Народное направление в Реформации. Томас Мюнтер.

Настоящим же показателем раскола лагеря Реформации являлось определившееся

и оформившееся в эти годы ее народное направления. Выразителем народного

революционного понимания Реформации стал Томас Мюнцер.

Мюнцер родился, по-видимому, около 1489 г. в городке Штольберге в Южном

Гарце. Отец его, возможно, был мастером монетного дела. Мюнцер учился в

университетах Лейпцига и Франкфурта-на-Одере, получил степень бакалавра

богословия. Впервые годы Реформации Мюнцер выступает приверженцем и

сторонником Лютера.

Однако в 1520 г., прибыв по рекомендации Лютера в качестве священника и

проповедника в саксонский город Цвиккау, Мюнцер не только обнаружил в

совместной с лютеранами борьбе против францисканцев более резкий тон и

решительные методы, но и показал, что исходит из иных классовых позиций,

привлекая на свою сторону подмастерьев и беднейшие слои населения и

вкладывая в понимание Реформации новое, революционное содержание.

Крестьянско-плебейский лагерь, который возглавил Томас Мюнцер, обратил

реформационное движение в открытую бескомпромиссную борьбу против всяких

эксплуататорских порядков, социального неравенства, власти князей, засилья

церкви. Пик этой революционной борьбы - Крестьянская война в Германии (1524-

1526 гг.).

Социальные и политико-правовые идеи восставших крестьянских масс были

наиболее определённо изложены в “12-ти статьях” и в “Статейном письме”.

Первый документ состоял из относительно умеренных и конкретных требований.

В нём, в частности, говорилось о необходимости выборности и сменяемости

духовных лиц общинами, об обязательности отмены крепостного права, об

уменьшении размера податей, оброков и барщины, об устранении произвола в

управлении и судах и т. д. Содержание “Статейного письма”, вышедшего из

ближайшего окружения Т. Мюнцера, было куда радикальнее. Авторы этого письма

заявили, что крайне бедственное положение народа больше терпеть нельзя.

Всем крестьянским общинам надо объединиться в “христианский союз и

братство”, сообща устранить любыми средствами (в том числе и

насильственными) тяготы, создаваемые простым людям духовными и светскими

господами. В “христианском союзе и братстве”, который должен будет охватить

всю страну, установится справедливый общественный строй; его принципом

явится служение “общей пользе”. Поскольку “Статейное письмо” задачу

учреждения такого союза связывало с народными массами, постольку вполне

логично допустить, что в них оно видело и носителя власти при новом

социальном порядке. Мысль о том, что власть следует передать простому народу, шла,

несомненно, от Т. Мюнцера, по мнению которого лишь обездоленному люду чужды

эгоистические цели и он движим общими интересами, стремится к “общей

пользе”. Т. Мюнцер прорицал лютеровское понимание существовавшего светского

государства как организации, устанавливающей и охраняющей с помощью

юридических законов “гражданское единство” между разными конфликтующими

слоями общества с их различными потребностями и религиозными верованиями.

Он считал, что М. Лютер, обосновывая изъятие из ведения светского

государства всех общезначимых дел религиозно-этического плана, фактически

оправдывал узурпацию данного государства социальными верхами, которые

распоряжались им вовсе не ради поддержания “гражданского единства”, а в

целях удовлетворения своих корыстных партикулярных интересов. Волю и цели

бога способно осуществить только то государство, которое сообразует своё

бытие с общей целью мирового развития, целью всего сущего. Для того, чтобы сбросить “безбожников с трона правления” и выдвинуть на

их место людей низших и простых, надо воспользоваться мечом. Это, по Т.

Мюнцеру, неизбежно и законно. Другого средства нет, пока светские и

духовные князья грубой силой подавляют трудящихся крестьян. Новый строй

тоже будет вынужден прибегнуть к мечу, ибо ему придётся защищать власть

общественного целого над эгоистическими социальными группировками.

Т. Мюнцер был реалистически мыслившим революционным вождём и не

предрешал в деталях формы государственного устройства, принципы управления

и т. п. в обществе, где простой трудящийся народ и впрямь окажется

источником и субъектом политической власти. Во взглядах Т. Мюнцера есть

зачатки республиканских идей; в известной степени эти идеи восходят к

соответствующим представлениям таборитов. Отчётливо было сформулировано им

требование обеспечить охрану основ государства, определение направлений

государственной политики и постоянный контроль над нею исключительно самими

народными массами. В этом ярко выразился демократизм мюнцеровской

программы.Как теолог (хотя он и приблизился к атеизму) Т. Мюнцер черпал

доказательства правоты своих убеждений в Библии, как человек активного

революционного действия он стремился к практическому воплощению на земле

“царства Божьего” - общественного строя, в котором не будет существовать ни

классовых различий, ни частной собственности, ни обособленной,

противостоящей членам общества и чуждой им государственной власти.

Значение мюнцеровского учения заключается в том, что первоочередной задачей

он считал революционное освобождение народа от эксплуатации и

удовлетворение его повседневных нужд. Нападая на собственность и отвергая

частные интересы, Мюнцер практически имел в виду ту собственность, которая

являлась исходным пунктом угнетения народа и «шкуродерства», т. е.

собственность крупных землевладельцев и богачей вообще. Укрепление трудовой

мелкокрестьянской собственности Мюнцер, наоборот, считал необходимым

условием освобождения бедного человека от феодального подчинения и его

возвышения к «истинной» вере. Особенно энергично Мюнцер отстаивал общинную

крестьянскую собственность от посягательств крупных феодалов.

Тесная связь Мюнцера с широкими массами народа в их борьбе против

эксплуататоров сделала его вождем крестьянско - плейбейского лагеря,

который рассматривал Реформацию как путь к революционному переустройству

общества.

5) Почти одновременно с возникновением и развитием реформации в Саксонии она началась также в Цюрихе, где инициатором ее был Цвингли (Zwingli) Ульрих,. Одной из язв общественной жизни Швейцарии была в то время поставка кантонами на службу иностранным государствам швейцарских военных отрядов, славившихся своей храбростью. Эта постыдная торговля кровью своих сограждан, служившая средством наживы для отдельных лиц и групп, получавших пенсии от иностранных государей, являлась источником глубокой общественной деморализации и вызвала энергический протест со стороны Цвингли, особенно после того как он ближе познакомился с этим злом, сопровождая в 1512 и 1515 в качестве полкового священника отряд Гларуса в итальянских походах. В 1516 Цвингли занял место капеллана в Эйнзидельне, продолжая выступать с проповедью против различных суеверий и церковных злоупотреблений. В Эйнзидельнском монастыре Цвингли объявил монахинь свободными от обета безбрачия и прекратил культ святых, надеясь, однако, найти для своих реформ санкцию свыше. Он не доработался еще в то время до одной из самых существенных идей цвинглианства - соединения государства и церкви в одном демократическом учреждении, которое одновременно являлось бы и «общиной верующих», и политическим целым «городской общины». История швейцарской Реформации начинается, собственно, с переселения Цвингли в Цюрих (1519). Цвингли приносит сюда сознание, что «римский папа должен пасть». Надежды на «реформу сверху» у него более нет; из частичного реформатора он обращается в протестанта. В новой своей обстановке он находит ту силу, которая может провести реформу «снизу». Ближайшим результатом проповеди Цвингли было усиление в кантоне авторитета Свящ. Писания. С первых же шагов дело церковной реформы стало объектом специального городского законодательства. В 1520 цюрихский сенат, во исполнение воли совета двухсот, опубликовал декрет, предписывавший всем священникам кантона объяснять народу Новый Завет. Непременным условием ставилось при этом строгое соответствие объяснения с текстом. Священникам запрещалось проповедовать учения, которые не могли быть оправданы Свящ. Писанием. Приблизительно к этому же времени относятся протесты Цвингли против торговли индульгенциями - повод к этому дало появление торговца ими Самсона (в 1519) ~ и непрестанная борьба с наемничеством. (...) В 1521 городской совет окончательно запретил наемничество. В 1522 Цвингли выступил с проповедью против постов («О свободе выбора пищи»), за которой последовал памфлет на ту же тему. Нововведения вызвали горячую полемику и дали тему для доноса, который был сделан клиром констанцскому архиепископу.Для выяснения всех накопившихся вопросов цюрихский магистрат решил устроить диспут, на который пригласил представителей различных городов и констанцского архиепископа. Последний не решился официально принять участие в диспуте, но послал четырех депутатов, которые должны были явиться в роли судей, посредников, а отнюдь не стороной. Один из депутатов, Иоганн Фабер, не выдержал роли посредника и выступил обличителем цвинглианской ереси. Учение о спасении верой, о ненужности посредников между Богом и человеком, о служебной, второстепенной роли клира, признание мессы лишь символом, напоминанием об искупительной жертве Христа, протест против постов, целибата, монашества, отрицание чистилища и связанных с последним индульгенций - все эти пункты реформационной программы содержатся в тезисах, выставленных Цвингли для диспута, происходившего в начале 1523. Выступление впервые на арену открытой борьбы заставило Цвингли придать своим тезисам более нетерпимый характер, чем это соответствовало его воззрениям. Христианство было в его глазах прежде всего нравственным учением, а не культом. В тезисах он проявляет меньше терпимости (тезис 3: Христос - единственный путь к блаженству для всех людей и ныне, и присно, и во веки веков; тезис 4: кто ищет или указывает другие врата, тот - тать и душегуб). Фабер сам не был ревностным папистом (архиепископы констанцские не были чужды оппозиции против Рима); он утверждал, что только собор - излюбленная высшим клиром форма борьбы с самодержавными стремлениями папы - компетентен разрешить все выдвинутые вопросы, и защищал церковную практику ссылкой на традицию. Отповедь Цвингли в высшей степени характерна: в ней ярко отразились два новых принципа - компетентность в религиозных вопросах каждой общины верующих (но не индивидуума) и критическое отношение к традиции. «Мы спрашиваем не о том, сколько времени продолжалось что-нибудь, а есть ли оно истина. Что касается ссылки на собор, то я спрашиваю: разве настоящее собрание - не великое христианское собрание? Ведь в прежние времена епископы были ничем иным, как простыми священниками, а не могущественными государями-прелатами». Результат диспута, согласно установившемуся обыкновению, был фиксирован резолюцией городских властей: «Ц. должен по-прежнему проповедовать святое Евангелие и истинное божественное писание по Божьему вдохновению и по лучшей возможности, пока не найдет лучшего учения. Все другие священники, духовники и проповедники не должны ни в городе, ни в сельских местностях ни учить, ни проповедовать ничего такого, чего они не могут оправдать Писанием и Евангелием. Ввиду этого они никоим образом не должны обвинять друг друга в ереси и т.п. С ослушниками будет поступлено так, что они почувствуют свою неправоту». Резолюция означала окончательный разрыв с католической церковью: как раз перед диспутом констанцский архиепископ ответил отказом на петицию, подписанную Цвингли и десятью другими священниками и содержавшую в себе просьбу о свободе проповеди Евангелия и об уничтожении целибата. Папа еще раз попытался секретными переговорами и взятками вернуть непокорных в лоно католицизма и хоть на будущее время обеспечить себе поддержку швейцарских полков.В октябре 1523 состоялся второй диспут, на котором обсуждались вопросы о церковных авторитетах, образах, святых, чистилище и мессе, а в январе 1524 ««третий, где речь шла о судьбе монастырей (этот диспут привел к закрытию монастырей, к секуляризации их имущества, к формальному уничтожению целибата). Обнаружившееся на втором диспуте иконоборческое направление цвинглианства послужило основанием для целого ряда декретов городского совета. В начале 1524 совет постановил вынести из церквей иконы, а драгоценности, принадлежавшие иконам, употребить на бедных, которые «представляют истинный образ Божий». Еще в первых своих тезисах Цвингли установил следующий принцип: «все законы должны быть согласны с волей Божьей; следовательно, они должны охранять притесняемых даже в том случае, если они не жалуются». Ответом на этот тезис явился особый устав о милостыни («Ordnung und Artikel antreffend das Almosen»), изданный в январе 1525. Затем была основана смешанная комиссия из духовных и светских лиц, в которой обсуждались все дальнейшие церковные мероприятия. В лице этой комиссии был создан первый орган новой церкви, зародыш будущего церковного совета или синода.Разрывая с католической церковью, Цюрих должен был отказаться и от обрядовой стороны католичества. Сначала была уничтожена обязательная месса (окончательно - в 1525), а затем было положено начало особой цвинглианской литургии, первым шагом к созданию которой послужил введенный в 1523 чин обряда крещения. Комиссией было издано составленное Цвингли руководство для священников: «Christliche In-leitung». Богослужение было упрощено; латинский язык заменен немецким; причастие давалось под обоими видами; монастыри обращены были в школы, приюты и госпитали, монастырское имущество секуляризовано; безбрачие духовенства упразднено, и в 1524 сам Цвингли женился на вдове Анне Мейер. В 1525 он издал свое исповедание веры под названием «De vera et falsa religione» («Об истинной и ложной религии»), в большей части пунктов сходное с учением Лютера за исключением вопроса о причащении. Цвингли в отличие от Лютера смотрел на евхаристию не как на таинство, а как на воспоминание об искупительной жертве Христа. Кроме того, Лютер сохранял те догматы и обряды, которые не стояли в противоречии со Св. Писанием, тоща как Цвингли устранял все то,.что не находило в нем прямого подтверждения. Наконец, по вопросу о церковной организации Цвингли, будучи в качестве швейцарца носителем республиканского начала, проводил начала пресвитерианского управления, а Лютер как поборник княжеской власти установил консисториальную систему управления церковью. Учение Цвингли и Реформация в Швейцарии развивались одновременно с учением Лютера, но совершенно независимо от него. В 1528 Цвингли писал: «я узнал слово Божие не от Лютера, а из учения Христа». По вопросу о причащении между Цвингли и Лютером происходила полемика, в которой первый обнаружил больше сдержанности и умеренности, чем последний. Желая примирить оба евангелических учения, ландграф гессенский Филипп устроил в 1529 в Марбурге свидание Лютера и Цвингли Первый явился туда в сопровождении Меланхтона, Цвингли- со своим другом и последователем Эколампадием; происшедший между ними диспут не привел к соглашению о причащении вследствие упорства Лютера.

Распространение Реформации за пределы Цюриха в первую половину 1520-х годов выражалось в том, что отдельные единомышленники и друзья Цвингли начинали проповедовать по его примеру евангелизм. Таковы были Капитон, Ге-дион и Эколампадий в Базеле, Вадиан в С.-Гал-лене, Альберт Авиньонский в Гессене, Себастьян Гофмейстер и Эразм Риттер в Шафхаузене, Амвросий Блаурер в Констанце, Мартин Буцер в Страсбурге. В редких случаях проповедникам удавалось добиться частичных реформ и закрепления их городскими декретами. Цвинглианство имело своих мучеников; таковы, напр., изгнанный из Люцерна Освальд Микониус, подвергшийся преследованию со стороны эльзасских монахов Леон Юд, убитый в Швице Якоб Кайзер, посаженный в тюрьму Урбан Висе. В 1526 на баденском диспуте Галлер и Эколампадий выступили против старых защитников католицизма Экка и Фабера; в 1528 в Берне происходило совещание под председательством самого Цвингли, после чего вся округа приняла новое учение. Целям пропаганды служили и различные сочинения Цвингли В 1530 он посылает императору Карлу V свое «Ratio fidei» («Смысл веры»), а затем составляет изданное после его смерти «Christianae fidei expositio» («Изложение веры христианской»), адресованное французскому королю.

Лесные кантоны - Швиц, Ури, Унтервальден, Люцерн - остались верны католицизму. Враждебные отношения между католиками и последователями Цвингли все более обострялись. Обе стороны готовились к борьбе, заключая внешние союзы. В 1529 борьба была отсрочена заключением в Каппеле договора, по которому каждому кантону предоставлялось право устраивать церковные дела по своему усмотрению. Однако вскоре вспыхнула междоусобная война. 11 октября 1531 между цюрихцами и отрядами католических кантонов произошло сражение на Каппельской равнине: цюрихцы были разбиты наголову, сам Цвингли убит. Дело его продолжил и упрочил его друг Буллингер, редактировавший в 1536 первое Гельветическое исповедание. Преемником Цвингли на посту «народного проповедника» стал его друг Генрих Буллингер (1505 - 1575).Человек с незаурядными организаторскими и богословскими способностями, имевший почти непререкаемый авторитет во многих странах, опубликовал более150 богословских работ, не считая обширной переписки. Его труд «Десятилетия»(1548 - 1551), включавший проповеди, стал почти официальным пособием для англиканских священников. Некоторые из его учеников стали ведущими деятелями пуританизма. По Тигуринскому соглашению 1549г. с Ж. Кальвином он добился устранения разногласий между ним и французскими реформаторами, что содействовало объединению немецких и французских реформаторов. Г. Буллингер стал автором «Второго Гельветического исповедания» (1566), написанном, в основном с позиций кальвинизма, но с привлечением элементов цвинглианства.Этот текст сыграл для реформатской церкви ту же роль, что и «Аугсбургское исповедание» для лютеран. Это сочинение свидетельствовало о переходе цвинглианцев от союза с лютеранами к союзу с кальвинистами («ПервоеГельветическое исповедание» появилось в 1536г. и представляло синтез лютеранских и цвинглианских идей). Исходом цвинглианской реформации стало то, что Швейцария, как и Германия, разделилась на католическую и евангелическую. Католическая Швейцария - это старые горные области и городской патрициат в тех городах, которые были особенно заинтересованы в сохранении прежних отношений с Габсбургами и папой. Экономически же передовые кантоны оказались на стороне реформации. Цвинглианство, таким образом, является дальнейшей ступенью в развитии реформационного движения. Но она не решила всех стоящих перед реформацией задач. Цвингли погиб рано, действовал только в пределах Цюриха ине успел оставить после себя значительного теоретического произведения. Поэтой причине завершающим аккордом швейцарской реформации, да и Реформации вцелом станет именно кальвинизм.

6) С середины 1530-х гг. развитие реформационных идей и их воплощение в жизнь в Швейцарии оказались неразрывно связаны с именем Жана Кальвина (1509 - 1564). Его учение оказало сильнейшее влияние на реформационное движение и в других странах Европы, прежде всего во Франции. Центральное место в теологии Кальвина занимают проблемы познания Бога как творца и суверенного правителя мира, а миссии Иисуса Христа - как искупителя. Кальвин даёт своё понимание истинно христианской жизни и средств, которые для неё необходимы. Одним из главных элементов учения Жана Кальвина стала его концепция «двойного предопределения». Он утверждал, что Бог ещё до сотворения мира по своей Премудрости предначертал всё, что должно совершиться, в том числе каждому человеку - его участь: одним - вечное проклятие и скорбь, другим, избранным - спасение, вечное блаженство. Изменить этот приговор или избежать его человеку невозможно. Он способен лишь осознать, что в мире непрерывно и мощно действуют силы, не зависящие от желаний отдельных лиц. Чисто человеческие представления о доброте Бога здесь не годятся, человек может только с трепетом понять, что причины Божьего осуждения для него непостижимы. Ему открыто другое - веровать в свою избранность и молиться, смиренно готовясь принять любую волю Божью. Сомневаться в собственном избранничестве он не должен, ведь подобная обеспокоенность уже сама по себе является «сатанинским искушением», симптомом недостаточной веры в Бога [2, с. 134].Эта часть кальвиновской доктрины была в своей развитой форме окончательно сформулирована уже преемниками и последователями Кальвина и получила название учения о «мирском призвании» и «мирском аскетизме». Истинный кальвинист должен целиком отдаваться своей профессиональной деятельности, пренебрегать комфортом, презирать наслаждения и расточительность, копить каждый грош и быть бережливым и рачительным хозяином. Если перед человеком возникает возможность посредством своей профессиональной деятельности получить большой доход, и он откажется от использования такой возможности, он совершит греховный поступок.В этих догматических положениях кальвинизма в искажённом, фантастическом виде отражались реальные экономические и социальные потребности нарождавшейся молодой хищной буржуазии периода первоначального накопления: её преклонение перед стихийными законами рыночных отношений и властью денег, жажда наживы.Оценивая социальное значение кальвиновской теории предопределения, Ф. Энгельс писал: «Его учение о предопределении было религиозным выражением того факта, что в мире торговли и конкуренции удача или банкротство зависят не от деятельности или искусства отдельных лиц, а от обстоятельств, от них не зависящих. «Определяет не воля или действия какого-либо отдельного человека, а милосердие» могущественных, но неведомых экономических сил. И это было особенно верно во время экономического переворота, когда все старые торговые пути и торговые центры вытеснялись новыми, когда были открыты Америка и Индия, когда даже издревле почитаемый экономический символ веры - ценность золота и серебра - пошатнулся и потерпел крушение» [цит. по: 1, с. 200].Сознавая несказанное величие и славу Господа, как и свою малость, человек должен со всей энергией твёрдо и решительно действовать в этом мире, следуя заповедям и наставлениям Священного Писания. Он должен с максимальной полнотой реализовать своё «призвание» - дарования и возможности, заложенные в него Богом, которые проявляются во всей его деятельности. Бог сам как бы даёт человеку ориентир, свидетельствующий о его поддержке, о том, что человек верно понял своё «призвание» и на правильном пути осуществляет его - это успех или неудача его дела. Кальвин пользуется здесь понятиями «процветание» или «беда». Бог благословляет удачу, но её надо добиваться только честным и законным путём, не забывая о долге и перед Богом, и перед ближними. «Процветание» и «беда» являются испытаниями смирения и нравственных устоев человека. «Процветание», например, приводит к накоплению богатства (Кальвин не осуждает накопительство само по себе), но этот дар Бога нельзя обретать «ценой крови и пота других людей», то есть нарушая заповедь «не укради». Уже имея богатство, его нельзя промотать, удовлетворяя свои прихоти, но следует уделять от своего изобилия нужде другого. Бедняк, в свою очередь, должен стойко и терпеливо переносить свои испытания.В целом религиозно-нравственные принципы учения Кальвина утверждают и стимулируют высокую активность личности, её трезвый и рациональный подход к делу, волевой напор в решениях, заботу об успехе дела при аскетичности собственных желаний - и всё это при не поддающейся логическим объяснениям твёрдой уверенности в своей избранности Богом. Учение Жана Кальвина о спасении и благочестии, которое включало этические нормы труда и представления об умеренном аскезе в светской жизни, было нацелено на воспитание внутренней дисциплины, собранности, бойцовских качеств человека.Церковный культ, по учению Кальвина, требовал строгости и простоты. Отвергалось поклонение святым, мощам, реликвиям, иконам. Из кальвинистских храмов удалялись алтари, распятия, свечи, богатые одеяния и украшения, прекратилась органная музыка. Ничто не должно было отвлекать от сосредоточенной молитвы. В церковной службе главное внимание уделялось проповеди, пению псалмов.Для устойчивости кальвинистской традиции имело созданное Кальвином новое церковное устройство, принципиально отличительное от системы католической иерархии. «Видимая церковь» состояла из общин, в которых действовал принцип самоуправления. Руководители общины избирались и контролировались её членами. Существовали четыре вида «служб»: пасторы для проповеди, доктора (учителя) для сохранения чистоты учения, пресвитеры (старейшины) для контроля за церковной дисциплиной, диаконы для надзора за церковным имуществом, сбора пожертвований и заботы о бедных. Дела общины обсуждались её руководством на совете старейшин - консистории, догматические вопросы - на конгрегациях, собраниях духовных наставников.В соответствии с учением Кальвина большое внимание уделялось авторитету духовных пастырей и церковной дисциплине, которая не исключала самых строгих мер воздействия на её нарушителей. Сообщество верующих следовало твёрдо воспитывать и вместе с тем решительно ограждать от грехов и соблазнов [2, с. 135-136].Острая социально-политическая борьба угнетённых народных масс в Германии, отзвуки её в Швейцарии, опыт Цвингли и Лютера показали Кальвину, сколь опасно без всяких оговорок взывать к Евангелию и идеям раннего христианства, которые угнетённые массы понимали и толковали по-своему, усматривая в них обоснование своим требованиям. Поэтому Кальвин очень осторожно подходил к трактовке проблем государства и социально-политического устройства общества.Кальвин порицал князей, монархов и феодалов за их насилия, произвол. Он утверждал, что если государь и правительство устанавливают тиранический режим, попирают божеские законы и оскорбляют церковь, то рано или поздно они испытают на себе карающую десницу божью, орудием которой могут стать их собственные подданные. Но в то же время Кальвин всякое государственное устройство и власть, в том числе и феодальную абсолютную монархию, объявлял божественными. Право сопротивления тирании он признавал лишь за подчинёнными органами власти, церковью и представительными учреждениями, например Генеральными штатами. При этом сначала должны быть исчерпаны легальные формы борьбы и пассивное сопротивление; лишь в исключительном случае допустимо открытое неповиновение и свержение тирании.Демократию Кальвин считал «наихудшей формой правления». Все свои симпатии он отдавал аристократической форме правления, т. е. по существу олигархии. Как компромиссное решение он допускал её сочетание с «умеренной демократией».В соответствии с этими взглядами Кальвина власть в Женеве всё больше и больше сосредоточивалась в руках узкой группы лиц. Когда же кальвинизм вышел на широкую общеевропейскую арену и стал идеологическим знаменем ранних буржуазных революций, вопрос о характере политической и церковной организации решался по-разному, в зависимости от конкретной расстановки классовых сил и местных условий.Жестоко ненавидел и преследовал Кальвин крестьянско-плебейскую ересь - анабаптизм. Требование крайних анабаптистов об установлении общности имуществ и отрицание ими властей он оценивал как «присвоение чужого» и «возмутительную дикость».В то же время Кальвин оправдывал взимание процента и ростовщичество, считал закономерным существование самой жестокой формы эксплуатации человека человеком - рабства, которое стало получать всё более широкое применение в колониях.Кальвинизм сложился, таким образом, в стройную и последовательную систему взглядов буржуазии эпохи первоначального накопления.В Женеве была создана консистория, фактически подчинившая себе светскую власть и учредившая придирчивый полицейский надзор за поведением и жизнью горожан.Это было временем наивысшего могущества Кальвина, когда и женевская церковь и магистрат полностью склонялись перед его авторитетом.Кальвинистская консистория столь же нетерпимо, как и католическая церковь, относилась ко всякому проявлению инакомыслия, особенно если имела место оппозиция народных масс (в частности, анабаптизм). Недаром Женева слыла протестантским Римом, а Кальвина нередко называли женевским папой. Анабаптистов либо высылали из города, либо казнили. В 1553 г. Кальвин лично добился ареста и осуждения случайно оказавшегося в Женеве крупного испанского учёного-гуманиста Сервета, естествоиспытателя и анатома, близко подошедшего к открытию кровообращения. Сервет «осмеливался» критиковать в своих книгах кальвинистские догматы и поддерживал связь с анабаптистами. Сожжение Сервета, вызвавшее недовольство в кругах образованного общества, побудило Кальвина опубликовать специальный трактат, где он «обосновывал» право церкви истреблять вероотступников. «Бог,- заявлял Кальвин,- не щадит целые народы; он велит до основания разрушать города и уничтожать следы их; мало того, он приказывает ставить трофеи победы в знак проклятья, чтобы зараза не охватила остальной земли» [1, с. 202-203].В истории Женевы при Кальвине подчёркивается факт существенного изменения моральных норм городского сообщества. Романисты охотно изображали превращение почти вольного феодального города в унылую вотчину придирчивого «женевского папы», но для многих современников Женева служила «лучшей школой Иисуса Христа, когда-либо встречавшейся на земле с апостольских времен».

Дата добавления: 2015-07-16