Глава V. – Мне кажется, нам остается только ждать и быть ко всему готовыми

– Мне кажется, нам остается только ждать и быть ко всему готовыми, – сказал Воробей, отворачивая морду от режущего ветра. – Ладно, я иду домой.

Львиносвет не тронулся с места. Воробей подождал, чувствуя, как его брат тщетно борется с тревогой, удерживающей его на берегу.

– Ладно, оставайся, если хочешь! – решил он, наконец. – Поохоться на обратном пути, сам знаешь, после битвы у всех разыгрался аппетит!

Хрустнула галька – это Львиносвет вскочил и помчался в сторону леса. Воробей трусцой взбежал на склон и поспешил в лагерь. Но стоило ему вдохнуть запах палой листвы, как мысли его вновь вернулись в Сумрачный лес. У Воробья не укладывалось в голове, что Звездоцап все‑таки сумел найти себе сторонницу в Грозовом племени. Странно, что ею оказалась именно Искролапка! Возможно, Голубичка была не единственной сестрой с роковой судьбой?

Воробей содрогнулся. Тряхнув головой, он со всех лап помчался по узкой тропке, ведущей в родной овраг. Морозный воздух стеной стоял возле колючей ограды, но стоило Воробью протиснуться внутрь и выбраться из туннеля, как он сразу же окунулся в тепло. Его соплеменники сновали по лагерю, занятые привычными дневными заботами.

– Давайте поднимем эту ветку и подопрем ее суком, – говорила Листвичка, стоя возле воинской палатки. – Если оплести ее ветками и возвести вокруг новые стены, появится место для трех дополнительных подстилок.

Воробей побрел через поляну, сопровождаемый треском веток и сучьев.

– Осторожнее! – предупредила его Милли, когда он поравнялся с кучей дичи. – Березовик роет яму для хранения дичи.

Когда земля промерзала, коты закапывали дичь в землю, где она оставалась свежей несколько дней.

Воробей остановился на краю ямы.

– Думаешь, морозы продляться долго? – спросил он у Милли.

– Не знаю, но лучше подготовиться, как следует, – ответила она. – Дичи становится все меньше, нужно постараться сохранить хотя бы ту, что есть.

– Воробей! – раздался со стороны палатки целителя оглушительный визг Шмеля.

Воробей обернулся и тут же почувствовал волну страха, прокатившуюся по телу Милли. Неужели Иглогривке стало хуже? Он со всех лап бросился в свою пещеру, протиснулся сквозь переплетенные ветви ежевики и ворвался внутрь.

Шмель стоял посреди пещеры, от его шерсти пахло корой и мокрыми зелеными листьями.

– Смотри, что мы тебе принесли! – радостно воскликнул он.

Среди свежих лесных запахов Воробей уловил тусклый и пыльный аромат сухой паутины.

– Ох, ну ты меня напугал! – выдохнул он. – Я уж решил, будто что‑то стряслось.

Милли вихрем влетела в палатку.

– Иглогривка! Она здорова?

– Все в порядке, – отозвалась Яролика, подходя к ним. – Шмель отыскал огромные клочья паутины в зарослях плюща на Великом дубе, – в голосе одноглазой воительницы звучала неподдельная гордость. – Он забрался очень высоко, чтобы достать ее!

Иглогривка завозилась на своей подстилке.

– Он такой смелый, правда?

Воробей наскоро обнюхал Яролику и нахмурился, почувствовав кисловатый запах нагноения.

– Как твои раны? Где болит?

– Немного дергает, – призналась воительница. – Но ничего, это всего лишь царапины. Все пройдет.

– Смотри, не вздумай ковырять затянувшиеся раны, – строго предупредил Воробей. – Я дам тебе мазь от воспаления. – Он повернулся к Шмелю. – Ухо болит?

– Щиплет немного, но это от холода, сегодня у всех кончики ушей зудят.

Воробей подошел к подстилке Иглогривки и наклонился, чтобы выслушать ее дыхание. Кажется, хрипы стали менее отчетливыми.

– Сегодня непременно сделай упражнения, – сказал он.

– Она уже выползала к куче с добычей, – выпалил Шмель, спеша похвастаться успехами сестры.

– Яролика, ты не могла бы захватить в детскую немного мха? Котятам нужно сменить подстилки. – Воробей почувствовал, как одноглазая кошка изумленно уставилась на него. – Я знаю, что это забота оруженосцев, – поспешно добавил он, виновато склонив голову. – Но наш молодняк сейчас на тренировке, а у меня не хватает лап, чтобы всюду успеть.

– Конечно, – легко согласилась Яролика. – Я возьму с собой Шмеля, он поможет мне донести мох.

Когда они ушли, Воробей обернулся к Милли.

– Березовику, наверное, нужна помощь в устройстве ледника? – хмуро поинтересовался он.

– Выгоняешь меня? – усмехнулась Милли. – Ладно, уже ухожу. Скажи только – с Иглогривкой все в порядке?

– Ей лучше с каждым днем, – честно ответил Воробей.

– Ты не боишься переутомить ее своими упражнениями? – не унималась хлопотливая мать. Воробей услышал, как она гладит хвостом худой бок дочери. – Она выглядит очень усталой, бедняжка!

Воробей стиснул зубы и медленно выдохнул.

– Поверь, я не дам ей перетрудиться. Она делает только то, что ей по силам.

– Не волнуйся, мама, – подала голос Иглогривка. – Я люблю делать упражнения, без них я бы со скуки умерла!

Воробей шкурой чувствовал сомнения, одолевавшие Милли.

– Иди, работай, – поторопил он. – От того, что ты волнуешься, лучше никому не станет!

Когда воительница нехотя вышла из палатки, Иглогривка заворочалась на своей подстилке.

– Между прочим, мог бы сказать Шмелю и Яролике спасибо за паутину! – ворчливо заметила она. – Они принесли ее столько, что хватит до самых Зеленых листьев!

Воробей открыл пасть, чтобы огрызнуться, но тут ежевика зашуршала снова.

– Воробей! – раздался дрожащий голосок Голубички.

Иглогривка мгновенно приподняла голову.

– Что случилось?

– Ничего страшного, – поспешно ответил Воробей, хотя сразу же догадался о том, что могло так напугать маленькую ученицу. – Выйдем отсюда, – прошипел он, выталкивая Голубичку из пещеры. – Поговорим снаружи! – Он обернулся к Иглогривке и сказал, стараясь не выдать своей тревоги: – Схожу, проведаю Огнезвезда. Мне кажется, нужно заново наложить мазь на его рану.

– Я все знаю об Искролапке, – горячо зашептала Голубичка, когда они отошли подальше от палатки целителя. – Ее обучают мертвые коты из Сумрачного леса!

– Тише ты, не надо орать на весь лагерь! – прошипел Воробей.

– Но мы должны что‑то сделать!

Воробей поморщился, наступив на сухую ветку бука.

– Что, например? – рявкнул он. – Приказать ей больше не ходить туда? Ты думаешь, она нас послушает?

– Но почему ты думаешь, что нет? – В голосе Голубички звучал неподдельный страх.

Воробей повел ее в дальний конец лагеря.

– Слушай, – зашептал он. – Твоя сестра сделала свой выбор. Я думаю, теперь мы можем только следить за ней, чтобы знать, чем она занимается. Возможно, через нее мы сможем больше узнать о своих врагах.

– Но Искролапка нам не враг! – в отчаянии простонала Голубичка. – Она моя сестра! Я не могу допустить, чтобы она стала такой! Звездное племя знает, что Звездоцап хочет с ней сделать, оно спасет ее!

– Я не собираюсь до ночи стоять здесь и спорить с тобой, – буркнул Воробей и быстро обернулся, услышав, как всколыхнулась колючая стена лагеря. Мышеус, Прыгунец и Шиповница возвращались в лагерь, наполняя морозный воздух теплым ароматом свежей дичи. – Не здесь и не сейчас. Нас могут услышать. – С этими словами он направился в сторону воинской палатки. – А ты, вместо того, чтобы стенать и причитать, лучше помогла бы своим товарищам. У них работы невпроворот, каждые лапы на счету.

Воробей ушел, оставив Голубичку в страхе и отчаянии. Ему было немного стыдно за свою черствость, но он дал себе слово, что поговорит с ней позже. Где‑нибудь в лесу, подальше от настороженных ушей и любопытных глаз.

Судя по запахам, доносившимся от кучи дичи, патрульные принесли дрозда, полевку и голубя.

– Нужно вырыть ледник поглубже, – говорила Милли.

– Ну уж нет, сначала я как следует подкреплюсь, – раздался откуда‑то из‑под земли приглушенный голос Березовика. Комья земли вылетели на поверхность, следом из ямы показался воитель. – Умираю, есть хочу!

– Мышеус! – донесся со стороны входа тоненький писк Вишенки. – Ой, ты уронил!

Воробей услышал, как шерсть прошуршала по мерзлой земле возле колючей ограды – это малыши волокли что‑то тяжелое через поляну.

– О, какая жирная белочка! – воскликнул Березовик, жадно облизывая губы. Сорвавшись с места, он помчался к котятам. – Неужели сами поймали? – пошутил он.

– Нет, мы ее нашли снаружи, возле изгороди, – честно ответил Кротик, не поняв шутки. – Наверное, патрульные Мышеуса ее обронили.

– Нет, мы не ловили белку, – донесся со стороны кучи дичи озадаченный голос Мышеуса.

Из туннеля, ведущего к поганому месту, выскочила взъерошенная Маковка.

– Что я слышу? – завопила она. – Вы выходили из лагеря?! Да кто же вам разрешил такое безобразие? Да в такую‑то погоду!

– Теперь нам понадобятся два ледника, – заметила Милли, когда Березовик принес белку в кучу.

Когда Воробей взобрался по каменной осыпи на карниз, Песчаная Буря тут же высунула голову из палатки Огнезвезда.

– Как он? – спросил Воробей, устало переводя дух.

– Чувствует себя очень усталым, но жалуется на то, что мы удерживаем его в палатке, – ответила кошка.

Воробей протиснулся в тесную пещерку. Предводитель Грозового племени сел и широко зевнул. Рана на его горле быстро подживала, от нее не пахло ни заражением, ни грязью.

– Болит? – спросил Воробей, осторожно дотрагиваясь носом до безобразного шрама, чтобы окончательно убедиться в отсутствии воспаления. Шерсть вокруг раны слиплась от крови, но кожа под ней была здоровой и мягкой, без малейшего признака опухоли.

Огнезвезд отстранился.

– Я скажу тебе, если будет болеть, – пообещал он, отряхивая свою свалявшуюся после сна шерсть. – Ежевика уже вернулся?

– Еще нет, – отозвалась Песчаная Буря.

– Надеюсь, они как следует разметили границу, – проворчал Огнезвезд. – Пусть коты племени Теней знают – что наше, то наше.

Воробей с досадой дернул хвостом. Неужели предводитель до сих пор верит, что это была обычная стычка из‑за куска приграничной территории?

– Воробей!

Целитель вздрогнул, застигнутый врасплох этим окриком. Голос Огнезвезда звучал настороженно, словно тот о чем‑то догадывался, но боялся спросить.

– Ты ничего не хочешь мне рассказать?

«Рассказать ему об Искролапке? – подумал Воробей. – О том, что кошка, которая втянула его в бессмысленную битву за кусок поляны Двуногих, на самом деле была слепым орудием в лапах Сумрачного леса? Разве предводитель племени не должен знать о том, что теперь не одно Звездное племя посылает сны и знаки его воинам?»

Но Воробей быстро отмел эту мысль. Не стоит посвящать предводителя в эту историю. Они справятся с бедой своими силами.

– Они вернулись! – воскликнула Песчаная Буря, бросаясь прочь из пещеры. – Ежевика и Дым!

Камни застучали под ее быстрыми лапами. Воробей и Огнезвезд вышли следом. Остановившись на карнизе, Воробей стал слушать, как Ежевика, Дым и остальные патрульные подходят к осыпи. От их шкур пахло лесом и морозом, а на лапах держался едкий смрад племени Теней.

– Вы расставили метки? – спросил Огнезвезд у своего глашатая.

– Мы – да, – коротко ответил Ежевика.

Дым вышел вперед.

– Племя Теней до сих пор не пометило свою сторону границы!

Раздались торопливые шаги Милли.

– Они отказываются признавать новую границу! – возмущенно воскликнула она.

– Но они обязаны ее признать! – подала голос Листвичка, оторвавшись от работы над воинской палаткой.

– Вообще‑то, они не обязаны этого делать, – резонно заметил Березовик.

Шерсть у Милли встала дыбом от гнева.

– Но ведь вчера они потерпели поражение!

Воробей узнал медленную, степенную поступь старого Пурди, выбравшегося из палатки старейшин.

– А вы уверены, что они знают об этом?

– Конечно, знают, как же им не знать! – запальчиво выкрикнула Кисточка, подходя к своему товарищу. – Ведь Львиносвет вчера убил их глашатаю! Дело ясное, ясней не бывает.

Повисла тишина, но Воробей слышал, как застыли кошачьи лапы, а хвосты в волнении метут твердую землю. Наконец, Огнезвезд сделал шаг вперед.

– Мы вместе с племенем Теней скорбим о смерти Ржавницы, – тяжело выговорил он.

«Где Львиносвет? – подумал Воробей, переступая с лапы на лапу. – Он даже не может защитить себя от этих упреков!»

– Львиносвету следовало быть осторожнее, – пробурчал Ежевика.

Воробей с трудом проглотил комок ярости. Куда запропастился Львиносвет? Он должен сам защитить свою честь! Если Воробей вступится за него сейчас, это будет выглядеть так, словно Львиносвет прячется от ответственности. И тут он услышал, как кто‑то вылезает из колючего туннеля.

Искролапка.

Она бесшумно вошла в лагерь и пробралась сквозь толпу своих соплеменников.

– Что случилось?

Воробья обдало холодом. Он пошатнулся. Неожиданный свет хлынул в его слепые глаза, и он вдруг увидел Искролапку – так же ясно, как во сне. Ее серебристая шерстка сияла на фоне голой холодной поляны. Леденящее предчувствие неотвратимой беды когтями стиснуло сердце Воробья, но видение еще не закончилось. Вот тени всколыхнулись на вершине оврага, упали вниз, накрыли собой палатки, поглощая Грозовых воинов. Коты Сумрачного леса потоком ринулись вниз, скользя по камням, как ящерицы. Глаза их пылали багровым огнем, зубы и клыки сверкали, как кристаллы, вспыхивая в темноте.

С дружным ревом Грозовое племя поднялось на защиту своего лагеря. Крутобок полоснул когтями бурого кота, но тот схватил его клыками за горло, и стал трясти, пока смерть не закрыла желтые глаза бывшего глашатая. Милли с истошным воплем бросилась на убийцу своего друга, но сразу двое врагов навалились на нее и потащили во тьму.

Грозовое племя оказалось подавлено огромной армией врага.

Березовик, визжа от боли и ярости, умирал под безжалостными когтями убийц. Вот упал с распоротой глоткой бурый Дым. Один за другим, Грозовые воители валились на поляну, обагряя землю своего лагеря алой кровью. Вскоре вся поляна была усеяна мертвыми телами. Кровь лилась из застывших в вопле ртов, алые потоки сливались в реки, зловещей тенью расползавшиеся по земле. Багровые струи выбегали из палаток, текли из‑под стен оврага; алая капель падала с ежевичных колючек, преграждавших вход в опустевшую детскую, где навек поселилась тишина.

И только Искролапка осталась цела и невредима.

Воины Сумрачного леса окружили ее со всех сторон, жесткая радость победы сияла в их глазах. Искролапка стояла неподвижно, как скала, облитая лунным светом – невредимая, неустрашимая и неустрашившаяся. Сердце у Воробья запнулось, когда Искролапка вскинула голову и в упор посмотрела на него – ее голубые глаза были черны, как ночь, а взгляд равнодушен, как смерть.

Срывающееся шипение, раздавшееся за спиной у Воробья, заставило его обернуться.

Перед ним сидела Пестролистая, немое отчаяние застыло у нее в глазах.

«Прости меня, – прошептала она. – Я не смогла это предотвратить».

Дата добавления: 2015-07-19