Дартс Павел 3 страница

- А чем тогда заниматься?

- Честно? Выжидать. Слышал? - я Игорю сказал, что 'один из видов безделья - это делать 'не то'? Вот это как раз тот случай. Выжидать! И 'смотреть по сторонам'. Понимаешь, муха усердно и настойчиво бъётся о стекло, тратя время и силы, - когда рядом открытая форточка. Но она её не видит, - она слишком занята! Улавливаешь?.. В 90-е тоже был своего рода 'слом старой парадигмы', и торжество парадигмы новой. Но что это за 'новая', - нужно было ещё уяснить. И насколько это серьёзно. И надолго ли. А уяснить нельзя не всматриваясь.

Сергей в полумраке от света лежащего под сводом палатки на прозрачной тканевой полочке фонарика завозился, стараясь увидеть лицо отца. Подумалось, что вот - батя-то по гороскопу Лев, но львы они, как мама говорила, только снаружи такие 'цари зверей', а внутри - комплексанутые как никто, ранимые... Сказать - не сказать?..

- Пап, извини, а по-моему, ты просто отмазки лепишь, чтобы в жизни ничего не менять! Вон, у дяди Игоря всё в шоколаде, а ты комплексуешь по этому поводу и выдумываешь отмазки! - бросил Сергей, и сам испугался своей дерзости. Но, в принципе, с отцом можно было говорить начистоту в такие моменты. Что до самокритики, то с этим у него было всё в порядке.

- Это по-твоему. Я тебе сказал, как есть, как я думаю, а уж как ты оцениваешь... Веришь, - не завидую. Хотя бы потому, что тот же Игорь свою жизнь разменивает на тупую работу по добыванию денег, которые бездарно же спускает на говно, - вот как тот комбез, да и Лексус, если уж на то пошло...

- Комбез не говно. Он в нём на горнолыжном курорте отдыхал. Разве они не правы - зачем готовиться к песцу? Наверно, правильно, что они думают, что ничего не будет.

Олег помолчал и задумчиво ответил:

- 'Готовиться...' Когда Титаник уже дал крен - тут уже не о 'готовиться' надо говорить, а о том, кто в шлюпку попадёт... Но зачем? Оркестр по прежнему играет, огни сияют, и шампанское по-прежнему восхитительно... Так все себя и ведут, в большинстве. А зачем учиться плавать? Или иметь аптечку в автомобиле, огнетушитель? Только потому, что 'заставляют'? А почему 'заставляют'? Задумайся.

С детской верой, что 'если об этом не думать - то ничего и не случится!' Ты говоришь 'Ничего не случится'. 'Они...' Они так не думают - они просто не хотят об этом думать, боятся. Они вообще не думают ни о чём - как растения. Это - отмазка. Никто не 'объявит писец'. Он случится сам собой. И даже умереть можно по-разному. А они просто подсознательно боятся об этом думать. И потому и на меня обижаются, - что внутри сидит червячком мысль, что может быть, я прав... А это... Это очень некомфортно для них, - если я прав. И, чтобы этого не знать, не думать об этом, они даже и доводы мои не стали спрашивать, - типа, им неинтересно. А ведь они...

Громко, отчётливо щёлкнул выстрел капсюля на лесной дороге, совсем рядом, за кустами.

Олега и Игоря как подбросило.

Оба поняли, что сработала сигналка, натянутая леской в проезде на поляну, где они обосновались.

- Какая-нибудь ворона точно попёрлась на сон грядущий в сторону озера, всего леса им мало! Предупреждал ведь! - раздражённо сказал Олег, соображая, стоит ли вылазить и перезарядить сигналку, или плюнуть и лечь спать. Настороженно заворчал Граф, устроившийся в ногах, и уже дремавший. Мысленно матеря тупых тёток, не соображающих куда прутся и забывающих предупреждения ещё раньше, чем их услышали, Олег поворочался, вжикнул молнией противокомариной сетки на входе в палатку, и высунул голову, ожидая услышать голоса женщин и смешки мужиков; но вместо этого на полянке звучали чужие мужские голоса. Совсем чужие.

РАЗГОВОР С 'БРАТАНАМИ'

Костёр уже практически потух, только красным светили угли. Но луна и звёзды, обычно незамечаемые за огнями большого города, здесь светили неожиданно ярко, достаточно чтобы ориентироваться.

Луч фонарика из палатки Тимура пробежался по полянке, осветив четверых субъектов, по-хозяйски расхаживавших между машин и палаток. Это были явно не отдыхающие - четверо не то парней, не то мужиков, теперь уже не таясь, не опасаясь разбудить, хозяйничали в лагере. Один из них звякнул посудой на столе, и, чавкая, стал жрать шпроты, таская их из коробочки по одной прямо пальцами. Кто-то приглушенно глумливо засмеялся.

- Чё, водки нет? - послышался чей-то голос, - Да подожди, чё ты жрёшь-то? Голодный, штоль?..

И опять глумливый смех.

- О, фонарь... Запасливые, гыыы...

- Серый, сиди в палатке, не вылезай! - приказал Олег, торопливо надевая брюки. Свет он не зажигал.

- Ага, щаз! - возмущённо и испуганно ответил Сергей, также торопливо одеваясь.

- Э, вы кто такие?..- держа в руке зажженный фанарик, из палатки выбрался Тимур.

- Тимур, Тимур, ты куда! Не ходи! Тимур! - слышались из палатки приглушенные, вполголоса стенания Тамары.

Щёлкнула, приоткрываясь, дверь джипа, тут же послышалось:

- Куда, Владик, не ходи; никуда не пойдёшь!.. - и хлопок вновь закрывшейся двери машины.

Один из субъектов наконец разобрался с большим светильником, висящим под тентом над столом, повернул регулятор на максимум, и поляну залил белый свет. Отчётливо стало видно вторгшихся в лагерь самозванцев - двое парней, почти мальчишек, одетых по маргинально-молодёжной моде в какие-то цветные майки и рваные джинсы, с нагло-развязными манерами, глумливым хохотком, шарились по вещам, сложенным под тентом возле стола. Мужчина лет тридцати пяти, с туповатым лицом олигофрена, в мятой китайской коричневой куртке с рваным на локте рукавом, крутил в руках взятый со стола радиоприёмник. Ещё один, видимо, их вожак, сухой сутулый мужик неопределённого возраста, костлявые руки которого от кистей до плеч были расписаны тошнотной неопрятной зоновской татуировкой, в вязаной безрукавке поверх футболки, не участвовал в 'досмотре' вещей, а сидя в походном кресле Тимура, курил, щеря пасть с синевато-стальными фиксами. Происходящее, а особенно разлившийся в воздухе аромат страха, доставляло ему явное удовольствие.

- Чё сказать-то хотел, лошара?.. - не вставая, обратился он к Тимуру.

- Кто такие, говорю! Что здесь шаритесь??

Татуированный вожак чётко отследил, что несмотря на агрессивно-воинственный тон Тимура, тот 'задаёт вопросы', хотя всё предельно ясно, - один из парней только что вывернул, подняв за дно, сумку на землю; из неё посыпались помидоры и огурцы, выпал и рассыпался в траве пакет риса, приготовленного к завтрашнему плову. Крепкий лысоватый мужик в плавках, с фонариком в руках, явно был не в своей тарелке, и не знал, что делать дальше. И никто его не поддержал. Довольная улыбка вновь ощерила фиксы вожака:

- А ты чё вылез? Тебе не по рангу тут вопросы задавать, лезь к бабе в палатку, пока она тёплая!..

- Гы! Гы-гы-гы!! - зареготали подельнички мосластого вожака над прозвучавшей двусмысленностью.

- А ну... Пошли отсюда!.. - со всей возможной твёрдостью сказал Тимур, сжимая фонарик и оглядываясь в поисках поддержки. Поддержки не воспоследовало.

- Гы-ы-ы-ы-ы! Да ты херой! - осклабился татуированный и подмигнул. Тут же 'олегофрен' с размаху ударил найденной пустой бутылкой из-под водки о край стола. Зазвенев, посыпалась на траву посуда. Качнулся фонарь, по поляне прыгнули длинные тени. Бутылка брызнула осколками, оставив в руке туповатого детины 'розочку'.

- Чё, млядь, хамишь, што ле??

Кто-то громко ойкнул в глубине неосвещённого тамбура большой палатки; но оттуда так никто и не показался. Тамара, жена Тимура, выбралась из своей палатки, и, ёжась от ночной свежести, а больше - от охватившего её ужаса, переминалась рядом, опасаясь подойти к мужу.

- Я-то не хамлю... Это вы вот... Зачем здесь? - с предательским падением интонации и без напора продолжил Тимур, затравленно оглядываясь.

Внезапно он увидел что-то за спиной у развернувшегося к нему в кресле вожака, и уже смелее добавил:

- Вас тут не ждали... Вы пришли тут, роетесь! Обнаглели??

По мере тирады Тимура вожак всё больше ощеривался в улыбке, понимая, что лох - спёкся, и ищет путей отступления; но последнее его высказывание вызвало в него определённый напряг; а главное - он перехватил взгляд Тимура ему за спину.

- Е-е-е-е, чё надо??.. - угрожающе поднял 'розочку' субъект в коричневой куртке, обращаясь к кому-то за спиной вожака. Вожак попытался рывком развернуться, но твёрдая рука легла ему на мосластое плечо, скомкав в горсти безрукавку, и вдавив его обратно в кресло.

- Бра-а-а-атва, бляяяя!.. Каво я вижу!! - отчётливо-нагло, на всю поляну, прозвучал голос Олега. Полностью одетый, в брюках, даже в джинсовой куртке, джуте, расстёгнутой на груди, и в зашнурованных берцах, он неслышно подошёл со спины к сидевшему вожаку и сейчас, вдавив его за плечо в кресло, удержал от попытки встать.

- Братан, не надо вставать, я же не кум, а ты не наседка, хы-хы-хы! - он ещё раз даванул вожака за плечо в кресло, прихватив вместе с безрукавкой и плечо, стиснув так, что у мосластого вожака перекосилось лицо.

- Е-е-е... - начал было угрожайще верзила с 'розочкой' в руке, выдвигаясь из-под тента; парни тоже бросили копаться в сумках с продуктами и, демонстрируя угрозу на наглых лицах, или то, что они считали, должно было испугать, встали, демонстративно сунув руки в карманы.

Дальше всё пошло 'как-то не так', не по накатанному сценарию под названием 'запугать лохов'. Легко, будто ветерком, Олега вынесло к ним, почти вплотную; оставив вожака, он мягким, кошачьим движением вдруг оказался рядом с верзилой.

-Чё?!!! Сказать хотел?.. - Олегов оглушительный яростный выкрик в лицо с отвратительно-блатным жестом-распальцовкой непроизвольно заставил шарахнуться верзилу, выпустив из рук 'розочку'. Парни также подались в стороны, не ожидав такой резкости от объявившегося на поляне персонажа.

'Розочка' тут же была раздавлена, хрустнув под берцем Олега.

Его 'несло'.

Теперь от него исходили флюиды жестокости и смерти, с трудом скрываемой ярости, прикрываемой фальшиво-блатной мертвенной улыбочкой; они прорывались в его мягких и точных движениях. Он сам мгновенно почувствовал себя волком, огромным ночным сильным хищником, случайно, волею судьбы, оказавшемся окружённым дворовыми деревенскими шавками. Он не желал им зла, но чётко, каждым движением и звуком, давал понять, что они - шавки рядом с волком; и в случае нужды порвать их в кровь и кишки для него будет делом нескольких секунд. Глаза его горели, адреналин накачал избытком крови горящее лицо, 'боевой мандраж' заставлял чуть подрагивать руки, готовые вцепиться, сломать, выкрутить, продавить.

Теперь блатная четвёрка очень чётко, на животном уровне, почувствовала исходящие от него волны угрозы; и впала в ступор. Если бы Тимур схватился за топор - они знали что делать. Но сейчас... Им даже никто не угрожал. Просто они почувствовали в оказавшемся в центре внимания мужике в джинсовой курстке зверя их породы, но неизмеримо более сильного, и главное - готового убивать; в то время как они настраивались лишь 'отжать' у понаехавших лохов спиртного с закусью, да насладиться их ужасом. Хотя... Тут всё зависело от обстоятельств. Удайся зашугать мужиков вполную, и окажись бабы ничего, - и в опробованном неоднократно сценарии 'возможны были варианты'.

Сидевший в походном кресле вожак тоже чётко почувствовал опасность; но не меньшей опасностью для него была потеря авторитета среди своей кодлы. Он должен был быстро найти достойный выход из ситуации; но от самого простого: бросить 'фас' своим подельником что-то его удерживало, очевидно, сознание того, что ситуация-то... непонятная ситуация. Нестандартная. Неясно что ждать от этого, с блатными ужимками, но по ощущениям - не блатного... Понтующийся лох? Но чёткий запах адреналина и опасности, исходящий от парня в джинсовой куртке, не оставлял сомнений, что он не придуривается; во всяком случае - не придуривается в готовности жёстко, смертельно жёстко ответить на любой агрессивный выпад. Чутьём зоновского зверя вожак почувствовал, что у него секунды на то, чтобы вновь переломить ситуацию, потом - прощай авторитет... Да он ничего и не думал, - за него 'думали' инстинкты и рефлексы, отточенные в выживании в стае, на зоне.

- Бра-а-атан! Ты ли это?! - вскочив с кресла, блатной вихляющейся походкой вожак двинулся к Олегу.

Впавшая в ступор троица подбодрилась, но по-прежнему не понимала ситуацию. Потому они просто хлопали глазами, как и по-прежнему стоящий в плавках с фонариком в руках Тимур; как Владик, смотрящий на происходящее из машины, тиская в руке ключи зажигания и борясь с желанием заблокировав двери газануть отсюда куда-нибудь подальше; как три пары испуганных глаз из большой палатки Волковых; превратясь в статистов, в зрителей сцены, происходящей на поляне, в мертвенно-белом свете висящего над столом фонаря.

Дальнейшие действия всех без исключения определялись теперь только происходящим между этими двумя - мосластым, расхлябанным мужичком в татуировках и седым крепким мужиком, как чёртик из табакерки вдруг вторгшимся в так хорошо и привычно разыгрываемый на поляне сценарий.

- Брата-а-а-ан! И ты опять на свободе, бля??! - явно стебаясь, приблатнённо заорал мужик в джинсовке, и тоже, распахнув объятия, двинулся навстречу уголовнику.

Со стороны могло показаться, что два давно не видевшихся друга готовы сжать друг друга в объятиях; если бы не явно горящие ненавистью и агрессией глаза обоих, не обшаривающие друг друга настороженные взгляды. Все замерли в недоумении; казалось, они сейчас обнимутся, когда в последний миг перед объятием мужик в джинсовке резким 'клевком' головы, 'калганом', верхней частью лба - 'рогами', жёстко ударил уголовника в переносицу... Отчётливый звук удара - и тот отлетел на несколько шагов, распластавшись на траве. Яростно, взахлёб, из темноты кустов залаял Граф, не рискуя появляться на освещённой поляне.

Непроизвольно дёрнувшихся в направлении инцидента мужик в джинсе остановил резким, нагло-командным, каким-то 'ментовским' окриком:

- Стоять!! Сссуки, бля, параш-ш-шные черви; стоять, пока ваш ливер вам на ш-ш-шеи не намотал!!

В этом рычащее-шипящем окрике было столько неприкрытой агрессии и наглой уверенности в своём праве приказывать, что те вновь замерли как вкопанные; не сводя глаз с мужика, демонстративно сунувшего правую руку под полу джинсовки.

- У него там пушка... - упавшим голосом прошептал один из парней.

Стоявший поодаль Тимур, на которого теперь никто не обращал внимания, оттолкнув вцепившуюся ему в руку Тамару, скользнул в сторону своей палатки, зашарил под пологом в поисках топора.

- Чё, брате-е-елло, споткнулся??.. Ну, вставай, бля, бывает... - не убирая руки из-под джута, Олег наклонился, протягивая левую руку приподнявшемуся на локтях вожаку; но тот быстро-быстро, на пятках и локтях, отполз на пару шагов, и только тогда поднялся. Прижал руку к носу - по ладони, по татуированному предплечью заструилась кровь. В глазах его читались одновременно ненависть и замешательство.

Очень чётко Олег понял, что ситуация переломлена в его сторону, но сейчас всё сводится к тому, чтобы дать возможность вожаку хотя бы минимально 'сохранить лицо', - нет опасней твари, чем тварь загнанная в угол и не видящая выхода; тогда самое трусливое животное атакует с отчаянием и отвагой камикадзе.

- Уводи свою кодлу. А то порешу всех. Прямо сейчас, и ты - первый! - с угрозой, но очень тихо, слышно только вожаку, проговорил он, придвигаясь. 'Только бы эти мудаки вдруг не вмешались!' - подумал он про Тимура, Владика и Игоря.

- Ты, я смотрю, до..я в теме... - прогнусил вполголоса, зажимая разбитый нос, 'братан'.

- Не сомневайся, так и есть! - тоже вполголоса угрожающе сказал Олег, и тут же громко, явно 'на публику':

- Передай Сиплому, что тут ему не обломится, тут человек Жёлтого. А если захотите что предъявить, - так Сиплый знает где и как меня найти, и что Жёлтый за меня мазу потянет, и не только Жёлтый. Короче, канайте с богом, бродяги, не ваш сегодня день! - при этом руку так же демонстративно продолжал держать под полой джута.

- Передадим - передадим, не ссыы... - роняя сквозь пальцы чёрную в свете костра кровь на траву, отступая, пробубнил 'братан' - ещё как передадим... Сиплый вопрос решит, бля!.. - и, повернувшись, потрусил к своим шестёркам, которые внимали происходящему с почтительным ужасом во взглядах... Через секунды кодла ретировалась.

- Ой, бляяяяя... - Тимур бросил топор в траву.

Щёлкнул замок джипа, и оттуда показался бледный Владик.

- А кто это такой - Сиплый? И Жёлтый? - Кто это такие? - с уважением спросил вылезший на четвереньках из палатки Игорь, когда уголовная шпана скрылась за деревьями.

- А кто его знает. - ответил Олег, наконец достав руку из-под полы и потянувшись к сигаретам на столе - Понятия не имею. Наверно, нет никаких Сиплого и Жёлтого, это я так, из головы...

Сергей тоже уже был рядом, он увидел, что у отца трясутся руки, так сильно трясутся, что пачку сигарет он взял со стола только со второй попытки.

- Как ты достал со своими уголовными замашками! - на грани истерики выкрикнула Лена. Тамара, сидя на корточках возле палатки, плакала навзрыд. Плач раздовался и из Владикова джипа.

- Уххх... Пронесло... Эх... Во... Ничего себе... - сразу, как по команде, начались вокруг возгласы, людей отпустило...

- Опять с какими-то уголовниками общаешься! - с неприкрытой ненавистью в голосе произнесла Лена.

- Да не общаюсь я... Я же сказал. Не общаюсь. Выдумка это всё... - с трудом закурив прыгающими руками, бросив зажигалку на стол, Олег вдруг опустился на четвереньки и зашарил в траве.

- Ты чего? Потерял что?

- Да не знаю я... - Олег, ползая в траве на четвереньках с сигаретой в зубах представлял довольно комичное зрелище, но ни у кого даже в мыслях не было смеяться или подкалывать. Всё шутливое настроение как-то кончилось... - Что-то тут должно быть... Чувствую я...

Продолжая делиться эмоциями от произошедшего, все всё же с вниманием следили за ним; и вот он со словами 'Ну вот, я где-то так и думал...' встал, держа в руках некий небольшой предмет. Подошёл к столу, положил. Все уставились. Это была отвёртка, крестовая, не очень длинная, тонкая, с деревянной красной лаковой, довольно потёртой, ручкой и блестящим ободком на ней.

- Это чо? - спросил простодушно Игорь - потерял кто?

- Тормоз ты, Игорь, что ли? - устало осведомился Олег, как-то совершенно не смущаясь присутствием игоревой жены, да и остальных, - Ты думал, он обниматься полез ко мне, потому что узнал во мне в детстве утерянного брата - близнеца?..

***

Стали торопливо собираться. Нафиг-нафиг такие отдыхи...

Укладывая палатку с батей, я спросил его:

- А если бы он после этого на тебя б кинулся? И со всей кодлой?

- Не, не кинулся бы. Я чувствовал. Я всё сделал грамотно. Сам не ожидал, да... Понесло как-то, в струю попал, в кураж. В этом всё, понимаешь ли, чувствуешь...

- Ну а если бы?

- Тогда б я его порезал.

- Вот так вот - взял бы и порезал?

- Конечно. А что ещё оставалось бы. Драка на кулачках - явно не для этого случая. Четверо - это слишком много...

- Ну да. А если б те, остальные, кинулись?

- Ну так я как бы не один мужик на поляне был, не? Дали бы отпор, как полагаешь? Впрочем... Ну, в тебе-то я по любому был уверен...

Глянул ему в лицо, чтоб понять, издевается или нет, но он в это время наклонился, туго скручивая палатку, и я не рассмотрел его лица. Нифига его не поймёшь, когда прикалывается, а когда нет. Но в тот момент мне захотелось, чтобы он не прикалывался.

Собирались быстро, лихорадочно. Пугливо замирая и прислушиваясь - не возвращаются ли. Тимур не расставался с топором, Игорь и Владик были молчаливы и сумрачны. Недоеденное и недопитое просто бросили в кусты; тент снимали, комкая, не заморачиваясь на упаковывание.

Разъезжались молча.

Домой полдороги ехали молча, потом маму прорвало:

- Как меня достала эта ТВОЯ уголовщина, эта твоя агрессивность!! Когда это только кончится??!

- Моя?.. - батя студнем растёкся на переднем пассажирском сиденье и еле ворочал языком.

- Твоя! Твоя!!

- Чё бы вдруг... Вышла бы и объяснила им... Что они поступают нехорошо... Я-то тут при чём...

- Потому что тебе это - нравится!! Я вижу - ты только этим и живёшь! Из тебя там эта твоя уголовная натура и вылезла! Потому что ты по натуре - такой же как они - бандит! Да! Я это всю жизнь чувствую!!

- Дорогая... - батя оглянулся на заднее сиденье, где я среди сумок, с Графом на руках, притворился спящим, - Дорогая... Заткнись, дорогая, а?.. Что-то я неважно себя чувствую...

- Чтоооо?? Заткнуться? Да ты...

- Давай ты мне дома всё расскажешь, ага? В очередной раз - какое я говно, и как тебе со мной не повезло... И вместе возрыдаем о твоей незавидной доле...

- Все люди как люди - а ты уголовник!

- Загло-о-о-охни-и-и... А то вдруг по дороге ещё 'моих друзей - уголовников' встретим - так я тебя отправлю саму с ними базарить... Помолчи, а? Музычку вот включи... Позитивчик... - и, отвернувшись к окну, подняв воротник джута, сделал вид, что задремал.

'СУЩНОСТИ', ТАКИЕ СУЩНОСТИ

- Пап... А что с тобой произошло там-то на поляне? Я прям не узнал тебя, чесслово. Да и все... Ты видел, как они с тобой после этого, ну, и Игорь, и Владик - настороженно? Ты как... Как другой какой-то стал тогда. Прям как урка какой-то... Я тебя не узнал...

- Ну, как бы так и есть. Типа перевоплотился.

- И всё? И только?

- Ну как 'и только'? Есть, как говорят актёры, типа 'внешнее перевоплощение' - когда ты просто копируешь манеры какого-либо субъекта. А есть 'полное', когда ты перевоплощаешься в персонажа максимально, включая его мысли и реакции. Вот тогда тебя действительно за этого персонажа и принимают. Вцелую. Оно и понятно - ведь ты не прикидываешься, ты, по сути, он и есть.

- Разве такое возможно?

- Атож. Сложно - но возможно. Сложно почему - потому что нужно и думать, как этот персонаж, а стало быть - знать, как и что он думает. Но если ты такую публику плотно знаешь, её мысли, реакции, - то и на себя 'надеть' это возможно...

- И как?

- Ну ты же видел. Вполне себе. Тут, главное, чтоб никакой фальши - это на подсознательном уровне чувствуется. Так что надо не 'прикидываться', а вообще - стать 'им'. Но если удалось, - то это вполне себе работает. Ты ж видел. Анекдот на эту тему даже есть, неприличный... Хы. Вон, даже мама всерьёз приняла меня за 'такого', прикинь! Но ей, глупой женщине, простительно...

- Бать, не про маму речь. А ты сам до этого... Ну... Практиковал такое?

- Угу. Было. И не раз. Первые соревнования по карате, помню. Веришь, страшно было очень. Девяностые годы, про правила мы там, знаешь ли, отдалённо... Хлестались в контакт, в полную силу. Так вот, чтоб не дрейфить, внушил себе, что я - не я, а он -... Ну, не буду тебе раскрывать, это не суть важно, я ведь 'персонажу' и имя тогда придумал, и биографию. Внушил, что я - не я, а он. А у него такой опыт... Он такое, признаться, зверьё... Ему ничего не страшно. Веришь - дрался, даже боли не чувствовал, - это ж не меня били, а его...

- Интересно.

- Да уж. Да это в той или иной мере у каждого было, просто люди не привыкли на это обращать внимание, и не умеют пользоваться. Вот... Если довести до абсолюта, то можно выделить в себе некую 'сущность' - я так называю. В этой 'сущности' будут в очищенном, рафинированном виде сконцентрированы все те качества, которые тебе в данном направлении нужны. Все твои - и чужие тоже, про которые ты только слышал или в кино видел, - 'плюсовые качества' в этом направлении. И вот 'он' будет в этой сфере - лучше всех! Потому что он 'сущность', то есть очищенный от всего, что наслоено, что мешает. Вот прикинь: выделяешь в себе сущность 'бойца': ничего не боится, страха, сомнений не знает, крови и победы - жаждет; реакция, рефлексы - супер; владеет всеми приёмами защиты и нападения в превосходной степени, которые не только ты знаешь и умеешь, но и которые ты когда-то просто в кино, скажем, видел... Здорово?

- Ещё бы! Но это всё равно ты будешь ведь.

- Ну да. А как же.

- А вот если бы 'раздвоиться'. Как у Стругацких, в 'Понедельник начинается в субботу' - помнишь? Взял - и создал себе 'дубля'. И послал его по своим делам!

- Хорошо бы... Казалось бы... Но знаешь, Серый, во всём есть плюсы и минусы. Вообще в мировой литературе, и в мировой мифологии этот вопрос, который мы тут с тобой так непринуждённо обсуждаем, тоже, как ни странно, затрагивался - и неоднократно. Взять такие произведения как 'Портрет Дориана Грэя', или 'Странная история мистера Джекила и доктора Хайда', - это только то, что навскидку в голову пришло.

- Не читал.

- Ну ещё бы ты читал, - в 'контрУ' по сетке, небось, интереснее рубиться, и задумываться ни о чём не надо. Ничего, будет время - прочитаешь. Так вот - есть, говорят, такая опасность, что эта 'сущность', выйдя из-под контроля 'хозяина', и осознав себя как личность, может подчинить себе самого хозяина. Или убить его.

- Гы. Страсти какие! Как такое возможно?

- А что. Бывает - дети восстают на своих родителей, и довольно часто. А 'сущность' - это своего рода часть личности; она цельная, 'очищенная' от наслоений всяких. От морали, в частности. Ей так проще, легче добиваться поставленных целей. Сущности-то. А поскольку она 'цельная', простая и прямая как дубина, - то ей и с 'хозяином' своим справиться проще, - он-то ведь мучим всеми этими наслоениями, комплексами, моралями.

- Да. Проблема?

- А ты думал. Единство и борьба противоположностей, как нас учили в институте, на лециях по философии.

- Ага. Устос вот начитался, тоже подобную пургу несёт: 'инь' и 'янь', доброе и злое начало...

- Нет, Серый. Это от инь-янь далеко. Как и от понятий добра и зла. Это над ним. Видишь ли, 'добро' и 'зло' - это оценочные категории. Ну, то есть 'мне хорошо - это добро'. 'Мне плохо - это зло'. А это относительно. Волк сожрал зайца: зайцу плохо, волку - хорошо. Видишь как... Понятие 'сущностей' - оно, видишь ли, к моральным оценкам никакого отношения не имеет. Да и что есть мораль?.. Так... Временная договорённость о том, что считать плохим, что хорошим. Учти - всего лишь договорённость. Причём, - временная... И... До многих это вскоре дойдёт. И что временная - тоже...

***

Сегодня после работы зашёл 'в гости' Владик. Собственно, не 'в гости' - а чисто похвастаться новой машиной. Сел сначала, завёл типа светский разговор о том, о сём - но самого аж распирало - чуть не подпрыгивал, - наконец не удержался:

- Я это... Тачилу купил!

- Да ты что?! - обрадовалась Лена - покажи!

- Вон - под балконом стоит... - тщательно скрывая рвущееся ликование, ответствовал Владик.

Высыпали на балкон. - Какая?

- Хы! Вы сразу узнаете, спорю! - Владик буквально затащился.

В ряду нескольких, отнюдь не дешёвых машин, стояла белая Шевроле. Собственно, Олег сначала обратил внимание на почти новый мышино-стальной внедорожник, но тут же, спохватившись, сообразил - это не для Владика, конечно же, не для Владика... Владика-то мы знаем...

- Красавица! - с придыханием выдохнула Лена.

Батя тоже изобразил вежливый интерес и вежливый восторг.

Спустились вниз и осмотрели машину со всех сторон. Владик, чуть не захлёбываясь обилием счастливой информации, повествовал о том, как выбирал машину в интернете, как созванивался с продавцами, как ездили смотреть и торговаться...

- Таких только три на весь Мувск! - радостно заверил он, - вот такая, - белая, - одна!

Стиль ретро, с подножкой, кожаный салон 'на два цвета', задние и боковые стёкла тонированы, прошлого года выпуска - считай новая!

Лена села за руль и вполне разделила восторг Владика. Тот стал вообще вполне счастлив.

Батя одобрил своеобразно:

- Классная, - как из гангстерских фильмов про мафию в Америке 30-х годов. Тут вот, на подножки, просятся сразу пара гангстеров с томпсонами, - для антуражу!

- Ага! - радостно согласился Владик.

- На неделе с Алёнкой съездим в Питер - тут просятся литые диски. На штамповке вообще не смотрится. Вот тогда будет вообще полный атас!!

Сергей: Да. Классная машина. Всяко намного круче нашего Пассата.

Когда полностью счастливый Владик уехал, поднялись домой.

- Дааа, отличная машина! - это Лена.

- Чёткая! - это я.

- Я знал, что бабки у него долго не задержатся, - в своём стиле сформулировал батя, - И именно в полном объёме. Хочешь прогноз?

- Ну?

- Через пару месяцев, когда восторг спадёт, он зарядит на неё какую-нибудь аэрографию, - и будет вообще первый парень на деревне...

- Может и зарядит, - поддержала Лена, - его машина, что захочет... Тебе завидно, что ли?

- Ага - непринуждённо потягиваясь заметил батя, - Конечно завидно. Так красиво потратить деньги вырученные за квартиру матери - это надо постараться. Я б так не сумел.

Дата добавления: 2015-07-25