Исследования НЛО в СССР

В 1970-е годы в редакциях наших газет и журна­лов и в Академии наук накопилось значительное чис­ло сообщений из различных районов нашей страны с описаниями полетов необычных объектов и других необыкновенных явлений с просьбами дать этому феномену разумное объяснение.

Поводом для начала исследований НЛО по госу­дарственной линии в нашей стране явилось извест­ное петрозаводское явление в сентябре 1977 года.

Уже через месяц после него президент Академии наук А. Александров направил письмо заместителю председателя правительства и председателю Воен­но-промышленной комиссии Л. Смирнову. Он писал, что Академия наук больше не может игнорировать и не может объяснить аномальные явления, подобные тому, что наблюдалось над Петрозаводском, и пред­ложил организовать комплексные исследования ано­мальных явлений с подключением к работе организа­ций Министерства обороны и военно-промышленно­го комплекса [90].

Подтверждением того, что президент Академии наук очень серьезно относился к проблеме НЛО, слу­жит случай, про который в 1986 году рассказал мне генеральный конструктор НИИ химмаша Андреев. Бу­дучи на приеме у Александрова по вопросу создания аппаратуры по сжижению газа, Андреев задал Алек­сандрову вопрос: как он относится к НЛО? Тот мед­ленно ответил: «Да... НЛО — это очень, очень серьез­но... — задумался на мгновение и сказал: —Так на чем мы с Вами остановились? Давайте продолжим».

Принятая в 1978 году программа исследований НЛО для Министерства обороны именовалась «Сет­ка-МО» и ставила своей целью исследование аномаль­ных явлений и, главным образом, — их влияния на функционирование военной техники и состояние лич­ного состава.

Головным исполнителем ее в Вооруженных Силах был определен 22-й Центральный научно-исследова­тельский испытательный институт Министерства обо­роны в Мытищах (в/ч 67947), возглавляемый генерал-лейтенантом В. Балашовым. В этом институте тогда была создана рабочая группа по НЛО в составе 4 че­ловек во главе с полковником А. Абдулиным, которая позднее была преобразована в спецлабораторию.

Во всех видах Вооруженных Сил были назначены свои НИИ, отвечавшие за эту тематику. Был привлечен также ряд научных учреждений военно-промышленно­го комплекса, фактическое участие которых было весь­ма ограниченным.

Для Академии наук программа исследований НЛО именовалась «Сетка-АН» и ставила своей целью ис­следование физической природы и механизмов раз­вития аномальных явлений.

Головной организацией по линии Академии наук был определен Институт земного магнетизма, ионосферы и распространения радиоволн (ИЗМИРРАН), возглав­ляемый членом-корреспондентом Академии наук В. Мигулиным. В институте тоже создали рабочую груп­пу по аномальным явлениям в составе четырех чело­век во главе с Ю. Платовым. Отдельные направления исследований были возложены на другие академичес­кие институты. Координацию исследований аномаль­ных явлений Министерством обороны СССР и Акаде­мией наук осуществлял полковник В. Соколов, работав­ший в так называемой секции прикладных проблем (закрытом подразделении на стыке АН и МО) [224].

Никакого целевого финансирования программы исследований НЛО не предусматривалось, все рабо­тали только на свою зарплату.

В 1979-1980 годах отделением общей физики и астрономии Академии наук, Госкомгидрометом и Министерством обороны СССР были разосланы ме­тодические указания по организации наблюдений за аномальными явлениями. Содержание этих указаний свидетельствовало о том, что Академия наук и Мини­стерство обороны вкладывали различный смысл в по­нятие «аномальные явления».

В методических указаниях Академии науки Госком­гидромета говорилось вообще о непонятных локаль-

ных и глобальных аномальных явлениях, так как Мигу­лин считал проблему НЛО «надуманной» и вообще от­рицал существование каких-то загадочных объектов.

В методических указаниях Министерства обороны, наоборот, шла речь о неизвестных объектах, имеющих форму сфер, цилиндров, прямоугольников, дисков с куполами, окнами, люками и другими внешними де­талями, причем указывалось, что эти объекты двига­ются с очень большими скоростями и совершают рез­кие маневры.

Но во всех методических указаниях шла речь об организации всего лишь наблюдений аномальных явлений, поэтому все исследования НЛО у нас и сво­дились только к сбору данных о наблюдениях этих объектов, их форме и размерах, наличии световых лу­чей, характеристиках движения и их воздействия на окружающую среду. При этом в руководящих докумен­тах даже не упоминалось о возможности крушений НЛО и не предусматривалось поиска и исследования упавших объектов или их частей, хотя уже было извест­но несколько случаев падений и взрывов НЛО в ряде стран. Вполне могли остаться незамеченными такие слу­чаи и на огромных безлюдных просторах нашей страны.

Не допускалось в этих документах даже и мысли о возможности посадок НЛО (ведь явления не могут садиться и взлетать), тогда как в вопроснике, издан­ном директоратом французской жандармерии еще в начале 1970-х годов, уже давались конкретные указа­ния по исследованию не только мест посадок НЛО, но и внешнего вида существ, находящихся около этих объектов [33].

По настоянию Мигулина, в наших средствах мас­совой информации было запрещено помещать сооб­щения о наблюдениях НЛО без разрешения отделе­ния общей физики и астрономии АН.

Хотя, казалось бы, чего секретного в том, что не­известный медузообразный объект завис в 1977 году над Петрозаводском, а другой объект с лучами наблю­дался в 1984 году экипажами двух пассажирских са­молетов, летевших над Белоруссией, ведь во всем мире такие сообщения свободно публиковались.

И только в 1989 году этот бессмысленный запрет на публикацию материалов об НЛО был наконец от­менен.

Исследования НЛО в СССР были закрытыми, по словам Платова, якобы «для уменьшения обществен­ного резонанса от их легализации» (очень туманное и малоубедительное объяснение), а также с учетом воз­можности использования некоторых свойств НЛО в военных интересах [90].

На самом же деле секретность использовалась для прикрытия фактической бездеятельности комиссии Мигулина и возможности манипулировать получаемы­ми сообщениями по своему усмотрению.

Очень интересное признание сделал активный член комиссии Мигулина, ученый Полярного геофи­зического института С. Черноус. Он заявил, что в ходе работы «мы отсеивали все сообщения, которые не имели отношения ни к науке, ни к технике».

Это заявление полностью разоблачает подлинную деятельность комиссии Мигулина, которая вместо объективного анализа всех получаемых сообщений отсеивала, то есть отбрасывала, сообщения, подтвер­ждавшие существование истинных НЛО, их необычны­ми свойствами и элементами разумности, а оставля­ла только те, которые соответствовали догматическим взглядам Мигулина.

Отсюда ясно, почему среди полученных сообще­ний, по словам Платова, вообще не было описаний посадок НЛО, контактов с их экипажами или похище-

ний этими экипажами людей. Такие сообщения, види­мо, просто были отсеяны как «не имеющие отноше­ния к науке» [168]. А когда Мигулин говорил, что в 95 процентах сообщений об аномальных явлениях речь идет о наблюдениях шаров-зондов, запусках ра­кет, полетах самолетов, шаровых молний или падений метеоритов, а остальные 5 процентов составляют при­родные явления, не получившие пока своего объяс­нения, он, видимо, брал эти проценты от числа сооб­щений, оставшихся после отсева.

А ведь первоначально подобные заявления Мигу­лина воспринимались как попытки скрыть интерес к НЛО, проявляемый нашими властями, и лишь потом стало очевидным, что все это являлось только резуль­татом ограниченности его мышления. Мигулин пытал­ся также всячески препятствовать исследованиям НЛО различными общественными организациями или пытался брать их под свой контроль.

В 1981 году он направил письмо председателю секции изучения аномальных явлений в окружающей среде при Украинском республиканском правлении НТОРЗС имени А. Попова академику Г. Писаренко, в котором писал, что «исследование аномальных явле­ний в СССР проводится по поручению директивных органов и не имеет целью вовлечение в него широких масс общественности. Поэтому целесообразно про­водить такие исследования по программе, согласо­ванной с АН СССР, а не расширять ее за счет привле­чения значительного числа исполнителей».

В том же году Мигулин направил письмо президен­ту Русского Географического общества академику А. Трешникову, в котором дал согласие на создание в Географическом обществе комиссии по изучению ано­мальных явлений в окружающей среде при условии включения в ее состав представителя ИЗМИРРАН.

Ученым секретарем этой комиссии тогда и стал заведующий магнитно-ионосферной лабораторией Ленинградского отделения ИЗМИРРАН кандидат фи­зико-математических наук Э. Горшков [159].

Сама методика так называемых исследований НЛО в комиссии Мигулина, по признанию Платова, по су­ществу сводилась к сбору полученных сообщений и отправке типовых ответов на них с попытками убедить очевидцев в том, что это были оптические эффекты или технические эксперименты. Лишь в очень редких случаях производились выезды специалистов на ме­ста, где были замечены НЛО, — такие выезды в комис­сии считались бесполезными.

В 1989 году Платов заявил корреспонденту «Ком­сомольской правды»: «Ехать на места ни к чему, если нет сообщений, кроме газетных статей. Мы не можем бегать и искать, кто, где, что сказал или написал». Та­ким образом, все исследования НЛО сводились к ка­бинетному бумаготворчеству и, конечно, приносили мало пользы. В результате в 1980-е годы в нашей стра­не сложилась странная ситуация, при которой Мини­стерство обороны серьезно занималось сбором дан­ных об НЛО, тогда как Академия наук в лице Мигулина и Платова утверждала, что никаких НЛО не существу­ет, а население не знало, кому же верить.

Правда с 1978 по 1990 год комиссией Мигулина было зарегистрировано около 3000 сообщений о на­блюдениях необычных явлений, из которых пример­но 300 событий были квалифицированы как аномаль­ные [90].

При этом не было сделано никаких открытий и не создано никаких капитальных научных трудов по те­матике НЛО — если бы что-то было создано, то после провозглашения гласности и распада СССР какие-то данные неизбежно бы просочились в печать.

«Не велось никакого обмена информацией по НЛО и со странами Варшавского договора и с НАТО», — заявил в 1990 году Главнокомандующий войсками ПВО генерал армии И. Третьяк [195].

Работа спецлаборатории в 22-м НИИ Министер­ства обороны в Мытищах тоже сводилась в основном к сбору и анализу сообщений о наблюдениях НЛО, поступавших из разных источников.

А в 2000 году бывший сотрудник этой спецлабора­тории полковник А. Плаксин заявил, что за 13 лет ра­боты она получила со всей территории страны не­сколько тысяч сообщений о неопознанных объектах. Но после проверки осталось лишь около тысячи, в ко­торых можно было достоверно утверждать, что речь шла о неизвестных науке явлениях.

Но Плаксин удивил всех уфологов, заявив, что, по данным этой лаборатории, 70 процентов аномальных явлений якобы объясняются выбросами коронарной массы Солнца, 20 процентов приходится на техноген­ные факторы и 10 процентов имеют неизвестную при­роду [193].

За 13 лет работы сотрудникам спецлаборатории пришлось лишь несколько раз выезжать для срочного расследования обстоятельств, связанных с вероятным вмешательством НЛО в деятельность воинских частей.

В октябре 1983 года по приказу начальника Гене­рального штаба полковнику Б. Соколову с комиссией пришлось срочно вылететь в 50-ю дивизию РВСН для расследования воздействия НЛО на главный пульт управления боевым комплексом [290].

В воинской части 73790 в 1980-е годы велась сек­ретная НИР по НЛО под названием «Нить-3». Воинская часть 73790, видимо, — солидное учреждение, состо­ящее из управлений, а те, в свою очередь, — из отде­лов. Возможно, это военный НИИ, который, по словам

Командующего Космическими силами генерал-пол­ковника В. Иванова, был специально создан для изу­чения НЛО [242].

Название этой НИР звучит очень витиевато: «Обо­снование концепций и прогноз ожидаемых результатов экспериментальных и теоретических исследований процессов функционирования нетрадиционных двига­телей и их взаимодействия с окружающей средой».

Можно представить себе, сколько сил и времени было затрачено только на придумывание такой нау­кообразной формулировки. После ознакомления с таким названием НИР казалось, что уж тут-то дело будет обязательно связано с потерпевшими крушение НЛО. Ведь нельзя же вести экспериментальные иссле­дования функционирования двигателей этих объектов на пустом месте, не имея на руках ничего. А вот что получилось в действительности.

Судя по секретному отчету по НИР «Нить-3», со­ставленному в 1993 году, который сумели добыть аме­риканские уфологи и краткое содержание которого было опубликовано в трудах симпозиума МУФОН в 1993 году, основная задача этой НИР заключалась в проведении обширных исследований с целью понять, на каких принципах действуют двигатели неопознан­ных летающих объектов и сопровождающие их поля, о которых говорилось в показаниях очевидцев.

Необходимо было также уяснить, каким образом могла быть создана такая технология и как можно из­влечь из этого определенные технологические новше­ства [111].

Что ж, цель сформулирована очень правильно, но содержание самой НИР, к сожалению, этой цели со­вершенно не соответствовало, ибо в ней: > рассказывалось о том, что, наряду с большим чис­лом объяснимых наблюдений НЛО, имелось нема-

ло наблюдений, которые нельзя было объяснить, — возможно, это были столкновения с пришельцами с других планет или из параллельных миров;

> приводилось подробное описание истории иссле­
дований НЛО в СССР и указывалось, что органы
американской разведки всегда интересовались,
как у нас обстоит дело с такими исследованиями;

> подробно описывался ход исследований НЛО в
США и приводились документы, свидетельствую­
щие о засекречивании этой проблемы в Америке
и, в частности, об операции «Мэджестик-12»;

> были даны описания крушений НЛО в 1947 году в
штате Нью-Мексико и в 1950 году вблизи мекси­
канской границы, взятые из доклада адмирала
Р. Хилленкоттера;

>■ приводились сведения о контактах с экипажами НЛО, при этом подчеркивалось, что энлонавты выбирают для контактов людей малограмотных, с низким интеллектом, не способных понять, что с ними в действительности произошло;

> содержались ссылки не встречи русских и амери­
канских космонавтов с НЛО в космосе, выражалась
уверенность в том, что американские астронавты
встречались с НЛО на Луне, и высказывалось пред­
положение: полеты на Луну были прекращены из-
за опасности, что астронавты могут не вернуться;

> подробно описывались маневры семи НЛО вокруг
космического корабля «Восток-2», снятые на кино­
камеру космонавтом Г. Титовым;

> в отношении многочисленных встреч самолетов с
НЛО говорилось, что их описания заняли бы не­
сколько томов;

>- приводилось мнение некоторых русских уфологов о том, что Ю. Гагарин якобы погиб в 1968 году в ре­зультате столкновения самолета МИГ-15, на кото-

ром он летел, с НЛО, хотя такого официального заключения сделано не было [301].

И это все? А где же провозглашенные в названии темы «Экспериментальное исследования функциони­рования нетрадиционных двигателей НЛО?» О них ни слова.

Таким образом, НИР «Нить-3» не содержала в себе никаких конкретных выводов о принципах устройства НЛО или технологии их создания, а сводилась к пере­сказу общеизвестных сведений, заимствованных из открытой американской уфологической литературы и не представляла никакой ценности.

Совершенно не заслуживала она и грифа «Секрет­но», который фактически был использован для прикры­тия неспособности ее авторов (двух докторов и трех кандидатов технических наук, чьи должности, степени и фамилии указаны на титульном листе) глубоко вник­нуть в существо этой темы и добиться каких-то ощути­мых конкретных результатов (см. Приложение 3).

О степени засекреченности исследований НЛО в самом Министерстве обороны, похоже, вообще не было никакой ясности, и дело доходило до абсурда.

Вот наглядный пример. Как известно, методичес­кие указания по сбору данных об НЛО, разосланные во все воинские части, были несекретными, и в них был подробно указан порядок представления доне­сений.

А в официальном ответе, полученном петербург­ским уфологом Н. Лебедевым из Министерства оборо­ны в 1989 году, говорилось: «Что касается информаци­онных материалов по НЛО, то Министерство обороны этими вопросами не занимается и не располагает ка­кими-либо материалами» [276].

Спрашивается, чему же верить?

Органы государственной безопасности СССР, оказывается, вообще не занимались исследования­ми НЛО.

В 1991 году заместитель председатели КГБ Н. Шам в письме президенту Уфологической ассоциации П. Поповичу сообщил, что КГБ не занимается систе­матическим сбором и анализом информации об НЛО, и направил в Уфоцентр копии поступивших в комитет материалов по НЛО на 124 листах. Это были главным образом донесения воинских частей и экипажей са­молетов гражданской авиации о наблюдениях солда­тами, офицерами, летчиками полетов и зависаний светящихся шаров и звездочек. Они были несекрет­ными, не представляли реальной ценности и были опубликованы в газете «Аномалия» и в иностранной печати [5].

В 1993 году заместитель министра госбезопасно­
сти А. Быков подтвердил, что систематическая рабо­
та по накоплению и изучению материалов по НЛО в
подразделениях Министерства не проводилась и не
проводится, а сама проблема НЛО имеет «академи­
ческий характер».

После распада СССР были преданы гласности наши самые сокровенные секреты. В газете «Извес­тия» в 1993 году были помещены характеристики всех наших стратегических ракет и перечислены все райо­ны позиций РВСН и пункты базирования атомных под­водных лодок со стратегическими ракетами, причем было указано количество типов ракет в каждом из них.

В обстановке такого огульного рассекречивания должны били бы просочиться какие-то сведения об НЛО, потерпевших крушения на территории нашей страны. Но они не просочились: или потому что их про­сто не было, или все-таки в результате сохранения тайны.

Уже упоминавшийся полковник в отставке Б. Со­колов, через руки которого прошли тысячи сообще­ний о наблюдениях НЛО воинскими частями, заявил, что ему ни разу не попадались ссылки на наличие у нас вещественных доказательств существования НЛО. Но в силу занимаемой им должности он только так и должен был отвечать.

А в средствах массовой информации все-таки иногда попадались сообщения о якобы сбитых над нашей территорией НЛО.

В газете Ярославского уфоцентра «Четвертое из­мерение и НЛО» № 1/166 за 2002 год Сергей Ковалев­ский поместил большую статью, в которой утверждал, что в СССР якобы были сбиты и захвачены два ино­планетных корабля, пять беспилотных зондов и фраг­менты двух непилотируемых аппаратов внеземного происхождения.

Один из этих кораблей якобы был сбит в марте 1978 года вблизи населенного пункта Подгорное Семипалатинской области Казахстана и на нем нахо­дились тела двух погибших пришельцев небольшого роста.

Второй корабль якобы был сбит в 1987 году близ населенного пункта Нижний Черек на севере Кабар­дино-Балкарии и захвачен практически неповрежден­ным. На нем находились тела трех погибших малень­ких инопланетян.

По словам Ковалевского, корабль, захваченный в 1987 году на Кавказе, и три экземпляра доставшейся СССР другой инопланетной техники находятся в объекте под кодовым названием «Ледник», в штоль­нях ядерного полигона на Новой Земле (ГЦП № 6), где их исследованием якобы занимаются представители ЦНИИ Министерства обороны в городе Егорьевске Московской области. А корабль, сбитый в Казахстане,

с телами двух пришельцев и часть другой захвачен­ной внеземной техники якобы были проданы в 1992-1994 годах одной частной японской корпорации и спецслужбе Саудовской Аравии.

К сожалению, в статье не указывается, кто такой С. Ковалевский и откуда он почерпнул такие важные сведения, поэтому их достоверность остается, конеч­но, под большим сомнением [203].

В 1981 году программа исследований НЛО «Сетка» получила новое название — «Галактика», а в 1986 го­ду— «Горизонт» (каждый раз с добавлениями «МО» или «АН»).

В 1990 году Государственная программа изучения аномальных явлений была закончена, то есть прекра­щена, а при отделении общей физики и астрономии до 1996 года оставалась только экспертная группа по анализу поступавших сообщений [90].

После завершения этой программы в 1991 году вышла в свет книга Платова и Рубцова «НЛО и совре­менная наука», а в 2000 году — статья Платова и Со­колова «Изучение неопознанных летающих объектов в СССР», в которых тоже ни одним словом не упоми­нались ни посадки НЛО, ни попытки исследований разбившихся объектов [72].

Но в наших Вооруженных Силах далеко не все были согласны с курсом на свертывание исследований НЛО, взятым руководством Академии наук и Министерства обороны.

Подтверждением этого служит опубликованное в 1990 году интервью начальника Главного штаба войск ПВО генерал-полковника И. Мальцева о неоднократных полетах севернее Москвы неизвестных объектов, от­личавшихся поразительной маневренностью, которой не обладают земные механические аппараты, — дру­гими словами, имевших внеземное происхождение.

Узнав об этом высказывании Мальцева, министр обороны Д. Язов не только рассвирепел, но и заявил, что «у нас нет и не может быть никаких НЛО!» Теперь мы понимаем, что это произошло не из-за того, что Мальцев якобы разгласил проявление серьезного ин­тереса нашего руководства к НЛО — такого интереса не было. Наоборот, Язов разгневался из-за того, что Мальцев, занимавший высокий пост в войсках ПВО, осмелился тогда, вопреки уже принятому руководством решению прекратить дальнейшие исследования НЛО, публично, можно сказать демонстративно, подтвердить и реальность существования, и необычные свойства этих объектов, а значит, и необходимость их дальней­шего изучения.

В июне 1991 года Главный штаб войск ПВО пред­принял проверку сообщения московского уфолога М. Мильхикера о том, что остатки инопланетной ци­вилизации якобы просят согласия на посадку их ко­рабля в июне 1991 года севернее космодрома Байко­нур и указания войскам ПВО не применять против них атакующие средства.

По поручению начальника Генерального штаба ге­нерала армии М. Моисеева начальник Главного шта­ба войск ПВО генерал-полковник И. Мальцев написал Мильхикеру, что войска ПВО готовы не применять сво­их огневых средств по инопланетному кораблю (см. Приложение 4), и направил в этот район вместе с Мильхикером группу офицеров во главе с полковни­ком И. Назаренко.

Но сообщение Мильхикера оказалось очередным блефом, и этот случай, конечно, не способствовал признанию проблемы НЛО в глазах военного руковод­ства [161, 194].

Обобщенные результаты работы комиссии Мигу­лина и военных за 13 лет и выводы, к которым они при-

шли, почему-то так и не были опубликованы. Если про­блема НЛО была признана не заслуживающей внима­ния, то результаты их исследований можно было без­болезненно опубликовать, а если все-таки подтвер­дилась ее важность, то исследование нужно было продолжать. Не было сделано ни того ни другого.

Так бесславно закончились попытки наших госу­дарственных органов заняться изучением проблемы НЛО, и архив сообщений о наблюдениях НЛО, посту­пивших в Академию наук, по словам Платова, в насто­ящее время уничтожен.

Судьба секретного архива неопознанных явлений Министерства обороны, находившегося в одном из хранилищ полигона Красный Кут на юге Саратовской области, пока неизвестна. Полковник Соколов в 1993 году даже передал приезжавшим в Москву аме­риканским уфологам описания 400 наиболее интри­гующих случаев из имевшегося у него массива сооб­щений об НЛО, полученных из воинских частей, а ос­тальные сообщения якобы сжег [224].

После распада СССР наши власти вообще пере­стали уделять внимание этой проблеме, и она отошла на задний план. В 1997 году бывший активный участ­ник комиссии Мигулина Черноус подтвердил, что она уже давно не существует.

Такая же картина — и в Министерстве обороны.

В 1996 году начальник Академии войск ПВО гене­рал-полковник Г. Решетников заявил, что никакого специального банка данных о наблюдениях или встре­чах с НЛО у войск ПВО нет, а вся информация о дей­ствиях этих объектов теперь нигде не собирается. Никаких новых директив или специальных задач по уфологическим исследованиям у войск ПВО и ВВС нет, хотя эта проблема должна была касаться их в первую очередь.

Спецлаборатория 22-го НИИ в Мытищах давно рас­формирована [167].

Сотрудник Центра космической связи генерал-майор В. Алексеев тоже подтвердил, что дела с иссле­дованиями НЛО в нашей стране сейчас в гораздо бо­лее худшем состоянии, чем раньше, и прежде всего — по экономическим причинам [168].

Какие там НЛО, когда весь бюджет нашей страны на 2004 год (около 80 миллиардов долларов) был в 5 раз меньше расходов, выделенных в бюджете США только на оборону (401 миллиард долларов). А выво­ды, сделанные когда-то в отношении НЛО, видимо, лежат теперь где-то «мертвым грузом».

Конечно, досадно все это слышать, тем более что количество материальных доказательств существова­ния НЛО и их экипажей неуклонно возрастает.

Все исследования НЛО по государственной линии в нашей стране сводились к бесконечным спорам о том, существуют ли эти объекты, и простому сбору данных о наблюдениях НЛО. Никакой практической пользы для нашей страны такие исследования не при­несли.

Признал это и сам Мигулин, который в предисло­вии к книге «НЛО и современная наука» писал, что все проводившиеся исследования НЛО науку не обогати­ли, ибо никаких принципиально новых знаний получе­но не было [72].

Дата добавления: 2015-07-25