Последний Альбом. 1 страница

Глава

I

— Я из ваших лабиринтов выберусь?!

У Ленки звонкий голос. И сейчас в нем прозвучали озорные нотки. Явно хочет, чтобы ее проводили.

Саша улыбнулся и покосился на ребят. Музыканты как ни в чем не бывало возились со своими инструментами. Саша отложил в сторону бас­гитару и крикнул:

— Подожди, я сейчас!

Откинул импровизированный полог из большого куска серой ткани, что перегораживал выход, и шагнул в полу­

темный тамбур. Ленка стояла в проеме двери — изящная фигурка в ореоле желтых ­лучей.

— Боишься заблудиться?

— Нет, не боюсь. Просто хотела тебя поцеловать на прощание, — девушка приподнялась на цыпочки и чмокнула Сашу в ще­ку. Потом поправила ремешок сумочки на плече.

— Ну, я побегу, — прощебетала она. — Надо столько всего успеть сделать. Корм купить кролику, в магазин зайти.

— Давай, — улыбнулся Саша. — По дороге на «Парк Победы» есть пара магазинов. Ты ведь на синюю ветку пойдешь?

— Конечно. Домой спокойно, без пересадок доеду. Да и прогуляюсь немного, а то у вас тут в подземелье просидишь несколько часов, и крыша едет, на воздух хочется. Как вы тут столько торчите, ума не приложу.

— Пока, — Саша приобнял Ленку и поцеловал.

— До вечера, — Ленка махнула рукой и словно мотылек упорхнула на свет горящих в соседнем коридоре ламп.

Саша вернулся обратно в студию.

«Подземелье... — вспомнил он Ленкины слова. — Действительно подземелье».

Репетиционная база, принадлежавшая Сашиной группе, располагалась под землей. Казалось бы, мрачные подземные казематы — не лучшее место для проведения времени, но этот подвал, освещенный кучей настольных ламп, разрисованный граффити, заваленный разнообразным околомузыкальным хламом, манил знакомых и друзей. Танцоры, музыканты, художники, дизайнеры — все, с кем время от времени приходилось иметь дело, рано или поздно появлялись здесь. Вот и сейчас, например, рядом с репетиционной, где собирались сделать большую и комфортную комнату отдыха, украшала стену росписью пара молодых художников — Милана и Дима. «Надо бы сходить потом, посмотреть, что у них там получается», — подумал Саша.

Он закинул на плечо ремень баса и бодро спросил:

— Ну, с чего начнем?

Ваня недовольно заворчал:

— Санек, ну где ты ходишь! Надо играть, времени не так много осталось. Мне еще выйти позвонить надо будет, есть одна важная новость, потом вам расскажу, если все подтвердится. Вы с Ленкой и дома поболтать успеете.

— Ну и что? — спросил Саша, широко, обезоруживающе улыбаясь и глядя Ване прямо в глаза.

Ваня, еще минуту назад хмурый как туча, тоже расплылся в улыбке.

— Играть давай, вот что, — весело сказал он и попытался ткнуть Санька в бок грифом гитары. Тот увернулся и чуть не свалил комбик, стоящий рядом на стуле. Паша с Максом, ехидно переглядываясь, с интересом наблюдали, чем же закончится эта забавная разборка.

— Поехали, — сказал Ваня и, улыбаясь, еще раз погрозил Саньку кулаком с зажатым между пальцами медиатором. — Ну что, повторим новую песню? — Он повернулся к Паше.

Паша кивнул и начал отбивать нужный темп.

— Раз, два, три...

Они начали играть написанную совсем недавно песню, полностью отрешившись от всего лишнего. Только они и звучание инструментов. Только звук.

Повторили тему раз, потом еще и еще, потом стали прорабатывать отдельные фрагменты, чтобы каждый мог лучше отточить свою партию.

Мощная аппаратура плотным звуком заполняла все пространство вокруг, заставляя стены и потолок вибрировать в такт музыке. Вдруг эта вибрация стала необычно сильной, и Саша перестал играть, изумленно глядя на ребят.

Парни тоже остановились.

— Что это было? — Саша удивленно поднял брови.

— Не знаю, — ответил Максим и посмотрел на потолок. — Может, резонанс какой­то получился?

Однако для резонанса было все­таки крутовато.

Откуда­то сверху донесся приглушенный грохот. Ударило тяжело. Основательно. Потолок ощутимо дрогнул.

Ваня указал пальцем наверх:

— Это, наверное, на заводе. Опять рабочие накрутили... уронили что­нибудь... или труба лопнула. У них там частенько что­то гремит.

— Ага! Начальник цеха вставную челюсть обронил, — заметил Саша.

Грянул дружный хохот.

Первым веселье прервал Ваня:

— Хватит, ребята! Давайте дальше работать. — Он стал подстраивать гитару.

Паша снова дал счет, и репетиция покатила своим чередом.

Несколько раз прогнали полностью готовый трек, как бы пробуя его на изгиб. Так одевают на генеральной примерке новый костюм или вынимают из ножен только что сделанный мастером меч. Получалось весьма неплохо — и по технике, и по драйву.

Потом стали разбирать сырую еще тему. С мелодией вроде бы все вязалось, но вот гармонии...

Наверху опять что­то загрохотало. Но ребята вдохновенно работали, с головой погрузившись в музыку. Музыка была их стихией, и они полностью отдались ей, забыв о времени и о том, где находятся.

Вдруг Ваня остановился, вытащил из кармана мобильник и махнул рукой.

— Стоп, парни! Забыл совсем... Мне еще час назад надо было позвонить. Пойду схожу наверх.

— Я с тобой, — Саша снял с плеча ремень и отставил бас в сторону. — Тоже попробую эсэмэску выловить. А то в этот противо­ядерный бункер ни дозвониться, ни дописаться, — он прошел в угол и взял со стола сигареты.

— Это точно, — сказал Ваня, одевая куртку. — Ты не знаешь, сейчас наши соседи не репетируют? Можно спокойно наверх сходить?

— Да можно вроде, — Саша пожал плечами. — Заодно и узнаем, — он тоже надел куртку, и они вышли из комнаты.

Миновав помещение, служившее ребятам чем­то вроде мастерской и склада, они на пару минут остановились возле молодых парня и девушки, карандашами размечавших большую загрунтованную под рисунок стену. Услышав шаги, девушка повернулась. Увидев музыкантов, она улыбнулась им приветливо.

— Привет, Милана, — улыбнулся в ответ Саша. — Работа кипит?

— Да, все круто! — весело отозвалась та. — Скоро уже красить начнем.

— Мы позвонить поднимемся. Скоро придем.

Милана кивнула и вернулась к работе, а ребята двинулись в сторону большой репетиционной базы соседей, через которую надо было пройти, чтобы попасть к лестнице наверх.

Миновав несколько дверей, они оказались в полутемной студии с ударной установкой, пультом и прочей аппаратурой. Затем прошли администраторскую, в которой почему­то никого не было, и вышли в комнату отдыха.

Саша шел впереди. Он толкнул тяжелую, звуконепроницаемую дверь администраторской и застыл как вкопанный.

В комнате набилось прилично народу. Все столпились у дальней стены, тесно прижавшись друг к другу. Преграждая путь к двери, в двух шагах от выхода стоял милиционер с автоматом в руках. Ствол калаша был направлен прямо на тех, кто теснился у стены. Сашин взгляд остановился на подрагивающей правой руке милиционера с указательным пальцем на спусковом крючке и двух рожках, по­спецназовски примотанных синей изолентой.

«Что за чертовщина тут творится, — подумал Саша, с трудом отводя глаза от автоматного ствола. — И откуда здесь мент взялся?»

Казалось, что раньше он уже видел его на базе, но, видимо, просто не обратил внимания. Ну вот теперь и познакомились! У мента было противное лицо с рыжими усами и бегающими из стороны в сторону глазами. Он был очень бледен. Нервничает, это сразу видно...

Судя по напуганным лицам неподвижно стоявших музыкантов, им тоже было явно не по себе.

Мент, услышав за спиной шаги, отскочил в сторону, увидел оторопевшего Сашу и направил автомат на него.

— Сохраняйте спокойствие! — пронзительно взвизгнул он. — Чрезвычайная ситуация, все должны подчиняться приказам! — Он метался из стороны в сторону и нервничал все больше.

— Хорошо, — неожиданно севшим голосом сказал Саша. — А что, собственно, происходит, можно узнать?

— Наверху Москву бомбят! — вдруг резко выкрикнул длинноволосый парень в черной кожаной куртке с заклепками. — Мы вышли, смотрим, а вдалеке, на востоке, как жахнет... а потом и еще, и еще... это конец... — Он, выдохнув последние слова, замолчал.

Саша похолодел. Ноги стали ледяными, будто он стоял без обуви на морозе.

Это конец. Бомбят. Москву.

Ленка!

В этот момент Ваня, до этого тихо стоящий сзади, оттолкнул Сашу в сторону и твердыми шагами направился к выходу. Он успел сделать десяток шагов, прежде чем опешивший от этой внезапной выходки блюститель порядка встрепенулся и заорал:

— Стоять, я кому сказал! Ты че, самый умный? Сказано в сторону выхода не соваться!

Ваня остановился.

— Мне срочно надо позвонить!

— Всем надо! Ты че, уникальный какой­то, я не понял? Там сейчас блокируются ворота убежища, ты понимаешь это? Если там что­нибудь нарушить, нам всем тут хана, понял, нет? — захлебываясь, прокричал милиционер.

— Я пойду наверх. Хочешь — стреляй, — твердо сказал Иван и повернулся в сторону выхода.

— Я кому сказал?! — ствол автомата поднялся чуть выше.

Но тут с резким сухим щелчком погасло освещение.

На несколько мгновений воцарилась абсолютная тишина — стихло потрескивание ламп под потолком и даже гудение вентиляционной системы.

Саша принял молниеносное решение.

Он изо всех сил прыгнул вперед, в кромешную тьму, надеясь, что милиционер не успел шагнуть в сторону и все еще стоит на своем месте, повернувшись в сторону Ванька.

Надежды оправдались! Саша на удивление легко сбил сотрудника органов с ног. Под грозным форменным ватником тот оказался неожиданно щуплым, и Саша без особого труда прижал парня к полу.

— Ах ты тварь... сука... — мент шипел и елозил из стороны в сторону, пытаясь высвободиться. — Я тебе щас... — он тяжело дышал и давился собственными ругательствами. Попытки вырваться успеха не приносили — Саша был явно сильнее и тяжелее.

Нащупав рукоять автомата, придавленного к полу, и сжимавшие ее пальцы, Саша навалился еще сильнее. Милиционер вскрикнул и выдернул запястье, а Саша стал заламывать ему руки за спиной, лихорадочно соображая, что же делать дальше.

— Держи его крепче! — раздался из темноты голос Лени, администратора и совладельца репетиционной базы соседей. — А то он какой­то психованный, пусть успокоится чуть­чуть.

— Вам это даром не пройдет, — «психованный» явно не собирался униматься. — Нападение на сотрудника милиции при исполнении, отъем оружия... до конца своих дней за решеткой гнить будете, сволочи!..

Не обращая внимания на угрозы, Саша бросил в темноту:

— Тащи веревку! Свяжем его, пусть в себя придет. А там будет видно...

Во тьме вспыхнули тусклые маячки — пришедшие в себя ребята стали включать мобильники. Теперь хоть что­то можно было разглядеть. Люди стояли у стены, по­преж­нему сбившись в кучу. Саша узнал многих — вот стоят Кирилл со Стасом, хорошие музыканты и старые приятели Сашиной команды, вот постоянно трущаяся на базе молодая панк­группа... Остальные тоже наверняка знакомые, да в темноте толком не разобрать, кто есть кто.

Вернулся Леня. Плюхнувшись рядом на колени, он протянул Саше моток крепкой капроновой веревки, и тот принялся связывать злобно сопящего, но уже не сопротивляющегося мента.

— Что дальше­то делать будем? — из темноты вдруг раздался голос Алексея, напарника Лени и совладельца репетиционной базы.

Саша, затягивая узел посильнее, сказал:

— Давай его в четвертую комнату оттащим. Там дверь крепкая и закрывается снаружи.

— Давай, — согласился Леня.

Саша встал, наклонился и взялся за мешковатый ватник.

— Поднимай этого... силовика, — с кряхтением сказал он.

Тут кто­то из стоящих в холле хихикнул, потом раздался еще смешок, и вот уже все, кто был в комнате, дружно смеялись. Впрочем, смех, просто послуживший разрядкой после пережитого стресса, довольно быстро стих, так как поводов для веселья все же было маловато.

— Ну, уморил, — сказал Леня. — Силовик, — повторил он еще раз и коротко хохотнул.

Они подняли мента с пола и повели его в четвертую комнату, находившуюся неподалеку. Связанный кулем висел у них на руках, лениво передвигая ноги. Открыв дверь, Саша втащил его внутрь и посадил на пол возле батареи.

— Лень, принеси еще веревку, а? — подумав, сказал Саша. — А то мало ли что. Мне больше сюрпризов с его участием неохота.

— Ах вы, уроды, — опять раскрыл варежку боец. — Вы за это заплатите, хиппи волосатые, вам такое с рук не сойдет!

— Да, да, конечно, — рассеянно сказал Саша, приматывая руки силовика к трубе. — Ты пока посиди, остынь.

Закончив привязывать мента, он пошел к двери.

— Я вам отомщу, — прошипел мент вдогонку.

Саша вышел и плотно закрыл за собой дверь. Руки дрожали, он сильно перенервничал и сейчас пытался прийти в себя.

— Уфф, вот это происшествие. Рожа, кстати, у него знакомая. Откуда он вообще тут взялся? — спросил Саша у Алексея с Леней, стоявших возле двери.

— А ты что, не помнишь его, что ли? — спросил Леня. — Он же сюда постоянно ходил. Вынюхивал что­то, лез ко всем, один раз взялся регистрации проверять. То ли выслужиться пытался, то ли просто псих какой­то, я сам все никак понять не мог, что ему тут надо. Так что ты все правильно сделал, — он похлопал Сашу по плечу.

Похвала, конечно, приободрила, однако ощущения Саша испытывал не самые приятные: обезоружить и связать сотрудника милиции — как ни крути, серьезное преступление. Но потом он вспомнил, как парень в клепаной куртке кричал про бомбежку Москвы. Что ж, в свете этих событий история со связанным ментом выглядит детской забавой...

— Пойдем обратно, — сказал Леня. — А то сверху народ какой­то набежал. Я вроде не всех знаю. Надо бы посмотреть, с кем имеем дело и все такое.

Они вернулись в комнату отдыха. Тут все было по­старому — в темноте кучковались люди, держа в руках мобильники, отчего издалека все это напоминало ночную поляну, на которую слетелись гигантские светлячки.

Саша остановился на пороге и огляделся. Вдруг с противоположной стороны послышались смех и громкие голоса. Через минуту в проеме двери замелькал луч фонаря — смеясь и
шутя, вошли Паша, Максим и Милана с Димой.

— Что, пробки выбило, что ли? — звонко спросила Милана, оглядывая всех присутствующих. — Что происходит­то?

Саша посмотрел на ребят, на их беззаботные лица и понял — они пока не в курсе, что наверху происходит нечто ужасное, трудно вообразимое.

— Если я правильно все понял, наверху Москву бомбят, — сказал Саша каким­ то чужим голосом и перевел глаза на парня­металлиста, от которого несколько минут назад услышал эту чудовищную новость.

Ребята тут же переменились в лице, только Максим переспросил:

— Это какая­то шутка?

Саша мотнул головой.

— Да какие уж тут шутки, — тихим голосом сказал Леня. — Все серьезнее некуда. Вы грохот не слышали?

— А кто бомбит? — Паша был в полной растерянности.

— Да откуда мы знаем... Вон спроси у ребят, они последними сверху прибежали. Может, они знают, — Леня махнул рукой в сторону металлиста в кожаной куртке, стоявшего со своими друзьями возле кулера с водой.

— А где Ванек? — внезапно спохватился Максим.

Саша резко повернулся и окинул взглядом комнату.

Ванек... Он же собирался наверх! И, судя по тому, что его тут не было, он таки туда и направился, когда началась заварушка с ментом.

Выхватив из рук у Макса фонарь, Саша побежал в сторону выхода. Сзади послышались шаги — парни бежали за ним.

Они выскочили в коридор и через несколько минут оказались перед длинной лестницей, ведущей наверх, к выходу из подвала.

Саша, перескакивая через несколько ступенек, вприпрыжку помчался наверх. Луч от фонаря метался из стороны в сторону.

Вот лестница сделала поворот, и открывшаяся картина заставила Сашу остановиться.

Тяжелая, с массой хитроумных запоров дверь, до этого запыленная и покрытая паутиной, теперь была приведена в порядок и плотно закрыта.

Сотни раз проходили они мимо этой двери, практически не обращая на нее внимания. Поначалу, правда, с удивлением рассматривали все эти громоздкие железные устройства, оставшиеся в наследство от старого военного завода. Кто­то даже пошутил, мол, теперь нам все нипочем, мы в убежище, глубоко под землей, но никому и в голову не приходило, что эти слова могут оказаться пророческими.

Саша посветил фонарем.

Дверь, всем своим видом говорящая, что все крайне серьезно, закрывала выход на поверхность.

В углу, возле одной из больших шестеренок, приводивших дверь в движение, сидел на полу Ванек, уткнув голову в колени.

— Вань, — тихо позвал Саша.

Иван поднял голову и, щурясь, посмотрел на свет. Выражение его лица Сашу напугало — таким своего друга он не видел никогда.

— Связи нет. Ни одного деления, — глухим, бесцветным голосом сказал Иван. — А раньше здесь вроде ловилось...

— Вань, с тобой все в порядке? — спросил Саша.

Ваня молча кивнул.

Саша подошел ближе к двери и приложил руку к шершавой поверхности.

Дверь была теплой, даже слишком теплой, и слегка подрагивала.

— Я и не знал, что она работает. Мне казалось, что все уже давно сломано, — тихо сказал за спиной у него Паша.

Саша стукнул по двери кулаком. Несколько сотен килограмм металла поглотили удар с невозмутимостью египетской пирамиды. Осознание того, что они заперты в подземелье огромного завода, а люди на поверхности, возможно, уже все мертвы, обрушилось, как горный оползень. К горлу подкатил комок. Страшная мысль не укладывалась в голове, но, кажется, все было именно так.

Ленка.

Саша судорожно сунул руку в карман, достал свой телефон, но он тоже был вне зоны доступа — ни одного деления.

Далеко за дверью что­то опять низко задрожало, как будто в нескольких километрах от них зазвонил гигантский, размером с девятиэтажку, телефон, поставленный на виброзвонок. Ребята переглянулись.

Так они и стояли несколько минут, погруженные каждый в свои мысли, молча, слушая приглушенные и тревожные звуки с той стороны двери, за которую, возможно, им уже никогда не суждено будет выйти.

— Пойдемте вниз, — сухо сказал Саша. — Чего тут торчать, — он опять посветил фонариком на Ваню.

Тот отрицательно мотнул головой.

— Да ладно тебе, все равно уже... — Саша осекся, чуть не сказав вслух то, что крутилось у всех в головах. — Как хочешь, можешь сидеть тут. Главное, что с тобой все в порядке, и ладно.

Он повернулся, посветил фонарем на Пашу и Максима.

Ребята стояли с какими­то омертвевшими лицами и молча рассматривали дверь, преграждающую выход.

— Я вниз, — коротко бросил Саша и медленно пошел по лестнице обратно.

Вернувшись в комнату отдыха, он сел на покрытый ковролином пол и обхватил голову руками.

— Ну, что там? — испуганным голосом спросил один из металлистов.

— Дверь закрылась. Ну, эта, большая. Намертво. Наружу теперь выхода нет. — Саша закрыл лицо дрожащими ладонями.

Ленка. Успела ли она дойти до метро? Вроде бы совсем рядом не бомбили. Или они просто проворонили все, сидя глубоко под землей, да еще и репетируя, не слыша и не видя ничего вокруг? А остальные родные, друзья? Что сейчас с ними? Только ли Москва пострадала, или это более массовая атака, и область тоже попала под ракетный удар? Саша мазнул рукой по глазам, в которых стояли слезы, и посмотрел вокруг, чтобы хоть как­то отвлечься от ужасных мыслей.

Но людям вокруг, кажется, тоже было не особо весело, особенно после услышанного от Санька.

В комнате, сидя на полу и стоя возле стен, расположились человек двадцать. В основном это были музыканты, репетировавшие на базе — тут было восемь комнат, и сего­дня почти все были заняты. Справа от Саши сидели три девчонки в пирсинге, с черными волосами и розовыми челками, испуганно жавшиеся друг к дружке. Они держали в руках мобильники и хлопали жирно подведенными черным карандашом глазами. Неподалеку от них расположились на полу те самые металлисты, которые, как Саша понял, и прибежали сверху, рассказав Лене и всем остальным о творящемся там безумии, рядом сидели какие­то старые длинноволосые рокеры, которых Саша не знал. Еще Саша приметил двух азиатов в перемазанных грязью синих спецовках. Это, видимо, и были те самые непрошеные гости, прибежавшие с ментом, о которых говорил Леня. Дальше сидели молодые панки, которых Саша уже не раз видел тут, на базе, потом знакомая группа, игравшая регги. В глубине комнаты вроде был кто­то еще, но Саша не мог всех разглядеть, так как единственным источником света по­ прежнему были только экранчики и фонарики мобил.

Подошли и молча сели рядом Паша с Максом. Позже к ним присоединились Милана с Димой, до этого отошедшие куда­то в сторону. Какое­то время ничего не происходило — люди просто тупо сидели и пытались осознать происходящий с ними кошмар, свалившийся на всех так неожиданно. Синеватый свет телефонов, выхватывающий из темноты только мрачные, насупленные и напуганные лица, окрашивал их в холодные тона, отчего все вокруг начинали казаться вставшими из могилы мертвецами.

«Может, мы и есть мертвецы в недалеком будущем», — равнодушно подумал Саша.

Вошел в комнату Леня­администратор и сел на стул недалеко от выхода.

Казалось, время тянется бесконечно. Разговоры не клеились, одна из эмо­девчо­нок горько, навзрыд заплакала, подружки начали ее успокаивать. Саша бы наверняка ляпнул бы что­нибудь про плачущих эмо, если бы повод для слез не был столь чудовищным. Многие, наверное, находились на грани истерики и сдерживали себя из последних сил.

Шло время, и ничего не происходило — все по­прежнему сидели в темноте и молчали. Саше иногда казалось, что тишина становится просто невыносимой, давящей на уши, как толща воды у морского дна.

— Блин, телефон садится, — с досадой сказал кто­то в глубине комнаты.

— Да, мой тоже садится, — дрожащим голосом подхватила одна из девушек.

Саша сунул руку в карман и достал свой телефон. Он вырубился прямо в кармане — Саша постоянно забывал его заряжать и нередко оказывался по этому поводу вне зоны доступа.

Возможно, теперь ему суждено остаться вне зоны доступа навсегда.

А еще скоро они, кажется, останутся совсем без света.

Краем глаза Саша увидел какое­то движение со стороны выхода к лестнице, и из темного проема бесшумно, как привидение, вынырнул Ваня. Он прошел и сел рядом с ребятами.

— Ты как? — спросил Саша у Ванька.

Тот ничего не ответил.

Тут раздался какой­то резкий хлопок, и Саша, вздрогнув, повернул голову в сторону звука.

Леня, громко ударивший себя по коленке, вдруг сказал:

— Блин! Я тут вот что вспомнил! У нас же в подсобке стоит несколько ящиков с бухлом! У Влада день рождения на следующей неделе, мы в супермаркет ездили за продуктами... — Он замолчал, подумав, видимо, то же, что и Саша. — Владу, скорее всего, уже не суждено отпраздновать свой следующий день рождения.

— Может, принести, а? — закончил свою мысль Леня. — Погибать, так весело, — неуверенно пошутил он и замолчал.

В комнате послышались возгласы одобрения — возможность выпить явно нашла отклик.

— Конечно, давай принесем! — сказал Саша. Идея выпить сейчас чего­нибудь крепкого показалась очень удачной и ему — хотелось хоть как­то заглушить говорившие в голове на все лады голоса родных и близких.

Ленка.

Саша мотнул головой, встал и включил фонарь.

— Я тебе помогу. Где все лежит?

Леня сделал жест следовать за ним. Они нырнули в коридор, ведущий к подсобным помещениям базы, и открыли одну из дверей. Саша присвистнул, посветив перед собой фонарем. На полу, посреди разного музыкального хлама стояло четыре разноцветных коробки с алкоголем.

— Неслабо, — Саша поставил две коробки одну на другую и оторвал их от пола. Леня сделал то же самое, и уже через несколько минут они с характерным звоном занесли свой груз в центр курилки, всего лишь несколько часов назад превратившейся в эдакую кают­компанию подводной лодки, которая, судя по всему, в ближайшее время никуда не всплывет. Разве что кверху брюхом.

— Налетай, — сказал Саша, с хрустом раскрывая коробки. — Тут у нас на все вкусы бухло есть, и крепкое, и полегче, — и он выхватил подвернувшуюся под руку непочатую бутыль виски.

Все подошли и достали себе по бутылке — кто­то взял пиво, кто­то так же, как и Саша, вискарь, кому­то досталась водка.

Вернувшись на свое место, Саша заметил, что два азиата в спецовках мнутся в тени, не решаясь подойти и взять себе чего­нибудь выпить.

— Ребята, а вы что стоите? — спросил он. — Как вас, кстати, зовут?

— Раджаб, — негромко сказал один.

— Карим, — представился его товарищ.

— Не стесняйтесь, берите чего­нибудь выпить. Денег не попросим, — добавил Саша и хмыкнул.

Раджаб широко улыбнулся, явно почувствовав себя комфортнее. Несмело прошел к коробкам и взял две бутылки пива, себе и своему товарищу.

— Вы наверху работали, да? — спросил Саша.

— Да, — с сильным акцентом сказал один из них. — Жили в общежитии для рабочих. Когда увидели, что с Москвой творится, за ребятами сюда и забежали, — он кивнул головой в сторону металлистов. — И мент этот за нами увязался тогда же, кстати.

— Понятно. — Саша открыл бутылку и поднял ее вверх.

— Ну... — начал говорить он по привычке, потом махнул рукой и сделал несколько жадных глотков. Виски обожгло горло, приятным теплом разлившись по телу.

Рядом с характерным звуком захлопали пивные пробки — все последовали Сашиному примеру.

Саша нащупал в кармане пачку сигарет, достал ее и вздохнул. Две штуки. Мда.

Он закурил и стал смотреть, как неподвижно повисают в воздухе клубы дыма, подсвеченные лучом фонаря, который Саша поставил возле себя на пол, чтоб хоть как­то разогнать темноту.

— Вентиляция­то тоже не работает, — заметил он стоявшему рядом Алексею.

— Ну да, — негромко ответил тот и вытер рукавом пот со лба. — Душновато становится на самом деле. — Он кинул на Са­шу тревожный взгляд. — Может, не курить тут?

— А, какая разница, — сказал Саша и махнул рукой. — Если нам суждено тут задохнуться, я не против, чтобы это случилось пораньше.

— Да, действительно, — криво ухмыльнулся Леня. — Живи ярко, умри молодым, как я мог забыть, — и он звонко тюкнул своей бутылкой о Сашину.

Саша приложился к горлышку. Виски, особенно на голодный желудок, действовало безотказно — в голове поплыл легкий туман, подернувший пеленой все мысли.

На остальных, судя по всему, алкоголь действовал похожим образом — люди немного оживились и начали негромко переговариваться. Давящая тишина, безраздельно царившая в комнате последние несколько часов, отступила.

Саша вытер пот со лба. Действительно душно. Интересно, насколько им тут, под землей, хватит воздуха? Хотя в принципе уже все равно, живы пока — и ладно. Думать о будущем совсем не хотелось. Ноги уже стали немного ватными, мысли путались — Саша успел выпить уже почти полбутылки.

Будь что будет, подумал он. В конце концов, им вообще повезло, что они сидят тут, в этом убежище, да еще с таким баром. Участь оставшихся наверху явно была куда менее привлекательной.

— Не будем падать духом, — сказал стоящий рядом Алексей, поморщившись от нескольких жадных глотков водки. — Может быть, все не так плохо еще? Откроют как­нибудь двери, ну или сами откроются, на автомате.

— Да, какая разница, — Саша равнодушно махнул рукой. — Если по Москве ударили, то добром это уже не закончится. Это ж столица, понимаешь? Немцы вон за четыре года до Москвы не добрались, а тут... Раз, два, и все. Технологии, мать их. Так что наверху сейчас такой трындец творится, что даже представить себе трудно. Давайте не будем об этом вообще думать, а? Ну что толку?

— Ну да, — с каким­то безразличием ответил Леша. — Лучше выпьем! — И он снова запрокинул голову, приложившись к бутылке. — Поживем, увидим, как оно все сложится... — выдохнул он, скривившись.

И тут внезапно зажглись лампочки под потолком.

Сначала они едва заметно тлели тусклым ржавым светом, но потом, по мере того как раскручивался где­то невидимый генератор, свет становился все ярче и ярче, и вот уже лампы горели как всегда, привычно освещая комнату. Мерно загудела вентиляционная система, и вроде как стало полегче дышать.

— Ура! — заорал во весь голос Саша, вскочив со своего места и подняв к потолку бутылку вискаря. — Свет! Свет!

Все громко загалдели. На лицах придавленных несчастьем людей теперь явственно читалась искренняя радость. А в глазах затеплилась надежда.

Свет. Он вселял оптимизм. Если снова заработала машина, значит, не все так плохо? Оживший где­то генератор зажег не только лампочки под потолком — он заронил в душу закрытых под землей людей надежду на спасение. Может, это вообще все какая­то учебная тревога, пришла в голову совсем уже какая­то пьяная мысль? Саша не знал, что больше говорит в нем сейчас — здравый смысл или алкоголь, но ему было все равно — он смотрел по сторонам, и курилка репетиционной базы, находившаяся глубоко под землей и никогда не видевшая лучей дневного света, теперь выглядела совершенно по­будничному. Словно ничего не случилось. Просто в разгар рабочего дня все репетировавшие музыканты разом вышли из своих комнат покурить.

Дата добавления: 2015-07-25