А. Камю 6 страница

Никакие несообразности не смущали тогдашнюю юстицию, шло ли дело о светских судах или церковных трибуналах, о судебных учреждениях, подчинявшихся центральной власти либо местным феодалам, происходили ли процессы в католических или протестантских странах. В одном австрийском городе отправили на костер двух женщин, поскольку они «много бродили по лесам, ища коренья» [287, с. 37]. В другом случае жертву предали в руки палача за то, что она «умертвила человека», некоего Гейнца Фогеля, который тут же выступал свидетелем обвинения на процессе (судьи не задавали ему никаких вопросов относительно его «чудесного воскрешения). В третьем случае доказа-тельством «полета на шабаш» считалось отсутствие таких доказа-тельств, в чем усматривалась «хитрость дьявола». Инквизиционный процесс с его презумпцией виновности и непременными атрибутами: моральной и физической пыткой, утаиванием имен свидетелей, лишением подсудимого права привести доказательства ложности обвинения, вымоганием по заранее разработанной единой системе показаний разных лиц, как бы подтверждавших друг друга, создал возможность самых немыслимых самооговоров, доносов и вынесения свирепых приговоров «ведьмам», что еще более подкрепляло суеверие. (Сталин – лишь «прилежный» ученик европейских учителей-инквизиторов, лишь «процесс» смещен на столетия). Так! Великие идеи, не имевшие творческого осмысления, развития, продолжения, зачастую превращались в антиидеи: «Дракон умер – да здравствует дракон?!»

Демонологи разъясняли, что ведовство – духовное преступление (мыслепреступление), наказуемое смертью, даже «если оно не принесло вреда». Это особое преступление, для расследования которого не применимы обычные правила. Судьи, заботясь о безопасности общества, могут приносить в жертву интересы индивидуума. Пытка – религиозное средство, применение которого позволяет вернуть подозреваемого в общество, способ освободить человеческую душу от власти дьявола. Поэтому вырванные признания являлись вполне достаточным основанием для обвинения и других лиц в ведовстве [287, с. 57]. Сталин – лишь «достойный» ученик?

Большинство авторов демонологических сочинений вовсе не были фанатиками. Наоборот, они, как правило, были эрудитами, нередко авторами специальных исследований в различных областях знания с ясностью мышления и умением анализировать предмет с разных сторон, привлекать все доступные сведения и делать правильные выводы из четко проведенного логического анализа фактов [282, с. 389]. Главные интеллектуальные силы эпохи были тогда на стороне демонологов. Ведь в козни дьявола верили Боден и Бэкон, имевшие большую научную эрудицию и авторитет. Отметим, что, подобно дьяволу, принимавшему, согласно демонологическим трактатам, земную оболочку сами эти трактаты тоже имели не только вполне земное основание, но и выражали нередко те противоположные позиции, которые занимали их авторы в идейно-политической борьбе [282].

Противники ведовских процессов клялись, что демонологи возводят на них хулу, обвиняя в неверии в существование дьявола и ведьм, о которых гласит священное писание; просто речь идет о юридических ошибках, об исторгнутых пыткой ложных признаниях, о жертвах судебного произвола. Суеверия преподносились читателю XVI в. нередко как раз с апелляцией к Разуму и Опыту, к трудам крупнейших ученых и писателей эпохи. Автором едва ли не наиболее зловещего опуса «О демонологии колдунов» был Боден, проповедник политической терпимости, чьи идеи предвосхищали философию века Просвещения.

Прошли столетия и социальная истерия «ведовских процессов» Западной Европы была зеркально отражена в «истерии сталинизма» – своеобразного симбиоза средневекового христианства и неоязычества (ведь Сталин, по сути, православный священник!) и это закономерно – до России западная мода, тенденции, закономерности докатывались через столетия. Причина – духовная «импотенция» элиты?

Религиозные войны, сотрясавшие Европу, поставили дилемму – либо взаимоистребление, либо компромисс веротерпимости по отношению к различным конфессиям, вероисповеданиям. В 1598 г. французский король Генрих IV издал Нантский эдикт – декларировал преобладание католической веры при сохранении протестантами их прав и вольностей: «Чтобы не дать никакого повода к слухам и распрям среди… подданных, мы позволили… исповедующим… рефор-мированную религию жить и обитать во всех городах и местах нашего королевства… без преследования, притеснений и принуждений… Все, кто исповедуют …реформированную религию, имеют право занимать и отправлять все общественные должности: королевские, сеньориальные или городские…» Как и большинство реформаторов, Генрих IV завершил свой жизненный путь трагично. «14 мая 1610 года, когда король слушал письмо, которое читал д’Эпернон, иезуит Франсуа де Равальяк напал на Генриха IV с ножом и нанес ему два удара в грудь. Последний удар пришелся прямо в сердце, перерезал сердечную артерию, …король весь плавал в крови…» [282, c. 191–192, 230].

Преобразовала ли христианская идея мир? В период тысячелетнего доминирования христианства на земле заповеди Христа не получили должного признания и реализации в христианских странах. По сути дела, они даже не являются общепринятыми. В настоящее время большинство христиан относится к заповедям «Любите врагов ваших» и «Прощайте должникам нашим» как к чему-то идеальному, что может быть реализовано лишь в каком-то совершенном мире, но не может быть разумным руководством для поведения человека в том реальном мире, в котором мы живем. Ибо вся экономика цивилизованного мира строится на кредитовании и взыскивании долгов с разорившихся, как и юстиция – на неизбежности наказания. Таким образом, самая замечательная заповедь Иисуса остается идеальным, но не претворенным в жизнь пожеланием [282, с. 44].

Христианство, сокрушив идею язычества как основу могущества и величия Римской империи и утвердившись в Европе, стало «знаме-нием», идейным обоснованием и оправданием безудержной экспансии западной цивилизации на всем известном тогда пространстве планеты, характеризуясь порой жестокостью и беспощадностью к противникам, покоряемым народам, цивилизациям, ничуть не меньшей, чем их языческие предшественники.

В XI веке европейское рыцарство и торговая буржуазия под знаменем католической церкви начали первую колониальную экспансию – крестовые походы. Она кончилась неудачей: сельджуки и курды выгнали крестоносцев из Иерусалима и блокировали их города на побережье Средиземного моря. Тогда католики объявили православных такими «еретиками, что самого Бога «тошнит» от них»!

Идентичным было отношение и к православным русичам, которые в восприятии католиков были еретиками и большими врагами, чем «неверные», т.е. мусульмане. На пощаду они не могли рассчитывать, ибо по принятым тогда догматам католической церкви «душа заблудшего еретика, очищенная от скверны лишь огнем костра, на коем сжигали его тело, могла попасть в рай!» Богоугодным делом было предать «заблудшихся православных еретиков» всеочищающему огню, что и предписывала «святая» церковь правоверным католикам! Встретив ожесточенный отпор мусульман, успешно отразивших колониальную экспансию Запада по отношению к Востоку и предвкушая огромные богатства, необъятные земли, доселе бывшие славянскими, при не столь уж сильном отпоре ослабевшей Киевской Руси, Запад направил свою колониальную экспансию против славянства. Так, «шведский король выпросил у папы позволения огласить крестовый поход на бого-отступников и язычников финнов. Всем, кто примет участие в походе, было обещано прощение грехов. Охотников на эту приманку нашлось много. Два года продолжались сборы и весть о них дошла до новгородцев. Узнали они про то, что шведы похвалялись перекрестить их, точно язычников, в «латинство»… В «сбродном» войске головорезов находились и латинские епископы; они шли с крестом в одной руке, с мечом – в другой. Эти люди оказались страшнее монголов, потому что они шли насиловать Веру». Известный российский историк Л.Н. Гумилев высказал верную при всей своей парадоксальности точку зрения на приоритетные ценности бытия человеческого: «Всегда было известно, что война – дело тяжелое и неприятное. Но есть вещи хуже войны: обращение в рабство, оскорбление чтимых святынь, разграбление имущества и, наконец, оскорбительное пренебрежение» [271, c. 190].

Для средневековых рыцарей Европы, лишенных наследства по закону о старшем сыне, были «придуманы» крестовые походы. Спустя некоторое время Испания, задыхаясь от обилия нищих, но очень гордых и темпераментных дворян, начала их тысячами сплавлять на только открытый тогда Американский континент. Несколько позже почти все страны Евразии стали использовать Америку и Австралию с этой целью. На новую родину ехали евреи, украинцы, поляки, китайцы, индусы, а также (вне национальной принадлежности) авантюристы, преступники, нищие. Много было романтиков и безнадежно влюбленных. Ехали все те, кто был лишним на родине.

При этом, в основе глобализационной волны, в ходе которой была открыта и заселена Америка, лежали банальные пороки человечества: жадность, корысть, властолюбие в сочетании с презрительным отношением к аборигенам, тенденцией к их уничтожению.

Историческим фактором является то, что именно поиски золота были основным мотивом действий Колумба. Золото, только золото – вот лейтмотив первого письма Колумба испанской царствующей чете с только что открытого им острова Эспаньола (Гаити). Он с восторгом сообщает, что реки острова в своих водах несут золото, что есть и золотые рудные залежи в горах. Туземцы не имеют понятия о ценности этого желтого металла и отдают его за всякие безделушки. Колумб писал, что первое испанское поселение на Эспаньоле он организовал в «наилучшем для добычи золота месте».

Столкнувшись с чудовищной жаждой золота у европейцев, мест-ные жители были изумлены и напуганы. По словам испанского священ-ника, известного гуманиста Бартоломе де Лас Касаса, автора потря-сающих записок о первых десятилетиях конкисты (завоеваний), один из вождей индейцев, бежавших с захваченного острова Эспаньола на Кубу, предупреждал тамошних жителей, что бог белого человека – золото; он уговаривал бросить все золото, которое у них было, в реки, чтобы белые люди не нашли свое божество и оставили их в покое. Первотолчек глобализации – заурядное корыстолюбие! («Золо-толюбие»!)

Если прочесть знаменитое письмо Колумба королю Фердинанду и королеве Изабелле с Ямайки, становится ясно – бедный индеец был абсолютно прав. Колумб красочно описывает богатства вновь открытых земель, главным сокровищем которых опять же объявляет золото, и философствует: «Золото – это совершенство. Золото создает сокровище, и тот, кто владеет им, может совершать все, что пожелает, и способен даже вводить человеческие души в рай». «Глобализируя» мир, первооткрыватели видели золотой мираж. По оценке эксперта Зетбера, с 1493 по 1520 гг. в Вест Индии, главным образом на Гаити, было добыто всего лишь 22 тонны благородного металла. Из-за этого золота было истреблено почти все коренное население. По различным оценкам, первоначально острова населяло от 1 до 3 млн. аборигенов, а к 1515 году их осталось не более 10 тысяч человек. Если учесть, что в этот же период от рук алчных испанцев погибло множество людей в других регионах Центральной Америки, то можно утверждать, что эти 22 тонны желтого металла стоили жизни не менее 2,5 миллионам индейцев, т.е. по одной жизни за каждые 10 граммов. О своих сооте-чественниках испанец Лас Касас сказал слова, навсегда пригвоздившие их к позорному столбу истории: «Они шли с крестом в одной руке, мечом – в другой и ненасытной жаждой золота в сердце».

10 граммов золота за каждого уничтоженного из 2,5 млн. обитателей Гаити – не окончательная цена данной волны глобализации Америки! Далее последовал прямой геноцид индейцев: лишь золото стало «Богом белого человека», а не Иисус Христос, и всего лишь золото погубило такие высокоразвитые цивилизации Америки, как государство ацтеков на территории современной Мексики и государство инков в Перу. События всюду развивались одинаково: прежде всего, испанцы захватывали все доступное им золото, а затем принуждали обращенных в рабство индейцев к каторжному труду на золотых и серебряных рудниках. У индейцев Перу и Мексики золото практически не выпол-няло функции денег и ценилось лишь как материал для ритуальных и светских украшений, как металл бога Солнца. Происходило это сле-дующим образом: «В предрассветный час вождя ацтеков натирали золотой пудрой, смешанной с благовонными маслами. «Позолоченный» вождь, восседая в окружении свиты на камышовом плоту, отправлялся в плавание по глади озера навстречу восходящему солнцу. Когда раскаленный диск поднимался из-за гор, начиналось торжественное омовение вождя, во время которого жрецы осыпали его из золотых кубков и чаш кольцами, браслетами, кулонами и другими золотыми украше-ниями. После этой процедуры ни у кого не оставалось сомнений, что их властелин – сын Солнца» [28, с. 85–86].

Как и Колумб, завоеватель Мексики полуграмотный Кортес сознательно преувеличивал богатства этих земель. Это было необходимо для того, чтобы успешнее вербовать наемников в отряды, обеспечить себе милость монарха, добыть деньги у банкиров и купцов на организа-цию новых экспедиций. На самом деле запасы золота в этих странах были не так велики (в изделиях), а годовая добыча драгоценного металла и вовсе незначительна.

При осаде и штурме столицы ацтеков Теночтитлана, когда, по сведениям хронистов, погибло 240 тысяч человек из 300-тысячного города, победители захватили всего лишь 600 кг золота. По оценке Зегбера, в последующие 24 года в Мексике было добыто не более 5 тонн этого металла.

В индейских преданиях о гибели Теночтитлана говорится, что испанцы ищут только золото, пренебрегая другими ценностями, даже такими, как нефрит, бирюза, опалы. «Словно обезьяны хватали они золото, жмурясь и гримасничая от удовольствия, как будто оно ярким светом озаряло их сердца» [28, с. 85–86]. Вот такая была и есть истинная идея Запада!

Как в настоящее время важнейшим заклинанием эпохи глоба-лизации являются бренды под названием «Свобода», «Демократия», так и в период средневековой глобализации крест скрывал неутолимую жажду золота, власти, новых земель. Слаб человек, даже вооруженный великой Идеей Христа!

Когда, в начале 30-х годов XVI века, испанское войско ступило на землю инков, там шли междоусобные войны. Местные жители не ждали от чужеземцев никаких бед. Напротив, Великий Инка Атауальпа решил, что это боги явились помочь ему победоносно завершить войну. Писсаро пригласил Великого Инку на пир. Атауальпа прибыл на торжество на удивительных золотых носилках, украшенных бирюзой и опалами, диковинными перьями и клыками животных. Его несли 12 рослых мужчин. Ни он, ни его свита не были вооружены. Этим и воспользовался коварный разбойник. По его сигналу вооруженная солдатня напала на гостей, перебила всю свиту, а вождя взяла в плен.

Продержав Атауальпу несколько дней под стражей, Писсаро пообещал ему свободу, если тот в течение двух месяцев наполнит золотом большую комнату, в которой был заточен, на высоту поднятой руки. Великий Инка согласился на этот фантастический выкуп. По всей стране были разосланы гонцы, и вскоре к месту заточения вождя потянулись вереницы носильщиков, сгибавшихся под тяжестью золотых сосудов, статуй, украшений и самородков. Груда золота росла, но когда истекло два месяца, комната еще не была заполнена до оговоренной высоты. И хотя вождь инков убеждал Писсаро, что ждать осталось недолго, тот решил казнить его, так как, по мнению испанцев, Великий Инка остался бы для них опасным противником. Печально знаменитый выкуп составил 5,5 тонн золота и 12 тонн серебра… Наибольший выкуп в мире!?

Когда стало известно о смерти Атауальпы, в пути находились караваны лам, груженых золотом. Инки спешили выкупить своего вождя, но, узнав, что он вероломно убит, весь груз спрятали в горных тайниках.

В числе прочих сокровищ из рук завоевателей ускользнула громад-ная золотая цепь; по преданию, чтобы ее оторвать от земли, требовалось двести здоровых сильных мужчин!

Но спрятать все свои богатства инки не смогли. Испанцы захватили и полностью разграбили Куско – столицу и богатейший город Перу. Ценнейшие творения древних мастеров они переплавляли или рас-плющивали кувалдами в слитки, которые были удобны для транс-портировки через океан. Этим золотом крыли храмы Европы!

Прошли века, и в наше время, в период «глобальной» демократии, свободы и прав человека боливийский инженер Дантос Думиэль предъявил Испании иск о возмещении ущерба на сумму 212 миллиардов долларов. По его подсчетам, именно столько испанцы вывезли из Боливии золота, серебра и драгоценных камней в период с 1492 по 1800 годы. «Эти ценности принадлежат боливийскому народу, и они должны быть возвращены!», – заявил инженер представителям СМИ Испании.

И что же? Ни один суд, в том числе и Международный арбитраж, не принял его иск к рассмотрению. Как правило, называлась одна и та же причина: никто не поручал инженеру выступать от имени народа. Где же Гаагский трибунал? – Молчит!

«Жива» ли идея? Ученые Туринского университета при опросе в этом году обнаружили в мире новую тенденцию – в жизни многих людей все большее место занимает молитва. Эта особенность нашего времени наиболее четко проявляется в развитых технологических обществах Европы и США.

Исследователи пока не могут объяснить парадоксальное возвра-щение веры в спасительные свойства молитвы, в то время как религии в современном обществе все более отступают на задний план.

Что век грядущий нам готовит? Социологи подсчитали, что в Западной и Центральной Европе 18,1 % людей никогда не молятся. На основании своей методологии предположили, что в ближайшем будущем доля таких людей составит около 30 %, что стало неприятным сюрпризом для святых отцов, собственно и заказавших это иссле-дование. Теперь же туринские ученые доказали обратное, определив, что число итальянцев, никогда не обращающихся к Богу, упало на 4,5 % и составляет 13,6 % опрошенных. Что касается ежедневных молитв, то их сегодня совершают 35 % населения. Еще примерно 50 % молятся нерегулярно. Как показывает статистика, среди молящихся боль-шинство (68 %) составляют женщины. Свою страсть к молитвам они объясняют тем, что она избавляет их от одиночества.

Как утверждает доцент социологии Франко Гарелли, молитва в нынешнем обществе служит, прежде всего, для примирения человека с самим собой, что не обязательно связано с верой в Бога. Гарелли пишет: «Благодаря молитве на определенном отрезке времени возникает внутренняя ясность, а заодно происходит возрождение индивидуума». Туринские ученые обнаружили, что такая тенденция прослеживается не только среди приверженцев христианства, но и среди иудеев и мусульман.

Другие социологические опросы показывают, что в Европе и США в последние десятилетия происходит расширение влияния синкретизма. Иными словами, верующие смешивают в каком-то коктейле для личного употребления совершенно разные религии: немного индуизма, кое-что из христианства и буддизма и приправляют все это специями из всяких верований и суеверий, услышанных в СМИ или от знакомых. Человек из Назарета продолжает почитаться молодыми людьми, но уже не в одиночку, а с Буддой, Аллахом, Конфуцием, долларом, евро и юанем.

Сдерживайте гнев,

Подавляйте низкие желания,

Стремитесь к добру,

Исправляйте свои ошибки.

Следуйте долгу и не гонитесь за выгодой.

Ищите истину, не думайте о заслугах.

Не делайте другим того, чего себе не пожелаете.

Потерпев неудачу, ищите ее причину в себе.

Чжу Си (1130–1200 гг.), идеолог неоконфуцианства

Власть, не контролируемая народом, всегда вырождается в тиранию, которая приводит к извращению человеческого естества и гибели этноса, страны, цивилизации!

Ю.М. Теплицкий

Тварь я дрожащая или право имею?

Ф.М. Достоевский

То, что вчера я почитал достойным,

Сегодня недостойным я считаю.

В одежде отрешенного от мира

К родным садам я ныне

возвращаюсь.

Корейский поэт XVI в. Ли Хван

Глава VI

Идеи многоликого Востока: от Будды и Конфуция до Чингисхана и Бен Ладена

В древности Восток «пришел» на Запад и христианская религия – дитя Востока, «оплодотворила» индивидуалистический Запад, в результате чего образовался христианский мир, через 2000 лет достигший доминирующих позиций в мире. На рубеже XX и XXI столетий Запад «пришел» на Восток, что получило название «глобализации». Каковы же последствия этого нового витка слияния планетарного «Инь» и «Янь»? Тенденции уже обозначены, перспективы предначертаны, Запад и Восток – глобальны.

Что же это означает? Дорога «Западная Фудзи» ответвляется от главного шоссе и ведет к городу Фудзиномия.

На деревянном столбе у въезда с проселочной дороги надпись: «Школа подготовки управленческих кадров Японии». Первое впечат-ление от школы – самое сильное. На лужайке, аккуратно выложенной дерном, стояли группы людей в форменных белых куртках и матерчатых фуражках военного образца. Одна группа отрабатывала «правильную» манеру ходьбы – прямая спина, высоко поднятая голова, взгляд прямо вперед. В другой группе, перестроившись в две шеренги, усердно кланялись друг другу, стараясь добиться «правильного» наклона спины – 45 градусов. Рядом шло разучивание «Песни торговца». Надсажен-ные голоса скорее выкрикивали, чем пели: «Созданное в поте лица буду продавать в поте лица; созданное со слезами на глазах буду продавать со слезами; не отчаиваясь и не теряя отваги, буду сражаться, как воин». Еще одна группа, нанося удары по невидимому врагу, демонстрировала решимость избавиться от конкурентов. Почти одновременно с разных концов лужайки раздались команды и вереницы людей в форме бегом направились в комнаты, которые ночью служат спальнями, а днем – аудиториями.

В столовой курсанты сидят группами по 13 человек. Каждый входящий кланяется, громко выкрикивает: «Разрешите войти?» Разде-лив пищу поровну, старший группы командует: «Смирно!» и все, сидящие за столом, прижимают ладони к бедрам, а затем хором кричат: «Благодарю!». Обед из жидкого супа с макаронами, тарелки грубого риса с соленой капустой и чашки зеленого чая отнял совсем немного времени. Закончился он все теми же поклонами, криками: «Смирно!» и «Благодарю!». Перед выходом никто не забыл крикнуть: «Виноват!». Такие же церемонии совершают и наставники. Как и руководители любой другой японской фирмы, в рабочее время они едят ту же пищу, одеты в ту же форму, что и подчиненные. От курсантов отличаются только висящими на шее секундомерами да еще отсутствием на куртках «ленточек позора». В первый из тринадцати дней подготовки каждый курсант получает 17 таких ленточек, от которых он должен избавиться к выпускному вечеру [316, c. 26].

Сразу после обеда началась экзаменационная сессия. В одной комнате проверяли навыки «правильного» разговора по телефону. Инструктор строго следил за тем, насколько четко, коротко и вежливо отвечал на вопросы курсант. Вот сияющий от радости паренек, пятясь и «правильно» кланяясь, вышел из комнаты и тут же попал в объятия нервно переминавшихся у дверей товарищей. Старший по группе отколол «ленточку позора» с надписью «телефон», а в дверь тем временем вошел следующий курсант.

Перед дверью соседней комнаты вовсю шла предэкзаменаци-онная зубрежка «Обязанностей руководителя», одного из нескольких подлежащих заучиванию наизусть наставлений: «Когда ты, руково-дитель, ощутишь ненависть подчиненных, не вздумай присоединиться к критикующим вышестоящих и руководителей фирмы. Учти, что симпатия подчиненных ничего не стоит. Надеяться на их расположение просто наивно. А объединиться с ними и нападать на начальство, значит утратить совесть…». И «какие бы трудности ни выпали на мою долю, я не откажусь от цели, буду работать до поздней ночи, напрягать свои силы и способности» [316, c. 26].

«Новобранцам» еще предстоит немало испытаний. Разбившись на пары, они совершат двадцатикилометровое путешествие по предгорьям Фудзи – это «укрепляет дух взаимопомощи». А через несколько дней, благополучно вернувшиеся из общего ночного марш-броска в сорок километров, докажут «право быть лидером» и смогут избавиться от соответствующей «ленточки позора». Еще одна ленточка будет отколота после «концерта» на вокзальной площади в городе Фудзиномия. Одетый в деловой костюм курсант должен исполнить «Песню торговца» так четко и громко, чтобы каждое слово было слышно стоящему в 50 метрах наставнику. Считается, что после этого испытания преодолевший чувство стеснительности выпускник сможет выступать перед любой аудиторией с речью на любую тему. А еще предстоит научиться «правильно» вести служебную переписку, успевать за 20 минут красиво, четко и коротко составить отчет о переговорах с клиентом, быстро заучивать наизусть 5–10 страниц любого текста, не обязательно понимая его [316, c. 26, 27].

Все это еще впереди, но сейчас пора бежать в главное здание на выпускную церемонию предыдущего потока.

Один за другим в просторный зал входили счастливцы, успевшие вовремя избавиться от «ленточек позора». Положив перед собой аккуратно сложенную форму, они усаживались на полу в позе «погруженное внутрь себя размышление», практикуемой сторонниками буддийской секты дзэн: скрещенные перед собой ноги, прямая спина, закрытые глаза. В дальнем конце зала рассадили тех, кто не сдал экзамены, и кому предстояло провести в школе «штрафное время» – еще три дня. А в коридоре почтительно застыли по стойке «смирно» «новобранцы».

Марш-бросок с пудом песка в рюкзаке за спиной, преодоление полосы препятствий, буддийское «погруженное внутрь себя размыш-ление» или синтоистские купания в ледяных водопадах, ежедневные построения, переклички и поклоны начальству в начале рабочего дня, исполнение гимна фирмы, подъем флага фирмы, обязательное ноше-ние формы и значка фирмы… Эти и многие другие приемы прочно вошли в арсенал японских предпринимателей [316, c. 27].

Однако на пути к этому – суровые испытания: недолгий сон был прерван сигналом подъема. На часах было всего лишь четыре трид-цать утра. Видная из-за деревьев снежная вершина Фудзи еще только начинала розоветь в лучах восходящего солнца. А курсанты уже скатывали свои тюфяки и наводили порядок в спальнях, на холодном ветру голые по пояс, по самурайскому обычаю, растирались сухими полотенцами, маршировали перед торжественно поднятым на флагштоках стягом Восходящего солнца и знаменем школы, а потом группами разбежались по своим аудиториям, чтобы еще до завтрака начать «адскую тренировку». Свыше 70 тысяч начинающих рабочих и служащих ежегодно направляют в казармы «сил самообороны», где четырехдневные занятия строевой подготовкой и марш-броски должны очистить их умы от «скверны зараженных либерализмом школ» и научить беспрекословно выполнять приказы начальства. На всю Японию известна «Школа тренировки молодежи» в окрестностях самого главного синтоистского храма страны Исэ дзингу в префектуре Миэ.

Культ императора и палочная дисциплина пронизывают все ее занятия, среди которых умерщвление плоти в ледяной воде, заучивание наизусть сложенных императорами стихов, ночные бдения в синтоистских храмах, церемонии почитания родителей и приравниваемых к ним руководителей фирм. Среди шести миллионов выпускников этой школы большинство по традиции составляют служащие концернов «Хитати» и «Сумитомо». Свои школы и курсы подготовки кадров действуют практически в каждой крупной фирме, на любом процветающем предприятии.

За две недели пробудить у человека скрытые способности, вдохновить его на самозабвенный труд во имя компании, напомнить, что значит быть японцем, – вот это и есть «адская тренировка». Она действительно требует необыкновенного напряжения физических и, особенно, духовных сил. И далеко не все выдерживают напряжение. Кое-кто отправляется в больницу, кое-кто сбегает. Какова судьба беглецов? Ну, прежде всего, они должны вернуть своей компании 300 тысяч иен, уплаченных школе. А затем, как правило, их увольняют. Компаниям не нужны слабаки, им требуются настоящие воины, готовые пролить пот, слезы или даже кровь во имя процветания фирмы. Успешно окончившие школу быстро продвигаются по служебной лестнице.

Нечто подобное происходит и в Китае, где строится величественное здание конфуцианского капитализма, продвигающего Поднебесную, благодаря идеи синтеза глобализации и конфуцианства – в супер-державу!

Можно спорить о том, где решаются сейчас судьбы мира. Но вряд ли кто-нибудь станет оспаривать, что во многом их определяют события в Азии. И не только потому, что это самый крупный континент, где живет большинство человечества.

Отнюдь не всегда Азия была, говоря словами поэта, «дремотной». Когда в европейских лесах хозяйничали дикие звери, а о существовании Америки никто в Старом Свете даже не догадывался, в Азии уже стро-или Вавилонскую башню, писали клинописные послания потомкам, изобретали порох и фарфор.

При этом Восток многолик, загадочен, как некая «инопланетная» (по отношению к западной!) цивилизация, противоположен ей по ментальности, по способам и методам решения своих глобальных задач.

В наше время трудно кого-либо чем-либо удивить: в Интернете, в режиме реального времени, можно наблюдать лишение девственности младенцев, расчленение их на части и прочую дьяволиаду. Однако в 1974 году мир был несказанно поражен:

Жарким утром 10 марта 1974 года к управлению полиции филип-пинского острова Лубанг вышел подтянутый пожилой японец в полу-истлевшей форме императорской армии. Церемонно поклонившись, от удивления раскрывшим рты, полицейским, он бережно положил на землю старую винтовку. «Я – подпоручик Хиро Онода. Подчиняюсь приказу моего начальника, который велел мне сдаться». Целых 30 лет этот японец, не зная о капитуляции своей страны, со своим отрядом продолжал воевать в джунглях Филиппин. Таким образом, Вторая мировая война, де-юре завершившаяся в 1945 году, де-факто длилась до… 1974 года, хотя и в джунглях Филиппин [317].

Дата добавления: 2015-07-16