Общая теория государства

2[227]. Основание права. Мы прекрасно знаем, что, под влиянием Гегеля и Иеринга, целая школа, главным образом в Германии, учит, что право по­нимается лишь как создание государства и может существовать лишь с то­го дня, когда государство его формулировало или, по крайней мере, его санкционировало. По нашему мнению, надо энергично отвергнуть такое понимание права. Если бы нельзя было установить основания права, поми­мо создания его государством, то следовало бы утверждать, как постулат, существование права, предшествующего государству и стоящего над ним. Современное сознание чувствует властную нужду в правовой норме, с оди­наковой непоколебимостью обязательной как для государства, обладателя силы, так и для его подданных. Впрочем, вполне возможно доказать, что и помимо своего создания государством право имеет прочное основание, предшествует государству, возвышается над последним и, как таковое, обя­зательно и для него. [с. 3]...

Человеческий разум чувствует властную нужду так определить основа­ние права, понимаемого как социальная норма, чтобы эта норма была обя­зательна не только для индивидов, но и для самого государства, каково бы при этом ни было понимание государства и несмотря на то, что современ­ное государство является пред нами прежде всего как создатель норм, по­виновение которым оно санкционирует материальной силою, находящейся в его распоряжении.

Проблема не нова, она возникла в уме человека с того дня, как он начал размышлять о социальных явлениях. Доктрины, предложенные для реше­ния проблемы, бесконечны, и толстых книг не хватило бы, чтобы изложить их возникновение и их выводы. Однако нам кажется, что эти доктрины, как они ни многочисленны, сводятся к двум различным и основным тенденци­ям и, следовательно, могут быть разделены на две группы: 1) доктрины индивидуального и 2) доктрины социального права.

3. Доктрины индивидуального права. Как ни разнообразны эти док­трины, все они сводятся к следующим основным идеям. Являясь в мир, человек, как таковой, обладает известной властью, известными субъектив­ными [с. 5] правами, которые составляют его естественные индивидуаль­ные права. Он рождается свободным, т. е. с правом свободно развивать свою физическую, умственную и нравственную деятельность, и в то же время он имеет право на результаты этой деятельности. Он имеет право заставить всех уважать эту физическую, умственную и нравственную сво­боду; таким образом для всех возникает обязанность уважать свободное развитие физической, умственной и нравственной деятельности каждого, и эта обязанность есть первооснова права, социальная норма.

Но силою самих вещей, охрана индивидуальных прав всех делает необ­ходимым соответствующее ограничение индивидуальных прав каждого. Отсюда следует, что в индивидуалистической доктрине правовая норма, с одной стороны, заставляет всех уважать индивидуальные права каждого, а с другой стороны, ограничивает индивидуальные права каждого, чтобы обеспечить охрану индивидуальных прав всех. Таким образом, отправля­ются от субъективного права, чтобы подняться до объективного права; пра­во объективное обосновывают на субъективном праве.

Эта доктрина заключает в себе идеи равенства людей, так как все люди рождаются с одинаковыми правами и должны сохранить одинаковые права. [с.6]...

С другой стороны, эта доктрина заключает в себе ту идею, что норма права должна быть всегда одинаковой для всех времен, стран и народов; в самом деле, она основывается на естественных индивидуальных правах человека, которые были, есть и будут всегда и повсюду, для всех людей, одинаковыми правами....Все народы земли движутся к этому общему идеалу. Задача юристов трудиться над отысканием этого юридического идеала; задача законодателя реализовать его и санкционировать. [с. 7]...

4. Критика индивидуалистической доктрины. По нашему мнению, индивидуалистическая доктрина не может быть принята, так как она поко­ится на априорном и гипотетическом утверждении. В самом деле, утвер­ждают, что естественный человек, т. е. человек, взятый как изолированное существо, отдельное от других людей, облечен известными прерогативами, известными правами, принадлежащими ему потому, что он человек, «в си­лу высокого достоинства человеческой личности», по выражению Анри Мишеля. Однако такое утверждение совершенно произвольно.... В дейст­вительности, человек рождается членом коллективного целого; он всегда жил в обществе и не может жить иначе, как в обществе. [с. 8]...

С другой стороны, абсолютное равенство всех людей, - логическое за­вершение индивидуалистического принципа, - противоречит фактам. Лю­ди, далекие от равенства, в действительности существенно отличаются друг от друга, и эти отличия растут с успехами общественной цивилизации....

Индивидуалистическая доктрина приводит также к понятию идеально­го, абсолютного права, одинакового для всех времен, во всех странах, к которому люди постоянно все более приближаются, несмотря на некоторые моменты частичного регресса. Такой вывод также говорит против индиви­дуалистической доктрины, ибо понятие идеального, абсолютного права противонаучно. Право есть продукт человеческой эволюции, социальный феномен, разумеется, порядка, отличного от феноменов физических, но подобно им не приближающийся к идеалу, к абсолютному. [с. 9]...

5. Доктрины социального права. Мы называем так все доктрины, ко­торые отправляются от общества, чтобы прийти к индивиду, от объективного права, чтобы прийти к субъективному праву, от социальной нормы, чтобы прийти к индивидуальному праву; - все доктрины, которые утвер­ждают существование нормы, обязательной для человека, живущего в об­ществе, и выводят его субъективные права из его социальных обязанно­стей; - все доктрины, которые утверждают, что человек, по природе суще­ство социальное, тем самым подчинен социальной норме, возлагающей на него обязанности по отношению к другим людям, и что его права суть лишь последствия его обязанностей, - власть, которою он обладает для свободного и целостного выполнения своего социального долга. [с. 11]...

6. Социальная солидарность. Мы исходим из того бесспорного факта, что человек живет в обществе, что он всегда жил в обществе и может жить лишь в обществе себе подобных, что человеческое общество есть первич­ный и естественный факт, а не продукт человеческой воли. Следовательно, всякий человек является, являлся и всегда будет являться лишь частью ка­кой-нибудь человеческой группы. Но в то же время человек всегда имел более или менее ясное сознание своей индивидуальности; человек сознает себя как индивидуальную личность, имеющую нужды, стремления, жела­ния. Он понимает также, что он может удовлетворить [с. 12] эти нужды, может реализовать эти стремления, эти желания лишь при условии совме­стной жизни с другими людьми. Одним словом, человек имеет более или менее точное, глядя по эпохам, сознание своей социальной природы, т. е. своей зависимости от человеческой среды и своей индивидуальности. Это не априорное, а позитивное утверждение.

Следовательно, всегда существовали и существуют социальные группы, и люди, составляющие их, одновременно имеют сознание и своей собст­венной индивидуальности, и связей, которые соединяют их с другими людьми. Каковы эти связи? Их обозначают словом, которым в настоящее время сильно злоупотребляют, но которое, хотя немного дискредитирован­ное, является наиболее точным и наиболее удобным. Человек, скажем мы, соединен с другими людьми узами социальной солидарности.

Охватывает ли эта социальная солидарность всех членов человечества? Разумеется, да. Но эти связи еще очень слабы и очень неопределенны. Че­ловечество еще разделено в настоящее время на некоторое число более или менее обширных социальных групп, и человек считает себя солидарным с другими людьми, принадлежащими к той же группе, что и он сам. Придет ли некогда день, когда человеческая солидарность охватит местные, обла­стные и национальные солидарности, и человек станет смотреть на себя, как на гражданина мира? Прекрасная ли это мечта или приближающаяся действительность? Никто этого не знает. Как бы то ни было, человек рас­сматривался до настоящего времени и еще и теперь рассматривается. [с. 13] как солидарный преимущественно с членами определенной группы. Чело­вечество разделено на значительное число социальных групп.

Эти группы принимали различные случайные формы, главными из ко­торых в хронологическом порядке являются: орда, когда люди живут вместе, не имея определенной оседлости, соединенные друг с другом нуждами взаимной защиты и помощи; семья, более цельная группа, так как в ней к солидарности, рожденной из общей защиты и поддержки, присоединяются узы крови и общность религии; гражданская община, соединение семей, имеющих общие происхождение, традиции и верования; наконец, нация, форма по преимуществу современных цивилизованных обществ, возни­кающая под влиянием очень разнообразных факторов, общности права, языка, религии, традиций, борьбы, поражений и побед.

...Мы полагаем, что социальная солидарность может быть сведена к од­ному из следующих существенных и основных элементов. Люди одной социальной группы солидарны друг другу: 1) потому что у них есть общие нужды, удовлетворить которые они могут лишь общей жизнью; 2) потому что у них есть различные нужды и различные способности, и что они обес­печивают удовлетворение своих различных нужд путем обмена взаимных услуг, создаваемых развитием и применением их [с. 14] различных способ­ностей. Первый вид солидарности есть солидарность по сходству; второй -солидарность через разделение труда.

Эти два вида солидарности могут выражаться в бесконечно разнообраз­ных формах, соответственно эпохам и странам... Наблюдение, кроме того, показывает, что с прогрессом солидарность в силу разделения труда все увеличивается, а солидарность по сходству остается на втором плане. Люди все более делаются отличными одни от других, отличными по своим спо­собностям, своим нуждам, своим стремлениям; следовательно, обмен услуг делается более частым и более сложным, и благодаря этому узы социаль­ной солидарности делаются более тесными. [с. 15]...

7. Право, основанное на социальной солидарности. После того, как существование, природа и объем [с. 17] социальной солидарности установ­лены, легко показать, что она есть истинное основание права. Человек жи­вет в обществе и может жить лишь в обществе; общество существует лишь благодаря солидарности, соединяющей между собой составляющих его индивидов. Следовательно, самою силою вещей для человека в обществе делается обязательным правило поведения, которое может быть формули­ровано следующим образом: не делать ничего, что наносит ущерб социаль­ной солидарности в одном из ее двух видов, и делать все, что в состоянии осуществить и развить механическую и органическую социальную соли­дарность. Все объективное право резюмируется в этой формуле, и положи­тельный закон, чтобы быть правомерным, должен быть выражением, раз­витием или применением на практике этого принципа.

Это правило поведения, правовая норма, рожденная социальной соли­дарностью, приобретает черты, свойственные самой солидарности. Подоб­но этой последней, она одновременно индивидуальна и социальна. Норма права социальна по своему основанию в том смысле, что она существует лишь потому, что люди живут в обществе. Норма права индивидуальна потому, что она содержится в индивидуальных сознаниях, - мы отвергаем, как уже было сказано выше, всякие гипотезы социального сознания. Норма индивидуальна также и потому, что она применяется и может применяться только к индивидам; правило поведения может быть обязательным только для существ, наделенных сознанием и волей... [с. 18]

Будучи индивидуальной, правовая норма тем самым разнообразна. Мы хотим сказать, что если правовая норма одна и та же для всех людей, так как она на всех возлагает сотрудничество в социальной солидарности, она тем не менее на каждого возлагает различные обязанности, так как способ­ности и условия людей различны и, следовательно, они должны различно сотрудничать в социальной солидарности. Это показывает, насколько оши­бочно распространенное повсюду, особенно во Франции, ложное представ­ление о математическом равенстве людей.

Норма права в одно и то же время и постоянна и изменчива. Всякое об­щество есть солидарность; всякое правило поведения людей, живущих в обществе, предписывает сотрудничать в этой солидарности; все социаль­ные отношения всегда были и будут отношениями сходства и разделения труда; отсюда вытекает постоянство нормы права и ее общего содержания. Но в то же время формы, которые принимает солидарность по сходству и солидарность через разделение труда, могут меняться бесконечно, меняют­ся и будут бесконечно меняться. Норма права в своем приложении видоиз­менялась и будет видоизменяться подобно самим формам социальной со­лидарности. Норма права, как мы ее понимаем, не есть идеальная и абсо­лютная норма, к которой люди должны стремиться приблизиться каждый день все ближе; она есть непостоянная и изменчивая норма; и задача юри­ста определить, какая правовая норма более [с. 19] всего соответствует структуре данного общества. Из этого видно, насколько глубоко отличает­ся наше понимание нормы права, основывающейся на социальной соли­дарности, от ходячего воззрения на естественное право, понимаемое как право идеальное и абсолютное. [с. 20]...

8. Общее понятие государства....Политическая власть всегда и по­всюду носит один и тот же характер. Наблюдаем ли мы ее в примитивном состоянии в орде, где она принадлежит вождю или группе стариков, или в общине, где она принадлежит главам семейств, или в больших современ­ных странах, где она принадлежит более или менее сложной совокупности лиц или групп, князей, регентов, королей, императоров, парламентов и т. д., всегда политическая власть есть социальный факт одного и того же порядка. Есть разница лишь в степени, но нет разницы в природе.

В своем наиболее общем смысле слово государство обозначает всякое человеческое общество, в котором существует политическая дифференциа­ция между правящими и управляемыми, одним словом, политическая власть. Племена центральной Африки, повинующиеся начальнику, так же представляют из себя государства, как и большие европейские общества, имеющие ученый и сложный правительственный аппарат. Но надо тотчас же оговориться, что слово государство специально служит для обозначения обществ, где политическая дифференциация достигла известной степе­ни и где политическая власть представляет некоторые характерные черты, которые будут определены в дальнейшем изложении. [с. 25]...

14. Цель и функции государства. Так как политическая власть есть лишь нечто фактическое, то с того момента, как получено понятие права, возникает идея, что приказы этой власти законны лишь в том случае, если они согласны с правом, и что применение политической властью матери­ального принуждения также законно лишь в том случае, если оно имеет целью обеспечить санкцию права. Эту идею нужно особо выдвинуть. Ни у кого нет права приказывать другим: ни император, ни король, ни парла­мент, ни народное большинство не могут делать обязательной свою волю, как таковую; их акты могут быть обязательны для управляемых лишь в том случае, если они согласны с правом. Следовательно, часто возбуждаемый вопрос, какова цель государства или, более точно, политической власти, разрешается [с. 55] следующим образом: политическая власть имеет целью реализацию права; право обязывает ее делать все то, что находится в ее силах, для обеспечения царства права. Государство основано на силе; но эта сила законна только тогда, когда она применяется согласно праву. Мы не говорим, подобно Иерингу, что право есть политика силы, а утверждаем, что политическая власть есть сила, отданная на служение праву. [с. 56]...

16. Связанность государства правом. Так как государство понимает­ся, как лицо, как субъект права, то оно подпадает под власть права; оно делается, по немецкому выражению, правовым государством — Rechtsstaat. Оно не только носитель субъективных прав, но и еще связано объективным правом, правовой нормой. [с. 64]...

В доктрине, которую мы только что попытались построить, юридиче­ское ограничение законодательной власти государства легко обосновыва­ется. Правда, ограничение это применяется не к государству, рассматри­ваемому как лицо, а к индивидам, обладающим властью; но тем не менее оно строго, и даже именно поэтому особенно строго. Как индивиды. [с. 66] правители имеют юридические обязанности, основанные на принципе со­циальной солидарности. Правители обладают наибольшей силою, сущест­вующею в данном обществе; следовательно, норма права обязывает их употреблять силу, которою они располагают, она осуществление социаль­ной солидарности. Они должны также издавать все законы, необходимые для достижения этой цели; и a fortiori они не могут издавать никаких зако­нов, противоречащих развитию социальной солидарности. Право возлагает на правителей не только отрицательные обязанности, но также и обязанно­сти положительные. Так как юридическая личность государства, в целом, есть лишь способ юридической конструкции, дающий возможность тракто­вать коллективность правителей как единство, то, если доказано, что пра­вители-законодатели связаны объективным правом, высшим и предшест­вующим им, то это доказательство имеет силу и по отношению к самому государству. [с. 67]...

19. Публичное и частное право. Постоянно противополагают публич­ное право праву частному, которое является совокупностью писаных или обычных норм, применяемых к отношениям между непубличными лицами, индивидуальными и коллективными. Это различение публичного и частно­го права очень точно; оно очень древнего происхождения и было уже фор­мулировано римскими юристами. [с. 86]...

Однако мы считаем своим долгом предостеречь читателя от доктрины или, лучше сказать, от тенденции, пользующейся в настоящее время боль­шим кредитом: она стремится установить абсолютное отделение, своего рода непроницаемую стену между публичным и частным правом, уверить, что понятия, верные в отношениях между частными лицами, перестают быть таковыми, когда их хотят применить к отношениям, затрагивающим интересы государства или иного публичного лица. [с. 87]...

...Следует признать, что с полным основанием различают частное и публичное право. Но не следует придавать этому разделению значения, которого оно не имеет. Публичное и частное право должны быть изучаемы в одном духе и по одному методу. Публично-правовые и [с. 96] частно­правовые законы покоятся на одинаковом основании. Юридические акты публичного и частного права образуются из одинаковых элементов и в сущности имеют одинаковую природу. Но санкция публичного права и санкция частного права не могут существовать в одинаковых условиях, -осуществление публично-правового отношения не может быть получено таким же способом, как осуществление частно-правового отношения. Только в этом заключается разница (впрочем, очень важная) между пуб­личным и частным правом. [с. 97]

Цит. по: Дюги Л. Конституционное право. Общая теория государства / Пер. А. Ященко, В. Краснокутского, Б. Сыромятникова с предисл. к русс. пер. П. И. Новгородцева и автора. М, 1908.

Дата добавления: 2015-07-19