Дартс Павел 17 страница

- Не, здесь вроде постов нет... Я дорогу знаю. Ну а случись что - по обстоятельствам, но вступать в долгие базары не станем, нет! Да, кстати!..

Он достал сзади из-за пояса наган, и подал его Олегу.

- Отвёртка с собой? Давай-ка, пока едем, перезаряди сделанный тобой страшок... выколоти три штуки отстрелянных, замени на целые. Пакетик с пульками и картечинами у меня в правом кармане. Где и как 'отстрелял'?.. Ну, вот так вот 'отстрелял', понимаешь... Ххосподи, когда же у меня будет нормальный ствол, а не это уёжище? Потом скажу, я же говорю тебе... И вообще... Не задавай вопросы, на которые тебе не хотелось бы точно получать ответы... Потом, Олег, всё потом, некогда...

Джип, подскакивая на выбоинах асфальта, оставленных танковыми гусеницами, стремительно мчался к Башне.

СРАЖЕНИЕ ЗА БАШНЮ

В этот проклятый день наша Башня, наш 'замок' и пережил свою первую осаду...

Этот день начался спокойно: батя с Толиком, как и собирались, с утра отправились за топливом. Толян вчера сказал, заговорщицки подмигивая, что знает, где есть запас жидкого печного топлива - 'много!'. Мы, несмотря на лето, думали о предстоящей зиме. Батя конкретно озвУчил, что нынешнюю зиму в городе мало кто переживёт, во-первых, из-за жрачки, во-вторых - вымерзнут. И дело не в том, что будет просто холодно, - это-то ладно, в городе есть что жечь и чем греться. Дело в том, что 'где' и 'в чём' жечь - никто заранее не думает. Центральное отопление как бы кончилось. А печек, кроме как в частном секторе, нет. Да и там... Да что говорить - сейчас и в городском частном секторе нет печек почти, - все на газ перешли. А что? Газ дешёвый, и просто всё - включил и грейся...

- А когда понадобятся печки, - продолжал батя, - Будет поздно. Будут жечь костры, будут, как американские бездомные в новостях, жечь всякий хлам в железных бочках. Будут спать на холодном полу, - и будут заболевать и массово дохнуть от простуды. В обязательном порядке! При отсутствии медицинской помощи это гарантированно.

Так вот 'оптимистично' батя нарисовал перспективы тех, кто сейчас, летом, не озаботится печкой. Ну и топливом, соответственно. Как-то не особо на летней жаре думалось о холоде и печке, но бате было пофиг, у него 'это стояло в плане'. И потому насчёт топлива он возбудился, сказал, что это лучше всего - можно будет сделать печку на жидком топливе, и вопрос будет рёшён. Или намарадёрить её где-нибудь.

Вопрос 'где оставаться' в общем был уже решён - на совете мы решили не пытать судьбу, и оставаться в Башне.

Во-первых - дом.

Во-вторых, - запасы. Мы уже очень неслабо затарились, и куда-то это перетаскивать было сложно. А без присмотра - разграбят.

В третьих - подвал магазина. В случае, если по городу всё же ударят чем-то серьёзным - там можно отсидеться, как мы уже убедились. Кто знает, чем ещё эти разборки между 'администрациями' закончатся. Да и... Батя же сказал - при переделе Нового Мира войны неизбежны. В Европе, говорят, тоже буча, им, вроде бы не до нас. Но всё же...

В четвёртых - Башня удобна для обороны. Это не деревенский дом, и не коттедж, где откуда ни подойди - и вот ты 'в гостях'. Наша 'Башня', как вычурно выразился батя, 'Должна быть как королевский замок, возвышающийся над лачугами простолюдинов', - прикалывается, конечно.

И вообще, как высказался батя, 'если из города стараются выгнать - значит надо постараться в городе остаться'! Даже привёл цитату:

Евангелие от Матфея, Глава 7:

стих 13. 'Входите тесными вратами, потому что широки врата и пространен путь, ведущие в погибель, и многие идут ими'...

Когда батя с Толиком укатили на джипе, я немного послонялся по квартире, читать не хотелось... Они сказали, что мигом - туда и обратно; но понятно, что как получится - что тут загадывать. Меня не взяли - чтобы больше вошло, на этот раз и Толик почему-то был против моей поездки. Я не настаивал; топливо - это не интересно.

Интернет не работал. Света тоже не было. На батином экономичном нетбуке, надев наушники, завалился смотреть фильм. Мама копалась на кухне, готовя обед. Газ теперь давали не всегда, и напор был очень слабый. Иногда на то, чтобы вскипятить чайник, уходило по часу. Всё же здОрово нас выручала вовремя запасённая батей походная газовая печка с запасом баллончиков.

'Бешеный Макс-2'. Смотрел, и со злостью думал про этого негодяя, который украл мой ствол. Я досмотрел его уже почти до конца, когда в комнату вбежала мама. Глаза у неё по пять копеек, как выражался батя - я таких монет в жизни не видел. Короче, она была очень испугана.

- Серёжа, Серёжа, у подъезда какая-то свалка; там какие-то люди в дом ломятся!!!

Меня с дивана как ветром сдуло, - вот чёрт, а я и не слышал ничего, в наушниках-то! А меня и оставили-то дома именно чтобы присматривать за происходящим... Сдёрнув наушники и отбросив комп, я рванул к окну.

Во, бл..! Действительность оказалось хуже всяких ожиданий!

Возле нашего подъезда толпилось человек пятнадцать - восемнадцать, судя по всему - гопников. Молодняк. Кого-то, окружив, они азартно пинали. Ещё несколько человек кидали в окна камни. Стоял гвалт, звенели выбитые стёкла - как я не услышал раньше! - это всё из-за наушников!

Выскочив из квартиры, я понёсся вниз.

Слава богу! Железная дверь в подъезд была заперта изнути. Около неё толпились несколько жильцов, все растерянные, одетые кто во что, большинство в домашних тапочках... Я-то, как знал, сразу в кроссовки впрыгнул. На площадке первого этажа несколько женщин клубились на кем-то, лежащим на грязном полу. Я протиснулся между ними, и увидел кто это - бабка с верхнего этажа; я всех, кто выше нашего, третьего этажа, смутно представлял кто на каком живёт, хотя в лицо-то всех знал, и, конечно, здоровался.

Бабка лежала на спине и надрывно стонала. Всё лицо в крови, всё платье на груди в крови, глаза зажмурены. Ой-ё!.. Я присмотрелся и увидел что у неё дыра в голове, вмятина над левым ухом, седые волосы слиплись, и оттуда расплывается тёмная лужа. Окружившие её тётки суетились и мешали друг другу, то поддерживая её голову, то прикладывая скомканные тряпки к ране на голове. Лица у всех ошалелые.

И тут в дверь подъезда чем-то звонко ударили.

Меня как отбросило от этой бабки, я кинулся к двери подъезда, где четверо мужиков лихорадочно и бесцельно метались перед запертой изнутри на перекладину железной дверью, стараясь как-то ещё добавочно укрепить засов. В дверь снаружи колотили чем-то металлическим. В решетчатое окошко входной двери с давно выбитым стеклом показалась рожа молодого дебила.

- Открыли, быстро, нах.й!! - орал он, - Быстро, я сказал!! Быстро открыли, уроды, или щас вас всех здесь уроем!!! - и снова удары металлом по металлу.

- Не открывайте!.. - взвизгнул кто-то из женщин. Как будто нашёлся бы какой дурак, что открыл бы.

Мужики подались от двери.

- Быыыыстро, бл.....дь!!! - ревели за дверью и уже в несколько рук били в дверь. Дверь гремела на весь подъезд.

- Звоните в Администрацию!! - раздался чей-то крик.

- Звонили... Звоним... Уже пытались... Бесполезно... Там ни один телефон не отвечает... - раздалось сразу несколько голосов.

Сверху ещё сбежали на площадку первого этажа несколько жильцов подъезда. На их лицах отчётливо читался панический страх и ужасное сожаление, что они сейчас здесь, а не за десятки километров, где-нибудь на даче, или, на худой конец, не в охраняемом 'Центре Спасения'. Перед входной дверью и на площадке первого этажа неожиданно стало тесно, такое впечатление, что тут столпились все жильцы, кто ещё не уехал из города. Лица у всех были белые от ужаса. Тут я увидел и Устоса. Он проталкивался к площадке перед дверью.

Опять в решётке дверного окошка появилась дебильная перекошенная рожа.

- Быстро открыли,...!!! Если не откроете, весь ваш клоповник спалим...! и вас всех поубиваем...!!! Быыыыстрооо!!!! - дальше пошла уже полная нецензурщина.

- Не открывайте!!! - опять завизжало несколько женщин, пара мужиков от входа стала проталкиваться наверх.

На площадке всё так же лежала окровавленная старуха и тяжело, с надрывом, стонала. Возникла толкучка - Устос и ещё кто-то мимо неё проталкивались ко входу, навстречу им проталкивались мужики, раньше бывшие у входной двери. Сверху, перегнувшись через перила, показалась мама. Лицо её было белое от страха.

- Сергей!! Серёжа!!! Иди сюда!

Я отмахнулся.

-Не окрывайтиииии!!! - с переходом на визг закричал женский голос.

Снова железные удары посыпались снаружи на входную дверь, - молотками они бьют, что ли?

Я прижался к стене и лихорадочно соображал - что же делать, что делать??.

- Убъём!.. Всех!!.. Ссссуки!!! - в перерывах между ударами слышалось снаружи. Толпа женщин над лежащей старухой стремительно мельчала, - по одной они устремились вверх по лестнице, захлопали железные двери квартир. Защёлкали замки. Викторыч и белобрысый мужик держали толстую балку засова-перекладины входной двери, хотя в этом не было никакой необходимости; на их лицах читалась растерянность.

- Сергеич? Где Олег Сергеич??..

Протиснувшийся к двери Устос деловито выглянул в окошко, отпрянул, когда в окошко же, чуть не ему в лицо, сунулся снаружи арматурный прут.

-Осада, ого! - с какой-то чуть ли не радостью, выдохнул он - Настоящая осада! Я знал ведь! Я говорил!

Подбежавшая ко мне мама сильно дёрнула меня за руку:

- Скорее домой!! Скорее!!!

Я вырвал руку и посмотрел на неё как на сумасшедшую - Зачем?? Что - 'домой'? Что там делать?? А здесь мы что - не дома??

Но она, уже ничего не соображая, снова схватила меня за руку и потащила вверх по лестнице, что-то в ужасе бессвязно выкрикивая. Оглушительные удары в дверь продолжались. На площадке первого этажа возле окровавленной старухи уже никого не было. Вверху на лестнице слышался удаляющийся топот последних жильцов и лязг захлопывающихся дверей..

Я схватился за перила и удержался. Мне стало предельно ясно, что если эти отморозки ворвутся в подъезд, то двери квартир, будь они хоть сто раз железные, их не остановят. Но что, что делать??..

Мимо меня с деловитым видом вверх устремился Устос. Притормозил - и, обращаясь к маме, сказал:

- Правильно, идите наверх! Кипятите воду и масло. Надо осаждающих поливать сверху кипятком. Маслом - ещё лучше! Или гудроном. Есть у вас масло?

Мама взглянула на него как на помешанного, а он, махнув рукой, побежал вверх, перескакивая через две ступеньки.

Тут я сообразил, что нужно как-то дать знать бате с Толиком, что Башню штурмуют, и я, отцепившись от перил, вместе с мамой побежал домой, в квартиру. Дома она стала лихорадочно запирать входную дверь на все замки, я же схватил оставленную батей рацию и нажал на клавишу вызова, ещё и ещё.

- Давай! Давай же!!!

Я жал и жал на сигнал, красный светодиод исправно мигал, жужжал зуммер, сигнал шёл - но батя с Толиком не отвечали.

Расстояние! - сообразил я. Я кинулся к входной двери и стал лихорадочно открывать все только что запертые мамой замки.

- Куда!! - закричала она, - Ты с ума сошёл?? Никуда не пойдёшь!!! - и схватилась за меня трясущимися руками. Но я уже отпер дверь. Довольно грубо я оттолкнул её.

- Надо сообщить бате с Толиком. Отсюда не берёт. Я поднимусь повыше, может - на крышу, может, оттуда добьёт!

В подъезде стоял гул от ударов во входную дверь. Но, кажется, сейчас до них дошло, что просто стуча в дверь, они ничего не добьются, и они старались чем-то подцепить и выломать дверь, а не пробить. Слышался скрежет.

Одним духом я взлетел до четырнадцатого этажа, и, подскочив к окну, зачем-то распахнул его, как будто оно могло повлиять на радиосигнал. Снова и снова я жал на клавишу вызова и выкрикивал в эфир 'Папа, Толик, на помощь! Башню штурмуют! Папа, Толик, на помощь!' - и включал приём. Но кроме шорохов на волне было тихо. Не отвечают! Не слышат!

Отчаяние захлестнуло меня... Если бы у меня было ружьё!

Перегнувшись через подоконник, я заглянул вниз.

На тротуаре напротив подъезда, среди набросанного за недели мусора, лежало тело мужчины. Судя по чёрной луже в которой он лежал, с ним всё было кончено. Из-под козырька подъезда раздавались выкрики и удары. Там толпились эти... штурмующие уроды. Мелькнула мысль, что точно как в историческом фильме - штурм рыцарского замка. Из фильма, из этого... 'Викинги'. Такие же все патлатые и расхристанные бандиты, только без щитов и с арматуринами в руках вместо мечей и боевых топоров... Мысль мелькнула и исчезла. Хорошо ещё что эти уроды настолько тупы, что не могут сломать дверь подъезда... Кинуть в них чем-то?.. Я увидел, что из окон кое-где торчат головы жильцов, также как и я, наблюдающих за происходящим. Трусливо наблюдающих. Бездеятельно. Как свинья перед забоем, наблюдающая за точащим нож мясником. Да свинья, пожалуй, поумнее будет... Злость захлестнула меня. Злость - на этих уродов, собирающихся вломиться в мой дом; и на тех уродов, кто просто трусливо за этим наблюдает.

Я лихорадочно оглянулся, думая чем можно бросить в гопников. Лить кипяток? Тут же сообразил, что ничего не выйдет, - они все почти под козырьком подъезда. Только несколько человек кривлялись на тротуаре, не то под музыку, - что-то у них там тяжёлое играло, металл какой-то, - не то просто гАшеные, под кайфом. Один из них подбежал и стал прыгать на распростёртом теле.

Бесполезно... Бесполезно на кого-то надеяться, никто не приедет, никто не поможет.

Что же делать?? И батя с Толиком не знают! Я почему-то был уверен, что окажись здесь батя с Толиком - они бы разогнали эту свору. Не знаю как, но разогнали бы! У них ведь стволы! Да и они... Они б точно за квартирными дверями прятаться не стали!

Как им дать знать? Рация не добивает - далеко, видимо... Я опять попробовал - бесполезно. Как?..

Мысли теснились в голове, мешая друг другу; прямо какая-то каша, а не мысли! Обрывки фильмов...

Внизу хлопнула дверь. На площадку выскочил мужик, взгляд ошалелый, трясущиеся губы. За ним из квартиры показались женщина и девочка лет восьми, видать жена и дочка. Те были просто в панике. Девочка трясущимися руками хваталась за мать и повторяла 'Мама, я хочу домой, мама я хочу домой!', а мать, с остановившимся от ужаса взглядом, отрывала руки дочери от себя и тоже что-то шептала, совершенно неслышно.

Мужик метнулся в квартиру и появился на площадке уже с мотком верёвки, - буксировочный трос, что ли?..

Мазнул по мне взглядом, не узнавая, и потащил своих вниз. Тут я понял - он хочет спуститься из окна, на ту сторону Башни, что выходила на улицу, - может быть, там гопников и не было. Квартиру они так и оставили распахнутой - а что... оно понятно. Их топот по лестнице удалялся, сопровождаясь девочкиным 'Мама, я хочу домой!' - её-то он как спускать собирается?..

Впрочем, это вариант. В голове сразу промелькнуло: альптрос батин... он показывал, давно. Непонятно зачем он его где-то достал, наверно, как всегда, про запас. Где он? Чёрт его знает...

Перепрыгивая через ступеньки, я побежал теперь вниз.

Квартира Устоса была открыта, я его не увидел, а он окликнул меня:

- Серёга, ты будешь биться? Я дам тебе...

Но я уже не слышал, я нёсся домой.

На пороге квартиры стояла мама, с совершенно белым лицом. Скрежет входной двери продолжался, здесь, на третьем этаже это было слышно очень отчётливо.

- Ты сообщил им? Они приедут??..

Я лишь отрицательно помотал головой и проскочил мимо неё в квартиру. Распахнул шкаф... Где же он может быть?.. Тут меня осенило - я метнулся в туалет, распахнул там шкафчик, - в нём, свёрнутый в рулон, лежал зелёный пластиковый армированный шланг, длинный; батя купил его несколько лет назад, и, насколько помню, применял только для промывания батарей центрального отопления перед отопительным сезоном. Вот и пригодится! Я рывком выдернул его из шкафчика, - должно хватить по длине! На крайний случай можно будет спуститься сколько можно, а потом спрыгнуть!

Волоча за собой шланг, я подбежал к нашим окнам, выходящим на Проспект. Расшвыривая мамины горшки и горшочки с цветами, открыл и распахнул стеклопакет. Высунулся наружу - у меня всё так и опустилось... На проспекте, напротив дома, кривлялись два отморозка, показывая нам факи. Ясно было, что начни спускаться - они тут же позовут подмогу.

Отчаяние, пришедшее на смену надежде спастись, захлестнуло меня.

Я мешком осел на пол около окна. Что же делать. В проёме кухни стояла мама, она с надеждой смотрела на меня.

Что делать???

Держится ли ещё подъездная дверь? Если они ворвутся в подъезд, то ясно, что будут вскрывать квартиру за квартирой, времени у них достаточно. Придумают что-нибудь, уроды, несмотря на то что у всех сейчас двери железные - будут замки выбивать или высверливать... Придумают, в этом не было сомнений.

Я вспомнил про Устоса - он что, биться собрался? С ума сошёл...

По инерции метающиеся мысли, отталкиваясь от аналогий, толклись в голове: Устос... Историческое фехтование, орки и гоблины... Чёрт, эти, у двери - точно гоблины! Биться с ними?.. А что ещё остаётся??.. На лестницах тесно, можно будет как-то их сдержать, недолго, конечно... Чем биться?.. У Устоса хренова куча всякой фигни, от ножей до двуручных мечей и секир, он сам рассказывал. В отчаянии я побежал вверх по лестнице, и тут удары в дверь прекратились и с улицы, через приоткрытое на лестничной клетке окно, раздался взрыв ругательств!

Подскочив к окну, я перевесился, смотря вниз - там все гоблины высыпали из-под козырька подъезда и дико орали матом, угрожая кому-то на верхних этажах. Гвалт стоял страшный. Один из них сидел на асфальте рядом с телом растерзанного ими мужика и ныл от боли, схватившись за плечо - у него там что-то торчало.

Спасены??.. Я, сколько мог, высунулся из окна, и посмотрел наверх, где по-прежнему в открытых окнах виднелись головы жильцов. Некоторые из них кого-то подбадривали. Тут из открытого окна Устоса появилось... появился... лук. Маленький лук. Это я так сначала подумал, а потом понял, что нет, не лук - арбалет! Гопники бросились врассыпную, из окна Устоса раздался звонкий щелчок, и стрела оставила отчётливую белую выбоину-отметину в асфальте.

Опять взрыв ругательств, и метавшиеся рядом с подъездом гоблины стали прятаться под стены дома, под козырёк. Сейчас бы их... Я и додумать не успел, что сейчас гоблинов, прячущихся под стенками, можно было бы забросать чем-то тяжёлым или, как велел Устос, ошпарить... Но они быстро сообразили, сволочи - парень в рыжей косухе и с рыжим же хаером-чёлкой, видать их главный, матами погнал их от стен под козырёк подъезда, и даже своего раненого они туда перетащили. Потеснились там, погалдели...

Я сообразил, что в окна первого этажа они точно не залезут - они за решётками и высоко, чтобы их сломать надо сил-то побольше ещё приложить, чем на подъездную дверь...

Тут несколько гоблинов выскочили из-под козырька и стремглав помчались прочь от двери, в глубину двора. Снова щёлкнул арбалет, но и на этот раз Устос ни в кого не попал, гоблины скрылись за густой листвой растущих во дворе деревьев.

Прогнал их, что ли, Устос??..

Тут мои ассоциативные связи опять стали цепляться одна за другую: Устос... Арбалет... Мечи и секиры... Гоблины... 'Властелин колец', вот на что это похоже!

Перед глазами всплыли эпические батальные сцены из этого фильма: орки штурмуют замок, их поражают лучники, они лезут и лезут по приставным лестницам, - схватки на мечах, лязг железа и предсмертные крики... Кино! Как хорошо это всё смотреть в кино, устроившись с попкорном в уютном кресле кинотеатра, или, ещё лучше, на диване перед домашним экраном... И переживать ЗА героев, самому находясь в безопасности!

Тут меня накрыло очередной волной ужаса: так и не сумев взломать входную дверь, орки тащили теперь вчетвером садовую скамейку, с массивными бетонными боковинами. Таран???

Нет! Ещё хуже, - они явно собрались теперь залезть по ней на подъездный козырёк и проникнуть в подъезд через незарешеченное окно на лестничной площадке!

Суки! Я схватился за голову. Они как прочитали мои мысли, - 'орки, штурмующие стены замка по приставным штурмовым лестницам!'

Четверо орков, матерно понукаемые главарём, с трудом тащили скамейку, останавливаясь через каждые пару метров и опасливо зыркая на окна Башни. Они боятся Устоса. Главарь надрывался матерщиной. Когда до подъезда им оставалось метров семь, откуда-то с верхних этажей раздался старушечий выкрик 'Вот вам, аспиды!' и прилетела трёхлитровая банка. Банка с вишнёвым компотом гулко лопнувшая в полутора метрах от гоблинов, окатила их осколками стекла и тёмно-красной жидкостью, оставив на асфальте яркую кляксу.

Гоблины шарахнулись в стороны, бросив скамейку; но многоэтажный мат главаря и подбадривающие крики товарищей из-под козырька подъезда вернули их к скамейке. Они заржали в несколько глоток, разглядев, что это всего лишь вишня. Ещё несколько отморозков выбежало из-под козырька на помощь тащившим скамейку.

Но вновь щёлкнул арбалет, и гоблины, бросив её, кинулись врассыпную, опять под кроны деревьев.

Орки, орки, орки... Гоблины чёртовы!!! В голове вертелись героические сцены из этого дурацкого фильма. Неприступный замок. Горы и скалы. Пришедший осаждённым на помощь в решающей битве Гендальф с войском... Постой, а как он узнал? Ну... Как они тогда сообщались между собой?.. Мысли заметались как в лихорадке.

Вот!!! Перед глазами встала сцена, как маленький хоббит залез на СИГНАЛЬНУЮ башню и зажёг СИГНАЛЬНЫЙ КОСТЁР! Вот как они сообщались! Перед глазами встала сцена: горы, горы... и на верщинах, один за другим, загораются сигнальные костры...

Меня осенило! Надо бате с Толиком подать сигнал костром! Башня высока, конечно, но её не отовсюду видно; однако если на крыше зажечь костёр, чтобы давал столб чёрного дыма...

Аааааа, что ж я раньше не догадался!!! Я метнулся по лестнице вверх, мысли лихорадочно мчались: из чего костёр? Чтобы дым! Хорошо бы автопокрышки! Откуда, чёрт побери, у нас автопокрышки дома?? Ааа, есть автопокрышки! Я вспомнил, что у нас на балконе лежит зимняя резина с маминой машины. Успею ли? Я бросился к квартире, когда на улице раскатисто грохнул выстрел.

Эхо от выстрела раскатилось во дворе, и тут же послышались крики и улюлюкание гоблинов.

Я подбежал к окну и высунулся. Всё было хуже, чем хотелось ожидать. Это не было чьим-то вмешательством на нашей стороне, и уж точно это не было милицией. Посреди двора, напротив подъезда, приплясывал от возбуждения гоблин в рыжей косухе, главарь орков, и в руках у него был дымящийся обрез двустволки-вертикалки.

Гоблины визжали, матерились и улюлюкали; они теперь смело высыпали из-под козырька, приплясывали как идиоты и показывали факи окнам башни. Теперь они не боялись арбалета. Гловарь жадно выцеливал окна, головы жильцов мгновенно исчезли.

Это конец! Что я жду?? Я оттолкнулся от подоконника и рванул к нашей квартире. Дверь была приоткрыта. Мама метнулась от окна, выходящего во двор, - она всё видела, конечно.

- Серёжа, что же делать??..

- Что делать, что делать, - это я на бегу на балкон, - кипятить масло и гудрон и лить на осаждающих, чё ещё делать! - я уже тащил с балкона пару покрышек.

Их же ещё хрен разожжёшь! Я вновь метнулся к шкафу, где на верхних полках всё было заставлено коробками с батиным барахлом. Я не знал, что мне надо, но почему-то был точно уверен, что там я найду нечто нужное. Так и вышло: я вывалил несколько коробок на пол и из одной выпали и раскатились пластиковые бутылки с прозрачной жидкостью, - я схватил:

- О, керосин! То, что надо!

На улице опять ударил выстрел - и вновь радостное гоготание гоблинов.

Схватив две бутылки, я сунул их внутрь автопокрышек и, подхватив их, уже почти рванулся к выходу, когда взгляд зацепился за что-то в куче всякой всячины, вывалившейся из коробок. Некий толстенький глянцевый картонный цилиндр длиной сантиметров сорок с навинченной металлической крышечкой совершенно непроизвольно привлёк моё внимание. Бросив покрышки, я схватил его.

Это же сигнальная ракета! Армейская! Я вспомнил, что когда-то давно дядя Вася подарил её бате; не то что 'подарил' - презентовал под Новый Год, типа на праздничный салют, - но запасливый батя её прибрал...

Торопливо сунув ракету в карман, я вновь схватил покрышки и побежал на лестницу, крикнув маме, чтобы заперла за мной дверь.

Снова выстрел на улице.

На лестничной площадке четвёртого этажа мужик, собиравшийся спускаться по тросу из окна, безуспешно тарабанил в наглухо запертые двери квартир и тупо орал:

- Пустите, откройте, я ваш сосед! - и никто не открывал, а его жена и дочка уже в голос ревели от страха. Вот, чёрт, идиоты, ведь их первых тут прибьют, на лестнице-то! - но что-то объяснять этим ополоумевшим от страха приматам мне было некогда, и я побежал, потащил покрышки на крышу.

Дверь в квартиру Устоса была открыта, на пороге лежал заряженный арбалет. Я тормознулся перевести дух - нестись вверх по этажам с двумя тяжеленными покрышками в руках - это ещё тот напряг оказался.

Бросил покрышки на пол, заглянул в квартиру Устоса. Тот, стоя в прихожей возле зеркала, надевал на руки какие-то... нарукавники? Наручи? Какие-то фиговины, явно для защиты предплечий. На нём уже была надета кольчуга, свитая из проволочных колец, и что-то вроде панциря. Он совершенно спокоен и даже как-то весел.

- А, Серый! Видал? В одного я попал; но теперь не высунуться, их старшОй выцеливает окна и садит туда картечью. Тащат уже вторую скамейку. Так что рукопашной не избежать. Ты сам-то куда?

- На крышу! У меня две автопокрышки, - зажгу! Надо подать сигнал бате с Толиком!

- Так их нет?.. То-то я смотрю... А с сигналом - хорошая идея! - он посмотрел на меня с одобрением, - Вот тута пряжку подтяни, не достаю...

Я помог ему с пряжкой и метнулся из квартиры, к своим покрышкам; подхватив их, я уже одним духом добежал до верхнего этажа.

Лестница в технический этаж. Обитая железом, крашеная зелёной краской дверь с тяжёлым замком. Не проблема, мы в своё время с пацанами, лазя на крышу, его давно открыли, и теперь он висел чисто для видимости. Сняв, я швырнул его на площадку, и, поднатужившись, отворил дверь.

Через минуту я был уже на крыше, вместе с покрышками. Тридцать секунд на то, чтобы отдышаться. Я рухнул на покрышки, задыхаясь.

Тишина, спокойствие. Сюда почти не долетали крики гоблинов. Солнечное небо и покой... Я не успел расслабиться и на тридцать секунд - снова со двора раздался выстрел. Я вскочил как подброшенный. Забросил одну за другой покрышки на крышу лифтовой будки, и сам вскарабкался, опираясь на какую-то трубу. Смотреть во двор было некогда.

Положил покрышки одна на другую, содрал зубами скотч, которым батя дополнительно обмотал крышки бутылок, попытался отвинтить крышку... Где там! Не хватило силы. Чёёёёрт! Что делать?? Вцепился в бутылку и стал крутить изо всех сил - не идёт, скользит в руках. Зачем такие пробки делают, чёрт бы их побрал?! И не разбить - пластмассовая... А! Вспомнил про нож, который батя настрого велел носить постоянно на себе, - складник на клипсе. Мгновенно достал его, открыл и проткнул бутылку. Не будут ведь от керосина гореть покрышки, чёрт дери, я-то знаю, как они медленно и трудно загораются, достаточно мы их пожгли на стройках-то в детстве...

Стащил с себя футболку, скомкал, опрокинул в неё бутылку с керосином. Тщательно и быстро промочил её и затолкал внутрь нижней покрышки. Упал на колени и стал ножом кромсать разогретый рубероид крыши. Тот пачкал нож и категорически не хотел резаться, но я всё же оторвал с края будки две длинные полосы рубероида и затолкал их в покрышку сверху футболки; пробил ножом вторую бутылку и вылил её внутрь покрышек. Теперь поджечь!

Какой молодец батя, что заставил вместе с ножом носить и зажигалку! А я ещё подкалывал,- типа, а я же не курю... Поднёс зажигалку к краю футболки - и еле отдёрнул руку - так споро всё вспыхнуло.

Через несколько секунд стало ясно, что костёр, типа, состоялся, - разгоралось быстро, и в безветренное синее небо потянулась пока ещё полупрозрачная струя дыма...

Где вы, батя с Толиком? Смотрите ли в сторону дома? Хотя бы время от времени? Если бы я мог, я бы послал им какой-нибудь 'ментальный сигнал'!..

По-любому, я уже сделал всё что мог. Нет! Не всё. Я быстро достал картонный цилиндрик ракеты. Чёрт его знает, как она запускаецца... Ага! - резьбовая заглушка на торце цилиндра отвинчена, и оттуда выпал конец шнурка, петлёй. Поджигать, что ли? А! Нет, конечно, - дёргать!

Я отошёл на край крыши лифтовой будки, подальше от разгорающихся покрышек; рука с ракетой вытянута вверх, намотав на палец другой руки шнурок, сильно рву его вниз. На мгновение мелькнула паническая мысль, что ракета чёрт-те какая старая, ей уже, наверное, лет десять или больше; взорвётся и оторвёт руку... Но ракета глухо хлопнула, толкнув руку с цилиндром вниз, и красивой дымной струёй ушла в безоблачное небо... вдруг пронзительно засвистев так, что у меня заложило уши. Ого! Это ракета со свистом? Дымная струя в небе расцветилась тремя ярко-малиновыми звёздочками, и, продолжая пронзительно свистеть, они повисли в небе...

Ещё несколько секунд я наблюдал за ними, потом отшвырнул пустой картонный цилиндрик. Cпрыгнул с будки и нырнул в дверь, ведущую в подъезд. Вот теперь я действительно сделал всё что мог, чтобы вызвать подмогу. Теперь надо продержаться. Я верил и знал, что мой сигнал будет замечен. Но нужно продержаться. Как - я не знал. Надо помочь Устосу. Он, судя по всему, единственный мужчина в Башне, не считать же мужчинами этих поганцев, попрятавшихся по квартирам? Он, да ещё я. Перепрыгивая через ступеньки, я помчался вниз по лестницам.

Дата добавления: 2015-07-25