Установление диктатуры Франсии

С установлением республики факти­чески начался период единоличного прав­ления Франсии. Оттеснив своего бездар­ного и пассивного коллегу Иегроса, Франсиа развил бурную деятельность. Он продолжал твердо придерживаться кур­са на упрочение национальной независи­мости и решительно выступал против всех ее врагов — внешних и внутренних.

По-прежнему категорически отвергая любые попытки объединения Парагвая с другими провинциями бывшего вице-королевства Рио-де-ла-Платы под эгидой Буэнос-Айреса, Франсиа проявлял бди­тельность и по отношению к проживав­шим в стране испанцам. В январе 1814 г. консулы обязали уроженцев Испании, ко­торые еще не успели получить граждан­ские права в Парагвае, пройти регистра­цию, а в марте того же года им было за­прещено вступать в брак с женщинами европейского происхождения.

Разумеется, купцы и другие предста­вители городской верхушки, большинст­во офицеров, духовенство, среди которых насчитывалось немало людей, связанных с Испанией и Буэнос-Айресом, были недо­вольны действиями Франсии. Зато эти действия весьма импонировали патриоти­чески настроенным широким слоям насе­ления, обеспокоенным происками роялис­тов и посягательствами Буэнос-Айреса, а также португальцев на суверенитет и территориальную целостность Парагвая. В этих кругах Франсиа пользовался репу­тацией «спасителя отечества», «защитни­ка независимости», сторонника прогрес­сивных преобразований, честного и доб­росовестного человека. Они готовы были даже поддержать его стремление к- уста­новлению личной диктатуры.

В 1820 г. парагвайскому правительству стало известно, что группа представителей креольской военной верхушки намерена свергнуть и убить Франсию. Заговорщики были немедленно арестованы, но они не отказались от своих планов и, находясь в тюрьме, сумели установить контакт с каудильо провинции Энтре-Риос Рамиресом, который готовил­ся к войне с Парагваем. Узнав об этом, Франсиа поспешил принять от­ветные меры. Следствие и суд были ускорены, и руководителям заговора вынесен смертный приговор. В июле 1821 г. они были расстреляны, а ос­тальные заговорщики отделались тюремным заключением и ссылкой. Имущество их было конфисковано.

Но Франсиа не ограничился расправой с непосредственными участни­ками заговора. Он считал необходимым подорвать экономические пози­ции и политическое влияние всех тех, в ком видел потенциальных против­ников национальной независимости и возможных союзников внешних сил, угрожавших парагвайской республике. 9 июня 1821 г. всем урожен­цам Испании было приказано собраться на центральной площади Асун­сьона. Около 300 человек (из общего числа 800) были тотчас же аресто­ваны по обвинению в антиправительственной деятельности и брошены в тюрьму. Их освободили лишь в январе 1823 г., после уплаты огромного выкупа. В дальнейшем правительство Франсии неоднократно наклады­вало на испанцев денежные штрафы, облагало их высокими налогами, конфисковывало имущество. Закон 1814 г., запрещавший уроженцам Ис­пании, недавно прибывшим в Парагвай, вступать в брак с женщинами европейского происхождения, был в 1828 г. распространен на всех иност­ранцев, независимо от длительности их пребывания в стране. А посколь­ку под «женщинами европейского происхождения» в условиях Парагвая подразумевались не только испанки и креолки, но также и метиски, то практически это означало, что иностранцам разрешались лишь браки с индианками, мулатками и негритянками. Но такой брак считался для белого человека унизительным и наносил ущерб его общественному по­ложению, так как индейцы не пользовались юридическим равноправием, а негры и мулаты в большинстве своем являлись рабами.

В своем стремлении подчинить всю жизнь страны интересам возглав­ляемого им государства, обеспечения его целостности, независимости и безопасности Франсиа не мог оставить в стороне церковь, располагав­шую обширными земельными угодьями и другим имуществом. Духовен­ство пользовалось большим влиянием среди населения, особенно сель­ского. Экономическая мощь церкви, ее претензии на самостоятельную политическую роль и на контроль над духовной жизнью народа, противо­поставление церковной иерархии светской власти и непосредственное подчинение духовенства папской курии — все это внушало Франсии серьезные опасения.

К тому же он был врагом клерикализма. Правда, Франсиа, отлича-

ЯСЬ свободомыслием, отнюдь не являлся атеистом. Он признавал neofi to днмость религии как консолидирующего государство морального факто ра. В беседе со швейцарскими врачами Ренггером и Лоншапом диктатор сказал: «Веруйте во что хотите: будьте христианами, иудеями или му сульманами, только не будьте атеистами». Но к католической п.гркпп. как общественному институту, он относился отрицательно. Аптпклсрп кальные убеждения Франсии оказали, видимо, известное влияние и:\ ецо политику. Однако в первую очередь она была обусловлена желанием создать в Парагвае национальную церковь, полностью подчиненную го сударству, и поставить духовенство на службу правительства.

Первые меры, направленные против церкви, были приняты уже BCK0 ре после установления диктатуры. В 1815 г. часть священников-испанцев была отстранена от исполнения своих обязанностей. В следующем году Франсиа распорядился, чтобы впредь церковные процессии проводили! Ь только с разрешения светских властей. Все религиозные праздники, и исключением праздника тела господня, были отменены. Правительство признавало принадлежность к духовным орденам лишь тех лиц, которые безоговорочно высказывались за суверенитет парагвайской республики и ее полную независимость от Испании и любого чужеземного ГОСПОДСТ ва. Все священники должны были присягнуть на верность правительству и дать обязательство не предпринимать действий, прямо или косвенно направленных против независимости Парагвая. Инквизиция была управ диена. Франсиа запретил всякое вмешательство иностранного ду ховенства в церковные дела страны, а парагвайских священно служителей освободил от обязанности подчиняться прелатам дру гих государств.

Поскольку епископ Асунсьона пытался воспротивиться действиям правительства, он был в 1819 г. смещен и заменен генеральным вйкари ем, который вел себя вполне лояльно по отношению к режиму Франсии С его одобрения 20 сентября 1824 г. был издан закон о закрытии монас тырей и секуляризации земель и прочего имущества духовных орденов и корпораций. Этим же законом вводился гражданский брак.

В результате парагвайская церковь лишилась своего экономического могущества и была полностью подчинена государству, став его послуш ным орудием. Священники получали казенное жалованье и превратились фактически в государственных служащих, беспрекословно выполнявши* волю диктатора. Таким образом, Франсиа добился резкого ослабления позиций церкви и освобождения ее из-под влияния внешних сил. Но 8T0 не означало преследования религии или ущемления прав верующих Смысл политики Франсии заключался лишь в том, чтобы поставить игр ковную организацию на службу государству и заставить лучи венство внушать народу идею божественного происхождения его власти.

:.

6*

10»

22 октября 1823 г. Боливар направил Франсии послание с просьбой об освобождении известного французского ботаника Бонплана, задер­жанного в конце 1821 г. на парагвайской границе. Свою просьбу он со­провождал прямой угрозой, указывая, что «был бы в состоянии дойти до Парагвая, чтобы освободить лучшего из людей и знаменитейшего из пу­тешественников». 30 мая 1825 г. в письме Сантандеру Боливар высказал мысль об организации похода в Парагвай из Верхнего Перу, а несколь­ко месяцев спустя предложил правительству Объединенных провинций Рио-де-ла-Платы послать совместную военную экспедицию, чтобы сверг­нуть режим Франсии.

В 1828 г. вновь возникла угроза со стороны Буэнос-Айреса: губерна­тор Доррего стал готовиться к вторжению в Парагвай, однако не успел осуществить свое намерение, так как был свергнут. В 1832 г. войска про­винции Корриентес начали военные действия против Парагвая и заняли часть его территории. Конфликт был урегулирован в 1833 г.

В таких условиях правительство Франсии, верное своей изоляцио­нистской политике, категорически отвергало все попытки других госу­дарств (Колумбия, Объединенные провинции Рио-де-ла-Платы, Боли­вия) установить какие-либо отношения с Парагваем.

Лишь с приходом к власти в Буэнос-Айресе Росаса между ним и Франсией был достигнут компромисс: Росас обязался уважать суверени­тет Парагвая, а Франсиа — не вмешиваться в борьбу между унитариями и федералистами на Ла-Плате. Видимо, на этой основе сложился опреде­ленный модус вивенди, которого придерживались обе стороны, особен­но с середины 30-х годов, после того как была установлена неограничен­ная диктатура Росаса и он стал осуществлять общее руководство внеш­ней политикой всех провинций, входивших в Аргентинскую конфедера­цию.

Дата добавления: 2015-07-16