Порядок заключения договора

1. Необходимой предпосылкой возникновения прав и обязанностей из договора является соглашение, достигнутое сторонами, то есть договор совершается в результате взаимного согласия сторон, совпадения их встречных волеизъявлений. Этот основополагающий принцип в целом одинаково понимается во всех правовых системах, независимо от того, существует или нет по этому поводу прямое указание в законе. Чтобы породить правовые последствия, воля каждой из сторон должна быть выражена вовне. В принципе юридическое значение имеет не намерение участников, а его внешнее выражение, называемое волеизъявлением.

Соглашение может быть достигнуто разными путями, и этот процесс может реализовываться в разных формах: путем непосредственных переговоров, обмена письмами, телеграммами, телексами и т. п. или даже просто совершения каких-либо действий, которые свидетельствуют о намерении и согласии вступить в данный договор. Такие действия называют конклюдентными.

Решающее правовое значение в процессе совершения договора имеют две стадии: оферта (offre, Antrag, offer), то есть предложение вступить в договор, и акцепт (acceptation, Aufnahme, aceptance) — согласие на заключение договора.

Наиболее четкие правила относительно процедуры заключения договора содержатся в ГГУ (§ 145—157) и ШОЗ (ст. 1—10). Некоторые специальные предписания, касающиеся заключения торговых ' сделок, содержатся и в ГТУ (§ 362). В ФГК нет каких-либо норм, регулирующих процедуру заключения договора. Соответствующие Положения были выработаны французской судебной практикой и доктриной. В англо-американском праве действуют нормы пре-

* цедентного права. Кроме того, ряд предписаний по этому вопросу

•содержится в ЕТК (ст. 2-204—2-207).

2. Первостепенное значение имеет вопрос о том, является ли то или иное предложение офертой, поскольку признание предложения офертой означает, что при согласии другой стороны, которой была адресована оферта, оферент становится стороной договора и обязан выполнить то, что им было обещано в оферте. Кроме того, в ряде стран квалификация предложения в качестве оферты означает, что до истечения определенного срока оферент не имеет права отказаться от сделанного предложения.

Все системы права при решении вопроса о квалификации предложения исходят из фактических обстоятельств каждого конкретного случая, учитывая взаимоотношения сторон, существующие обычаи и т. п., но при этом все правовые системы исходят из того, что сделанное другой стороне предложение может быть квалифицировано в качестве оферты только при наличии двух компонентов. Во-первых, в предложении должны содержаться как минимум существенные условия будущего договора, а содержание оферты должно быть достаточно ясным и полным, с тем чтобы при согласии адресата мог возникнуть юридически действительный договор. Однако необходимо иметь в виду, что тенденция современной судебной практики и доктрины состоит в том, чтобы признавать возможность пробелов в оферте, так как в современном обороте договоры становятся все более сложными и подчас оказывается просто невозможно в момент предложения предусмотреть все условия, весьма важные для будущего договора. Во-вторых, предложение должно быть сделано с намерением заключить договор. Отсутствие такого намерения не дает возможности признать предложение в качестве оферты, но такое предложение рассматривается как вызов оферты. Поэтому проспекты, прейскуранты, тарифы и другие информационные материалы всеми правовыми системами, как правило, не признаются офертой, на что прямо указано в швейцарском законе (абз. 2 ст. 7 ШОЗ).

Очень часто в обороте различного рода предложения (в виде объявлений, публично вывешиваемых прейскурантов, выставленных для всеобщего обозрения товаров) обращены не к какому-то определенному лицу, а к широкой публике. В связи t этим возникает вопрос о так называемой публичной оферте. Он неодинаково решается в различных правовых системах. Наиболее широкое признание публичная оферта получила во французском и швейцарском праве, где публичной офертой признается выставление в магазине товара с указанием цены (абз. 3 ст. 7 ШОЗ). Право ФРГ, Англии и США квалифицирует выставление товара с указанием цены как приглашение начать переговоры, или вызов оферты. Офертой будет высказанное покупателем желание приобрести товар. Наконец, во всех странах считается офертой публичное обещание награды.

3. Правовые последствия, которые может породить оферта, наступают только после того, как она дошла до адресата. Лишь затем возникает, в частности, вопрос о том, связан оферент офертой до того, как адресат акцептовал ее, или он может в любой момент до

262

акцепта, ее отозвать. Этот вопрос встает главным образом при заключении договора между отсутствующими, то есть когда между предложением и получением ответа обязательно должен пройти какой-то срок (например, при заключении договора путем переписки).

Право всех стран исходит из того, что до получения оферты адресатом оферент вправе отказаться от своего предложения, то есть отзыв этого предложения должен дойти до адресата раньше оферты или хотя бы одновременно с ней (абз. 1 § 130 ГГУ; абз. 1 ст. 9 ШОЗ).

Последствия полученной адресатом оферты в праве изучаемых систем определены по-разному.

Французская доктрина и практика в принципе исходят из того, что оферент не связан офертой. Однако из этого правила сделано исключение для случаев, когда оферент обязался не отзывать оферту, например назначил срок для акцепта. В последнем случае он не может отозвать оферту до истечения указанного срока. Такой срок может быть прямо указан либо вытекать из обстоятельств дела или деловых обыкновений. Судебная практика считает, что наличие срока для акцепта презюмируется в торговых сделках, а следовательно, презюмируется и безотзывность оферты. Очевидно, что в настоящее время (во всяком случае, в деловом обороте) большее значение имеют исключения, нежели общее правило.

Право ФРГ и Швейцарии исходит из презумпции связанности оферента офертой. Оферент лишь может специально оговорить, что он не считает себя связанным офертой (§ 145 ГГУ; абз. 1 ст. 7 ШОЗ). Если в оферте назначен срок для ее принятия, то оферент связан в течение этого срока (§ 148 ГГУ; абз. 1 ст. 3 ШОЗ). При этом назначенный срок действует при заключении договора как между отсутствующими, так и между присутствующими. Если же срок в оферте не указан, то до акцепта оферент связан офертой лишь в отношениях между отсутствующими в течение срока, в который следует ожидать ответа при нормальном, обычном ходе дел (абз. 2 § 147 ГГУ; абз. 2 ст. 5 ШОЗ).

Исходный принцип англо-американского права, сформулированный еще судами общего права, состоит в том, что оферент не связан офертой и может в любой момент до акцепта ее отозвать. Такая свобода поведения оферента обосновывается тем, что до акцепта отсутствует встречное удовлетворение (подробнее см. § 4). Отзыв может быть сделан в любой форме (например, путем продажи предложенных товаров другому покупателю). Важно только, чтобы он был доведен до сведения первого адресата оферты. Даже если оферент указал срок, в течение которого он обещает ждать ответа, ситуация не меняется и оферент остается свободным от обязательств по отношению к акцептанту. Срок, указанный в оферте, означает лишь время, до которого может быть сделан акцепт.

Для того чтобы оферта стала безотзывной, она должна быть оформлена в виде документа «за печатью» либо сопровождаться

263

встречным удовлетворением. Кроме того, в некоторых случаях <ез- ^ отзывность оферты прямо установлена законом. Например, английский закон о компаниях 1985 года установил, что сделанное компании заявление о покупке ее акций при определенных обстоятельствах не может быть отозвано до истечения указанного в оферте срока.

Положение, при котором оферта может быть отозвана в любое время до акцепта, не соответствует требованиям развитого делового оборота, поскольку создает неустойчивость и неопределенность отношений. Поэтому право США, не отвергая исходного принципа общего права, внесло в него существенные коррективы: ЕТК США в ст. 2-205 допустил для договоров купли-продажи существование при определенных условиях безотзывной оферты и при отсутствии встречного удовлетворения.

4. Одно из основных требований, предъявляемых к акцепту, состоит в том, что он по своему содержанию не должен отличаться от оферты. Акцепт, вносящий какие-либо дополнения или изменения в оферту, рассматривается как новая оферта, что прямо предусмотрено § 150 ГГУ. В законодательстве других стран, хотя и не содержится предписаний такого рода, судебная практика придерживается того же правила.

Это на первый взгляд весьма простое и достаточно определенное правило породило серьезные трудности в связи с тем, что очень большое число контрактов в современном обороте заключается на основе готовых формуляров (типовых договоров), договорных проформ, которые не подлежат изменению и согласованию. Нередки случаи, когда в качестве оферты посылается формуляр какой-либо фирмы, а в качестве акцепта акцептант посылает свою проформу. В проформах довольно часто имеются расхождения. Попытка избежать возникающих в подобной ситуации трудностей была предпринята создателями ЕТК США, в ст. 2-207 которого указывается, что принятие предложения с изменениями и дополнениями считается в принципе надлежащим акцептом.

Акцепт может быть сделан в любой форме, включая конклюдент-ные действия, кроме случаев, когда особая форма акцепта была предписана в оферте. Молчание, по общему правилу, не считается акцептом. Однако при определенных обстоятельствах молчание может рассматриваться как акцепт, например если такая форма выражения согласия является обычной, традиционной во взаимоотношениях между сторонами. Кроме того, иногда это может прямо вытекать из закона (см., например, § 362 ГТУ).

5. Акцепт оферты, надлежаще совершенный, означает, что договор заключен. Между присутствующими договор считается заключенным в тот момент, когда стороны пришли к соглашению по всем существенным вопросам в требуемой законом форме. Между отсутствующими определение момента заключения договора несколько осложняется, поскольку оферта, акцепт, извещение об акцепте отделены друг от друга во времени. Определение момента заключе-

264

ния договора имеет большое практическое значение, поскольку с этим моментом связаны важные юридические последствия: 1) с момента заключения договора у сторон возникают права и обязанности, в частности по некоторым правовым системам право собственности у приобретателя возникает в момент заключения договора,

2) на момент заключения договора устанавливается дееспособность лиц, его заключивших, если по этому вопросу возникают сомнения;

3) на момент заключения договора устанавливается законодательство, применимое к договору, если за то время, пока продолжался процесс заключения договора, действовавший закон был изменен; 4) в зависимости от момента заключения договора решается также вопрос о месте его заключения, что имеет особое значение в международном торговом обороте, так как с учетом места заключения договора нередко решается вопрос о применимом праве.

В основном в праве изучаемых стран существуют два способа определения момента заключения договора: система получения акцепта оферентом и система отправления.

Первой системе следует право ФРГ: в соответствии с § 130 ГГУ любое волеизъявление, а следовательно, и акцепт становятся действительными тогда, когда они дойдут до адресата. Право Швейцарии тоже можно считать придерживающимся первой системы, но с одной оговоркой: при заключении договора между отсутствующими акцепт становится действительным в момент его получения оферентом. Однако после этого договор как бы обретает обратную силу и начинает действовать с момента, когда акцепт был направлен (абз. 1 ст. 10 ШОЗ).

Общее право также исходит из того, что в принципе акцепт должен быть получен оферентом. Однако как в Англии, так и в США имеется одно весьма существенное исключение для акцепта, который делается по почте или телеграфу. В этом случае акцепт считается совершенным и, следовательно, договор — заключенным в момент отправления акцепта (mail-box theory). Доктрина «почтового ящика» толкуется судами строго ограничительно, и, в частности, она не применяется при заключении договора по телексу.

§ 4. Условия действительности договора

Статья 1134 ФГК устанавливает правило, согласно которому соглашения, законно заключенные, имеют силу закона для сторон, его заключивших. Аналогичные положения, сформулированные с меньшей степенью категоричности, существуют и в других правовых системах. Для того чтобы договор можно было считать законно заключенным и чтобы такой договор породил правовые последствия, ради достижения которых стороны вступили в правоотношения, он должен отвечать ряду условий, установленных в законодательстве. Условия действительности договоров в законодательстве и судебной практике изучаемых стран определены по-разному, однако сущест-

265

вуют общие для всех стран положения, которые сводятся к следующим правилам:

1) лица, участвующие в договоре, должны быть дееспособны и правоспособны;

2) по содержанию договор не должен противоречить нормам объективного права;

3) волеизъявление, направленное на заключение договора, должно соответствовать истинной воле сторон;

4) договор должен быть заключен в требуемой законом форме;

5) договор в странах континентального права должен иметь законное основание (causa), a в Англии и США кредитором должно быть предоставлено в договоре встречное удовлетворение (consideration).

Каждое из перечисленных выше условий рассматривается правом как conditio sine qua non, то есть отсутствие одного из них влечет за собой недействительность договора в целом, а в некоторых случаях — только в части.

Рассмотрим каждое из условий действительности договора в отдельности.

1. Отсутствие дееспособности, ограниченная дееспособность физического лица могут повлечь за собой недействительность или оспо-римость договора. (Вопрос о влиянии дееспособности на правовую судьбу сделки подробно рассматривался в гл. IV.)

Заключение договора юридическим лицом ставит проблему действительности соглашения в случае, если в рамках данной правовой системы для данного вида юридических лиц установлен режим специальной правоспособности. В связи с установлением для юридических лиц торгового права — акционерных обществ и других товариществ — режима общей правоспособности вопрос о действительности торговых сделок в судебной практике встает редко.

2. Условия договора должны быть правомерными, то есть не противоречить нормам объективного права. Содержание договора регламентируется не только императивными нормами гражданских кодексов, но также многочисленными предписаниями различных отраслей права, включая нормы, направленные на-охрану окружающей среды, валютного, уголовного, административного законодательства, обычаями торгового оборота, а в рамках ЕЭС — и нормами прямого действия, создаваемыми Сообществом.

Решение вопроса о действительности договора осложняется тем, что в законодательстве изучаемых стран помимо определенных по содержанию норм действующего права применяются довольно расплывчатые критерии, к которым делается отсылка в соответствующих статьях закона. Так, ст. 6 ФГК устанавливает, что нельзя нарушать частными соглашениями публичный порядок. Аналогичное правило содержится в ст. 1133 ФГК, согласно которой обязательство является недозволенным, если оно противоречит публичному порядку. В законе отсутствует легальное определение правовой ка-

266

тегории «публичный порядок», а в юридической литературе отмечается, что указанное понятие слишком неопределенно для того, чтобы применяться в качестве юридического критерия. Это обстоятельство было учтено при подготовке ГГУ и законодательства Швейцарии. Ни германское, ни швейцарское право не содержит отсылок к публичному порядку как критерию, определяющему действительность договора. Необходимо отметить, что понятие «публичный порядок» встречается в ст. 19 ШГК для определения случаев, когда не допускаются соглашения, нарушающие законы, устанавливающие публичный или общественный порядок. Это означает, что в праве Швейцарии критерием действительности договора является предписание закона, а не абстрактная категория «публичного порядка».

В праве Англии и США для решения вопроса о действительности договора также применяется критерий публичного порядка. По этому основанию признаются недействительными договоры, если они нарушают свободу договаривающихся сторон, ограничивают свободу вступления в брак, промысла и торговли, а также свободу конкуренции.

Помимо критерия публичного порядка в праве изучаемых стран для установления действительности договора применяется также столь же трудноопределимый критерий «добрых нравов», которым не должен противоречить договор по своему содержанию.

Хотя указанный критерий применяется уже длительное время, ведя свое начало от римского «bona fides», до настоящего времени не решен вопрос, какие нравы являются «добрыми».

3. Условием действительности договоров во всех правовых системах является отсутствие в соглашении пороков воли, то есть истинная воля лица, вступающего в соглашение, должна соответствовать волеизъявлению. Практика признания договоров недействительными по этому основанию обширна. Она базируется на предписаниях законов в странах континентальной Европы, специально посвященных этому вопросу (ст. 1109 ФГК; § 119,121, 123, 124 ГГУ;

ст. 23—31 ШОЗ). В Англии и США источником правового регулирования является судебная практика, по отдельным вопросам приняты законы (например, в Англии закон о введении в заблуждение 1967 г.).

Наличие пороков воли делает договор оспоримым, из чего следует, что недействительным такой договор может быть признан только по иску потерпевшей стороны. Юридическим последствием признания договора недействительным является двусторонняя реституция с возмещением причиненного ущерба по деликтному основанию.

Волеизъявление, направленное на заключение договора, должно быть свободным от насилия или угрозы со стороны как контрагента по сделке, так и третьих лиц. Чтобы договор мог быть признан недействительным, насильственные действия или угроза их совершения должны быть направлены как против самого лица, понуж-

267

даемого к вступлению в договор, так и против его близких и имущества.

В законодательстве и судебной практике используются различные термины для описания рассматриваемых видов противоправного поведения: в ФГК — насилие (violence), в ГГУ — угроза (Drohung), в ШОЗ — запугивание (Furchterregung), а в англоамериканском праве — незаконное принуждение (duress) и недолжное влияние (indue influence).

Не всякое действие, описываемое приведенными выше терминами, дает основание для признания наличия порока воли. Противоправное воздействие на волю потерпевшего должно создавать впечатление реальной угрозы его здоровью, свободе, сохранности имущества.

Угроза и насилие встречаются в судебной практике как основания для признания договора недействительным относительно редко. Чаще встречаются пороки воли в виде заблуждения и обмана.

Заблуждение (erreur, Irrtum, mistake) имеет место тогда, когда у лица без умысла с его стороны или других лиц возникает не соответствующее действительности представление о каких-либо фактах и обстоятельствах. Все правовые системы исходят из презумпции знания права участниками гражданского и торгового оборота. Поэтому незнание или неправильное представление об объеме прав и обязанностей, порожденных тем или иным договором, в который вступает лицо, не является основанием для признания договора недействительным. Однако заблуждение в объеме прав, вытекающих из договора, не следует путать с заблуждением в виде договора, который предлагается стороне для заключения. Например, лицо полагает, что вещь, переданная ему во владение, была подарена, в то время как собственник, передавая вещь, имел в виду заключение договора имущественного найма.

Заблуждение для признания договора недействительным должно быть существенным, то есть неправильные представления должны возникнуть по таким условиям договора, при получении достоверной информации о которых заблуждающаяся сторона не вступила бы в договор. К числу таких условий судебная практика относит и заблуждение также в личности контрагента, если с ней связано исполнение обязательства (например, личности художника).

Несущественное заблуждение не дает права на признание договора недействительным, однако по праву Англии и США сторона, оказавшаяся в таком заблуждении, не может требовать принудительного исполнения обязательства в натуре, а может получить только денежную компенсацию.

Обман (dol, Täuschung, fraud), представляя собой умышленное введение лица в заблуждение его контрагентом по договору относительно даже несущественных условий или особенностей договора, приведшее к его заключению, дает основание для признания договора недействительным (ст. 1116 ФГК; § 123 ГГУ; ст. 28 ШОЗ).

268

По праву Швейцарии в соответствии со ст. 23 ШОЗ заблуждение относительно экономического эффекта сделки — ее убыточность, имевшая место на момент заключения договора, а не возникшая после,— может служить основанием для признания договора недействительным. В других правовых системах убыточность сделки практического влияния на действительность сделки не оказывает.

4. Лицо, совершая сделку, должно четко и ясно выразить свою волю на установление, прекращение или изменение прав и обязанностей. Действующее законодательство предусматривает различные способы выражения участниками гражданского и торгового оборота воли, то есть доведения ее до заинтересованного лица, придания ей значения волеизъявления (например, поведением, из которого явствует намерение лица совершить договор). Такое поведение называют конклюдентными действиями. Волеизъявление может быть выражено в устной форме путем обмена словесной информацией, изложено на бумаге письменно; в некоторых случаях, прямо установленных в законодательстве, молчание может свидетельствовать о намерении лица вступить в договорные отношения или отказаться от них.

Волеизъявление, направленное на заключение договора, может быть выражено в различных формах, а особая форма для действительности договора требуется только тогда, как установлено в ст. 11 ШОЗ, когда эта форма предписана законом.

Стороны могут сами договориться о том, что их отношения будут оформлены каким-то особым образом, например подписи будут нотариально удостоверены; в таком случае действительность договора зависит от исполнения такой договоренности.

Нарушение установленной законом формы заключения договора может иметь для сторон различные неблагоприятные последствия, из которых самым тяжелым является недействительность договора. В большинстве случаев нарушение требуемой законом письменной формы влечет за собой запрет ссылаться на свидетельские показания для доказательства существования договора. Это правило не применяется при доказывании по торговым сделкам, а также по договорам, заключенным с нарушением формы, если одной стороной уже было произведено полное или частичное исполнение.

Наиболее распространенной является письменная форма совершения договора, которая может быть простой и квалифицированной. При заключении договора в простой письменной форме требуется только подписание документа сторонами в количестве экземпляров, равном числу участников соглашения, имеющих разные интересы. В ФГК такие договоры называются частными актами.

В тех случаях, когда законодательством предписана квалифицированная письменная форма, от лица, оформляющего сделку, требуется совершение дополнительных действий — удостоверение подписи у нотариуса, нотариальное подтверждение каких-либо других фактов, например наличие полномочий, либо составление

269

акта от имени нотариуса. В некоторых случаях (при совершении сделок с недвижимостью, приобретении автомобилей, морских или речных судов, самолетов) требуется специальная регистрация сделки в различных реестрах (поземельных, ипотечных книгах, морских регистрах и т. д.).

В гражданских и торговых кодексах изучаемых стран существуют многочисленные и разрозненные нормы, касающиеся формы сделок.

Устанавливается обязательность простой письменной формы в зависимости от различных признаков: от суммы сделок для всех видов договоров (свыше 5 тыс. франков — ст. 134 ФГК; свыше 500 долл.—ст. 2-201 ЕТК); от срока действия договора (договоры имущественного найма на срок более одного года — § 566 ГГУ); от вида договора независимо от суммы и срока — поручительство (§ 766 ГГУ, за исключением торговых сделок; § 350 ГТУ).

Особое значение имеют форма, даже ее отдельные реквизиты при оформлении сделок в виде ценных бумаг.

По праву Англии и США огромное влияние на действительность договора оказывает порядок его оформления.

Современное понимание договора в этих правовых системах развивалось постепенно из торжественно данного и надлежаще оформленного одностороннего обязательства о принятии на себя какого-либо юридического обязательства. Для действительности такого обязательства документ, его фиксирующий, должен быть подписан, опечатан и вручен обязывающимся лицом кредитору. Постепенно в таком же порядке стали оформляться взаимные обещания, то есть договоры. Ничего другого — ни действия, ни регистрации, ни дополнительных документов — для действительности такого договора не требуется, кроме строжайшего соблюдения формы. В средние века договоры писались на пергаменте в количестве экземпляров, равном числу сторон, обязательно подписывались всеми участниками, подписи скреплялись личными гербовыми печатями на сургуче или воске. Таким образом оформленные документы торжественно вручались сторонам.

Договоры, оформленные в описанном порядке, относят к формальным договорам, которые иначе называют договорами «за печатью» (contract under seal, deed, specialty).

В настоящее время строгие правила оформления договоров «за печатью» несколько смягчены. Печать как непременный атрибут средневековых документов превратилась в юридическую фикцию. Вместо печати прикрепляется бумажная наклейка с рисунком или на листе бумаги печатается круг с заключенными в нем буквами L. S. (locus sigilli — место печати). При этом необходимо иметь в виду, что простое приложение печати фирмы к документу не превращает его в договор «за печатью». Это не случайно, поскольку в настоящее время, как и в средние века, права и обязанности, возникающие из такого договора, становятся бесспорными. Договор «за печатью» можно опротестовать только на основании неправиль-

270

ности его формы. Поэтому такого рода документы обязательно составляются адвокатами.

Договоры «за печатью» действительны независимо от наличия встречного удовлетворения. В последнее время появились новые тенденции в практике применения договоров «за печатью», особенно в США.

5. Стороны вступают в договорные отношения, принимая на себя обязанности под влиянием многочисленных факторов, обстоятельств, причин, целей и иных соображений. Возникает важная проблема, все ли эти обстоятельства принимаются правом во внимание, становятся ли такие соображения и факторы элементом договора. Ответ на вопрос, почему лицо приняло на себя какое-либо обязательство, может быть получен, если выявить цели, которые ставят перед собой стороны, вступая в договор.

Если рассмотреть с этой точки зрения, например, договор купли-продажи жилого дома, по которому покупатель обязуется заплатить покупную цену, то видно, что дом предназначен для конкретных целей — жить, сдать внаем и т. д. Но реализация этих целей невозможна до того момента, пока покупатель не станет собственником дома, то есть не будет достигнута ближайшая правовая цель.

Ближайшая правовая цель (causa proximo), на достижение которой направлено обязательство, принимаемое стороной по договору, называется основанием, или каузой, обязательства.

В двусторонних договорах основанием обязательства является встречная обязанность другой стороны — causa credendi.

В односторонних возмездных договорах каузой является возврат ранее полученного от кредитора (хранение, заем) — causa solven-di; в безвозмездных договорах — намерение одарить кого-либо, создать у контрагента имущественное право без компенсации — causa donandi.

Кауза объективна — во всех договорах одного вида кауза одинакова.

В многочисленных жизненных ситуациях стороны вступают в договорные отношения, движимые желанием по достижении ближайшей правовой цели реализовать ту более отдаленную, но практически необходимую стороне цель, называемую мотивом.

Мотивы могут быть самыми различными. Например, делая подарок, лицо желает добиться расположения к себе и получить согласие на брак; возвращая долг — заботится о своей репутации; покупая дом — желает в нем жить, сдавать внаем и т. д. Мотив для каждого договора индивидуален, субъективен.

Мотивы, как правило, не влияют на действительность сделки, если не включены сторонами в договор в качестве условия. Только преступный мотив, известный обеим сторонам договора, может повлечь за собой его недействительность.

Совершенно иное юридическое значение имеет основание обязательства. Наиболее подробно эта проблема разработана в доктрине и законодательстве Франции. Статья 1108 ФГК причисляет основание

к существенным условиям действительности договора, а ст. 1132 предписывает, что основание не должно противоречить закону, добрым нравам и публичному порядку, а также не должно быть ложным (ст. 1131).

Практическое значение учения об основании заключается в определении полномочий суда при проверке обстоятельств, объясняющих появление обязательств. Право исходит из того, что согласие принять на себя обязательство должно быть обоснованным, то есть каузальным. Суд оценивает соответствие основания требованиям закона. Наличие основания, как и всех существенных элементов договора, должен доказывать тот, кто ссылается на наличие договора.

Все эти положения свидетельствуют о том, что ФГК признавал только каузальные обязательства. Однако чрезвычайно широкое распространение в практике торгового оборота денежных и других документов — расписок, векселей, чеков,— из содержания которых невозможно установить основание обязательства, привело к тому, что судебная практика, руководствуясь ст. 1132 ФГК, признала действительность таких документов и вытекающих из них абстрактных обязательств.

ГГУ и ШОЗ, вступившие в действие в период, когда абстрактные обязательства уже были приняты торговым оборотом, чрезвычайно широко применялись. Это не могло не сказаться на содержании законов, регулирующих условия действительности договоров.

Все договоры, регулируемые указанными нормативными актами, рассматриваются прежде всего как каузальные. Однако ГГУ и ШОЗ не содержат, в отличие от ФГК, норм, квалифицирующих основание как conditio sine qua non действительности договора. Более того, § 780 и 781 ГГУ и ст. 17 ШОЗ допускают существование некоторых видов обязательств без указания основания при условии соблюдения письменной формы, то есть соответствующая форма соглашения создает опровержимую презумпцию наличия основания, что перекладывает бремя доказательства отсутствия основания на лицо, ссылающееся на недействительность обязательства.

В праве Англии и США вопрос о каузе никогда не вставал. Эта правовая категория чужда англо-американскому праву. Суд не проверяет действительность обязательства ответчика, а ставит перед истцом вопрос, на чем основано его требование.

На ранних этапах развития договорного права Англии по общему праву судами признавались только требования, основанные на формальном договоре. Однако в жизни возникало огромное число случаев, когда стороны брали взаимные обязательства, обещали что-то сделать, дать без оформления этих отношений путем составления документа «за печатью». Для того чтобы таким отношениям предоставить правовую защиту, судебная практика выработала специальную доктрину встречного удовлетворения (consideration), смысл которой заключается в том, что лицо принимает на себя обязательство, дает обещание в обмен на что-то, и если это «что-то» уже предоставлено кредитором должнику, то такое обещание при

обретает юридическую силу. Равно как и требование становится действительным тогда, когда истец уже предоставил ответчику «что-то», называемое встречным удовлетворением. Иными словами, для того чтобы приобрести право требования, за него нужно предварительно заплатить.

Из сказанного следует, что как обязательства, так и права требования даются и приобретаются на возмездной основе. Однако эту идею «возмездности» английского договорного права не следует понимать так же однозначно, как она понимается в праве стран континентальной Европы. Иллюстрацией сказанного может служить договор денежного займа, по которому должник не платит проценты за пользование деньгами, то есть с точки зрения континентального права договор безвозмезден для займополучателя, однако требование кредитора о возврате долга основывается на встречном удовлетворении, предоставленном должнику после того, как он принял на себя обязательство заплатить (вернуть долг). Встречное удовлетворение заключается в том, что кредитор лишил себя возможности на время займа пользоваться и распоряжаться своими деньгами.

Доктрина встречного удовлетворения в праве Англии относится к числу фундаментальных понятий, однако до настоящего времени в законодательстве отсутствует легальное определение термина «встречное удовлетворение», а судебная практика не пришла к единому его толкованию. Суды чаще всего обращаются к определению встречного удовлетворения, данному в 1875 году в деле Curri v. Misa. В соответствии с этим определением надлежащее встречное удовлетворение с точки зрения права может заключаться в некотором праве, интересе, прибыли или выгоде, получаемой одной стороной, или в некотором воздержании от действия, ущербе, потере или ответственности, которую принимает на себя другая сторона. Практика применения указанного прецедента судами привела к тому, что под встречным удовлетворением понимаются выгода на стороне должника и ущерб на стороне кредитора. При решении вопроса о наличии или отсутствии встречного удовлетворения прежде всего определяется, имеется ли ущерб на стороне кредитора, поскольку, как отмечают английские юристы, ущерб — это та «цена», за которую приобретено обязательство другого лица.

Судебной практикой выработан ряд критериев, которым должно соответствовать встречное удовлетворение, чтобы быть достаточным для действительности требования истца и соответствующим требованию обязательства ответчика.

Во-первых, встречное удовлетворение не должно быть прошлым (past), то есть предшествующим обязательству, а должно предоставляться кредитором после того, как должник принял на себя обязательство.

Во-вторых, встречное удовлетворение не должно быть эквивалентным. С точки зрения права оно должно представлять некоторую ценность для стороны, принявшей обязательство в обмен на

273

такое встречное удовлетворение Вопрос эквивалентности вообще не рассматривается судами, ценность встречного удовлетворения, его соответствие принимаемому обязательству должны определяться сторонами в момент заключения договора. Из этих положений следует вывод, что правом Англии признаются действительными так называемые «кабальные» сделки. В США логическое развитие тенденции судебной практики не исследовать вопрос эквивалентности встречного удовлетворения привело к признанию номинального встречного удовлетворения, когда за встречное удовлетворение в 1 долл. служащий фирмы передает фирме права на все изобретения, которые он сделает во время работы в этой организации.

Явная неэквивалентность встречного удовлетворения может служить дополнительным основанием для исследования в судебном разбирательстве вопроса о возможном обмане, введении в заблуждение, насилии, при заключении договора, однако такой договор может быть не признан судом не в связи с неэквивалентностью встречного удовлетворения, а вследствие пороков воли.

В-третьих, встречное удовлетворение должно быть реальным, то есть, будучи неэквивалентным, оно должно представлять какую-то ценность для сторон, быть физически и юридически осуществимым.

В-четвертых, встречное удовлетворение должно исходить от кредитора, то есть истец должен доказать, что сам предоставил встречное удовлетворение по обязательству другой стороны. Иными словами, встречное удовлетворение не может исходить от третьего лица. В праве США судебной практикой признана возможность предоставления встречного удовлетворения третьими лицами.,

В праве всех стран особо стоит вопрос о действительности договоров в пользу третьего лица. В Англии договоры в пользу третьего лица не признаются действительными по двум основаниям.

Во-первых, как установлено судебной практикой, «лицо, не имеющее отношения к встречному удовлетворению, не может получить выгоду из договора, хотя бы он был заключен в его пользу».

Во-вторых, на основании самостоятельной правовой доктрины о наличии договорной связи (privity of contract), в соответствии с которой договор не может наделять правами лицо, не являющееся стороной по договору, даже если сама цель договора — в предоставлении выгоды этому лицу. Обе доктрины взаимодополняют друг друга, и суды обычно отказывают в принудительном исполнении договора в пользу третьего лица по иску этого лица. Для урегулирования отношений, аналогичных отношениям, возникающим в случае заключения договора в пользу третьего лица, в Англии применяется институт доверительной собственности.

В США договоры в пользу третьего лица признаются, с некоторыми оговорками, судебной практикой.

В странах континентальной Европы на разных этапах развития

274

гражданского права прослеживается различное отношение к вопросу о действительности договора в пользу третьего лица.

Статья 1119 ФГК указывает, что, по общему правилу, нельзя ни обязываться, ни устанавливать соглашения от своего имени иначе, как для самого себя. Тем самым выражено отрицательное отношение к договорам в пользу третьего лица. Исключение из общего правила было установлено ст. 1121 ФГК только для двух случаев когда договор был заключен стороной для себя, но содержал оговорку об исполнении в пользу третьего лица, либо когда аналогичная оговорка была включена в договор дарения. С развитием торгового оборота и распространением договоров в пользу третьего лица судебной практикой было дано расширительное толкование ст. 1121 ФГК, в результате чего право требования исполнения по договору предоставляется и третьему лицу, в пользу которого заключен договор.

Статья 112 ШОЗ, § 328 ГГУ устанавливают нормы, разрешающие заключение договоров в пользу третьего лица в качестве общего правила с предоставлением права требования исполнения договора третьему лицу и стороне по договору.

Дата добавления: 2015-07-20