Сугубо доверительно. Президента. Советский военно-промышленный комплекс наращивал темпы гонки вооружений

президента. Советский военно-промышленный комплекс наращивал темпы гонки вооружений. Военное присутствие СССР в локальных конфликтах по-прежнему давало себя знать, оно переросло в прямую военную интервен­цию в Афганистане. Судебные процессы над диссидентами в СССР лишь усиливали антисоветские настроения в США.

Неустойчивость общего политического климата в советско-американ­ских отношениях отрицательно сказалась на переговорах по разоруженчес­ким вопросам (помимо ОСВ), на торгово-экономических, научно-техни­ческих, культурных и других конкретных связях между нашими двумя странами, составлявших в совокупности важную ткань межгосударственных отношений, которая создавалась в предыдущие годы посредством больших усилий обеих стран.

Разрыв этих отношений был увенчан широкими санкциями, объявлен­ными Картером 4 января 1980 года в ответ на ввод советских войск в Афганистан. В их число входили приостановка обсуждения в сенате договора об ОСВ-2, свертывание или прекращение соглашений во многих областях двусторонних отношений.

США определяют приоритеты своей политики

Когда мы с Вэнсом встретились в начале января 1979 года, чтобы об­судить - как уже стало традицией - общее состояние отношений между нашими странами, госсекретарь сказал, что доложил президенту о недоволь­стве Громыко публичными высказываниями американских руководящих деятелей, которые, как правило, называют СССР „противником или потен­циальным противником". Президент Картер, сказал Вэнс, серьезно отнесся к этим словам. Признал, что он и сам небезгрешен в этом отношении и что им следует учесть в будущем сказанное советской стороной. Госсекретарь попросил передать советскому руководству эти слова президента.

Вэнс доверительно сообщил, что он с президентом подробно обсудил приоритеты внешней политики США на оставшиеся два года президентства. Они условились, что в число таких приоритетов должны входить:

- Отношения Восток-Запад и, как их ключевое звено, советско-амери­
канские отношения; важнейшее место должно быть отведено завершению
переговоров по ОСВ-2 и началу переговоров по ОСВ-3.

- Укрепление международного положения доллара и урегулирование
серьезных проблем экономических взаимоотношений между США, Запад­
ной Европой и Японией.

- Урегулирование на Ближнем Востоке.

- Продолжение развития отношений с Китаем.

К вопросам менее значительным, но могущим оказать серьезное влияние на барометр международных отношений, Вэнс отнес стабилизацию на Среднем Востоке (Иран, Турция и Пакистан), а также положение в ЮВА и на юге Африки.

В заключение Вэнс сказал, что президент по-прежнему придает большое значение встрече с Брежневым.

Условились, что главное сейчас в этой связи - скорее завершить переговоры по ОСВ.

Когда мы вновь встретились через несколько дней, он сообщил некото­рые подробности предстоящего визита в США Дэн Сяопина. Чтобы рассеять

ДЖ.КАРТЕР: КОНЕЦ ПРОЦЕССА РАЗРЯДКИ

возможные опасения Москвы, госсекретарь подчеркнул, что во время визита не предполагается подписания каких-либо политических договоров или соглашений. Будет лишь общее коммюнике или совместная декларация.

Когда перешли к обсуждению ситуации вокруг Кампучии (куда были введены вьетнамские войска), Вэнс заметил, что Таиланд „напуган до смерти" приближением вьетнамцев к его границам и уже обращался за „заверениями" в Вашингтон. США серьезно относятся к этому вопросу.

Надо сказать, что Ханой заранее не информировал Москву о вводе своих войск в Кампучию. Вьетнамцы считали, что мы, руководствуясь интернациональным долгом, должны чуть ли не в любом случае помогать им. В то же время они не считали своим долгом хотя бы вкратце сообщать нам о своих действиях, которые становились предметом международного внимания и так или иначе влияли на наши отношения с США.

Касаясь положения в Иране, Вэнс сказал, что они дали указание своему послу в Тегеране, что если шах еще раз обратится за советом, как он это делал в прошлом, то посоветовать ему покинуть Иран (Вэнса можно было понять и так, что если даже шах и не спросит их совета, то ему такой совет все же дадут). Однако окончательное решение остается за шахом. По словам Вэнса, его отъезд, видимо, не будет носить характера прямого отречения, а скорее, поездка за границу на отдых или под каким-либо другим предлогом. Сколько может продлиться заграничное пребывание шаха, и вернется ли он в Иран и в каком качестве, сейчас сказать трудно. „Но мы готовы предоставить ему возможность остаться в США столь долго, сколько он пожелает, включая постоянное жительство", - закончил Вэнс.

Я сказал Вэнсу, что мне поручено продолжить обсуждение вопросов, связанных с соглашением по ОСВ-2.

Визит Дэн Сяопина в США. Китай нападает на Вьетнам

Дэн Сяопин в ходе визита в США (с 29 января по 1 февраля) вел пере­говоры с Картером и другими официальными лицами. Визит широко осве­щался в прессе. В интервью, опубликованном в журнале „Тайм", китайский лидер прямо заявил, что США и Китай должны начать действовать объединенным фронтом против гегемонизма", т. е. - по китайской терминологии - против СССР. В совместном итоговом коммюнике Картера и Дэн Сяопина эта мысль, по существу, также нашла свое отражение. Во время пребывания в Вашингтоне Дэн заявил, что Китай собирается „преподать урок" Вьетнаму. Администрация Картера отмолчалась*.

Через несколько дней Киссинджер рассказал мне о своей беседе с Дэн Сяопином в Сиэтле. По мнению Киссинджера, основная цель визита китай­ского лидера заключалась в том, чтобы заручиться в США максимальной поддержкой против СССР и, используя это, добиться скорейшей модерни­зации Китая с помощью США. Охарактеризовав Дэна как ловкого прагма- тика, Киссинджер сказал, что Дэн приводил при этом два основных довода: во-первых, советский экспансионизм создает угрозу не только Китаю, но и

* Следует сказать, что во время этого визита, как выяснилось позже, Картер уполномочил Бжезинского начать конфиденциальный разговор о координации по линии спецслужб, который закончился впоследствии подписанием специального соглашения по сбору с территории Китая технической информации, касающейся испытаний советских ракет.

,~, сугубо

4/о доверительно

США; во-вторых, торговля с Китаем открывает заманчивые перспективы для американского бизнеса. Особенно активно он использовал оккупацию Вьетнамом Кампучии. По его словам, это стало, дескать, возможным только после одобрения в Москве плана вторжения и подписания известного советско-вьетнамского договора, в котором наверняка есть „секретные военные статьи". Эта аргументация Дэна находила восприимчивую аудито­рию в Белом доме и в конгрессе.

Короче, события вокруг Кампучии были использованы Дэном (при молчаливом одобрении администрации) как вопрос, вокруг которого кон­центрировалась его антисоветская риторика.

Дэн утверждал, будто СССР рано или поздно нападет на Китай, как на наиболее слабое звено в цепи постепенно возникающего де-факто окруже­ния СССР, в котором участвуют НАТО, Япония, США и Китай. СССР не может допустить „цементирования" такого окружения и постарается его разорвать. В этом смысле Китаю⁴ очень нужна вся возможная поддержка со стороны США.

По словам Киссинджера, администрация Картера не могла обещать Дэну подобной безоговорочной поддержки. Вместе с тем визит Дэна открыл достаточно широкие возможности для более тесных политических консуль­таций между Пекином и Вашингтоном, особенно по делам Азии.

О содержании переговоров с Дэн Сяопином мне рассказал Вэнс. По его словам, американская сторона заявила Дэну, что США хотят иметь сбалансированные отношения и с СССР, и с КНР. Было подтверждено решение США не продавать оружие и военное оборудование обеим сторонам. Разногласия возникли по двум вопросам: во-первых, в отношении значения соглашения по ОСВ (китайцы по-прежнему весьма негативно относились к нему). И, во-вторых, по вопросу о неизбежности мировой войны. Китайская сторона продолжала придерживаться своей прежней концепции в этом вопросе, с той лишь разницей, что теперь китайцы заявили, что война может быть отодвинута.

Китайцам было сказано, что правительство США считает в этой связи одним из главных приоритетов своей внешней политики продолжение переговоров с СССР в различных областях разоружения. Китаю было предложено активно участвовать в таких переговорах, но Дэн ограничился замечанием, что Китай находится далеко позади США и СССР в военном отношении. Он утверждал, что СССР вынашивает опасные планы нападения на Китай. Правда, в этот раз он говорил на эту тему менее эмоционально, чем раньше. Вместе с тем китайский лидер довольно пространно рассуждал о советских долгосрочных планах окружения Китая, ссылаясь в качестве иллюстраций на события во Вьетнаме, Кампучии, Афганистане, Иране. Он утверждал также, что СССР рвется к Индийскому океану.

Как. подчеркнул Вэнс, в Москве должны знать, что администрация не стремится к особым отношениям с Китаем в ущерб отношениям с СССР. Американская сторона будет вести дело к тому, чтобы процесс нормализа­ции отношений с Китаем не наносил ущерба важным отношениям с СССР.

Чувствовалось, что госсекретарь, следуя своей традиционной неконфрон-тационной линии, стремился нейтрализовать возможное недовольство в Москве визитом Дэн Сяопина.

Тем временем внимание всего мира оказалось привлеченным к новым событиям в Юго-Восточной Азии: китайские войска вторглись на террито­рию Вьетнама. Пекин оправдывал этот шаг как ответ на агрессию Вьетнама

ДЖ.КАРТЕР:
КОНЕЦ ПРОЦЕССА РАЗРЯДКИ 4/ /

против Кампучии (режима Пол Пота). Нападение Китая на Вьетнам вызвало в США широкие комментарии скорее одобрительного, чем осуж­дающего, характера.

Несмотря на критическое заявление, правительство США фактически солидаризировалось с действиями Китая, настаивая на выводе вьетнамских войск из Кампучии. Москва же оправдывала Вьетнам и резко критиковала Китай.

Администрация Картера в послании правительству СССР высказывала озабоченность США по поводу возможного роста военного присутствия СССР во Вьетнаме, которое могло бы усилиться в связи с нападением Китая на Вьетнам. „Это вынудило бы нас заново рассмотреть наши отношения в области безопасности со всеми странами района, которые это затраги­вает", - указывалось в послании.

В Москве это представление, сделанное и. о. госсекретаря Кристофером, было расценено как результат тайного сговора Вашингтона с Пекином во время визита Дэн Сяопина в США, чтобы подкрепить позиции китайцев в войне с Вьетнамом*.

В официальном ответе Москва расценила это представление как неуместное вмешательство в дела, касающиеся исключительно отношений между двумя государствами - СССР и Вьетнама, которые связаны догово­ром о дружбе и сотрудничестве. „Только они сами могут и будут определять с учетом развития обстановки характер и масштаб помощи, оказываемой Советским Союзом Вьетнаму в отпоре китайской агрессии". Такой ответ вряд ли мог удовлетворить Вашингтон. Фактически советско-американская конфронтация вокруг Юго-Восточной Азии продолжалась.

Картер озабочен

Неустойчивое состояние советско-американских отношений и затянув­шиеся переговоры по ОСВ-2 начали беспокоить президента Картера, тем более что шел уже третий год его правления и приближалась предвыборная президентская кампания.

Картер решил лично вмешаться в ход событий. 27 февраля он пригласил меня на беседу. В Овальном кабинете присутствовали также Вэнс и Бжезинский, что свидетельствовало о серьезности предстоящего разговора. Я, как всегда, был один.

Действительно, беседа оказалась продолжительной и содержательной.

Я сказал послу, записал позже Картер в своем дневнике, что хотел бы подчеркнуть фундаментальную важность наших отношений с Советским Союзом, что я был озабочен ухудшением положения в последние месяцы, что мы вместе должны предпринять соответствующие корректирующие шаги. Эта запись президента нуждается в более подробной расшифровке.

Картер начал беседу с замечания, что он хотел бы обсудить положение дел в советско-американских отношениях и высказать в этой связи некоторые соображения, которые он просит передать Брежневу.

Показательно, что сразу же после нападения Китая на Вьетнам Белый дом по „горячей линии" передал ноту Советскому правительству, чтобы оно не предпринимало никаких шагов, которые „могли бы ухудшить ситуацию". Прокитайские тенденции Вашингтона были очевидны.

сугубо доверительно

У меня нет более серьезной ответственности перед своим народом, чем поддержание и развитие хороших отношений между СССР и США, сказал он. Я сожалею, что нам не удалось достичь прогресса в этой области за два года моей администрации. Я очень надеялся на раннюю встречу с Брежне­вым, которая могла бы, по моему мнению, предотвратить те негативные наслоения, которые появились затем в наших отношениях. Вообще считал и продолжаю считать, что для наших двух стран, во многом определяющих международную обстановку, очень важно - как минимум - иметь хотя бы одну встречу на высшем уровне в год, пусть это будет официальная или нео­фициальная рабочая встреча. Важно встречаться и обмениваться мнениями.

Я уважаю мнение Брежнева о том, что такая встреча должна ознаменоваться подписанием соглашения об ограничении стратегических вооружений, хотя это и привело ныне к затяжке встречи между нами более чем на два года. Сейчас переговоры по ОСВ завершаются, а значит, близка и перспектива встречи. Я с надеждой жду этого.

На переговорах по ОСВ осталось сейчас, по существу, два крупных нерешенных вопроса: телеметрия испытаний ракет, что очень важно для ратификации соглашения конгрессом, как я убедился вчера на встрече с ведущими сенаторами, и новые типы МБР. Надеюсь, что эти вопросы будут скоро решены к взаимному удовлетворению, добавил Картер.

Хочу далее остановиться на наших отношениях с Китаем, продолжил он, с учетом того, что в советской прессе им дается слишком вольное толкова­ние. У нас уже был обмен мнениями с Брежневым по китайскому вопросу. В свете последних событий и визита в США Дэн Сяопина прошу передать президенту Брежневу от меня лично следующие твердые заверения: между США и Китаем нет никаких секретных соглашений; правительство США не было информировано заранее Дэном о конкретно готовившемся китайцами нападении на Вьетнам. Все, что было известно во время его визита в США по этому поводу, ограничивалось рамками его общих публичных заявлений. В таком же духе он говорил и в ходе встреч с американскими официальными лицами. Я сам в беседах с китайским лидером самым энергичным образом предупреждал его против каких-либо военных акций против Вьетнама, ибо это неизбежно приведет к серьезному осложнению международной обста­новки. Соответствующие представления в пользу быстрейшего вывода китайских войск из Вьетнама правительство США делало и в последние дни. В этом отношении наша позиция совпадает с советской. В чем мы расходимся, так это в оценке действий Вьетнама в Кампучии.

Переходя к другому вопросу, президент заявил, что он хотел бы воспользоваться сегодняшней встречей, чтобы просить Советское прави­тельство повлиять на Южный Йемен, в то время как США пытаются повлиять на Северный Йемен, чтобы добиться прекращения военного столкновения, которым сильно обеспокоена и Саудовская Аравия и которое вообще может перерасти в новый серьезный кризис в этом районе.

Вэнс тут же добавил, что он сегодня утром уже обсуждал этот вопрос с советским послом и что обсуждение прошло в позитивном духе (надо сказать, что в погашении этого конфликта и США, и СССР действовали достаточно согласованно).

Картер заметил, что важно, где только это можно, демонстрировать возможность сотрудничества между обеими странами, что могло бы значи­тельно улучшить и общий климат в советско-американских отношениях. Например, используя рамки ООН, можно было бы совместно добиваться

ДЖ.КАРТЕР:
КОНЕЦ ПРОЦЕССА РАЗРЯДКИ 42У

мирного решения серьезных расовых проблем в Родезии и решения вопроса о Намибии.

По словам президента, он хочет содействовать развитию торговли между нашими странами, в частности добиться предоставления СССР статуса наиболее благоприятствуемой нации, но сталкивается с немалыми труднос­тями в конгрессе.

В заключение он выразил убеждение, о котором просил передать Брежневу, что предстоящее вскоре, как он надеется, заключение соглаше­ния по ОСВ, а затем встреча на высшем уровне явятся важным этапом в развитии советско-американских отношений, чему обе стороны должны будут посвятить свои усилия в предстоящий период.

Я сказал, что обо всем этом будет доложено Брежневу. Вместе с тем высказал некоторые соображения по вопросам, затронутым президентом.

Отметил, что с приходом его к власти советское руководство, исходя из реальной возможности, надеялось быстро завершить переговоры по ОСВ, а затем - уже в первые месяцы нахождения его в Белом доме - провести встречу на высшем уровне, что могло бы иметь большое значение для последующего развития советско-американских отношений. Не наша вина, что переговоры по ОСВ затянулись еще на два года, продолжал я. Президент, конечно, помнит, какие конкретные акции его администрации периодически отбрасывали эти переговоры и помешали в конечном счете быстрому заключению соглашения. Говорю это не в порядке полемики, а констатации фактов "(Картер кивнул головой в знак того, что он помнит об этих событиях).

Сказал далее, что в Москве считают, что в настоящее время имеются наконец реальные возможности для завершения работы над договором об ОСВ в ближайшее время. Ответ по оставшимся вопросам сейчас за американской стороной. Надеемся, что Вы лично примете решения, которые позволят на взаимно приемлемой основе завершить наконец успешно переговоры, отметил я.

Что касается китайского вопроса, то заверения президента, разумеется, будут доложены в Москву. К ним мы относимся положительно. Но наша настороженность понятна: ведь остается фактом и то, что агрессия Китая против Вьетнама была предпринята сразу после визита Дэн Сяопина в США. На это обратили внимание не только в СССР, но и в самих США.

Напомнил в этой связи Картеру вопрос, который поставил перед ним в своем последнем послании Брежнев: „Что это - простое совпадение?"

Картер тут же сказал, что он хорошо понимает этот вопрос. По его словам, именно в этом была одна из главных причин того, что он решил лично дать через советского посла дополнительные заверения Брежневу. Он вновь подтверждает эти заверения.

В заключение президент, как бы суммируя все сказанное, вновь попросил передать советскому руководству следующее: „Я надеюсь на быстрое заключение теперь соглашения по ОСВ. Я возлагаю большие надежды на последующую затем встречу на высшем уровне. Готов искать и исполь­зовать во взаимных интересах все возможные области сотрудничества с СССР, несмотря на имеющиеся области соперничества между нами. Я сторонник того, чтобы воздержаться от чрезмерных публичных взаим­ных обвинений, чтобы постепенно улучшать общую атмосферу вокруг советско-американских отношений. Готов совместно работать на благо наших стран".

Л1Г\ СУГУБО

431) ДОВЕРИТЕЛЬНО

В целом этот разговор с президентом оставил впечатление, что он стал по-настоящему проявлять интерес к тому, чтобы в наших отношениях произошел положительный сдвиг. Показательно, что он впервые не затронул своей любимой темы о правах человека.

В ходе последовавшего в марте обмена личными посланиями между Картером и Брежневым был наконец решен один из наиболее спорных вопросов, касающихся ОСВ-2, а именно о телеметрической информации при испытаниях стратегических ракет.

Рейган хочет ехать в Москву

В начале марта меня посетил Аллен, которого я знал еше со времен Ник­сона, когда он работал в аппарате Белого дома. Аллен объяснил свой визит необходимостью передать личную просьбу Рейгана, чтобы ему была предоставлена возможность встретиться в Москве с Брежневым и Косыгиным или, если это окажется невозможным, хотя бы с одним из них. Эта просьба Рейгана вызвана тем, что он твердо решил выдвинуть свою кандидатуру в президенты США на выборах 1980 года. Официально Рейган еще не объявил об этом, но собирается сделать это в скором времени, сказал Аллен. Рейган уже сейчас считается ведущим кандидатом в президенты от республиканской партии.

Я сказал ему, что фигура Рейгана как деятеля крайне правого толка нам хорошо известна. В этой связи прямо спросил, какую цель ставит перед собой Рейган, обращаясь с такой просьбой.. Не очередной ли это предвы­борный ход с его стороны и не станет ли он, возвратившись из Москвы, с удвоенной энергией выступать против СССР, ссылаясь на то, что теперь, мол, он уже побывал там и может говорить „со знанием дела".

Аллен отрицал это, провел параллель с Никсоном: его отношение к СССР до и после того, как он стал президентом.

Рейган уже немало поездил, встречался со многими лидерами европей­ских стран, продолжал он. Недавно его пригласили китайцы. Однако Рейган считает, что для него намного важнее поехать в СССР, поскольку советско-американские, а не американо-китайские отношения являются определяющими. Рейган сейчас начал выравнивать свой политический имидж, чтобы расширить свою избирательную базу. Он старается передви­нуться в сторону центра, в том числе и по внешнеполитическим вопросам, чтобы не выглядеть деятелем с навсегда зафиксированными взглядами. Рейган сам хочет разобраться с соглашением по ОСВ, когда оно будет готово. Не исключено, что он может и поддержать его.

После некоторых колебаний Москва дала согласие, но поездка была затем отложена по инициативе Рейгана. Она так и не состоялась. Рейган к тому времени принял решение вести свою предвыборную кампанию с антисоветских позиций.

Кэмп-дэвидский договор и СССР

Администрация Картера наращивала дипломатическую активность на Ближнем Востоке. Президент США отправился в Египет и Израиль, чтобы завершить кэмп-дэвидский процесс.

ДЖ.КАРТЕР: -

КОНЕЦ ПРОЦЕССА РАЗРЯДКИ 4Л

Разумеется, в Москве были сильно раздражены тем фактом, что СССР вновь оказался в стороне от процесса урегулирования, не понимая (или не желая понять), что он сам себя изолировал от этого процесса, настаивая на недостижимом в тот момент общем политическом урегулировании и оказывая одностороннюю поддержку арабским странам, но не имея при этом прямых контактов с Израилем.

Это недовольство Москвы „предпринятыми США шагами по формирова­нию сепаратного соглашения между Египтом и Израилем" было высказано в послании Брежнева Картеру (от 19 марта).

Однако администрация Картера следовала своим путем. Договор между Египтом и Израилем был подписан в Кэмп-Дэвиде. Он принес Картеру максимальный политический успех.

Я, откровенно говоря, не разделял нашу официальную негативную точку зрения на этот договор, так как считал, что мы добровольно изолируем себя от важных миротворческих процессов в регионе. Египетско-израильский договор оказался прочным и принес удовлетворение обоим его участникам.

Надо прямо сказать, что у советского руководства тогда не было, по существу, самостоятельной политики по ближневосточному урегулиро­ванию, или, точнее, позитивное влияние Москвы на это урегулирование было весьма ограничено, так как она никак не могла воздействовать на Израиль, с которым находилась во враждебных отношениях. Получалось так, что наша роль как беспристрастного посредника была скомпромети­рована с самого начала. Наши арабские союзники злоупотребляли почти автоматической готовностью Москвы учитывать и отстаивать их интересы и практически очень часто использовали нас для блокирования тех или иных миротворческих инициатив. Так было и с договором, подписанном в Кэмп-Дэвиде. К сожалению, в условиях конфронтации, определявшей тогда положение на Ближнем Востоке, советское руководство предпочло занять критическую позицию в отношении этого, безусловно, разумного договора, обвиняя Вашингтон в разных кознях. Мне, как послу, было обидно наблюдать за церемонией подписания договора, знаменовавшего, по существу, помимо прочего, крупный просчет и поражение советской дипломатии.

Москве понадобилось более десяти лет, чтобы встать на совместный с США путь постепенного урегулирования ближневосточного конфликта. В сентябре 1993 года США и Россия стали наконец совместными спонсорами исторического мирного соглашения между Израилем и Организацией освобождения Палестины.

Вэнс и Картер задумываются об отношениях с СССР

В конце марта Вэнс высказал пожелание побеседовать со мной в неофициальном порядке. Встреча состоялась, как всегда, за чашкой кофе в небольшой уютной комнате, примыкавшей к официальному кабинету госсекретаря. Разговор начался с замечания Вэнса о том, что у них - и в частности у него лично - создалось впечатление, что, по мнению Москвы, отношения с США при нынешней администрации заметно ухудшились по сравнению с тем, какими они были при прежних правительствах, и что в этом повинна прежде всего сама американская сторона. „Не так ли?" -спросил Вэнс.

СУГУБО ДОВЕРИТЕЛЬНО

Я откровенно ответил, что не буду оспаривать такую оценку, поскольку конкретные факты и события это подтверждают, привел несколько примеров.

Госсекретарь сказал, что укоренившееся с самого начала прихода этой администрации к власти сильное взаимное недоверие и недопонимание между руководством наших стран серьезно беспокоит президента Картера. Последний очень надеется рассеять эти настроения в ходе личной встречи с Брежневым, чтобы поставить дальнейшие взаимоотношения на более конструктивную основу.

Вэнс заметил далее, что в день нашей встречи рано утром беседовал с президентом. Картер подчеркивал, что его беспокоит состояние советско-американских отношений и что он часто думает об этом, оставаясь наедине, порой даже ночью. Уверен, продолжал президент, что такие же нелегкие думы и у Брежнева. Он, наверное, как и я, смотрит порой на глобус, на такие районы земного шара, как Япония, Китай и Ближний Восток. Однако смотрим мы, судя по всему, по-разному. Он, видимо, считает, что все, что делают США и лично он в этих районах, продиктовано в основном враждебными намерениями в отношении СССР. Признаюсь, что нередко и я так думаю о советских действиях в Африке, в частности об использовании там кубинцев; на Ближнем и Среднем Востоке, где создается „дуга кризисов" вокруг жизненно важных для США источников нефти; в ЮВА, где растет советское влияние.

Вместе с тем вряд ли обеим сторонам следует оценивать те или иные действия другой стороны в указанных районах и соответствующих странах как обязательно направленные друг против друга, а такая тенденция в оценках сейчас преобладает и в Вашингтоне, и в Москве, сказал Картер госсекретарю. Короче, соображения конфронтации доминируют над всеми другими соображениями в советско-американских отношениях. А ведь в ряде районов могут быть параллельные интересы или интересы, важные для одной, но второстепенные для другой стороны, т. е. все подводить под общий антагонистический знаменатель не следует. Я вот и думаю сейчас все больше, как нам лучше, без лишних эмоций и ненужных споров, ведущих лишь к тупикам, обсудить все это с Брежневым, когда мы встретимся.

Таковы были, по словам Вэнса, высказывания Картера, и они „отражают его настоящие личные настроения".

Я ответил Вэнсу, что в личном плане я мог бы во многом согласиться с изложенными им соображениями президента. Однако в политике приходится судить по делам, а не по личным настроениям, которые Москве мало известны. Напомнил ему в этой связи важный вопрос о взаимном доверии, который уже поднимался в переписке Брежнева с президентом, а также об откровенной критической оценке конкретных действий администрации в том, что касается отношений с СССР, которые также высказывались советским руководством в этой переписке.

Вэнс сказал, что Картер почему-то уверен - во всяком случае он на это очень рассчитывает, - что во время встречи с Брежневым им удастся поправить положение дел. Президент пытался несколько раз изложить свои мысли в письме советскому руководителю, но у него не очень-то это получается. Он больше верит в личное общение, в личную беседу.

Из дальнейшего разговора с Вэнсом было видно, что сам он в немалой степени рассчитывает одновременно и на то, что Брежнев сможет повлиять на Картера, развеять его „некоторые неправильные представления" о СССР

ДЖ.КАРТЕР:

КОНЕЦ ПРОЦЕССА РАЗРЯДКИ 433

и его внешней политике. Госсекретарь заметил, например, что в админист­рации, да и в американской прессе, сейчас стала модной теория о „дуге кризисов", которую якобы создает Москва с целью окружения важного для США района Ближнего Востока. Эта „дуга" тянется от Анголы, через Эфиопию к Йемену, Афганистану и Ирану.

„Вы хорошо знаете, - сказал он с явным намеком на Бжезинского, - кто является автором этой теории. Я лично не верю, что в Кремле существует такой „генеральный план", и говорю об этом президенту. События в каждой из названных стран возникали и развивались по-разному, а не являлись прямым результатом действий русских. Однако теория окружения Ближнего Востока Советским Союзом звучит красиво и для многих убедительно. Даже президент, хотя и неполностью, находится под ее определенным влиянием", - заключил Вэнс.

Отдавая должное стремлению Вэнса улучшить наши отношения и его надеждам на воздействие Брежнева на Картера при их личной встрече, я про себя подумал о том, что наш руководитель по своему общему физическому состоянию и интеллектуальному кругозору может и не оправдать этих надежд. Порой мы слишком много ждем от личных встреч высших руково­дителей, забывая, что не всегда они способны делать самостоятельные концептуальные обобщения и принимать собственные смелые решения.

В целом же надо сказать, что эти мои обстоятельные беседы с президен­том и госсекретарем способствовали ускорению процесса переговоров.

Подготовка к встрече на высшем уровне

Вся первая половина 1979 года (в том, что касается наших отношений с администрацией США) была занята подготовкой к встрече на высшем уровне. Хотя разные международные события время от времени прерывали этот процесс, оба правительства тем не менее не теряли из виду главную цель: встречу глав обеих стран, венчающую соглашение по ОСВ-2. Она была предметом обмена посланиями между Картером и Брежневым, интенсивного дипломатического диалога через меня, Вэнса и Бжезинского. Основным предметом обсуждения были оставшиеся нерешенные проблемы соглашения по ОСВ.

Мы с Вэнсом провели более двух десятков встреч, чтобы найти развязки этих проблем (телеметрия испытаний ракет, новые типы ракет и т. п.). В конце концов, в мае удалось выйти на соглашение. Вот что пишет Бжезин-ский по этому поводу в своих мемуарах: „В начале мая Вэнс, по существу, закончил переговоры с послом Добрыниным. 7 мая в конце длительного совещания у президента с участием Джордана, Мондейла, Вэнса и меня Вэнс объявил в 3 часа 15 минут дня: „Господин президент, основные переговоры по ОСВ завершены".

Вторым вопросом был выбор места и времени встречи. Если время было согласовано быстро, то о месте встречи пришлось договариваться. Картер предложил в порядке установившейся очередности встречу в Вашингтоне, Брежнев - ввиду запрета врачей совершать длительные перелеты предложил встретиться в Москве. Картер ответил, что он не может приехать в СССР на встречу с Брежневым: в процессе ратификации соглашения по ОСВ в конгрессе могут обвинить президента, что он „опять уступил русским", на этот раз в вопросе о месте встречи.

СУГУБО

доверительно

В конце концов, договорились о Вене. Интересная деталь. Как впоследст­вии признался сам Бжезинский, он опасался - в случае встречи в Вашинг­тоне или в Москве - излишнего „братания" двух президентов.

Тем временем администрация после консультаций с лидерами конгресса и представителями еврейских организаций решила в преддверии встречи попытаться добиться восстановления нормальных торговых отношений между СССР и США. Вэнс и министр финансов Блюменталь с одобрения Картера предложили на рассмотрение Советского правительства такой выход: президент в своем обращении к конгрессу (о приостановлении дейст­вия поправки Джексона-Вэника сроком на три года) не будет говорить, как это требовалось до сих пор, что он „получил заверения" (от СССР). Он ска­жет лишь, что у него „есть уверенность" на основании всех имеющихся дан­ных, что фактическая советская эмиграционная практика, по его мнению, не противоречит положениям американского торгового законодательства.

„Для администрации, - сказал Вэнс, - было бы вполне достаточно получить из Москвы ответ из одной фразы: „Да, такова наша позиция, и мы не собираемся ее менять".

Москва, упорствуя в своем подходе к этому вопросу, ответила отказом, заявив, что „совершенно недопустимо, чтобы в этом вопросе присутствовали какие-либо попытки вмешательства во внутренние дела друг друга; наша принципиальная позиция хорошо известна". А компромиссную формули­ровку ведь можно было найти!

Вэнс выразил разочарование по поводу нашего ответа.

Откровения помощника Картера

Интересной с точки зрения познания мотивов, которыми руководствова­лась администрация в своей деятельности, была моя встреча с личным помощником президента Джорданом, который был особо доверенным лицом Картера. Разговор наедине состоялся в нашем посольстве 20 мая. Высказывания Джордана в основном касались внутриполитических аспектов предстоящей встречи в Вене.

Джордан сказал, что хотел бы откровенно рассказать о планах и задачах, стоящих сейчас перед Картером. Последний отдает себе отчет, что предстоящая советско-американская встреча имеет большое международное значение, и намерен сделать все для ее успеха. Во внутреннем плане главное для него - быть переизбранным в президенты. В этой связи одна из важных задач - добиться ратификации сенатом соглашения по ОСВ-2. Админист­рация надеется, что удастся сделать это, но полных гарантий тут нет ввиду общей сложной ситуации в США вокруг советско-американских отношений и конкретно данного соглашения.

„В свете отмеченных выше основных задач, - продолжал Джордан, -

особое значение для Картера приобретает его предстоящая встреча с Брежневым. Для него важно установить хорошие деловые, личные отношения с советским лидером. Это важно не только для дальнейших позитивных отношений между обоими правительствами, но и для того, чтобы показать американскому общественному мнению, что Картер умел-таки наладить отношения с советским руководством, а это будет немаловажным фактором в ратификации договора об ОСВ-2 и в дальнейшей предвыборной кампании".

Дата добавления: 2015-07-19