Души под алтерём

Это представление обыкновенно принимается, как сильное доказательство учения о бестелесном, но сознательном состоянии умерших. Иоанн говорит, что видел души бестелесные, но которые были в сознании и имели сведения о происходящих событиях, ибо они взывали к Богу и небу о мщении преследователям. Такое истолкование этого места нельзя допустить по многим причинам:

1/. Всеобщее предположение переносит эти души на небо, на жертвенный алтарь, на котором они были умерщвлены, и под которым они были видимы, не может быть там. Единственный на небе алтарь, о котором мы читаем, есть кадильный алтарь и было бы совершенно ложно представить умерщвлённые жертвы под этим алтарём, который никогда не употреблялся для такой цели.

2/. Всё противоречит всем нашим представлениям, которые мы имеем о небесах, если мы представляем души, загнанные под алтарь.

Можем ли мы представить, что стремление к мести так завладело мыслями этих душ, что они, несмотря на свою бесконечную радость и славу, чувствуют себя недовольными и несчастными, пока не исполнится наказание мести над их преследователями?

Не лучше ли было бы радоваться им, что преследователи подняли на них свою кровавую руку, и этим ускорили их предстоятельство перед своим Спасителем, одесную Которого находятся полная и вечная радость и блаженство?

Далее, по обыкновенному предположению, переселяются эти души на небо, и в то же время переносят нечестивых в огненное озеро, где они на виду небесного сонма, корчатся в неописуемых муках и как доказательство этого приводится притча о богаче и нищем Лазаре, которая записана в Лук.16 глава.

Но души, приведённые в пятой печати, были уже убиты в период предыдущей печати, стало быть, прошли десятилетия, а некоторым и больше того, и несомненно их преследователи оставили сцену жизни, и по принятому предположению, выносили адские муки перед их глазами…

Всё же, словно недовольные этим, они вопиют к Богу, Который как будто бы удерживал Своё отмщение их убийцам. Какой же большей мести они могли желать? Или, если их преследователи всё ещё находились на земле, то они должны были знать, что те всего через несколько лет присоединятся к огромному множеству, ежедневно проходящему через ворота смерти в мир горя. Их дружелюбие не выглядит в лучшем свете, будучи представленным этим предположением.

По крайней мере, ясно одно: популярная теория о состоянии мёртвых, праведных и нечестивых, не может быть истинной, или истолкование, обычно применяемое к этому месту писания, не правильно, поскольку они противоречат друг другу.

Но некоторые утверждают, что эти души должны находиться в сознательном состоянии, ибо они вопиют к Богу. Данный аргумент имел бы вес, если бы не было такого оборота речи, как олицетворение. Поэтому, учитывая некоторые условия, даже необходимо наделять жизнью, деяниями и разумом неодушевлённые предметы. Так, написано, что кровь Авеля вопиёт к Богу от земли /Быт.4:9-10/. Камни из стен возопиют и перекладины из дерева будут отвечать им /Авв.2:11/. Плата работников, удержанная с помощью мошенничества, вопиёт, и вопль дошёл до слуха Господа Саваофа /Иак.5:4/. Поэтому души, о которых идёт речь в нашем стихе, могли вопиять, что вовсе не доказывает пребывание ими в сознательном состоянии.

Несостоятельность популярного мнения по этому стиху настолько очевидна, что Альберт Барнс делает следующее заключение: “Мы не должны считать, что всё это происходит буквально, и что Иоанн действительно видел души мучеников под жертвенником, поскольку всё описание символично: ведь мы не можем допустить, что испытавшие поругание и зло молятся, находясь на небе о том, чтобы за них отомстили тем, кто причинил им зло или, что искупленные на небе продолжают молиться о происходящем на земле. Но из этого можно прийти к правильному заключению, что там будет настолько точное воспоминание о скорбях преследуемых и угнетённых, как будто такие молитвы действительно совершались, и что гонители должны бояться божественного отмщения, как если бы те, кому они причиняли вред, вопияли на небе к Богу, Который слышит молитвы и отомстит” /Заметки по Откр.6/.

На подобных местах Писания читатель вводится в заблуждение в силу популярного определения слова “душа”. Это определение приводит его к предположению, что в стихе говорится о нематериальной, невидимой, бессмертной сущности в человеке, которая выходит в желанную свободу, как скоро смерть разрушает мешающие тому преграды, именно смертное тело.

Но ни в еврейском, ни в греческом древнем тексте не встречаем мы примера, где бы это слово допускало подобное объяснение; оно означает в большинстве случаев жизнь и нередко лицо /особу/. Это можно применить как к мёртвым, так и к живым, как это видно в Быт.2:7, где слово “живою” не нужно было бы непременно употреблять, если бы жизнь была неразлучное качество души. То же самое читаем мы в Числ.19:13. В сводах еврейских священных книг написано: “мёртвая душа”. Кроме того души эти просят о мщении за свою кровь, между тем, как по существующей теории мы должны предположить, что бестелые души не имеют крови.

Поэтому мы держимся того мнения, что под словом “души” просто подразумевались убитые мученики, а слово “души” есть особы /личности/. Они были показаны Иоанну, что они были убиты на жертвенном алтаре здесь на земле и мёртвые лежали под алтарём. Разумеется, что они не были живы, когда Иоанн видел их в этой 5-й печати, так как они приводятся там в Откр.20:4-6. Тот же сонм, подобными же словами, где он свидетельствует, что они только при воскресении праведных получат жизнь.

Итак, они лежат там, эти жертвы папской кровожадности и папского притеснения и взывают к Богу о мщении, подобно, как кровь Авеля вопиёт от земли /Быт.4:10/.

Дата добавления: 2015-07-25