Глава 11 Работа с женщинами, выжившими в лагерях уничтожения: аффективные переживания при переносе и контрпереносе

Представлено на XXXIV Международный психоаналитический конгресс,
Гамбург, июль 1985 г., опубликовано в «International Journal of Psycho-Analysis» (1986 г).

Стремление выживших в концлагере молодых женщин забеременеть и подарить новую жизнь миру, где больше не правят садизм и психическая смерть, было всепоглощающим. Новорожденные для них являлись важным конкретным доказательством возрождения разрушенной семейной жизни, восстановления нормы после мира психоза. Бесплодие, как ни болезненно оно для большинства женщин, для них было совсем нестерпимо, поскольку им, чтобы избежать осознания потери близких и скорби по ним, необходимо было конкретно заместить следующим поколением тех, кому выжить не удалось.

Состоянию безнадежности и психической капитуляции в невыносимой ситуации концлагеря противостояла надежда дать жизнь здоровому ребенку и, нянча его, обрести хотя бы часть естественных радостей жизни, вырванных из жизни матери. Беременность позволяла этим молодым женщинам бессознательно осуществить два аспекта эмоциональной идентификации: на биологической основе — со всемогущей, жизнедающей доэдипальной матерью, которую они утратили, и с плодом, как если бы он представлял собой их самих, их младенческое и детское Собственное Я (Пайнз, 1982).

Однако одна из задач материнства — облегчить здоровое стремление ребенка к отделению и индивидуализации. Подростковый возраст, когда здоровый ребенок должен наконец отделиться от родителей, принять на себя ответственность за свое тело и сексуальность, а часто и физически покинуть родительский дом, чтобы зажить собственной жизнью — важная стадия его жизненного цикла и столь же важная стадия жизненного цикла его родителей. Большинство аналитиков знакомо с болью и скорбью, которые на этой стадии испытывают матери, особенно тесно связанные с ребенком и очень многое в него вложившие. Чем более психологически здорова дочь, тем сильнее будет ее бунт, тем больнее будет для матери временная потеря любовной близости с ребенком. Но как ни болезненна бывает эта утрата, она может привести к позитивным сдвигам: мать станет более свободна психологически, и в ее жизни начнется новый этап развития.

В данной статье я намерена описать влияние этого нормального кризиса переходного периода на двух женщин, одну из которых я знала почти тридцать лет, сперва как терапевт, потом как аналитик. Обе женщины выжили в Аушвитце. Могло показаться, что обе они оправились от тяжелой психотравмирующей ситуации: они работали, вышли замуж и вырастили детей, которых без памяти любили. И вот тут-то сказалась пережитая трагедия, вышла на передний план, все заслонила собой и заставила обратиться за психотерапевтической помощью. Словно вся их адаптация к жизни после войны растаяла при распадении безопасного мира матери и ребенка, когда их дети отделились от них. Они больше не могли идентифицировать себя со своими детьми, жить ими и для них и заменять ими тех, кто ушел навсегда. Они вынуждены были встать лицом к лицу с крушением их предыдущего мира, попытаться смириться с ужасной насильственной смертью важнейших фигур этого мира, оплакать их и столкнуться с чувством вины за то, что удалось выжить им самим.

Дата добавления: 2015-07-20