Ф. ЭНГЕЛЬС. он только лишит врага прекрасной позиции, не приобретя подобной же для себя

он только лишит врага прекрасной позиции, не приобретя подобной же для себя. Шумла преграждает русским путь через Балканы, но ее захват этот путь им не откроет.

Значение Шумлы в том, что она является ключом к Варне, а Варна — ключом к Малым Балканам. Каковы бы ни были недостатки укреплений Варны, а их предостаточно, при пол­ностью укомплектованном гарнизоне для осады крепости потре­буется корпус в 20—30 тысяч человек. Кроме того, помимо этих сил для успешного осуществления осады необходимо еще достаточное количество войск для прикрытия осаждающих от вылазок со стороны укрепленного лагеря в Шумле, где турки могут сосредоточить все свои силы. В 1828 г. Варна продержалась 3 недели после того, как в ее крепостных валах были пробиты две проходные бреши, и это в то время, когда русский флот господствовал на Черном море, а у турок не было ничего похожего на армию, способную атаковать осаждающих. Теперь предположим, что Силистрия взята, многочисленные и очень трудные водные рубежи перед Варной и Шумлой форсированы и Варна блокирована; будет ли у русских воз­можность оставить достаточно сил для нейтрализации Шумлы? Турки же могут действовать из Шумлы не только против осаж­дающих Варну, но и в направлении Дуная, а также против хотя бы одной из линий коммуникаций русских, тем самым заставляя их отвлекать все больше и больше войск от основных сил, что в конечном счете должно ослабить их вследствие опас­ного рассредоточения.

Но даже если бы Варна пала, что стал бы делать Паскевич, когда в своем опорном пункте в Шумле упрямо продолжал бы сидеть Омер-паша, готовый воспользоваться первой же ошиб­кой русских? Осмелился бы Паскевич двинуться на Констан­тинополь, располагая единственной линией коммуникаций, которой одновременно угрожали бы, подступая к ней, армия в Шумле, с одной стороны, и флот союзников на Черном море, с другой? Насколько мы можем судить по его действиям в Азии и Польше, это не в его характере. Паскевич относится к числу сверхосторожных военачальников, в нем нет ничего от Радец-кого. Стань перед ним подобный вопрос, он расценил бы этот маневр как в высшей степени рискованный, так как ему очень хорошо известно, в каком затруднительном положении оказался в 1829 г. у Адрианополя его предшественник Дибич. Таким образом, даже не принимая во внимание высадку англо-фран­цузских войск во Фракии и не ожидая от флота союзников больше того, что он сделал до оих пер, то есть рассчитывая на его фактическое бездействие, мы м«жем сказать, что отпра-

ТУРЕЦКАЯ ВОЙНА

виться в поход прямо на Константинополь с развернутыми зна­менами и под гром оркестров для русских не такое уж простое дело. Но что они в конечном счете все же будут там, если Тур­ция останется без помощи, этого никто никогда не отрицал, кроме тех новомодных военных писателей, которые в своих суждениях исходят не из фактов, а из убеждения, что «право против силы» непременно одержит победу и что в «справедли­вом деле» исключены всякие ошибки *.

Следует добавить, что британские силы в Балтийском море сделали еще меньше, чем в Черном.

Написано Ф. Энгельсом 24 апреля 1854 г. Печатается по тексту газеты

Напечатано в газете «New-York Перевод с английского

Daily Tribune» M 4080, 16 мая,,,,

а также в «New-York Weekly ^Ha русском языке публикуется впервые

Tribune» M 662, 20 мая 1854 г, в качестве передовой

Дата добавления: 2015-07-20