Несколько дней назад в очередной раз зашел в Музей личных коллекций.
Нет уже Александра Владимировича Блещунова, только с портретов глядит на посетителей его умное, чуть насмешливое лицо. Но есть музей. Овеществлена его мечта, его сверхидея.
Мне кажется, уже можно рассказать подробнее о том, как возник этот музей, как удалось Александру Владимировичу побороть систему, сделать то, что так и не смог другой наш земляк — литературовед Илья Зильберштейн, желавший подарить подобный музей Москве, но умерший, не одолев бюрократических препон.
Представляете: подарить сокровище так же трудно, как выпросить его у этого государства!
У Александра Владимировича было множество друзей. Не ошибусь, если скажу — тысячи. Я познакомился, позволю себе сказать, — подружился с этим замечательным человеком в начале шестидесятых годов. И кого только не встречал в этом хлебосольном доме, кого только не приводил в этот странноприимный дом. Мало того, что здесь жило альпинистское братство, тут царил дух искусства, и хозяин приобщал своих гостей к музыке, театру и, конечно, к своим коллекциям — фарфору, бронзе, слоновой кости, гравюрам, картинам...
Первоначально он думал завещать эти сокровища, которые покупал, которые дарили ему друзья, привозя со всего света, музеям Одессы. Я уговаривал его этого не делать. Разбросанные по многим адресам — в краеведческом, художественном, литературном, западном и восточном, — эти экспонаты попали бы в запасники, в какие-то разделы коллекций, растворились бы в музейном море. А коллекция была с характером, напоминавшим характер хозяина, с ощущением привязанностей и страстей...
Однажды Александр Владимирович позвонил мне.
— Я меняю свое завещание. Конечно, музей личных коллекций
создать разумнее. Но сумеем ли мы добиться того, чтобы отселили жильцов из моей коммунальной квартиры?..
— Конечно! — самонадеянно сказал я. Хоть потом не раз жалел о той своей самонадеянности, когда смотрел, в каком состоянии бывал Александр Владимирович — а в это время он болел, мучила астма, подводили глаза...
Были подняты все его друзья. Достаточно сказать, что Валентин Константинович Симоненко — мэр города, давний друг Блещунова, один из рыцарей альпинистского братства — дал слово, что музей откроем...
Но — не получалось. Перевести жилой фонд в нежилой, выделить соседям квартиры — все это было так просто в "коммунистические" времена, но в годы перестройки, под присмотром законности, гласности и... охлократии...
Однажды ночью Александру Владимировичу пришла в голову чисто мужская гениальная идея. В семь часов утра, нарушая столь важные для него приличия, он звонил мне.
— Женя, вы сегодня нужны мне. Нет, не вечером, а днем. Лучше
утром. Будем писать письмо.
Столько писем было уже написано! Так что, я отреагировал с прохладцей.
— Нет, нет, это важно. Я, кажется, придумал, кто нам может помочь. Помните, я писал в Фонд культуры, его председателю, Дмитрию Сергеевичу Лихачеву, он ответил, поддержал, но и это письмо не помогло. Я вспомнил, что в особо трудных случаях, еще до революции, обращались не к императору, а к императрице... Кстати, в годы войны не король Румынии Михай, а его мать королева Елена — после обращений к ней — облегчила судьбу евреев Транснистрии...
Часам к двенадцати я приехал в дом на улице Гарибальди.
— Послушайте, пока вы добирались ко мне, я уже набросал черновик письма к Раисе Максимовне. Она ведь является одним из руководителей Фонда культуры, так что внешне все будет выглядеть прилично.
В тот же день мы отправили это письмо. А уже через две недели в Одессу по всем телефонам — от обкома партии до горисполкома — звонили из всемогущего ЦК КПСС. Вопрос на контроле у Раисы Максимовны! Раиса Максимовна продолжает интересоваться! Раиса Максимовна передает привет!
И закрутилось — такое тугое в обычных случаях — бюрократическое колесо. И — чудо свершилось. Обыкновенное чудо, возникшее по звонку Раисы Максимовны Горбачевой.
Сегодня Горбачеву (да и его жене) многие предъявляют бесчисленное количество претензий. Не мне его защищать, убежден — его и без меня защитит всемирная история. А когда рассказывают о шубках, платьях от Кардена Раисы Максимовны, я пытаюсь загрузить другую чашу весов — и кладу на нее одесский музей. Как для кого — для меня музей весомее.
Евгений ГОЛУБОВСКИЙ
"Одесский вестник", 30.12.93
Дата добавления: 2015-07-20; просмотров: 51 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая страница | | | следующая страница ==> |
| ИСПОЛНЕНИЕ ЖЕЛАНИЙ | | | ПАМЯТИ А.В. БЛЕЩУНОВА |