Скотт Смит Руины 6 страница

– Поищите нож, – сказал Джеф.

Эрик в недоумении уставился на него:

– Нож?

Это слово показалось ему совсем бессмысленным и непонятным, как будто из другого, незнакомого ему языка. Сделав над собой усилие, он понял, что сказал Джеф, но тут же возник другой вопрос:

– Где же его тут найти?

– Посмотри в палатках, – сказал Джеф. Он даже не смотрел на ребят, его взгляд был словно прикован к веревке.

Эрик подошел к синей палатке, открыл молнию и шагнул вперед. Внутри пахло плесенью; было жарко и влажно. Синий нейлон, пропуская через себя солнечный свет, приглушал его, поэтому создавалось впечатление, что смотришь на все как бы сквозь дымку. В палатке лежали четыре спальных мешка, три из которых были распакованы и расстелены, как будто их владельцы только что спали в них. «А теперь они мертвы», – подумал Эрик и постарался как можно скорее отбросить эти мрачные мысли. Еще в палатке был транзисторный радиоприемник. Эрик чуть было не поддался порыву включить его. Ведь так соблазнительно было бы найти какую-нибудь радиостанцию, чтобы музыка хоть немного заглушила стоны Пабло.

Невдалеке от радио лежало два рюкзака, зеленый и черный. Эрик присел возле зеленого, открыл и начал копаться в его содержимом. Он чувствовал себя вором. Это ощущение, казалось, осталось у него из прошлой, далекой жизни, где считалось непристойным лазить по чужим вещам. «Их владельцы мертвы», – снова подумал Эрик. Так он хотел приободрить себя, оправдать свои действия, но получилось еще хуже – у него появилось ощущение, что он оскверняет память мертвых, копаясь в их вещах.

Зеленый рюкзак, судя по всему, принадлежал мужчине, а черный – женщине. Одежда людей еще сохранила их ароматы. Мужская футболка пахла сигаретами, а женская – духами. Эрик думал о том, что, видимо, это духи той женщины, с которой познакомился брат Матиаса и за которой он пошел в эту роковую экспедицию. Возможно, именно из-за обладательницы этих духов все они теперь были в таком ужасающем положении.

Многие предметы в палатке были обвиты коварным растением, его тонкими стеблями с красноватыми, почти розовыми цветами. Этим растениям почему-то больше приглянулась женская сумка, нежели мужская. Сплошной зеленью была обвита ее хлопковая блузка, носки, запачканные джинсы. В мужской сумке Эрик нашел серую с голубыми полосками на рукавах ветровку. У него была точно такая же, и сейчас она, наверное, лежала в безопасности в шкафу дома у родителей и ждала его возвращения.

«Нож», – вспомнил он и, оставив рюкзаки с одеждой, переключился на другие сумки. Эрик открывал их по очереди и выкладывал все содержимое на пол. В этих сумках было много чего интересного. Камера, полдюжины блокнотов на пружинах – путевые журналы. Все они были исписаны. Судя по почерку, их вел мужчина, чернила были синие или черные, иногда встречались и красные. Эрик никак не мог понять, на каком языке сделаны все эти записи: возможно, на немецком или каком-нибудь скандинавском языке. Еще в этих сумках Эрик нашел доску для игр в карты, аптечку, тюбик солнцезащитного крема, пару темных очков, баночку из-под витаминов, пустую фляжку, карманный фонарик… Казалось, там было все, кроме ножа.

Эрик вылез из палатки, держа в руках фонарик. Относительно свежий воздух, по сравнению с духотой, царившей в палатке, и яркое солнце заставили Эрика на секунду зажмуриться и приостановиться. Придя в себя, он попытался включить фонарик, но тот не работал. Он потряс его и попробовал еще раз, но все равно ничего не получилось, и Эрик выбросил его.

Вдруг Пабло прекратил стонать, но совсем ненадолго, всего лишь на несколько секунд. Эта короткая тишина была еще мучительнее стонов.

Матиас появился из оранжевой палатки со второй масляной лампой, большим ножом и аптечкой в руках. Он и Джеф начали поспешно вырезать обожженные соком растений куски веревки. Они работали очень слаженно и быстро: Матиас вырезал испорченные куски, Джеф снова связывал веревку, стараясь сделать узлы как можно крепче и надежнее. Эрик стоял рядом и наблюдал, чувствуя себя лишним и каким-то глупым. Он же мог принести аптечку из синей палатки или хотя бы проверить, что в ней было. Почему-то, находясь внутри палатки, ему это не пришло в голову. Он хотел помочь Пабло, но никак не мог собраться с мыслями, прийти в себя после полученного шока. Эрик чувствовал, что должен что-то делать, но не мог заставить себя сойти с места и начать помогать друзьям. Он стоял и смотрел в одну точку. Стейси и Эмми чувствовали себя так же, как и он: напуганными, беспомощными, остолбеневшими от шока. Все они наблюдали за работой Джефа и Матиаса и понимали, что пора что-то делать; ждать больше нельзя.

– Я пойду, – сказал Эрик, даже не осознав, что в его словах не было смысла. Он попытался выйти из ступора, в котором находился, пытался начать хотя бы говорить. – Я спущусь за Пабло и вытащу его.

Джеф взглянул на него. Казалось, он был очень удивлен этими словами.

– Ладно, – проговорил он. – Я могу это сделать.

Голос Джефа был настолько спокойным и невозмутимым, что их смысл Эрик даже не сразу понял. Ему потребовалось время, чтобы перевести эти спокойные слова на их теперь уже родной язык страха и ужаса. Поняв смысл услышанных слов, Эрик помотал головой.

– Я легче, – сказал он, – и знаю его лучше.

Джеф обдумал эти аргументы и нашел их довольно разумными. Он пожал плечами.

– Мы свяжем канат, – сказал он. – Спустим тебя, ты привяжешь Пабло покрепче, и мы поднимем его. А потом тебя.

Эрик кивнул. Этот план казался таким простым, естественным и легко выполнимым, что вселял в Эрика надежду и уверенность.

Пабло перестал кричать. Секунда, две, три… и крики возобновились.

– Поговори с ним, Эмми, – сказал Джеф.

Эмми, казалось, была напугана этим предложением.

– Поговорить с ним? – переспросила она.

Джеф махнул рукой в сторону шахты.

– Наклонись над ямой, чтобы он видел тебя и понял, что мы не бросили его.

– А что ему сказать? – спросила Эмми.

– Да не важно, он все равно не поймет. Главное, чтобы он слышал твой голос.

Эмми подошла к шахте, опустилась на колени и наклонилась над пугающей ее темнотой.

– Пабло! – позвала она. – Мы сейчас поможем, вытащим тебя. Эрик спустится, и мы поднимем тебя.

Она продолжала в том же духе, описывала, что сейчас происходит наверху, в подробностях рассказывала, что ребята делают, чтобы спасти его. Через несколько минут Пабло перестал стонать. Джеф и Матиас уже почти закончили чинить веревку. Джеф завязал последний узел и кинул один конец веревки Матиасу. Они сильно потянули ее в разные стороны, чтобы проверить на прочность. Теперь этот канат состоял из пяти кусков, связанных вместе. Хотя узлы на вид были не очень крепкими, Эрик предпочитал не думать об этом. Он понимал, что сейчас надо делать все на одном дыхании. Потому что если начать размышлять об узлах, прочности веревки, верности их плана, то он откажется лезть в шахту.

Матиас уже наматывал веревку на катушку и прикреплял ее к лебедке, еще раз перепроверяя узлы. Потом Джеф помог Эрику надеть веревку и потуже завязать ее.

– Все будет хорошо, Пабло! – кричала Эмми. – Эрик идет к тебе, сейчас мы поднимем тебя!

Стейси зажгла вторую масляную лампу и отдала Эрику. Тусклый свет еле-еле пробивался сквозь ее толстое стекло.

Эрик уже стоял около шахты и, не отрываясь, смотрел в темноту, которая через несколько мгновений поглотит его. Матиас и Джеф были около катушки и держали веревку. Все было готово. Теперь предстояло самое сложное – сделать первый шаг, шаг в пустоту и неизвестность. Эрик чувствовал, что не готов к этому, страх сковывал его тело и сознание. Но одна мысль о том, что обратного пути нет, подталкивала его спуститься в эту бездну. Он ведь уже надел веревку, подошел к шахте, теперь он не имел права отступать… еще одно мгновение – и он шагнул… И вот, скрипя, лебедка уже начала разматываться и опускать его в глубь подземелья… все ниже и ниже…

Когда Эрик был на глубине примерно десяти футов, стало холодать. Мурашки побежали по его телу. Каждой клеточкой Эрик чувствовал, что не хочет спускаться дальше. Он уже пожалел, что не пустил сюда Джефа. Однако, несмотря на все эти мысли, Эрик продолжал спускаться, сантиметр за сантиметром приближаясь ко дну шахты.

Несколько длинных досок поддерживали стены шахты. Они напоминали шпалы на железной дороге. Спустившись еще на пару футов, Эрик, к своему удивлению, увидел просвет в стене – один туннель в стене уходил перпендикулярно направлению его спуска. Эрик приподнял лампу и посветил, чтобы разглядеть получше, что это такое. При тусклом свете стало ясно, что в шахте было ответвление. Оттуда тянуло холодным влажным воздухом, который чуть было не задул лампу.

– Там еще одна шахта, – крикнул он ребятам. Но это было бесполезно, потому что эхо уносило его голос в глубину. Теперь стены этого подземелья были выложены камнями, которые почти полностью оказались покрыты все теми же коварными растениями. Эрик поднял голову. Там, наверху, он увидел Эмми и Стейси, за ними было лишь голубое небо, такое далекое и недоступное.

Веревка начала качаться, как маятник, огонь лампы колебался на сквозняке подземелья. От этих движений Эрику казалось, что движутся сами стены. У него начинала кружиться голова. Вскоре Эрика стало тошнить. Чтобы успокоиться и остановить этот приступ, он старался смотреть вниз, в темноту, откуда доносились слабые стоны Пабло. Эрику казалось, что он уже опустился довольно глубоко, а грека все еще не было видно. Интересно, как глубоко упал Пабло? Может, футов на пятьдесят или больше. Как только Эрик подумал об этом, темнота начала расступаться, и вдалеке он различил бледно-голубую футболку грека и его белые ботинки. Хотя видно было еще совсем плохо, но по крайней мере теперь он ощущал приближение дна.

Вдруг Эрик почувствовал, что перестал опускаться, теперь он только качался из стороны в сторону. Подняв голову, где-то вдалеке на фоне кусочка синего неба он увидел Эмми, а потом и Джефа.

– Эрик! – крикнул Джеф.

– Что?

– Это конец веревки.

– Я еще не на дне.

– Ты его видишь?

– С трудом.

– С ним все в порядке?

– Не могу сказать, не знаю.

– Ты от него очень далеко?

Эрик посмотрел вниз и попытался определить примерное расстояние до дна. Для него это было все равно что посчитать все звезды на небе. У Эрика это явно не получалось, поэтому все, что он мог сделать, назвать любую цифру:

– Двадцать футов.

– Он двигается?

Эрик снова посмотрел вниз. Глаза постепенно начали привыкать к темноте, и он уже видел не только футболку и ботинки Пабло, но и его руки, лицо, шею. Свет лампы отражался от осколков разбитой лампы Пабло и немного освещал контуры его тела.

– Нет, – крикнул Эрик, – он лежит и не двигается.

Ответа не последовало, и Эрик посмотрел наверх. Теперь он видел только кусочек неба, очевидно, ребята отошли от шахты. Эрик слышал их голоса, но они были такими же далекими, как небо. Эрика охватило чувство страха, почти паники. А вдруг они уйдут… Вдруг оставят его здесь…

Он посмотрел на Пабло. Тот по-прежнему лежал, но Эрик заметил, что грек медленно поднял руку. Ему показалось, что это движение для Пабло было очень тяжелым и потребовало много сил.

– Он поднял руку! – крикнул Эрик.

– Что? – прозвучал в ответ голос Джефа. Вслед за этим на фоне неба появились его голова, потом Эмми, Стейси и Матиаса.

Никто не держал веревку. «Да этого и не требовалось, – понял Эрик. – Я же на конце веревки», – спохватился он. Эта мысль заняла все его сознание. Казалось, она пульсировала в венах и была в каждой клетке его тела.

– Он поднял руку! – крикнул он снова.

– Мы тебя поднимаем! – ответил на это Джеф, и все четыре головы исчезли из поля зрения Эрика.

– Подождите! – крикнул он.

Наверху появился Джеф, потом Стейси и Эмми. Они были такими крошечными и далекими, что он даже не различал черты их лиц.

– Нам надо придумать, как удлинить веревку! – крикнул Джеф.

Эрик покачал головой:

– Я хочу остаться с ним. Я прыгну.

Они снова отошли от шахты и поговорили о чем-то. Потом Джеф крикнул Эрику:

– Нет, мы поднимаем тебя!

– Почему?

– Возможно, у нас не получится удлинить веревку. Тогда ты останешься там.

Эрик с трудом собрал волю в кулак и попытался сообразить, что ему сказал Джеф. Если они не удлинят веревку… Это значит… Нет, он не хотел понимать этого…

– Эрик? – позвал Джеф.

– Что?

– Мы поднимаем тебя.

Лица ребят снова исчезли. Через секунду веревка со скрипом начала поднимать Эрика. Он посмотрел вниз. Было совсем плохо видно, но ему показалось, что Пабло смотрит на него. В этот момент что-то произошло с Эриком. Он начал отчаянно рваться с веревки, раскачиваться и пытаться прыгнуть. Он осознавал, что поступает очень глупо, но не мог оставить Пабло одного в темноте, боли и страхе… Через несколько мгновений Эрик высвободился из веревки и еще через секунду почувствовал удар о землю.

Оказалось, что до дна оставалось больше, чем он предполагал. Эрик старался упасть рядом с Пабло, но немного не рассчитал и приземлился ему на грудь. Пабло вздрогнул от удара и снова застонал. Эрик попытался как можно быстрее встать, но в темноте это было сделать не так-то просто. Он никак не мог рядом нащупать свободное пространство.

– Прости, – бормотал он. – Прости, ради бога.

Пабло стонал под ним. Эрик чувствовал, что тело его товарища абсолютно неподвижно, и догадывался, в чем дело. Это очень пугало его.

Наконец Эрику удалось встать на колени. Сзади него была стена, справа и слева тоже, а вот впереди, за Пабло, было открытое пространство. Очевидно, это была еще одна шахта, уходящая куда-то вниз. Оттуда тянуло прохладой. Но у Эрика было странное ощущение, ему казалось, что оттуда, из этой неизвестной шахты, кто-то наблюдал за ними. Несколько мгновений он вглядывался в темноту, пытаясь понять, чей пристальный взгляд он чувствует на себе. Но ничего, конечно, не увидел, лишь жуткую темноту, заставляющую биться сердце.

Эрик слышал, как Джеф что-то кричал. Он поднял голову. Там, на недосягаемой высоте, крошечное окошко сияло нестерпимо ярким голубым светом. Эрик видел веревку, которая совсем недавно связывала его с миром, а теперь, освободившись от тяжести его тела, качалась из стороны в сторону. Он снова услышал, что Джеф что-то кричит ему, но за стонами Пабло не смог разобрать ни единого слова. Эхо было таким сильным, что Эрику начало казаться, что стонет не один Пабло, а человек десять.

– Я в порядке! – крикнул Эрик, надеясь на то, что друзья его услышат.

А в порядке ли он? Несколько секунд Эрик пытался определить, в каком он состоянии, прислушиваясь к своему телу. У него болел подбородок, скорее всего, он довольно сильно ушиб его при падении. Еще большее волнение у него вызывала правая нога. Острая боль под коленной чашечкой сковывала движения. Ощупав больное место, Эрик обнаружил, что из колена торчит довольно большой осколок стекла, размером с игральную карту. Очевидно, от разбитой лампы Пабло. Наверное, падая, Эрик налетел на кусок стекла, который, распоров джинсы, врезался ему в кожу. Стиснув зубы, Эрик крепко взялся за осколок и дернул со всей силы. Через мгновение он почувствовал, как хлынула кровь. Вскоре все его джинсы были совсем мокрыми.

– Я поранил ногу, – крикнул он и замер в ожидании ответа.

«Ничего страшного, – думал он. – Со мной все будет хорошо». Так, совсем по-детски, Эрик пытался успокоиться и убедить себя, что все обойдется. Он знал, что эти слова абсолютно ничего не значат, но ему очень хотелось обмануться и поверить самому себе. А вокруг было темно и холодно, и Пабло ни на секунду не переставал стонать. В следующее мгновение к нему вернулись прежние мысли: «Ничего страшного. Все будет хорошо». Эти слова, напрочь лишенные всякого смысла, снова и снова крутились в его голове. «Все будет хорошо, все будет хорошо…» – повторял он про себя.

В левой руке Эрик по-прежнему держал лампу. Странно, но при падении он не только не выпустил ее из рук, но и не разбил. Он поставил лампу рядом с собой и, наклонившись над Пабло, взял его за руку.

– Шшш… Тише, я здесь, с тобой, – успокаивал Эрик грека.

Ребята слышали, что Эрик что-то кричал, но не смогли разобрать слов за стонами Пабло. Джеф понимал, что рано или поздно Пабло замолчит – когда-нибудь он просто устанет. Тогда они смогут выяснить, что произошло: оборвалась ли веревка или Эрик спрыгнул сам, как он себя чувствует, поранился он или нет. Но самое главное для них сейчас – выяснить глубину шахты. Они должны знать, на сколько надо удлинять веревку, чтобы помочь Эрику и Пабло.

Первое, что пришло Эрику в голову, когда нужно было придумать, как удлинить веревку, была одежда. Если связать все вещи, которые были в сумках и рюкзаках археологов, можно сделать довольно длинный, но далеко не безопасный трос. Это, возможно, не самая лучшая идея, но в тот момент ничего другого не пришло в голову. Веревку надо было удлинить минимум на двадцать футов. Хватит ли на это одежды? Выдержит ли такая конструкция вес человека?

Двадцать футов.

Джеф и Матиас находились около лебедки. Оба пытались собраться с мыслями и придумать что-нибудь стоящее, но никакого решения на ум не приходило. Эмми и Стейси стояли на коленях, наклонившись над шахтой. Стейси громко повторяла имя Эрика. Иногда он что-то кричал в ответ, но понять что, было невозможно. Пабло все еще стонал.

– Мы можем, – наконец сказал Джеф, – разобрать одну из палаток, разрезать ее на ленточки и связать в веревку.

Матиас обернулся и посмотрел на синюю палатку, пытаясь оценить идею Джефа.

– Думаешь, веревка будет прочной? Выдержит?

– Можно сделать несколько секций. Для каждой скрутить по три ленты и сплести их вместе. Получится канат. Так будет прочнее. – Джеф понимал, что это действительно хорошая идея, и был горд, что именно он нашел выход из такого сложного положения. А ситуация явно оставляла желать лучшего. Они были в ловушке на вершине холма с очень скудным запасом еды и воды, двое из них оказались на дне глубокой шахты, и по крайней мере один был тяжело ранен. Радовало одно – у них есть план. Это вселяло надежду на спасение и очень воодушевляло Джефа.

Матиас и Джеф начали разбирать синюю палатку, предварительно вытащив из нее спальные мешки, рюкзаки, радио, дневники, камеру, аптечку, в общем, все ее содержимое, и сняли тент с алюминиевого каркаса. Потом ребята немного поспорили о ширине полос, которые следовало нарезать. В конце концов они пришли к выводу, что ширина примерно в четыре дюйма будет оптимальной, и приступили к работе. Матиас ловкими, умелыми движениями нарезал полосы материала и отдавал Джефу, который, в свою очередь, скручивал их в довольно прочный канат. И вот в разгар этой работы Пабло вдруг перестал стонать.

– Эрик! – крикнула Стейси.

Эхо еле слышно донесло до них голос Эрика:

– Я здесь.

– Ты упал?

– Я прыгнул.

– С тобой все в порядке? Ты цел?

– Я поранил колено.

– Сильно?

– Ботинки в крови.

Джеф положил нарезанные полосы и подошел к краю шахты.

– Надави на рану! – крикнул он в темноту.

– Что?

– Сними футболку, скрути ее и наложи жгут.

– Здесь очень холодно.

– Холодно? – переспросил Джеф, подумав, что ослышался. Ведь сам он был весь потный от жары.

– Здесь начинается еще одна шахта! – крикнул Эрик. – Она уходит в сторону. Оттуда тянет холодным воздухом.

– Подожди, – ответил Джеф. Он подошел к горе вещей, вытащенных из синей палатки, нашел аптечку и открыл ее. Внутри оказалось не так много медикаментов. Джеф точно не знал, что пытался найти, но того, что ему было нужно там определенно не было. В аптечке лежали пластыри (но они были явно малы для раны Эрика), тюбик неоспорина (но это понадобится, когда их вытащат), пузырек аспирина, еще какие-то таблетки, термометр и маленькие ножнички.

Джеф взял аспирин и подошел к шахте.

– Что там с лампой? – спросил он.

– Погасла.

– Я сейчас брошу тебе свою футболку. В нее заверну пузырек аспирина. И еще спички. Хорошо?

– Отлично.

Джеф снял футболку и завернул в нее аспирин и ножницы.

– Готов?

– Готов.

Услышав ответ, Джеф бросил сверток в шахту и несколько секунд наблюдал за тем, как тот пропадает в темноте. Вскоре он услышал глухой удар.

– Поймал! – крикнул Эрик.

Матиас тем временем продолжал нарезать веревки. Джеф повернулся к Эмми и Стейси, которые все еще стояли на коленях у шахты.

– Помогите ему, – сказал Джеф, кивнув в сторону Матиаса.

Вскоре на дне шахты засветился огонь – Эрику удалось зажечь лампу. Теперь Джеф видел Эрика, стоящего над Пабло. Оба они казались совсем крошечными.

– Как там Пабло? – спросил Джеф.

Прошло некоторое время, прежде чем Эрик ответил. Джеф видел, как он осматривает Пабло.

– Я думаю, он сломал позвоночник! – ответил Эрик.

Джеф обернулся и посмотрел на ребят. Все сразу прекратили работать. Стейси поднесла руку ко рту. Казалось, она вот-вот разрыдается. Эмми поднялась с коленей и подошла к Джефу. Теперь они уже вдвоем стояли у края шахты.

– Он шевелит руками, – снова прокричал Эрик. – А ногами – нет.

Джеф и Эмми переглянулись.

– Проверь ноги, – прошептала Эмми.

– Я думаю, он… Ну… То есть… – крикнул Эрик и замолчал, подбирая подходящие слова. – Ну, тут так пахнет…

– Его ноги, – снова прошептала Эмми. Джеф кивнул.

– Эрик? – окликнул он.

– Что?

– Сними с него один ботинок.

– Ботинок?

– Да, ботинок и носок тоже. Потом пощекочи ему пятку, только посильнее, и посмотри на реакцию.

Джеф и Эмми наклонились над шахтой, наблюдая за действиями Эрика. Вскоре он поднял голову и крикнул:

– Ничего.

– Господи, – выдохнула Эмми. – Господи Иисусе.

– Нам нужен спинодержатель, ну то есть корсет для спины. Как бы нам его сделать? – спросил Джеф Эмми.

Она пожала плечами:

– Никак, Джеф. Пабло нельзя двигать.

– Но мы не можем оставить его там.

– Мы сделаем только хуже. Если мы начнем его тревожить, то достаточно будет одного неосторожного движения и Пабло…

– Мы соорудим носилки. Привяжем его и так поднимем…

– Джеф.

Он замолчал и посмотрел на Эмми. Джеф думал о носилках, о корсете для Пабло, но не знал, поможет ли все это. Однако более разумного решения на ум не приходило.

– Нам надо доставить его в больницу, – сказала Эмми.

Джеф ничего не ответил, пытаясь выбросить из головы мысли о носилках и сосредоточиться на словах Эмми. Но как же она собиралась доставить Пабло в больницу?

– Он совсем плох, – пролепетала она, – совсем. – Слезы наворачивались Эмми на глаза, но она старалась не расплакаться. – Если мы потревожим его… – Не успев договорить, она разрыдалась и была уже не в силах справиться с этим.

– Мы не можем оставить его там, Эмми, – сказал Джеф, – ты же сама это понимаешь. Это невозможно.

Она подумала некоторое время, а потом кивнула.

Джеф наклонился над шахтой и крикнул:

– Эрик!

– Что?

– Нам надо соорудить носилки, чтобы поднять его.

– Хорошо.

– Мы постараемся сделать их как можно быстрее, но это все равно займет время. Ты говори с Пабло, чтобы он чувствовал, что ты рядом.

– Ладно. Но у меня заканчивается масло. Осталось совсем чуть-чуть.

– Тогда задуй лампу.

– Задуть? – Казалось, эта идея напугала Эрика.

– Да, позже она еще понадобится. Когда уже будем поднимать вас.

Эрик не ответил.

– Эй, ладно?! – крикнул Джеф.

Возможно, Эрик кивнул, но понять это было сложно. Через мгновение слабый свет на дне погас и шахта погрузилась во тьму.

Стейси и Эмми продолжали резать палатку на ленты, а Джеф и Матиас пытались сделать носилки, придумывая все новые и новые способы, и спорили, выбирая лучшие. У них была ткань и каркас от палатки. Еще Матиас нашел магнитную ленту в вещах археологов. Ребята то соединяли весь подручный материал, то снова разбирали получившиеся носилки. Стейси и Эмми работали молча. У них была слишком нудная работа. Руки уже автоматически разрезали палатку на ленточки. Такая монотонная работа оставляла много времени для размышлений, и в голову лезли далеко не оптимистичные мысли. Стейси поняла, что чем дольше занимается порученным делом, тем хуже себя чувствует. Желудок все еще горел от недавно выпитой текилы, во рту пересохло от жажды, кожа была вся липкая от пота, а голова раскалывалась от нестерпимой жары. Она хотела попросить у Джефа воды, но побоялась услышать отказ. Кроме того, Стейси ужасно хотелось есть. Как же она сейчас хотела хоть что-нибудь перекусить, выпить любой прохладительный напиток, найти тенек, где можно было бы спокойно заснуть, укрывшись от солнца. Но осознание того, что ни одно из этих желаний не могло осуществиться, ввергало ее в панику. Стейси начала вспоминать все, что было в их с Эриком сумке: маленькая бутылочка с водой, упаковка крекеров, баночка орехов, парочка бананов. И этот скромный запас провизии надо было разделить на всех. А руки, казалось уже отдельно от всего тела, разрезали палатку… влево-вправо, влево-вправо.

– Черт. – Стейси слышала, как ругался Джеф, в очередной раз пытаясь собрать носилки, но даже не могла смотреть в сторону парней. Она знала, что Пабло сломал позвоночник, но не хотела думать об этом, не хотела смотреть в лицо ужасной правде. Стейси прекрасно понимала, что им нужна помощь, чтобы хоть кто-нибудь прилетел за ними на вертолете, вытащили Пабло из шахты и доставили его в больницу. Тем не менее она осознавала, что это было абсолютно невозможно и им самим придется каким-то образом вытаскивать его из этой проклятой шахты, но даже если им это удастся, что дальше? Ведь больше они для Пабло ничего не смогут сделать.

Аспирин. У Пабло сломан позвоночник, Джеф бросил ему пузырек аспирина, это единственное, чем они могли хоть как-то облегчить его муки.

Выбившись из сил, Джеф решил немного передохнуть. Он подошел к краю холма и посмотрел вниз, на поле. Остальные тоже прекратили свою работу и уставились на него. «Все ушли», – промелькнула у Стейси мысль, полная надежды. Но Джеф, не произнеся ни слова, отошел от края и вернулся к Матиасу, продолжив работать.

Жители деревни все еще там, и Стейси знала это. Она живо представила их, расположившихся вокруг холма. Эти ужасные люди убили брата Матиаса: застрелили его своими стрелами. А теперь бедный Матиас стоял на коленях, сооружая носилки для Пабло. Как же ему, наверное, было тяжело. Стейси не могла даже представить, как он держится и откуда у него остались силы, чтобы помогать ребятам. А Эрик… Он сейчас на дне шахты… весь в крови… А она… она нарезает ленты из палатки, и ее рука по-прежнему движется – вправо-влево, вправо-влево…

Солнце начинало потихоньку клониться к западу. Сколько же времени они уже на холме? Стейси даже не представляла, который сейчас час. Свои часы она забыла в номере отеля на ночном столике. Вспомнив об этом, девушка с досадой подумала, что горничная могла украсть их, а часы были памятным подарком ее родителей. Странно, но Стейси всегда думала, что горничные могут украсть ее вещи, хотя такого никогда не случалось.

Закрывая глаза, Стейси слышала, как тикают ее любимые часы, отсчитывая секунды, минуты, часы в ожидании ее возвращения. Она представляла, что горничные уже заправили их кровати в номере, положили маленькие шоколадки на подушки и тихо включили радио. Где-то там, далеко, было так уютно и спокойно…

– Сколько времени? – спросила она.

Эмми посмотрела на свои часы и ответила:

– Тридцать пять минут шестого.

Стейси сделала над собой усилие попытаться забыть о беззаботной, тихой жизни, которая осталась далеко позади, и вернулась к тому, что происходило в данный момент на этом проклятом холме. Где все было далеко не спокойно.

Закончив нарезать веревки, ребятам надо было их скрутить и начинать связывать в канат. Потом кому-то из них придется спуститься в шахту с носилками и помочь Эрику подготовить Пабло к подъему. Затем, когда Пабло будет уже наверху, нужно будет поднимать оставшихся двоих.

Стейси попыталась прикинуть, насколько все это может затянуться. Было уже почти пять сорок, и до заката оставалось максимум полчаса. Надо было торопиться.

Итак, у них получилось три секции самодельного каната. Ребята связали их между собой и прикрепили к веревке. Затем они спустили веревку в шахту, чтобы проверить, достает ли она до дна. Однако, ко всеобщему разочарованию, Эрик крикнул, что до дна очень далеко. Тогда им пришлось надвязать еще одну секцию и только потом прикрепить к концу получившегося троса носилки.

Пока Матиас заканчивал привязывать носилки, Джеф взял Эмми за руку и отвел в сторону.

– Ты как? Сможешь? – спросил он.

Они стояли вдвоем на том месте, где недавно была синяя палатка. Солнце садилось за горизонт, и только несколько последних ярких лучей освещали землю. Эмми знала, что здесь день очень быстро сменяется ночью. Как только пропадут последние лучи солнца, землю накроет тьма. А у них была всего лишь одна лампа, в которой заканчивалось масло, да и та – на дне шахты. Еще пятнадцать минут, и им придется работать в кромешной тьме, практически вслепую.

– Что смогу?

Дата добавления: 2015-07-25