Второй пик Блещунова

Неоднократно в музеях города устраивались выставки живописи, графики, произведений прикладного искусства из личных собра­ний. А вот такая выставка, как сейчас организована в Музее запад­ного и восточного искусства, состоялась впервые. В трех музейных залах экспонируется единая коллекция, собранная инженером, в прошлом заведующим Проблемной лабораторией Одесского ин­ститута холодильной промышленности Александром Владимиро­вичем Блещуновым.

Коллекция Александра Владимировича Блещунова на первый взгляд настолько разнообразна — здесь почтовые открытки военных лет и произведения русской живописи, пивные кружки и изделия из нефрита, кованые украшения из Туркмении и памятные медали, — что, кажется, могла бы удовлетворить вкусы как минимум двух-трех собирателей. И все же она соответствует своему владельцу. Но, что­бы понять это, нужно чуть больше знать и об Александре Владими­ровиче, и о его собрании.

У этого человека сотни друзей. Это не преувеличение. Долгое вре­мя Александр Блещунов, известный альпинист, возглавлял Одес­скую федерацию альпинизма. Но дело не в должности. Он воспитал (и тут вновь нужно называть огромные числа) многих альпинистов, выводил их в горы, учил азам скалолазанья, а главное — азам друж­бы. И навсегда — так уж повелось у этого человека — его дом оста­вался их домом.

Когда ни зайдешь к Блещунову, а знакомы мы были давно, у него молодежь. Менялся возраст хозяина дома, казалось, должен был ме­няться и возраст его воспитанников, знакомых, друзей. Но к старым друзьям ежегодно добавлялись новые. Были они молоды, но чувст­вовали себя тут настолько естественно, что сразу же становились завсегдатаями, навсегда своими в этом гостеприимном доме.

В 1948 году одна из групп московских альпинистов, среди которых были ученики Александра Владимировича, назвали одну из впервые покоренных вершин Восточного Памира пиком Блещунова. Это бы­ло выражением признательности учеников учителю, знаком искрен­него преклонения и дружбы. С тех пор на всех картах Памира, издан­ных в любой стране, есть эта точка — пик Блещунова.

Чем только ни занимался этот удивительный человек. Но всегда в его сердце оставалось место для поэзии, для поиска красивой рако­вины, необычного камня, осколка древней амфоры. В одной из ста­тей в "Комсомольской правде" его назвали как-то первым советским спелеологом. Он не был спелеологом. Но, узнав, что на Памире, где он тогда был, масса неисследованных пещер, Блещунов как опытный альпинист решил обследовать и их. Были ли находки? Конечно. И одна из них — маленький жук, выточенный много веков назад из камня, — стала памятью об этих исследованиях, заняла место в "раз­ношерстной" (и именно поэтому очень личностной) коллекции Александра Владимировича.

Десять лет назад я брал у Блещунова интервью. Оно было опубли­ковано в "Комсомольской искре" и называлось "В горах мое сердце". Речь шла и о том, как он, мальчишка, до шестнадцати лет не видев­ший гор, стал альпинистом, и о круге его друзей по походам в горы, среди которых был лауреат Ленинской премии физик Игорь Евгень­евич Тамм, и о том, как воспитывают подростков горы. Вспомнил об этом интервью я потому, что завершилось тогда оно вопросом — ос­тались ли еще непокоренные вершины, есть ли к чему стремиться? Александр Владимирович задумался, прошелся по комнате. "А кто сказал, что взятая кем-то вершина — это вершина, взятая вами? А как много вершин — это уже не из области альпинизма, а из облас­ти нравственности — нам нужно брать самим в себе. Только самим. За нас их никто не возьмет".

Коллекции, которые сейчас выставлены в музее, коллекции, соби­равшиеся долгую жизнь, сейчас завещаны собирателем родному го­роду, станут народным достоянием. Еще одна взятая вершина. Взя­тая самим в себе. Я бы даже сказал — второй пик Блещунова.

Вместе с Александром Владимировичем мы ходим по выставке.

— Медальоны работы Торвальдсена. Это подарок друзей — семьи
Дубовских. Один из них был организатором института связи. Кста­ти, они в дальнем родстве с Ф.М. Достоевским...

— На акварелях Макса Волошина есть дарственные надписи Олимпиаде Федоровне Стояновой. Волошин дружил с этой одес­ской художницей долгие годы. У меня есть и пейзажи Стояновой. Зная о том, что я люблю творчество Волошина, Олимпиада Федо­ровна подарила мне его письма и акварели незадолго до своей смер­ти. Письма я передал недавно в музей-квартиру поэта, точнее, в тот день, когда было сообщено, что дом Волошина становится филиалом Симферопольского музея. А акварели останутся в нашем городе, где бывал Максимилиан Александрович.

— А вот это обращение к солдатам и офицерам мы получили перед
освобождением Киева в дни Великой Отечественной войны. Я сбе­рег его в своем планшете, как и открытку Кукрыниксов "По одесской лестнице", как и газеты военных лет...

Коллекция убеждает каждого, кто ее посетит (а приходят каждый день очень многие люди), как важно любить, уметь сохранять памятни­ки культуры поколений людей. И еще: человек создает вещи, но собран­ные воедино предметы коллекции воздействуют на человека. Делают его шире, умнее, добрее, человечнее. Готовят взять пик в самом себе.

Евгений ГОЛУБОВСКИЙ

"Вечерняя Одесса", 8.04.80

Дата добавления: 2015-07-20