Марии Энгельс, 28—29 Августа 1838 Г.

яблоки, райские яблочки, они гораздо вкуснее тех, что росли в усадьбе Каспара* на толстом дереве, которое потом срубили.

Представь себе, Мария, у нас здесь наседка с семью цыпля­тами, которым еще не исполнилось недели. Когда нам в конторе нечего делать, мы выходим во двор и ловим мух, комаров и пауков; тогда приходит старушка, забирает их у нас из рук и кормит ими цыплят. Но там есть один черный цыпленок, вели­чиной с канарейку, он клюет мух прямо из рук. И все эти кро­хотные существа станут низкорослыми курицами с перьями на лапках. Я уверен, что такая наседка с цыплятами очень понра­вилась бы тебе. Ты ведь сама такой же цыпленок. Уговори маму, чтобы она на будущий год тоже посадила курицу на яйца. У нас тоже есть голуби — и у Тревирануса и у Лёйпольдов, кот-беки и дутыши [Kröpper]; их здесь зовут «коронованные го­луби» (потому что у них на груди имеется жабо, по-здешнему корона) и «Кгоррег». Особенно хороши котбеки. Мы кормим их каждый день, Эберлейн и я; только не кормовым горохом, его здесь нет, а обыкновенным горохом или мелкими буковыми орешками, они не крупнее гороха.

Посмотрела бы ты утром, когда на рынке много народу, ка­кие замечательные наряды у здешних крестьянок. Особенно жи­вописны шапки и соломенные шляпы. Если мне удастся как-ни­будь спокойно понаблюдать за какой-нибудь женщиной, я попробую сделать набросок и пошлю тебе. Девушки носят малюсенькие красные шапочки, на самой макушке, а старые женщины — большие капоры, которые плоско лежат на голове и свисают на лицо, или большие бархатные чепцы, отделан­ные спереди оборками из черных кружев. Это выглядит так своеобразно.

Окно моей комнаты выходит в переулок, в котором водится нечистая сила. Если я засиживаюсь допоздна, то примерно ча­сов в одиннадцать слышу, как в переулке начинается шум и гам: кошки мяукают, собаки лают, привидения хохочут, стонут и стучат в ставни соседнего дома; но все это объясняется очень просто. Дело в том, что в переулке живет фонарщик и он выхо­дит как раз в одиннадцать часов.

Вот я написал уже целых две страницы. Если бы я хотел поступать так, как ты, то я бы сейчас написал: «Ну, теперь ты, наверное, будешь довольна тем, что я так много тебе рассказал, в следующий раз я опять расскажу тебе столько же». Так дела­ешь ты. Ты заполняешь две страницы размашистым почерком, а остальные две оставляешь пустыми. Но чтобы доказать тебе,

* — Каспара Энгельса-младшего. Ред.

Дата добавления: 2015-07-20