то можешь получить клеймо «труса» или даже хуже. Дэймон не был похож на парня, которому стоило бы это говорить.

Но… Дэймон всегда был способен отбить любой удар, его не раз уже оскорбляли, но это было… прежде.

«Прежде, когда он мог сломать все кости в моей руке и продолжать надо мной издеваться», - предположил Метт. – «Но сейчас… Я также быстр, как и он. Для него это явно стало сюрпризом».

Метт разогнул руку. «Это, конечно, всегда больно, но если Мередит смогла врезать Керолайн, то он тоже может врезать…»

«Дэймону?»

«Черт, неужели я только что разобрался с Дэймоном?»

«Беги, Хонникат!» Похоже, он слышит голос своего старого тренера. «Беги. Убирайся из города. Смени имя».

«Попробуй. Не сработает», - подумал Метт угрюмо.

Но Дэймон не набросился на него как пылающий демон из ада, с глазами дракона и силой быка, чтобы сокрушить Метта. Больше было похоже на то, что он был шокирован и возмущен, начиная со своих растрепанных волос до испачканных в грязи ботинок.

- Ты… ведешь себя… как ребенок, - перешел он на итальянский.

- Слушай, - сказал Метт. – Я здесь, чтобы драться, понятно? А самый умный парень, которого я когда-либо знал, говаривал: «Если собираешься драться, не трепли языком. Если хочешь поболтать, то не дерись».

Дэймон попытался зарычать, пока он поднимался с коленей и выдергивал колючки со своих испорченных черных джинс. Но ему не удалось это сделать, может, потому что изменилась форма его клыков. Может, потому что он не сильно разозлился. Метт видел достаточно побежденных парней, чтобы понять, драка закончилась. Странное облегчение накрыло его. Ему удалось сохранить все свои части тела и органы в сохранности! Это был очень ценный для него момент.

«Так, а теперь стоит ли ему предложить руку?» - стало интересно Метту. Ответ пришел сам собой: «Можно, но ты же протягиваешь руку разъярившемуся крокодилу? Тебе, что, не нужны твои десять пальцев?»

«Ладно», - подумал он, направляясь к входной двери. Теперь на всю жизнь – наверное, она будет недолгой – он сможет запомнить этот момент.

Как только он вошел в дом, он врезался в Бонни, которая накинулась на него.

- О, Метт! Нет! – закричала она. Она диким взглядом оглянулась вокруг. – Ты ему сделал больно? Или он тебе?

Метт ударил кулаком по своей другой ладони.

- Он все еще сидит там, - добавил он беспомощно.

- О, нет! – выдохнула Бонни и поспешила на улицу.

«Ладно. Хватит зрелищ на сегодня. Но оно такое приятное».

- Они сделали, ЧТО? – спросила Елена у Стефана. Холодные припарки, завязанные крепкими бинтами, были обернуты вокруг ее плеча, руки и запястья. Миссис Флауэрс разрезала коротко ее джинсы и стирала сухую кровь с ее шеи травяным настоем.

Ее сердце заколотилось с еще большей болью. Она понимала, что Стефан подключился ко всему дому, когда проснулся. Но все, что она могла сделать сейчас – это поблагодарить Бога за то, что он спал, когда она и Дэймон… Нет! Ей надо прекратить думать об этом, прямо сейчас!

- Они пошли на улицу драться, - сказал Стефан. – Знаю, это звучит по-идиотски. Но это дело чести. Я не могу вмешиваться.

- Ну, тогда смогу я… если вы закончили, миссис Флауэрс.

- Да, милая Елена, - проговорила миссис Флауэрс, оборачивая вокруг шеи Елены бинт. – Теперь, главное, чтобы ты не подхватила столбняк.

Елена резко остановилась.

- Я думала, столбняк может появиться из-за ржавых лезвий. А это, что-то новенькое.

- Столбняк может случиться от грязных порезов, моя дорогая, - исправила ее миссис Флауэрс. – Но это, - она показала на бутылку, - сделано по специальному рецепту Старшей матушки, которое спасает от всяких болезней и ран на ве… года.

- Ух ты! – воскликнула Елена. – Я никогда раньше не слышала о Старшей матушке. Она была… целительницей?

- Да, - честно призналась миссис Флауэрс. – Вообще-то ее обвинили в ведовстве. Но во время суда они ничего не смогли доказать. Ее обвинители даже нормально речь не смогли толкнуть.

Елена взглянула на Стефана только для того, чтобы увидеть, что он тоже смотрит на нее. Метт был в опасности, его тоже могли затащить на так называемый шутовской суд – его обвиняли в изнасиловании Керолайн Форбс, которая оказалась под действием какого-то ужасного и неизвестного наркотика. Все, что связано с судами, определенно их интересовало. Но взглянув на обеспокоенное лицо Стефана, Елена решила не продолжать эту тему. Она сжала его руку.

- Сейчас нам надо идти, поговорим о Старшей матушке попозже. Думаю, это увлекательная история.

- Я помню ее как своенравную старую отшельницу, которой не интересны глупцы, она считает, что все на свете полные дураки, - сказала миссис Флауэрс. – Думаю, я тоже чуть не стала такой же, пока не появились вы и не заставили меня задуматься об этом. Поэтому, спасибо.

- Это мы должны благодарить вас, - начала Елена, обнимая старую женщину и чувствуя, что ее сердце прекратилось сильно биться. Стефан смотрел на нее с нескрываемой любовью. Все будет хорошо… у нее.

«Я беспокоюсь о Метте», - мысленно сказал она Стефану, направляя свои мысли более решительно. – «Дэймон все еще быстрый… и ты знаешь, он недолюбливает Метта».

«Думаю», - Стефан улыбнулся ей, - «это просто недоразумение. Но также считаю, что тебе не стоит беспокоиться до тех пор, пока не увидишь, кто пострадал на самом деле».

Елена заметила эту улыбку и на мгновение подумала об импульсивном и атлетически-сложенном Метте. Через минуту, она улыбнулась в ответ. Она чувствовала одновременно и вину, и защиту… а также безопасность. Стефан всегда заставляет чувствовать ее в безопасности. И прямо сейчас, она хотела побаловать его.

На лужайке перед домом Бонни бичевала сама себя. Она не могла не думать, даже сейчас, как выглядит красавец Дэймон, какой он дикий, темный, жестокий и сексуальный. Она не могла не думать о мгновениях, когда он улыбался ей, смеялся над ней, приходил спасать ее по первому же зову. Она действительно считала, что однажды… Но сейчас она чувствовала лишь то, как ее сердце раскололось надвое.

- Я просто хочу откусить свой дурацкий язык, - сказал она. – Я никогда не давала глазам обмануть себя.

- Как ты вообще можешь знать, что я не хотел украсть Елену у Стефана? – спросил Дэймон устало. – Это ведь так похоже на меня.

- Нет, это не так! Ты столько сделал, чтобы освободить Стефана. Ты все время на себя принимал всю опасность, ты постоянно нас спасал. Ты это делал и для других…

Внезапно кто-то сильный подхватил Бонни за руки, что ее разум забыл обо всем. Железная хватка. Сильная, как стальные тросы. Не убежишь.

И голос, будто холодный ветерок подул на нее.

- Ты ничего не знаешь обо мне или о том, чего я хочу и что я делаю. Представь, что прямо сейчас я готовлю заговор. Поэтому, будь добра, я не хочу больше слышать от тебя подобные вещи. И не думай, что я не убью тебя, если ты вдруг встанешь на моем пути.

Таковы были слова Дэймона.

Он встал и оставил Бонни, сидящей там и смотрящей ему вслед. Кажется, она ошибалась. Все ее слезы ушли в никуда.

Глава 5

- Я думал, ты хотела уйти из комнаты, чтобы мы могли поговорить о Дэймоне, - проговорил Стефан, все еще держа за руку Елены, когда она вдруг резко завернула на расшатанную лестницу, ведущую на второй этаж и на чердак, который был комнатой Стефана.

- Ну, если он не убьет Метта и не сбежит, не вижу причины говорить о нем. Это может подождать до завтра. - Елена взглянула на Стефана и у нее на щеках появились ямочки. – Я решила внять твоему совету и хорошенько подумала. Метт – хороший квоттербек, и они оба теперь в равных условиях, не так ли? В любом случае, тебе пора обедать.

- Обедать?

Клыки Стефана сразу же отреагировали – удивительно быстро – на это слово. Ему действительно нужно было переговорить с Дэймоном. Он должен удостовериться в том, что Дэймон понимает: в этом доме он – просто гость, и ничего больше. Но Елена права, это может подождать до завтра. Скорей всего, завтра… даже будет эффективнее… неудовлетворенная ярость Дэймона к тому моменту сойдет на нет.

Он нажал своим языком на клыки, пытаясь вернуть их в исходное положение, но этот небольшой посыл стал причиной их заострения и он порезал губу. Теперь они изнывающе побаливали. И все это было отголоском на простое слово «обедать».

Елена бросила на него зазывающий взгляд через плечо и засмеялась. Она была одной из тех леди, которых судьба одарила прекрасным звонким смехом. Но это был озорной смех, будто она была ребенком. Он заставил Стефана пощекотать ее, чтобы вновь услышать его; он заставил Стефана захотеть смеяться вместе с ней; он заставил Стефана захотеть обнять Елену и узнать, в чем причина. Вместо этого он просто спросил:

- Что не так, любовь моя?

- У кого-то острые зубки, - ответила она невинно и снова захихикала. На секунду он забылся в восхищении, и в этот момент он упустил ее руку. Заливаясь музыкальным каскадом будто журчит вода, она вбежала вверх по лестнице, соблазняя его и в то же время показывая, в какой она отличной форме. Елена знала, если она споткнется или пойдет неровной походкой, он сразу же решит, что вредит ей из-за того, что пьет ее кровь.

Поскольку он никому из своих друзей не нанес вреда, он может настоять, чтобы это был другой человек. И даже Бонни, какой бы она не была хрупкой словно стрекоза, согласиться помочь Стефану.

Елена взлетела по лестнице, зная, что Стефан улыбается ей вослед, и в его уме не проскользнуло ни тени сомнения. Она этого не заслужила, но это единственное, что подвигло ее удовлетворить его потребности.

- А ты пообедала? – спросил у нее Стефан, когда они дошли до его комнаты.

- Давно. Жареным мясом… кажется, - улыбнулась она.

- Что тебе сказал Дэймон, когда, наконец, понял, что это ты и увидел еду, которую ты ему принесла?

Елена снова захихикала. Было нормально, что на ее глазах выступили слезы. Ее ожоги и порезы болели, и эпизод с Дэймоном оправдывал любое их появление.

- Он назвал его кровавым гамбургером. Это просто был стейк в соусе тартар. Но, Стефан, я не хочу говорить о нем сейчас.

- Конечно, любовь моя, ты не хочешь, - с раскаянием в голосе проговорил Стефан. И он с трудом попытался показать, что не хочет есть, но ему больше не удавалось контролировать свои клыки.

К тому же Елена была не в настроении тянуть кота за хвост. Она присела на кровать, с осторожностью развязала бинт, которым только что ее обмотала миссис Флауэрс. Вдруг Стефан забеспокоился.

«Любовь моя…», - остановился он на полуслове.

«Что?» - Елена закончила с бинтом и начала изучать лицо Стефана.

«Ну… Может лучше укусить за руку? Тебе все еще больно, а я не хочу испортить это противостолбнячное лекарство, которое тебе нанесла миссис Флауэрс».

«На шее много свободного места», – возразила ему Елена.

«Но еще один укус поверх этих порезов…», - он снова остановился.

Елена посмотрела на него. Она знала, это ее Стефан. Он что-то хотел сказать.

«Скажи», - надавила она на него.

Стефан прямо взглянул в ее глаза, а затем наклонился и тихо проговорил ей в ухо:

- Я могу излечить твои раны, - прошептал он. – Но… это означает, что они снова откроются и начнут кровоточить. Это больно.

- А они могут тебя отравить! – резко сказала Елена. – Неужели не понимаешь? Кто знает, что миссис Флауэрс нанесла на рану?..

Она могла почувствовать его смех, который вызывал в ее позвоночнике теплые покалывания.

- Не так легко убить вампира, - сказал он. – Мы умираем лишь, когда кол оказывается у нас в сердце. Но я не желаю навредить тебе… даже если могу помочь. Я могу внушить тебе, чтобы ты ничего не почувствовала…

В очередной раз Елена его прервала.

- Нет! Я не против, что все болит. Ты должен получить столько крови, сколько тебе понадобится.

Стефан уважал Елену достаточно, чтобы знать, что не станет ей задавать вопросов дважды. И он с трудом удерживал себя и сопротивлялся ей. Он увидел, как она легла, затем он растянулся рядом с ней, наклоняясь к зеленоватым порезам. Он слегка облизнул их, сначала осторожно, а затем начал проводить своим алым языком по ранам интенсивнее. Он понятия не имел, как работает данный процесс или какие вещества он наносит на раны у Елены. Все происходило на автомате, как например, дышат люди. Но через минуту он тихо засмеялся.

«Что? Что?» - спросила Елена, улыбаясь себе, так как его дыхание щекотало ее.

«Твоя кровь со вкусом мелиссы», - ответил Стефан. – «В исцеляющем снадобье Старшей матушки есть мелисса и алкоголь. Точно! Вино из мелиссы!»

«Это хорошо или плохо?» - неуверенно спросила Елена.

«Нормально… для разнообразия. Но мне больше нравится твоя собственная кровь. Надеюсь, не слишком больно?»

Елена почувствовала, что краснеет. Дэймон как-то лечил подобным образом ее щеку, там, в Темном Измерении, когда Елена собственным телом прикрыла кровоточащего раба от кнута. Она знала, что Стефану известно об этой истории, и он должен знать - каждый раз, когда смотрит на нее, - что почти невидимая линия на ее щеке является результатом вампирского врачевания.

«По сравнению со щекой, эти царапины ничто», - она мысленно послала ему сообщение. Но внезапный холодок накрыл ее.

«Стефан! Я никогда не просила у тебя прощения за то, что защищала Улму, рискуя твоей жизнью. Или хуже, за то, что танцевала, когда ты голодал, за то, что поддерживала обман людей, чтобы добраться до ключа Братьев-Лисов…»

«Думаешь, меня это волнует?» - Голос Стефана был притворно злым, когда он впился ей в шею. – «Ты сделала то, что должна была, чтобы выследить меня, найти меня, спасти меня… после того, как я оставил тебя одну. Думаешь, я не понимаю? Я не заслуживал спасения…»

Елена почувствовала, что слезы душат ее.

«Никогда не говори так! Никогда! И я надеюсь… я надеюсь… я знала, ты меня простишь… или мне пришлось бы почувствовать как каждое украшение сжигает мою кожу словно клеймо. Мы должны были погнаться за тобой, как собаки гоняются за лисой… И мы боялись, что любой неверный шаг приведет к тому, что повесят тебя … или нас».

Стефан крепко обнял ее.

«Как заставить тебя понять?» - спросил он. «Ты пошла на все… даже попрощалась со своей свободой… ради меня. Ты стала рабыней. Ты… ты… была… Дисциплинированной…»

Елена вдруг спросила.

«Как ты это узнал? Кто рассказал тебе?»

«Ты сама, родная. Во сне…»

«Но, Стефан… Дэймон из-за меня страдал. Ты знаешь об этом?»

На мгновение Стефан замолчал, а затем ответил:

«Я… понятия не имел».

Воспоминания о Темном Измерении всплыли у Елены в голове. Тот город матовых безделушек… с иллюзорным блеском, где кнут расплескал кровь по стенам также, как рубины усеяли мостовые города…

«Любовь моя, не думай об этом. Ты последовала за мной и вызволила меня из беды, и вот мы здесь вместе, вдвоем», - сказал Стефан. Последняя ранка закрылась, он накрыл своей щекой ее. – «Это все, что меня беспокоит. Ты и я… вместе».

Елена почти была рада, что получила прощение… но внутри нее было еще что-то… что росло, и росло, и росло неделями, пока она пребывала в Темном Измерении. Чувство к Дэймону стало не просто результатом того, что ей нужна была его помощь. Чувство, которое, Елена подумала, Стефан поймет. Чувство, которое даже может изменить отношения между ними тремя: ею, Стефаном и Дэймоном. Но сейчас Стефану кажется, что все вернется на свои места. Все будет так, как было до его похищения.

Ну, почему, заботы завтрашнего дня съедают ее, когда сегодня она может просто расслабиться?

Это было самым лучшим чувством на земле, знание того, что она и Стефан вместе, и она заставит Стефана пообещать ей снова и снова, что он никогда не оставит ее ради нового приключения. Ни за что и никогда!

Елена уже больше не могла сосредоточиться на том, что ее так беспокоило. Она и Стефан всегда найдут рай в объятиях друг друга. Им суждено быть вместе навеки. Она была дома, другое ее уже не волновало.

«Дом» там, где она со Стефаном… вдвоем.

Глава 6

Бонни не могла уснуть после сказанных ей слов Дэймона. Она хотела поговорить с Мередит, но на ее кровати лежал слепой и глухой комочек. Единственное, что она смогла придумать – это спуститься вниз на кухню и спрятаться с чашкой горячего какао в каморке, одиноко погрузившись в собственные несчастья. Бонни плохо справлялась с одиночеством.

Но как это всегда бывает, как только она спустилась на первый этаж, она вовсе не на кухню направилась. Она пошла прямиком в каморку. Вокруг было темно и все выглядело странновато в глухой темноте. Если включить где-нибудь свет, то предметы могут стать еще темнее. Но она умудрилась трясущимися пальцами добраться до напольной лампы около кушетки и включить ее. Теперь, если бы она смогла найти какую-нибудь книгу или что-то…

Бонни обнимала подушку, будто она была игрушечным медвежонком, когда вдруг услышала голос Дэймона:

- Бедная маленькая рыжая птичка. Знаешь ли, тебе не стоит быть на ногах так поздно.

Бонни случайно укусила губу.

- Надеюсь, ты больше не станешь обижать, - сказала она холодно и с достоинством, которое, как она подозревала, было не слишком убедительным. Но что еще ей сделать?

Правда состояла в том, что у Бонни не было никаких шансов выиграть словесную дуэль против Дэймона… и она это знала.

Дэймон хотел произнести: «Обижать? Вампиру? Человеческая боль похожая на это была бы…»

Но к сожаленью, ОН тоже был человеком, и это приносило боль.

Ненадолго, он пообещал самому себе, бросив взгляд на Бонни.

- Думала, ты не захочешь больше видеть меня, - проговорила девушка, подергивая подбородком. Казалось, слишком жестоко пользоваться уязвимой маленькой рыжей птичкой. Но какой у него был выбор?

«Я помирюсь с ней как-нибудь, когда-нибудь… клянусь», - подумал он. – «И, в конце концов, я могу попробовать сейчас».

- Я не это имел в виду, - произнес он, надеясь, что Бонни не вспомнит точные его слова. Если бы он просто мог внушить это дрожащей девушке, стоящей перед ним… но нет. Теперь он был человеком.

- Ты сказал, что убьешь меня.

- Послушай, меня только что одолел человек. Не уверен, что ты понимаешь, о чем я, но это не случалось со мной с тех пор как мне исполнилось двенадцать, и к тому же это был обычный мальчишка.

Подбородок Бонни все еще подрагивал, но слезы прекратились. «Ты храбрее, когда боишься», - подумал про себя Дэймон.

- Меня больше беспокоят другие, - сказал он.

- Другие? – Бонни заморгала.

- За пятьсот лет жизни можно завести значительное количество врагов. Я понятия не имею, может дело во мне. Или же это просто обычный факт существования вампира.

- Оу! О, нет! – вскрикнула Бонни.

- А что, милая птичка? Рано или поздно, но жизни приходит конец.

- Но… Дэймон…

- Не волнуйся, котенок. Прими одно из природных лекарств.

Дэймон вытащил из своего нагрудного кармана маленькую флягу, которая определенно попахивала Black Magic.

- О… ты сохранил ее! Как разумно с твоей стороны!

- Хочешь? Дамам… это нравится… сначала девушка.

- Ну, не знаю. После этого я немного схожу с ума.

- Весь мир сходит с ума. Жизнь сходит с ума. Особенно, когда тебя проклинают раз шесть перед завтраком, - Дэймон открыл фляжку.

- Ну… ладно!

Смущенная тем, что она «пьет с Дэймоном», Бонни сделала небольшой глоток.

Дэймон с трудом подавил смех.

- Птичка, тебе лучше сделать глоток побольше. Или это займет целую ночь, пока до меня дойдет очередь.

Бонни глубоко вздохнула и сделала глоток. После трех раз, Дэймон решил, что она готова.

Теперь хихиканье Бонни было не остановить.

- Думаю… Мне уже достаточно?

- Какие цвета ты там видишь?

- Розовый? Фиолетовый? Правильно? А сейчас вообще ночь?

- Нууу, возможно нас сейчас посетить Северное Сияние. Но ты права, мне следует уложить тебя в постель.

- О, нет! О, да! нет, нет, нет, да!

- Тихо!

- ШШШШШШ!

«Великолепно», - подумал Дэймон, - кажется, перестарался».

- Я имел в виду, уложить ТЕБЯ в постель, - сказал он со строгостью. – Только тебя. Вот… я отведу тебя в спальню на первом этаже.

- Потому что я могу упасть?

- Ты это сказала. И эта спальня намного лучше той, которую ты делишь вместе с Мередит. А теперь засыпай и никому не рассказывай о нашем рандеву.

- Даже Елене?

- Никому. Или я разозлюсь на тебя.

- Нет?! Не буду, Дэймон! Я тебе клянусь своей жизнью!

- А вот с этим… немного поосторожнее, - проговорил Дэймон. – Спокойной ночи.

Лунный свет окутал дом. Туман скрыл лунный свет. Высокая темная фигура с капюшоном на голове так умело скрывалась в тени, что она смогла бы пройти мимо даже если бы кто-нибудь выглянул в окно… но никто этого не сделал.

Глава 7

Бонни была в своей новой спальне на первом этаже и чувствовала себя странно. Она всегда из-за Black Magic сначала хохотала, а потом ее клонило ко сну. Но сегодня ее тело отказывалось спать. Ее голова болела. Она собиралась включить настольную лампу, когда услышала знакомый голос.

- Может немного чая от головной боли?

- Дэймон?

- Я сделал его из некоторых трав миссис Флауэрс и решил принести тебе. Разве тебе не везет?

Если бы Бонни прислушалась внимательней к его словам, она услышала бы нечто похожее на ненависть к самому себе за обычными фразами… но она не слышала.

- Да! – сказала Бонни, соглашаясь. Многие из чаев миссис Флауэрс испускали прекрасный аромат, и у них был превосходный вкус. Этот был тоже особенным и приятным, но гранулированным.

И был хорош не только чай, Дэймон остался с ней поболтать, пока она его пила. Так мило с его стороны.

Странно, но этот чай действовал на нее непонятно, если бы она только смогла сконцентрироваться на чем-нибудь на время. Дэймон плыл перед ее глазами.

- Чувствуешь расслабленность? – спросил он.

- Да, спасибо.

Все непонятнее и страннее. Даже ее голос звучал медленно.

- Я хотел убедиться, что никто не разозлился на тебя из-за глупой ошибки Елены, - объяснил он.

- Они не разозлились. Правда, - проговорила она. – Вообще-то всем было намного интересней увидеть вашу драку с Меттом…- Бонни накрыла рукой рот. – Нет! Я не это имела в виду! Прости меня!

- Все в порядке. К завтрашнему дню все пройдет.

Бонни не представляла, почему все так бояться Дэймона. Он такой милый, принес ее чай и сказал, что унесет чашку и положит ее в раковину. Было хорошо, так как она чувствовала, что не в состоянии встать и даже попытаться спасти свою жизнь. Как удобно. Как комфортно.

- Бонни, могу я тебя кое о чем спросить? – Дэймон остановился. – Не могу сказать почему, но… я узнал, где спрятан звездный шар Мисао, - сказал он убедительно.

- А… это, - промямлила Бонни. Она захихикала.

- Да, это. И мне действительно жаль тебя спрашивать об этом, ты так молода и невинна… но я знаю, ты скажешь мне правду.

После такой похвалы и умиротворенности, Бонни почувствовала, что может летать.

- Он всегда был в одном и том же месте, - сказала она с сонным отвращением. – Они попытались заставить меня поверить, будто его перенесли… но когда я увидела его привязанного и спускающегося в погреб, я поняла, что они этого не сделали. – В темноте было слышно лишь краткое покачивание локонами, а затем зевок. – Если бы они на самом деле собирались его передвинуть… им нужно было бы отправить меня куда-нибудь или еще что-то.

- Ну, может они беспокоились за твою жизнь.

- Что? – Бонни снова зевнула, неуверенная в том, что он сказал. – Хочу сказать – старый, старый сейф с комбинацией? Я говорила им… эти старые сейфы… могут быть… в реальности… легко…- Бонни испустила звук, похожий на вдох, и ее голос замолчал.

- Я рад, что мы поговорили, - прошептал Дэймон в темноте.

С кровати ответа не было.

Он накрыл ее одеялом, подоткнув как можно выше. Оно закрыло большую часть ее лица.

- Да упокойся с миром, - сказал нежно Дэймон. Затем покинул комнату, не забыв забрать чашку.

Теперь… «привязанного и спускающегося в погреб». Дэймон размышлял, пока осторожно мыл чашку и обратно убирал ее в буфет. Предложение прозвучало странно, но у него теперь были почти все связующие нити, и это было просто. Все, что ему понадобилось, - это 12 капель снотворного миссис Флауэрс и две полные тарелки сырого мяса. У него были все ингредиенты… но он никогда не слышал о погребе.

Сразу после этого, он открыл дверь в подвал. Ничего. Он быстро осмотрелся, подвал не подходил под значение «погреб». Раздраженный тем, что в любой момент кто-нибудь мог спуститься вниз, Дэймон еще раз в ярости повернулся. Там была лишь аккуратно вырезанная деревянная панель с одной стороны подвала и ничего больше.

Проклятье! Он просто так не сдастся! Он вернет свою жизнь вампира или более не будет жить вообще!

В подтверждении своих слов, он ударил по деревянной панели перед собой.

Звук был глухим.

Внезапно вся ярость испарилась. Дэймон осторожно изучил панель. Да, по краям были петли, ни один человек бы их не заметил. Это была не панель, а дверь – несомненно в погреб, где лежал звездный шар.

Дата добавления: 2015-07-25