Глава 24 Собачья жизнь

Ник сразу определил – в Нэшвилле что-то ужасно не так.

Город такой величины просто обязан был иметь послесветов, но они не нашли ни одного. Впрочем, они набрели на их покинутое жилище – фабрику, перешедшую в Междумир. Там было полно свидетельств их недавнего присутствия, но это и всё. Не единой души.

– Может, они все взяли свои монеты и ушли? – предположил Джонни-О.

– А может, угодили в лапы Мэри, – сказал Чарли.

– А может ещё чего похуже, – проворчала Цин, и, видя реакцию Кудзу, все заподозрили, что она, пожалуй, права. Хотя псу далеко было до бладхаунда,^[33] всё же органы чувств у него были получше человеческих: когда Цин собиралась войти в здание фабрики, Кудзу сдал назад и завыл. Он наотрез отказался и близко подходить к злополучному месту.

Да, совершенно определённо – атмосфера здесь была странная, в воздухе словно бы висел горький отголосок каких-то страшных событий. Значит, здесь без Ищея не обойтись.

Ищеем звали пацана, который пристал к ним в Чаттануге – он обладал таким отменным чутьём, что мог унюхать даже те вещи, которые практически не могут пахнуть, как, например: когда кто-нибудь очень напряжённо думает – пахнет подпаленным ламповым абажуром, а если кто-то чем-то очень сильно озадачен – пахнет жареной курицей. Вы можете подумать, что у этого парня, должно быть, был безобразно огромный нос, но ничего подобного. Нос Ищея представлял собой маленькую вздёрнутую пуговку.

– Не размеры носа имеют значение, – частенько повторял Ищей, – а то, как глубоко уходят носовые полости.

У Ищея носовые полости тянулись до самых пяток. Фактически, когда он чихал, то мог всю комнату забрызгать после слизью, которая, в отличие от нормальной, живой слизи, никогда не высыхала.

Они привели Ищея к зданию фабрики, и тот, в точности как Кудзу, не захотел даже в двери войти. Но он-то, по крайней мере, мог объяснить, почему.

– Здесь пахнет какой-то жутью! – сказал он. – Всё место провоняло! – Потом он ткнул пальцем на юг, примерно в направлении Мемфиса: – А вон туда эта жуть утопала.

– Вот свезло, так свезло, – сказала Цин, пытаясь успокоить Кудзу – тот сменил репертуар с воя на скулёж.

– Что бы это ни было, – заявил Ник, – будем надеяться, что мы не наткнёмся на него по дороге.

Должно быть, эта неизвестная жуть была достаточно жуткой, чтобы напугать Ищея до беспамятства – не желая встретиться с нею по дороге в Мемфис, он дезертировал.

Цин была не прочь поскорее убраться из Нэшвилла. Реакция Кудзу не давала ей покоя, поэтому чем быстрее они двинутся в путь, тем лучше. У Огра, однако, были свои соображения. Они задержались в городе – для того, сказал он, что им нужно поискать, нет ли здесь каких заблудших послесветов. Но это была ложь. Они остались в Нэшвилле, потому что у Огра имелось ещё одно тайное задание для Цин – очень, очень значительное. Оглядываясь назад, Цин поняла, что все предыдущие трюки, которые ей приходилось проделывать, вели именно к этой важнейшей задаче.

Они снова были в поезде. Кудзу куда-то сбежал, и Цин никак не могла его найти. Собственно, это не было чем-то из ряда вон, он частенько убегал самостоятельно исследовать окрестности, но Цин встревожилась – наверно, она тоже начала ощущать что-то нехорошее. Что-то, пованивавшее злыми намерениями.

Наконец, она нашла пса в салон-вагоне – личных апартаментах генерала. Кудзу слизывал шоколад с руки Огра.

– Кудзу! Ко мне! – скомандовала Цин. Пёс неохотно бросил лакомство и потрусил к хозяйке.

– Кудзу стал тебе хорошим другом, правда? – спросил Огр.

– Он мой самый лучший друг.

– Я знаю, ты к нему очень привязана… И я понимаю, почему ты сделала то, что сделала. Ну, то есть, когда забрала его у злого хозяина.

Цин опустилась на корточки и стала почёсывать Кудзу загривок.

– А как же иначе. Я спасла его от судьбы, которая хуже, чем смерть.

– Может, и так… но это не меняет того факта, что ты вырвала живую тварь из живого мира.

Цин внимательно взглянула на Огра, сидящего в своём запачканном шоколадом кресле. Это ей только кажется, или в самом деле сегодня в нём больше коричневого вещества, чем было вчера?

– Я должен спросить тебя кое о чём, Цин, это очень важно. – Он наклонился вперёд. – Когда ты выдернула Кудзу – ты перенесла сюда только его дух или всю собаку целиком?

– Думаю, всю целиком, сэр. Я хочу сказать, я не вырывала его маленький собачий дух из тела – не-а, ничего такого. Я схватила его и вытащила в Междумир, ну и вот… Он здесь. Там никакой дохлой собаки не оставалось, я видела! Я забрала сюда и тело, и душу. – Кудзу перевернулся на спину, чтобы ему почесали животик. Цин принялась чесать, и пёс замурлыкал, как котёнок. – И он не спал девять месяцев. Он же, получается, по-настоящему никогда и не помирал.

– Значит… – протянул Огр, – он был во плоти, когда ты перетянула его сюда… но сейчас-то у него плоти нет.

– Так точно – он такой же послесвет, как все мы. Он не старится, не болеет и не меняется. И он светится.

– И всё же, забирая его из мира живых, ты поступила плохо.

Цин не понравилось направление, которое принял их разговор.

– Да уж не хуже всех остальных моих дел! – огрызнулась она. – Не хуже всего того, что ты заставляешь меня проделывать! – И ехидно добавила: – Сэр.

– Нет, хуже. Я думаю, ты и сама это понимаешь.

– Ну и что? Поезд ушёл. Теперь-то с этим ничего не поделаешь.

На это Огр тихо ответил:

– Нет, с этим можно кое-что поделать.

Цин не хотела слушать дальше.

– Давай, Кудзу, пошли отсюда.

Она подняла собаку на ноги и направилась к выходу.

– Вернись! – сказал Огр. А когда она не послушалась, рявкнул: – Это приказ!

Она остановилась в дверях и развернулась кругом.

– Ты можешь приказывать мне, сколько влезет, но Кудзу ты не имеешь права ничего сделать – он мой, не твой!

– Если ты хочешь отныне поступать по справедливости, – спокойно ответил Огр, – тогда ты должна вернуть Кудзу в живой мир – точно так же, как ты сделала с цветами два дня назад.

– Нет! – На этот раз она даже не сочла нужным прибавить «сэр».

– Так будет правильно, и ты это знаешь.

– Но если я суну его обратно – куда он пойдёт? – умоляюще произнесла она.

– Найди для него хорошую семью.

– Если я суну его обратно, он же умрёт!

– Но сначала проживёт отличную, полноценную собачью жизнь.

Цин выходила из себя, топала ногами и орала на Огра, но тот оставался невозмутим, отчего она неистовствовала ещё больше.

– Зачем ты от меня это требуешь?

Вместо ответа он строго сказал:

– Я твой командир и приказываю тебе найти хороший дом для Кудзу. А потом ты используешь свой дар, чтобы поместить его в этот дом.

– Можешь приказывать хоть до Страшного суда – не стану, и всё!

На секунду повисла тишина. Затем он проговорил:

– Если ты сделаешь, как велю, я отдам под твоё командование целый полк.

Похоже, гадкий, липкий палец Огра нажал нужную кнопку. Цин сама к себе почувствовала отвращение – как, однако, легко ею управлять!

– А сколько это – целый полк? – спросила она.

* * *

Цин проклинала всё на свете, выходила из себя и всё такое, но… Она не могла не признать правоты Огра, чёрт бы побрал эту Херши-рожу! Она не имела права забирать живую собаку в Междумир. История, которой она оправдывала свой поступок – насчёт жестокого хозяина – была чистой воды враньём. Кудзу жил и горя не знал в хорошей семье, до того любящей и заботливой, что Цин прямо выворачивало. Это случилось ещё до того, как она превратилась в отшельницу, тогда, когда она ещё надеялась, что может оставаться вместе с живыми, прикидывалась, что она одна из них, хотя живые даже не догадывались о её присутствии. Она оставалась с этой семьёй около месяца – сидела за их обеденным столом, потихоньку приворовывая еду с их тарелок; наведывалась в их гостиную и утаскивала игрушки у детей, с удовольствием наблюдая, как братишка с сестрёнкой ссорятся, обвиняя друг дружку в пропаже.

Пёс чуял её. Не совсем отчётливо, конечно, но достаточно, чтобы начинать беспокоиться, когда Цин присутствовала в помещении. Потом он постепенно привык к ней, оттаял, подходил к тому месту, где стояла невидимая гостья, и опрокидывался на спину, чтобы она погладила его по животу. Цин так и поступала – протягивала свою экторуку и ласкала собаку. Когда однажды она увидела, что между пальцами застрял собачий волосок, ей в голову пришла идея. Если волос смог пройти в портал между мирами, то почему бы не пройти всей собаке?

Хозяева пса так никогда и не узнали, что случилось с их любимцем. Наверно, в конце концов они решили, что его утащили койоты, или что-нибудь в этом роде. Зато теперь у Цин был друг, в котором она так остро нуждалась. Она даже дала собаке новую кличку. Раз её саму назвали в честь цветка, то и собаку она назвала в честь растения. Есть такая быстрорастущая лиана – кудзу. Вот это название Цинния и выбрала, потому что пёс быстро привык к ней, прильнул, словно лиана. Настоящее имя пса она позабыла.

Однако эту историю Цин никому не могла поведать, потому что в глубине души знала, что поступила плохо. Ей было стыдно. Словом, получилось, как в пословице: то, за чем гоняешься, погонится за тобой и укусит в зад. Круг замкнётся. Пришло время исправить содеянное. Но ведь ей необязательно при этом радоваться!

Она сделала то, чего требовал Огр: нашла для своего четвероногого друга подходящую семью. И не какую-нибудь, а очень похожую на ту, из какой она забрала Кудзу когда-то: зажиточную, с двумя детишками. Цин наблюдала за членами семьи достаточно долго, чтобы сделать вывод: это хорошие люди. Она посидела с ними за обеденным столом и, когда никто не смотрел, стянула для себя початок кукурузы. Убедившись в правильности своего выбора, она отправилась за Кудзу и Огром.

* * *

Когда они приблизились к дому, вдали тихо и зловеще прогремел гром. Восточный горизонт заволокло тучами. Цин чувствовала, что что-то похожее происходит у неё внутри.

– Постой, да у них уже, кажется, есть собака, – сказал Огр, когда они ступили во двор. На лужайке стояла собачья будка, а к её стенке были прислонены два пакета с собачьим кормом.

– Это я их там поставила, – сказала Цин.

Она украла и будку, и корм в зоомагазине неподалёку и поместила на заднем дворе сегодня рано утром. Обитатели дома увидели новый инвентарь и, понятное дело, пришли в недоумение. Детишки запрыгали от радости, решив, что это сюрприз специально для них, что им собираются подарить собаку, а родители терялись в догадках, чья же это затея.

– Ну, мне же надо было их подготовить, – объяснила Цин. – Потому как если бы собака просто появилась у них во дворе вот так вот, ни с того ни с сего, они, чего доброго, отправили бы её в приют. Но если он придёт со всем этим добром, то они поймут, что он не бродячий какой. Что кто-то специально поместил его сюда, пусть они и не знают, кто.

– Неплохо придумано, – одобрил Огр.

Взрослые сейчас были в доме и, по-видимому, обзванивали родных и знакомых, чтобы узнать, чьи это шутки. Цин долго гладила Кудзу. Пёс был сообразителен, но явно не догадывался, что его ожидает.

– А вдруг ничего не выйдет? – с надеждой спросила Цин. – Собака – это тебе не пук дурацких цветов. Может, такую большую и такую живую штуковину нельзя протолкнуть через дырку?

– Может, и нельзя, но мы не узнаем, пока не попытаемся.

Ну вот, она знала, что Огр именно так и скажет.

Цин заговорила с Кудзу мягко, тихонько, сказав ему все те слова, что люди обычно говорят тем, кого больше никогда не увидят. Наконец, Огр промолвил:

– Пора.

Цин ухватила собаку за загривок своей эктодёрской рукой.

– Прости меня, пёсик, – сказала она и начала проталкивать его вперёд.

Эктотолкание, с которым она так мучилась поначалу, шло теперь куда легче – как и предсказывал Огр. Но переместить живое существо оказалось совсем не просто– сравнение с открыванием замка отмычкой не годилось. Нет, это было больше похоже на попытку вскрыть Форт Нокс.^[34]

И как назло, в момент, когда открылся проход, Кудзу принялся скулить и упираться.

– Помоги! – закричала Цин, стараясь пропихнуть собаку через дыру. Теперь и Огр принялся толкать Кудзу. Оба напрягли все свои силы. Сначала сквозь портал прошла морда собаки, затем вся голова и передние ноги. Кудзу испустил истошный вой, портал обтянулся вокруг его бёдер, и, наконец, с последним, самым мощным толчком, весь пёс проскользнул в живой мир; дыра мгновенно затянулась, и Цин с Огром покатились на спину, сбитые с ног ударной волной схлопнувшегося портала.^[35]

Кудзу как ненормальный прыгал по траве перед ними, перепуганный, озадаченный и ничего не понимающий.

– Посмотри! – воскликнул Огр. – У него больше нет послесвечения! Видишь? Видишь?

Кудзу снова был живой собакой в живом мире! Подпалины на его меху стали бледнее и мутнее, и тело его теперь состояло из плоти и кости. Он метался туда-сюда, пытаясь отыскать Цин, и лаял как оглашенный. Наверно, какое-то смутное чувство говорило ему, что она всё ещё здесь, но он не видел её и никогда больше не увидит.

– Он живой! – твердил Огр, словно некий сумасшедший учёный.^[36] – Он живой!

– Прости меня, собачка, – всхлипывала Цин, – прости, прости…

Но она знала – Кудзу не слышит её.

Хозяева дома услыхали собачий лай и вышли на заднее крыльцо. Детям понадобилось несколько минут, чтобы убедить родителей, но в конце концов те уступили. Кудзу позволили остаться. Детишки тут же набросились на него с объятиями, стараясь успокоить перепуганного пса.

– Как тебя зовут, собачка? – спросила девочка.

– Кудзу! – закричала Цин, но никто её не услышал.

Снова прогремел гром, чуть ближе, чем раньше. Родители взглянули на затянутое грозовыми тучами небо. А мальчик сказал:

– Давайте назовём его Шторм!

Вот круг и замкнулся: Цин внезапно вспомнила, что Шторм – это и есть настоящее имя её бывшей собаки.

Прошло ещё несколько минут, и лай стал утихать, перешёл в жалобные подвывания, а потом и они затихли, пёс лишь тяжело, тревожно дышал. Ещё совсем недолго – и Кудзу/Шторм улёгся на траву и перекатился на спину – мол, давайте, чешите мне брюхо, чтó его новые хозяева и бросились с радостью выполнять.

Цин обернулась к Огру.

– Я тебя ненавижу, – сказала она, и действительно ненавидела его от всей души.

– Твоё право, – ответил тот. – Но ты только что доказала, что верность присяге для тебя важнее личных интересов. Такая верность должна вознаграждаться… лейтенант.

Он протянул к ней шоколадную руку и начертил ещё один шеврон на рукаве её формы. А затем он сказал нечто такое, что восхитило Цин в той же степени, в какой она ненавидела его:

– Я хочу, чтобы ты запомнила, как проталкивала Кудзу в живой мир. – И после паузы добавил: – Потому что очень скоро ты то же самое проделаешь с Мэри Хайтауэр.

Дата добавления: 2015-07-16