Ноябрь 1965 года

Баракет становился все более влиятельной фигурой в коридорах власти. Он не утратил искусства плести интриги и постепенно свыкался с ролью, которую ему предстояло сыграть в будущем. У него была блестящая репутация делового человека, он оставался сказочно богатым человеком со столь же сказочным окружением. У него была красавица жена и ценнейшая в мире коллекция изумрудов. Но Баракету этого было мало. Если кто-нибудь вспоминал сказанные им когда-то слова, что в мире существуют лишь три вещи — красивые женщины, драгоценные камни и запутанные деловые операции, Баракет обычно уточнял: «На самом деле между первым и вторым нет никакой разницы, а что касается третьего, то об этом и говорить не стоит».

Баракет решил полностью изменить свою прежнюю репутацию принца-плейбоя и временно затих. Он не давал интервью, его фотографии перестали появляться на страницах газет, а их с Алией имена исчезли из колонок светской хроники. Однако для друзей он оставался прежним общительным и великодушным Баракетом. С Кеннетом и Джорджем он встречался часто. В поисках новых интересов он раздвигал границы мира, а дома в Лондоне находил покой и удовлетворение.

* * *

В жизни Алии и Баракета снова появился Ян. Тем самым Баракет безмолвно и с опозданием извинялся перед Алией. Ян долго пропадал в Южной Африке, собирая материал для новой книги.

— Мы непременно пригласим Болдуина на обед и представим его Тафиде, — объявил Баракет за завтраком. Он перебросил Алие газету с фотографией Яна, сделанной в аэропорту Хитроу накануне утром. Пользуясь дружескими отношениями Баракета и Насера, Тафида снова приехала к ним в гости. Она старела, подумывала оставить одинокую жизнь в «Аль-Хикме» и подыскать себе дом в Лондоне.

— Болдуина? — переспросила Алия.

Ее сдержанное удивление Баракет истолковал как провал в памяти.

— Алия, — начал он терпеливо, — Болдуин — это писатель. Ты познакомилась с ним в Турции. Он был так увлечен тобой, что я едва не начал ревновать.

— Конечно, — улыбнулась Алия. — Уверена, он очень понравится Тафиде. Он знает толк во многих вещах, которыми она увлекается. Например, в археологии.

— И вообще в честь Тафиды надо устроить настоящий прием, какого она давно не видела. Мать, Конечно, начнет возражать, но в глубине души обрадуется нашей попытке превзойти ее знаменитые приемы в «Аль-Хикме». Мы вполне можем пригласить человек двести: дипломатов, людей искусства — актеров, художников, писателей вроде Болдуина...

Начались приготовления к приему. Незамедлительно разослали приглашения. За два дня до приема Алия нашла на своем туалетном столике букет лилий. На открытке, сопровождавшей букет, рукой Яна была сделана надпись: «С нетерпением жду встречи. Ян». Алия поняла смысл послания — если она не желает появления Яна, ей следует сообщить ему об этом.

Тафида была заинтригована.

— Ты же сказала, что с этого Яна Болдуина все неприятности и начались. Зачем Баракет его приглашает?

— Он наконец понял, что между мной и Яном ничего не было. Таким образом Баракет приносит мне извинения. Кстати, мне бы хотелось узнать ваше мнение о Яне, после того как вы встретитесь с ним.

— Конечно, — ответила Тафида. Ее взгляд стал чуть острее. Меньше всего она доверяла словам.

Ян ее поразил. Она буквально не отпускала его от себя. Могучий гигант и маленькая, но властная женщина отнюдь не выглядели смешными; наоборот, они были самой заметной парой вечера. Они прекрасно поладили, с радостью отметила Алия, слишком занятая обязанностями хозяйки, чтобы провести с ними больше времени.

Вечер закончился, Алия с Баракетом вышли проводить гостей до ворот поместья; рядом с ними стояла Тафида. Прощаясь, она пригласила Яна к завтраку.

— Мы прекрасно проведем время и без моего сына с невесткой, — сказала она игриво.

— Не сомневаюсь, — ответил Ян, целуя ей руку. Затем он взял руку Алии и поднес к губам. — Доброй ночи, прекрасная принцесса. Отныне я сражен двумя принцессами.

Последняя фраза привела Баракета в восторг. После отъезда гостей все трое вернулись в изумрудную комнату поговорить о приеме.

— У этого человека есть вкус, — сказал Баракет. — Я рад, что он вновь с нами.

Тафида едва заметно улыбнулась:

— Как можно возражать против общества мужчин, которые влюблены в твою жену и мать?

— Я никогда не имел ничего против ваших поклонников, — сказал Баракет. — Разве не так?

Хотя встреча с Яном совершенно обезоружила Алию, ее лицо оставалось непроницаемым. Им так и не удалось поговорить наедине.

Раздевшись, она снова прочла его открытку. «С нетерпением жду встречи». Почему Баракет решил вернуть ей Яна?

Алие не спалось. Баракет сжимал ее в своих стальных объятиях, а ей нестерпимо хотелось пошевелиться, потянуться. Наконец она мягко высвободилась и прошептала ему на ухо, что пойдет в свою спальню, но обязательно вернется. Он сквозь сон пробормотал:

— Ты слишком взволнованна после вечеринки... слишком много выпила кофе... возвращайся, дорогая... когда захочешь.

Алия вошла в угловую спальню и прилегла на кровать. Из окна был виден Найтсбридж. Она представляла, как сворачивает за угол, к красным кирпичным стенам викторианских домов вдоль Понт-стрит. Мысленно Алия перенеслась в квартиру Яна, его спальню, постель. Она встала, подошла к окну и посмотрела на темно-синее ночное небо в сторону Понт-стрит, слушая тишину ночного города. Интересно, спит ли он? Думает ли о ней сейчас? Думает ли он о ней вообще?

Алия закрыла глаза. Она была благодарна Баракету за то, что он простил ее, снова вел себя так, будто ничего не произошло. Она любила Баракета. Он дал ей все, более того, он научил ее познавать, созидать, жертвовать. Он научил ее быть гордой. Она его жена, мать его детей, и беды, пережитые ими вместе, навсегда позади.

Алия заснула. В ее сне не было места темным тонам, в нем струился нежный солнечный свет и играли светлые блики. Она оказалась на Понт-стрит. Снова слышала, как стучит в окно ветка ивы, ощущала шелк смятых простыней в спальне Яна. Она лежала в его объятиях, ощущала его губы на своих губах... В полусне Алия почувствовала слезы на щеках.

Тафида уезжала в конце недели. Баракет решил отвезти обеих принцесс на несколько дней в Париж. Затем он хотел показать Тафиде Саади-Сарай, все изменения, произошедшие после ее последнего визита. Алия пожелала остаться в Париже у Балмэна.

— Баракет, — сказала она, — Тафида стареет. Ей хочется побыть с тобой. Я, конечно, могу поехать, но твоя мать будет рада, если ты посвятишь часть своего времени исключительно ей.

Баракет согласился:

— Все равно больше недели я не выдержу. Она все перевернет вверх дном, а поскольку у нее блестящий ум, я буду чувствовать себя полным идиотом, рассержусь на нее и отправлю домой в Каир. Хотя ты права, быть с ней — мой долг, моя тяжкая ноша, и уж неделю пусть посидит у меня на шее.

Баракет рассмеялся собственной шутке, сверкнув белоснежными зубами.

ЛОНДОН

Дата добавления: 2015-07-16