Краеугольные камни рабства 3 страница

На невольников кабланута закон о минимальной заработной плате не распространяется, они, как правило, получают ниже минимума, чем Израиль нарушает международные законы и договоры. Невольники кабланута не имеют права ни на гарантированную технику безопасности, ни на компенсацию в случае травмы, ни на оплачиваемый отпуск, ни на выходное пособие, ни на выходные дни, ни на нормированность работы, ни на пенсию, — ни на что. Они не имеют права открыть нормальный счёт в банке, получить кредитную карту, взять ипотечную ссуду. Эти люди практически лишены всех основных гражданских прав, и большинство их в Израиле — это дискриминируемые больше всех других выходцы из бывшего СССР...

Комиссия по правам человека ООН в своём отчёте 1999 года резко осудила Израиль в связи с нарушением международных норм в области трудоустройства, дискриминацией в приёме на работу, вынуждением дискриминируемых меньшинств работать на условиях, несовместимых с нормами, принятыми в демократических и соблюдающих права человека странах (см. в Интернет страницу). Ряд резких осуждений в адрес Израиля имел место со стороны других организаций, занимающихся вопросами прав человека. Очень важно отметить, что это происходит уже после развала СССР, так что антисемитское лоббирование в ООН и в других организациях уже более не влияет на подобные отчёты!

Исчерпывающая информация о законах квиюта-кабланута, их анализ и общая картина этого чудовищного явления даны в статьях двух профессиональных журналисток: Ривки Рабинович[5] и Ирмы Циколь[6].

Именно алчность израильских кабланов привела к палестино-арабской Интифаде и к потере огромных и важных для Израиля территорий... Вместо развития — искусственные преграды, запреты развития, административный либо военно-административный отказ (террор) в открытии университетов, школ, предприятий, искусственная «консервация» территорий. Сложными манипуляциями со взиманием налогов и другими мерами прожиточный минимум на территориях был снижен по отношению к Израилю в 6-7 раз.

Всё это было сделано для того, чтобы людям, живущим на территориях, негде было там работать, чтобы им ничего не оставалось, как только ехать на работу с территорий внутрь Израиля. Арабы с территорий стали для израильских хозяев полудармовой рабочей силой, получая за свой нечеловечески тяжёлый, иногда просто непосильный, труд жалкие гроши. Работники с территорий оказались полностью бесправными, их могли избить, даже убить, забрать в полицию за малейшее возражение хозяину, и там (в полиции) жестоко избивать.

Находящиеся на внутренней территории Израиля на птичьих правах, с временными пропусками, которые могли в любой момент отобрать, не защищённые никакими законами, во враждебном окружении, эти люди были готовы на любые условия, на всё. Они были обязаны каждый день покидать Израиль до определённого времени, а тем, кто не успел, грозила тюрьма. Каждый день они вынуждены были проходить через военно-пропускные пункты, установленные на въездах с территорий в Израиль. Там их обыскивали с пристрастием, могли забрать в «каптёрку» и поглумиться, изнасиловать (я слышал о таких «геройствах» израильских солдат на пропускных пунктах), избить, просто не пропустить, отправив назад...

На пропускных пунктах работники с территорий часами ждали в огромных очередях, а ведь после этого они должны были ещё работать на непосильных работах! Но даже если ты благополучно «прошёл», вставал вопрос транспортировки к месту работы через враждебную территорию, без каких бы то ни было прав и документов, не считая выданного военной комендатурой пропуска, который на территории Израиля хуже волчьего билета. На этом наживались те же кабланы или другие израильтяне, подвозившие рабочих с территорий и за это забиравшие у них чуть ли не половину их и без того почти символической зарплаты... На сегодняшний день практически ничего не изменилось...»

Кроме «квиюта», существует несколько других делений внутри остальных категорий работников, в том числе и временных. По существующим правилам при переводе работника из одной категории в другую, играет роль, сколько времени данный человек проработал на своём рабочем месте в данной фирме, организации, на данном предприятии, и т.п. Однако, когда до перевода работника в другую категорию остаётся очень мало времени, его просто-напросто увольняют (если он «русский»), чтобы избежать этого перевода. Излишне напоминать о том, что 90% всех бывших советских граждан, приехавших в Израиль за последние 5 лет, принадлежат к самой низкой категории работников, не имеющих никаких прав и никаких благ, по отношению к которым ни государство, ни работодатель не несёт никакой ответственности и не имеет никаких обязательств.

В последние 3-4 года в стране развилось другое, ещё более страшное, явление.

Вы приходите наниматься на работу, и оказывается, что Вас нанимает не работодатель, а так называемый «каблан», посредник. Получается как бы, что отдел кадров существует отдельно от организации, в которую он принимает, отдельно от работодателя. Но и это ещё не всё. Зарплату платит так же всё тот же «каблан», вычитая из неё немалую долю в свою пользу — якобы, за «посредничество». Я разговаривал с заведующими магазинами кооперативной сети, с начальником почтового отделения, которые пользуются услугами таких кабланов, задавал им вопросы, спрашивал, какая польза работодателям от кабланов. По-видимому, важнейшими являются следующие причины:

1. Ряд подвергающихся агрессии работодателей освобождается от рэкета вымогателей — с рэкетирами разбирается каблан, который, по-видимому, и является звеном мафиозной сети; нередки слухи о том, что кабланы в ряде случаев «наезжают» на мелких и средних работодателей, навязывая свои услуги.

2. Работодатель освобождается от угрозы конфликтов с наёмными работниками — с ними разбирается каблан.

3. Вопросы техники безопасности, хотя её и нет в Израиле практически, разбирательств, если с работником произойдёт несчастный случай — он будет ранен или убит на работе, бухгалтерских расчётов при выплате зарплаты, трудовых конфликтов ложатся на каблана.

Таким образом, работодатель получает рабочую силу в чистом виде, не несёт за неё никакой ответственности, его не волнуют вопросы оплаты, условий труда, техники безопасности, условий жизни нанимаемых на работу. Вот мы и получаем Архипелаг ГУЛАГ в чистом виде, так как именно эти признаки и отличали лагерное сталинское начальство, как работодателя заключённых.

Вот один из многочисленных примеров того, как функционирует в Израиле институт кабланства. Моя жена Алла устроилась на работу в КООП (магазин огромной кооперативной сети) кассиром «через каблана». Единственная её информация о кабланской фирме заключалась в молодом человеке лет 30-ти по имени Дуди с типично мафиозным поведением и наглостью. Зарплату моей жене он приносил (не всегда вовремя) прямо в магазин, супер-КООП, где она работала. Кабланская фирма забирала больше половины её зарплаты, оставляя ей сумму, которая была намного ниже установленного в Израиле законом минимума. Алла не имела отпуска, даже оплачиваемых выходных дней, отчислений на пенсию, страховки, и так далее, то есть, никаких, установленных международными нормами о труде, прав.

Когда через год работы каблан не повысил ей зарплату, как обещал, не предоставил выходных и отпуска, не перевёл в другую категорию, не оплатил сверхурочных не только по более высокому тарифу, но вообще за них не заплатил, не оплатил больничный (положенные в её особом случае дни), и, ко всему, ещё и не выплатил зарплату, мы пошли жаловаться в ГИСТАДРУТ (государственные профсоюзы), к адвокату муниципалитета, в приёмную партии РАЦ, к адвокату legal aid, и в другие места.

Самое вопиющее заключается даже не в том, что мы так ничего и не добились, а в том, что во всех местах, куда мы обращались, не смогли или не захотели даже установить, кто этот каблан, как называется его фирма, где она находится, по какому адресу! Кроме безвестного Дуди, который, скорее всего, совсем и не Дуди, и номера телефона, по которому он же иногда отвечал, никакой информации о каблане не существовало. Я сам, лично, звонил от имени моей жены в администрацию КООПа, звонил упомянутому Дуди и требовал названия и адреса кабланской фирмы.

«Мы информации о каблане не даём, — ответили в администрации. «Адрес какого каблана ты хочешь? — сказал Дуди. — «Того, от которого работает моя жена. Название фирмы и её адрес, — ответил я. — «Это не твоя забота и не твоего ума дело, — ответил Дуди». Адвокат муниципалитета и паралегал движения РАЦ утверждали, что по израильским законам каблан может держать название своей фирмы, её местонахождение, даже своё имя в секрете!

Ну, чем не бандитизм чистой воды, чем не мафиозного плана рабовладельчество — как в джунглях Таиланда или Южной Америки? Ведь по сравнению с израильской реальностью, даже советский строй времён Брежнева-Горбачёва, и тот был сама законность!

Рядом с моей женой, в том же «супере», в соседних кассах, сидели ивритоязычные кассирши, получавшие в час до 15-ти шекелей и выше, какие имели оплачиваемые выходные и отпуск, все блага и привилегии, отчисления на пенсию, страховку, прибавку на детей, «тринадцатую» зарплату — и массу других всевозможных добавок и благ.

Что же выигрывают работники от кабланства?

Работники ничего не выигрывают, они только проигрывают. Так, на Центральной почте в Тель-Авиве (1993-й год) работали рядом работники (грузчики) «от каблана» и «не от каблана». Первые получали от 6,20 шекелей в час, максимум до 7-ми, вторые — от 7-ми до 9-ти, причём, зарплата первых всё время уменьшалась, приближаясь к минимальной, а вторых всё время росла.

Мaлo того, что почти все категории наёмных работников, не имеющих «квиюта» (постоянства), лишены всякой защиты профсоюза, они просто не охвачены ни сросшимся с государством Гистадрутом (государственными профсоюзами, по сути дела, типа ВЦСПС), ни несколькими карликовыми профсоюзами, появившимися в Израиле за последние годы. От имени временных рабочих никто не оказывает давление на работодателей: ни в вопросе зарплаты, ни в вопросе условий труда, ни в вопросе техники безопасности, так же, как и в вопросах оплаты внеурочных, ночной работы, трудовых конфликтов, невыплаты зарплаты, нарушений трудовых договоров, компенсации при каком-либо несчастном случае.

Институт кабланства, особенно его патологическое раздутие в последние годы, сделали эксплуатацию наёмных работников в Израиле ещё более жуткой, просто звериной! Как мы разобрали уже, институт кабланства даёт некоторые блага работодателям (на первых порах), но работников делает ещё более бесправными. Такую диспропорцию могло допустить лишь государство, какое по своей наиболее яркой сути является рабовладельческим.

Моя жена, работавшая в супермаркете «от каблана», не только получала меньше всех, но также буквально не имела права вздохнуть, в то время как другие кассирши спокойно курили в «мисрад'е» (служебной комнате), пили кофе по двадцать раз в день, бегали через дорогу в кафе за сдобой и конфетами, болтали без умолку и отходили от касс, когда вздумается.

Так же, как в бывшем СССР, в Израиле смертельно боятся, чтобы «кто-то работал неполный рабочий день». Существует негласное правило, по которому нанимателям строжайше запрещено брать работников на 3-4 часа в день (за исключением мойщиц (уборщиц) квартир и нянь). Надо понять одно, — что так же, как в бывших социалистических странах, израильское правительство и государство стремится установить тотальный контроль над всей жизнью каждого гражданина, а лучше всего решить эту проблему, если почти каждый находится на своём рабочем месте по 12-14 часов — как в сталинской России. Именно столько часов в день работает большинство израильских трудящихся, с одним выходным — в субботу.

Отсутствие добровольности в деле сверхурочной работы — проблема не только Израиля, но нигде, наверное, она не стоит так остро. Кроме того, к этой проблеме тут примешивается ещё большее зло: за сверхурочные нередко либо вообще не платят, либо платят намного ниже установленного законом уровня (хотя и тот уровень явно занижен). Что касается новых русскоязычных иммигрантов, то они — согласно свидетельствам целого ряда моих знакомых — не получают прибавки за сверхурочные. Наоборот, ивритоязычные работодатели практикуют принудительные сверхурочные для русскоязычных работников, заставляя последних работать дополнительные часы бесплатно, то есть, вообще не получая за них зарплаты.

Не только кабланы, какие, согласно израильским законам, (!) имеют право платить нанятым через них работникам ниже установленного государством минимума, что нарушает международные правила о труде, но и прямые работодатели, какие — согласно израильским законам — не имеют права платить работникам ниже установленного законом минимума, практикуют систематическое нарушение закона о минимальной заработной плате в отношении большинства русскоязычных работников.

О многочисленных случаях невыплаты зарплаты вообще и невозможности добиться ничего через судебные органы речь будет идти в дальнейшем в нашей работе.

Мерилом и исходным пунктом проблемы бесправия трудящихся всё время является существование так называемых «территорий» (оккупированные Израилем земли) и их населения, среди которого рекрутируется рабская сила. Получив арабские территории с арабским населением, израильский истэблишмент, предприниматели и сросшиеся с государством профсоюзы получили новую возможность раз и навсегда пресечь борьбу трудящихся за свои права.

Они намеренно отказались от развития территорий (более того, тормозили строительство там предприятий и развитие промышленности, препятствовали созданию рабочих мест на территориях. Арабы — жители территорий — не считаются гражданами Израиля, поэтому с них не взимаются налоги, как с граждан страны, а эти налоги составляют подчас три четверти и более зарплаты. Таким образом, арабский рабочий с территорий, получающий 7 шекелей в час, фактически зарабатывает больше, чем израильтянин, имеющий 10 шекелей в час.

В случае голосования израильтян «ногами» (то есть, массовых увольнений с тяжёлых, низкооплачиваемых работ, нежелания устраиваться на такие работы, где, по мнению людей, зарплата несправедливо занижена), требований повышения зарплаты, забастовок, и т.п., работодатель нанимает арабов, а евреев (и других граждан Израиля) выгоняет за ворота.

Разжигание ненависти к арабам, особая идеологическая политика, практикующаяся в Израиле, служит одной цели: не допустить совместных действий еврейских и арабских рабочих.

У меня нет данных, насколько именно, но стоимость жизни на территориях также гораздо ниже (дешевле), чем на остальной территории страны. Кроме того, покупка автомобиля для арабов — жителей территорий — и покупка других товаров освобождена от пошлины, какая составляет в Израиле, примерно, 3/4 стоимости многих товаров (имеется в виду таможенная пошлина).

Было бы серьёзной ошибкой считать, что причиной бесправия и обнищания слишком большой массы людей является только лишь отсутствие «хороших» законов о труде и произвол государства и работодателей в отношении рядовых работников. Вслед за другими тоталитарными режимами двадцатого столетия, израильский режим делал и продолжает делать отчаянные усилия для создания универсальной и всеохватывающей системы максимальной зависимости человека от государства, от властей, от «начальства».

Интервью Татьяны Шрайбман с хирургом[7], прожившим в Израиле 2 года и — с ужасом от этой жизни, с отвращением — бегущим в Германию, содержит строки, послужившие названием этой главы: «...у меня волосы вставали на голове дыбом от того, что здесь творится, — говорит хирург. — Селят олим (новоприбывших, — прим. Автора) в деревянных развалюхах, заставляют работать их, как рабов, а потом норовят не заплатить. В Израиле такое на каждом шагу…»

Действительно, единственным способом сделать из людей, не огороженных внутри «общей» зоны пусть изолированной, пусть крошечной, страны, не превращённых формально в зеков, послушных рабов-исполнителей, является изолирование их при помощи жилья. Целый ряд экспертов подсчитал, за те деньги, которые правительство Израиля затратило на покупку дорогостоящих караванов-вагончиков, можно было построить столько же единиц высококачественного жилья.

Однако, расселение иммигрантов из бывшего СССР в караванах было самоцелью. Жизнь в деревянных ящиках, где зимой замерзаешь от дикого холода (при плюсовой температуре за окошком), а летом чувствуешь себя, как на раскалённой сковородке, а места едва хватает на то, чтобы присесть, эта обстановка сама по себе способна подавить волю и призвана смоделировать психологию лагерных бараков.

У людей формируется чувство отчаянья, безнадёжности, и в таких условиях воспитываются юденратен, стукачи, люди, готовые с маниакальной угодливостью служить властям, доносить, предавать, и, если надо, убивать.

Как во всех антидемократических государствах, в Израиле протесты подавляются не на уровне бунтов или даже протестов, а ещё на уровне жалоб. Вот что пишет газета «Идиот Исраэли»[8]:

«В караванном посёлке Брандейс, где живут русскоязычные новые эмигранты, нет воды и электричества. Ближайший источник воды — в 200 м от посёлка, причём, эта вода непригодна для питья. Видимо, это не все ужасы, т.к. жители посёлка «были доведены до крайности». Когда «доведённые до крайности» (отчаянья) явились в канцелярию мэра Хадеры, по указанию того полиция принялась избивать их. Вполне адекватная реакция уездного израильского князька. По словам Галины Давыдович, матери 3-х детей, плачущей, рассказывая: «Полицейские схватили женщин за волосы и сбросили их с лестницы...» «Они избивали даже детей, — сказала Соня Абрамова. 3 женщины с детьми были задержаны».

Жильё, жилищная политика — неотъемлемый инструмент формирования реалий рабского труда, рабовладельческих отношений. Человек, лишённый собственного жилья, зависимый в этом от государства, от работодателя, от старожилов страны, становится податливым материалом, из которого легко вылепить раба. Вот почему государство и все его цепные псы с такой яростью подавляет любые попытки загнанных в угол людей решить свои жилищные проблемы.

Так, в марте 1992 г. Даниель Элиаз, выходец из Йемена, и его жена Марина /из Риги/ получили разрешение от Михаэля Алези, ответственного за безопасность поселения Матитъягу в р-не Беньямин, вселиться в пустой вагончик: после уплаты определённой суммы. Когда вагончик был капитально отремонтирован Мариной и Даниэлем, его у них забрали и силой увезли их самих в грузовике, выбросив ночью в таком пустынном месте, где могли погибнуть от жажды и голода. Марину и Даниэля приютили арабы. Руководил расправой над молодыми людьми Яков Рот, секретарь поселения Матитьягу[9].

Какое-то время спустя дополнительная информация об этой истории раза два появлялась в прессе. Мне довелось также говорить с журналистами газеты «Хадашот», слышавшими больше подробностей. Никто так и не был наказан. Марина и Даниэль так и не получили ни жилья, ни компенсации.

И вот тут мы подходим к самому принципиальному элементу общественно-политического устройства государства Израиль: ненаказуемости открытых уголовных действий в тех случаях, если они совершаются

1) представителем более высокой социальной группы по отношению к низшей (богатый безнаказанно убивает бедного),

2) человеком «хорошего» этнического происхождения по отношению к человеку «плохого» этнического происхождения (сабра или даже марокканец безнаказанно убивает «русского»),

3) представителем власти, какой-либо «патриотической» организации или структуры,

4) на почве корысти, зависти, ревности, ненависти, расизма, стяжательства, и т.д. — но (!) в поощряемом государством направлении.

Действительно, то, что совершили Яков Рот и его группа, является одним из тягчайших уголовных преступлений. Во-первых, это групповое преступление, что делает его одним из наиболее серьёзных. Оно попадает в разряд «conspiracy/group crime/organized crime» — групповое преступление. В любой цивилизованной стране это преступление рассматривалось бы, как «robbery, illegal expropriation, kidnapping, attempted murder» (грабёж, разбой, незаконная экспроприация, похищение, попытка к убийству). Кроме того, Яков Рот был бы наверняка обвинён в использовании своей административной власти в преступных целях.

Именно ненаказуемость уголовных преступлений по отношению к социально или этнически (или политически преследуемым) слабым группам или их отдельным представителям характеризует наиболее преступные режимы в человеческой истории. Таких, как большевистский режим 1920-х годов или нацистский режим в Германии в 1930-х, режим Мао-цзе-Дуна в Китае или Пол-Пота в Камбодже.

Вспомним всех этих секретарей, председателей, руководителей ячеек, групповых, комитетчиков, инструкторов, пропагандистов, и т.п. вершивших суд и расправу в России и Германии 1920-х и 30-х. Большинство из них пылало ненавистью к своим жертвам из зависти, алчности, ревности, но их преступления всегда прикрывались псевдо-патриотической мотивированностью, и потому поощрялись государством. Деревенский комсорг мог инициировать «раскулачивание» бедной семьи только потому, что дочь «кулака», любимая им, предпочла другого. Точно так же и Яков Рот. Он мог:

а) завидовать необыкновенной любви между двумя молодыми людьми, какой сам не имел,

б) спланировать всё заранее в сговоре с Алези, чтобы и деньги присвоить, и дармовой ремонт вагончика произвести чужими руками.

Но он занимает определённую официальную, пусть и маленькую, должность, он уездный князёк, и потому неподсуден! Кроме того, он совершил поступок, идущей в унисон с политикой государства в области жилья: загнать социально слабые слои населения (а — как мы уже знаем — в Израиле социальное разделение почти совпадает с этническим) в сети частной аренды или машканты.

Жильё и работа неразрывно связаны, и бесправие в области одного неизбежно отражает бесправие в области другого элемента связки. Для того, чтобы закрепить основную массу русскоязычных иммигрантов, приехавших в последние годы, в положении подёнщиков, наниматели и стоящее за ними государство с беспрецедентной наглостью (что, впрочем, на Востоке — норма) блокируют даже те скудные законы, в каких новые иммигранты могли бы найти хоть какую-то защиту.

По истечению года работы на одном месте при ряде условий работник переходит в следующий разряд, и вот, чтобы не допустить этого, работодатель его увольняет (конечно, если это русскоязычный новый иммигрант) после одиннадцати месяцев работы! Это срок, ставший стандартным для работы многих «русских» на одном месте. Это одно из самых серьёзных нарушений не только трудовых прав, но прав человека в Израиле вообще.

А между тем, об этом не писали газеты, не делался сравнительный анализ ситуации в этой области разных этнических (субэтнических) групп.

По подсчётам группы, издававшей самиздатовский альманах «Первое свободное слово», количество увольнений с работы среди жителей караванных городков намного выше, чем среди других «русских». Это понятно. Человек, живущий в караванном городке, после работы возвращается туда, где круг его друзей и знакомых всегда один и тот же, где намного меньше разнообразия и новых впечатлений, где он находится под постоянным психологическим прессингом, где его некому защитить, то есть, в относительной изоляции.

Живя в караване, он как бы оторван от тех человеческих связей, которыми обрастают те, что не живут в караванах. В статье «Олимовское гетто» корреспондент газеты «Ха-АРЭЦ» (одной из ведущих ивритских газет) Аврима Голан писала:

«В караванных городках «Гиват Наполеон» и «Хапрот Иосеф» возле Акко живут тысячи «русских и эфиопских евреев». Тут нет никакой инфраструктуры, нет даже поликлиники. Эфиопы живут в условиях полной изоляции. «В караванных посёлках, — пишет Аврима Голан, — вырастают новые поколения граждан страны. Но они знакомы со своей новой родиной — с Израилем — лишь по рассказам учителей…»

По мнению автора статьи, выросшие в них дети никогда не станут патриотами Израиля. Кстати, несмотря на то, что отдельные ивритоязычные журналисты в редких случаях вроде бы пишут в защиту новых иммигрантов, их статьи либо на самом деле имеют скрытый иронично-издевательский подтекст, либо обретают подобный скрытый подтекст в преломлении ивритской ментальности. Для подавляющего большинства всех израильтян, прочитавших материал о караванных городках, вывод статьи Авримы Голан звучит на самом деле по-другому: выросшим в караванных городках нельзя позволить стать полноценными гражданами страны!

Одним из главных постулатов гулаговской психологии и гулаговского «законодательства» является право «начальника» вершить расправу над рядовыми гулаговцами, над зеками, загонять их до смерти непосильным трудом, заставлять их корчиться от голода и холода, умирать от жары, сотнями и тысячами калечиться и погибать на местах их работы. Именно эта гулаговская особенность находит ярчайшее проявление в Израиле. Вот сообщение директора ведомства по охране безопасности и санитарии труда, недавно созданного (до этого такого учреждения вообще не было) Менахема Шварца:

«Некоторые думают, что наше ведомство не существует. Это не так. Недавно мы послали автопередвижку с агитаторами, агитирующими за безопасный труд, что обошлось нам в 400 тыс. долларов…» (!)

Вот так — заявлениями типа «что вы, не сомневайтесь: наше ведомство существует!» и агитаторами за полмиллиона американскими ударил Менахем Шварц «по бездорожью»... извините... по санитарии и безопасности труда... Ну, совсем запутались — по нарушениям санитарии и безопасности. По официальным данным, которыми располагает ведомство Шварца (несуществующее), за год (1992) на производстве погибли 127 человек, поучили ранения 525 тыс., из них 4000 стали инвалидами, 509 человек погибли, выполняя те или иные работы за пределами предприятий[10].

Прекращения массового убийства и травматизма людей (636 погибших и 525 тыс. — более полумиллиона!!! — травмированных) возможно достичь не методами пропаганды и агитации сталинского типа, а изменением трудовых отношений и трудовых законов в Израиле, юридической защитой рабочих. За полмиллиона шекелей возможно было создать вместо агитпередвижки юридический центр помощи жертвам несчастных случаев на производстве, с хотя бы адвокатами-добровольцами и активистами-помощниками.

Жертвы несчастных случаев либо вообще не получают никакой компенсации, либо компенсацию издевательски малую. В этом главные причины, за которыми стоят эти страшные цифры. Жизнь раба ничего не стоит. А, значит, его смерть или увечье дешевле замены оборудования, организации техники безопасности, строительства ограждений, покупки специальных защитных средств. Второй главной причиной является то, что халатность или намеренное пренебрежение нормами санитарии и безопасности труда никогда в Израиле не наказывается в уголовном порядке, что бы ни случилось.

В Израиле существует круговая порука между различными звеньями функционеров в недопущении получения рабочими компенсации. Приведу пример из собственного опыта. Безвыходное положение заставило меня устроиться грузчиком на склад, где один из начальников надо мной жестоко издевался. Кончилось тем, что он намеренно толкнул меня так, что я упал, ударился головой и получил сотрясение. В тот же день я оказался в госпитале (больнице), где констатировали сотрясение мозга. Я обратился в Гистадрут и в другие организации, где получил консультацию о порядке процедуры требования компенсации за травму. Обратился к семейному врачу и получил направление к невропатологу, правда, пришлось ждать пару месяцев. А невропатолог сказала, почему я сразу не пришел (как будто это зависело от меня!). Обрисовался замкнутый круг.

Кроме того, выяснилось, что на складе, где, как я думал, я работал официально (ведь был оформлен, получал чеком!), меня не оформили по правилам, так, что я там как будто и не работал. Пришлось доказывать, что ты не верблюд. Как из шкатулки Пандоры, появлялись всё новые и новые препятствия, множась словно компьютерный вирус. Я обращался к пяти адвокатам, в мировой (гражданский) суд, дошёл до членов Кнессета, до депутатов, газет. И, как следовало ожидать, компенсации никогда не получил. Именно с той травмы у меня стали сильные головные боли, развилась гипертония.

А теперь — для сравнения — мой монреальский опыт. На одной из работ я получил трагическую для меня, как для музыканта (ушиб пальца), но по медицинским меркам не тяжёлую травму. При всех трудностях компенсация была получена без обращения к адвокату или в суд, даже без жалоб внутри самого ведомства по выплате компенсаций — CSST. Компенсация, которую я получил, равнялась моей полугодовой зарплате. Не утверждаю, что это так много, но законность была соблюдена. Такому государству невыгодно калечить и убивать своих граждан. В Израиле наоборот.

Израиль — страна, по населению равная одному из крупных российских городов. Так вот, если бы в одном из городов России за год погибали на рабочих местах 636 человек, а 525 тыс. оказывались бы травмированы — что бы это могло означать? Ну, известно что, — сионизацию города. Так грустно шутит один мой приятель.

По данным того же самиздатовского альманаха «Первое свободное слово» каждый второй русскоязычный иммигрант в первые 2-3 года работы в Израиле получил ту или иную производственную травму. (Среди всех вместе «израильтян» («русских» и «нерусских») — каждый 6-й). Каждый 5-й — травму с более или менее тяжёлыми последствиями, каждый 7-8-й — производственную болезнь (часто в результате травмы), каждый девятый-десятый стал инвалидом (16-й — среди всех израильтян), каждый 46-й работающий «русский» был убит в результате несчастного случая на производстве, полного отсутствия техники безопасности и полной безответственности и ненаказуемости начальства. Причём, пик несчастных случаев на производстве приходился не на 1992-93, а на 1991-й год, данных по которому мы не нашли.

Дата добавления: 2015-07-25