От всей души спасибо вам, ребята! Спасибо, что поверили в меня и в мой проект! 10 страница

«Спасибо за комплимент!» — колокольчиком звякнул у меня в голове голос ангела.

«Да не за что», — ответил я всё так же, мысленно.

Минут за семь добежали и остановились среди громадных клетей, каких-то бочек, ящиков, канатов и черти чего ещё. Я слышал, как плещется вода и бьются бортами о причал лодки, вдыхал запах рыбы и водорослей (то ещё удовольствие!) — в общем, нетрудно было догадаться, где мы. В тот момент мне, конечно, было невдомёк про семь минут, я вообще о таких вещах не думал. Признаться, мне показалось, что бежали очень долго, ну а Маруся вот не заморачивалась вопросами — она поглядывала на свои работающие часы. И когда Мила объявила, что можно отдышаться, Маруся ляпнула что-то вроде «Надо же, всего семь минут бежали!».

А я тогда ещё подумал: а нафиг вообще бежали-то? Мила могла обнять меня, Снежана — Марусю, и мы телепортировались бы все в нужную точку. Неужели снова цирк какой-то? Нет уж: напавшие на нас сегодня существа не выглядели артистами, да и умирали они взаправду. Первый выворотень тоже был кошмарным зверюгой, но с ним довольно легко разобрались. А с той тварью в коридоре дело несколько иначе обстояло — её Снежана удерживала с большим трудом. Да и парни в главном зале (демоны?) вполне были близки к победе, так что...

— Эй, ты слушаешь? — Маруся потрясла меня за плечо.

— Да слушаю, отстань! — огрызнулся я.

Нечего мне там слушать.

Хотя...

— Пока вы отдыхали, мы со Снежаной переговорили с представителем Нестралех Индастриз.

«Это тот худой дядька, что ли?» — подумал я.

«Он — не отвлекайся!» — эхом откликнулась Снежана прямо у меня в голове.

— Квирчи выразили готовность спрятать вас у себя в городе Нестралех.

— Это какое-то офигенно безопасное место? — Маруся скорчила ироничную ухмылку.

— Город построен внутри чёрной дыры, надёжно защищён горизонтом событий. Только квирчи обладают магическими технологиями, способными на такое. Доступ туда резко ограничен, я, к примеру, ни разу там не была, — объяснила Мила.

— Демоны туда не проникнут, — добавила Снежана, — но и я тоже не могу. Поэтому в порядке исключения с вами направляется дополнительный сопровождающий. Вместо меня.

«Вот это номер!» — подумал я.

— Вот это номер! — протянула Маруся. — И кто же это будет?

«Мне, кстати, тоже хотелось бы знать!»

— А это буду я, — сказал Игнат Изюмов, выходя из темноты в светлый круг от ангельского нимба.

— Игнат! — заорала Маруся и ринулась обниматься.

«Надо будет тоже как-нибудь разделиться с ней на пару дней! — рассудил я про себя, а в адрес вампира возник закономерный лишь вопрос. — А ты что ухмыляешься, идиот?»

— Кстати, Снежана, — начал я, пока командирша (хотя какая она теперь командирша-то?) обнималась с вампирчиком, — раз уж Игнат всё равно здесь, почему он не был с нами в тайной квартире?

Ангел посмотрел на меня пустыми глазами, и на секунду на её личике промелькнула какая-то гримаска: полуулыбка с чуть нахмуренными бровями. Не то хитрость, не то злорадство.

— Фактор неожиданности. Добавила ещё одну переменную.

Понятненько! Враг не ждёт встречи с ним вне Земли.

— Прикинь, здесь я могу выпускать крылья и превращаться в туман! — обратился ко мне вампир.

— Ну, вообще! — отозвался я скептически. — А ну, покажь!

— Да-да-да! Покажи! — Маруся от нетерпения чуть в ладоши не захлопала.

— Стой, — вмешалась Мила, — автобус через пять минут от третьего причала! Времени нет! Идём, все развлечения на месте.

Автобус? От причала? Я что-то упустил? Какой, нафиг, автобус от причала? Он что, по морю как по шоссе ездит?

Тем не менее, мы пошли. Опять!

— Ясное дело, страшные твари, там, и вообще дурдом, но сколько можно убегать, в конце концов! Нас так загонят в самый дальний угол вселенной, — бубнила себе под нос Маруся, пока мы топали к указанному месту, — и вообще, рано или поздно просто кончатся места, куда можно сбежать! чего тогда делать-то?

— Марусь, ну, нужно понимать, что пока мы не знаем даже, с чем имеем дело, так? Кто это, что им надо? Но положение такое, что нам пока нечего противопоставить их... натискам! Ты же видишь: каждый раз они всё сильнее наваливаются, а нам нужно отбиваться или уклоняться от нападений. Как понимаешь, уклоняться для нас выгоднее!

— Ну, да, ты прав, конечно... но всё равно чувствовать себя жертвой... надоело уже.

«Не ты ли ко мне за спину прячешься постоянно?»

— Я девочка, в конце концов! Я не хочу убегать и сражаться! Я хочу красивое платье, петь и танцевать, чтобы было весело и интересно! И скрываться от погони каких-то чудищ в мои планы не входило!

— Может, хватит ворчать?! — воскликнул я. — Мы и так увязли по самые ушки, так давай хотя бы поучаствуем!

— У тебя хоть оружие есть, — буркнула Маруся, и мы остановились, повинуясь предостерегающему знаку Снежаны. Игнат, о чем-то шептавшийся с Милой, словно бы лопнул, оставив вместо себя лишь туман, который осел к ногам и расползся по поверхности воды. Мила тоже пропала, а ангел резко выпрямил руки в стороны, чтобы из раскрытых ладоней выскочили лучи-клинки.

— Мамочка! — только и успела сказать моя одноклашка, когда на соседний пирс из моря с грохотом, рёвом и плеском вывалилась чёрная масса. Бояться или удивляться даже времени не осталось. Я просто знал, что делать: сорвал с плеча Бластер и приготовился отправить тварь назад в море.

— Здесь нельзя, — коротко обронила Снежана, и мне пришлось опустить оружие. От меня и так толку немного, а так и подавно. Ну неужели они меня считают вообще ни на что не способным хлюпиком? Тоненькие девчонки обставляют меня по всем фронтам — куда такое годится?

Рядом появилась Мила:

— Бесполезно, — сообщила эльфка. — Если его разорвать — получится двое. И автобус не придёт, пока эта скотина здесь.

— Держи защиту, — тихо молвила Снежана и взмыла вверх. Я поглядел было ей вслед, но пришлось спешно закрывать глаза ладонью и отводить взгляд, поскольку свет от нимба и вновь развернувшихся крыльев стал невыносимо ярким.

— Ничего себе! — подёргала меня за рукав Маруся.

Вокруг стало светло, как днём, и наконец-то я улучил возможность рассмотреть чудище подробнее. Как понимаете, раньше, в коридоре, на это совершенно не было времени, да и целиком в узком помещении не особо разглядишь. Особенно — когда такое чудище несётся на тебя, разинув пасти. Зато теперь вид был отличный, и любопытство взяло верх. Вам когда-нибудь попадалась в руки запутанная верёвка? Не скрученная в бухту или клубок, а просто очень сильно запутанная? Так вот, выбросившаяся на причал тварь походила как раз на запутанную верёвку — но пульсирующую, извивающуюся, сочащуюся какой-то слизью. Из массивного тела то и дело выстреливали щупальца различной длины и толщины, а на той части туши, что оказалась в роли брюха, повылезало множество членистых ножек. Передвигаться на них оно не могло (скорее всего, это только пока не вылезло достаточное количество), но выглядело просто кошмарно.

Пока мы во все глаза глядели на чудище из-за прозрачной, немного искрящейся стены, выставленной Милой, воздух стал нагреваться. Сверху, от парящей Снежаны, пошёл сильнейший жар. Пара секунд — и из рук нашего ангела в чудовище ударил яркий луч. Воздействие, судя по вою, было крайне ощутимым: я даже смог различить у твари голову, на которой разинулись сразу несколько пастей, издавших истошный вой.

Маруся закрыла уши ладонями, но опомнилась (от меня-то пришлось оторваться!) и снова вцепилась в мой рукав. Слушать кошмарные звуки, однако, легче не стало — даже удержание моей руки (как ни странно, ага!) не давало никакой акустической защиты. Поэтому Маруся снова попыталась закрыть уши — но отпускать-то меня она больше не хотела. В итоге пришла к компромиссу: прижалась одним ухом к моему плечу, второе закрыла ладонью, а свободной рукой вцепилась в меня. Вам сейчас так комично читать об этом, а нам тогда не до шуток было: закрыли уши как могли — и продолжили наблюдать.

Чудище тем временем довольно шустро втянуло все до единого щупальца — и выстрелило в нас одним, гигантским. Безуспешно — Милина стена выдержала удар, да и ангел не дремал: второй луч прошёлся по всей длине щупальца, мгновенно обращая его в пепел.

— А почему раньше было так не сделать? — услыхал я голос дотошной Маруси.

Нашла время спрашивать! И кого, главное?

— В помещении мы бы все запеклись заживо! — ответила Мила, не отвлекаясь от поддержания щита.

— А Игнат?

— О, ему сейчас нужно очень хорошо прятаться...

Пока мы, скажем так, мило беседовали, Снежана усиливала накал — как в прямом, так и в переносном смысле. Освещать без толку окрестность наш ангел прекратил, полностью сосредоточившись на чудище: луч, испускаемый ею, превратился в какую-то нереальную колонну света, и тварь оказалась поймана в подобие круга от прожектора. С той лишь разницей, что прожектор Снежаны помимо света нёс смертельный испепеляющий жар. Чтоб вы понимали: пирс был каменный, но всё равно почернел и чуть-чуть дымился, а о морской воде и говорить не приходится — она кипела и пар валил клубами, придавая картине ещё больше сюрреализма. Скорее всего, осознав плачевность положения, чудовище попыталось ретироваться, но для этого нужны были ножки на брюхе! Не тут-то было — Снежана прекрасно понимала, что делала, а потому сожгла их. Чудище было вынуждено пытаться ползти, как гусеница, но и это оказалось не под силу — движения сковывала постоянно образующаяся на поверхности горелая корка.

Да-да, чудище не горело, а скорее, запекалось! Обугливалось, взламывало корку, как скорлупу — но тут же образовывалась новая. Вой и визг оглушали (весь город перебудит!), и казалось, что вот—вот уже всё закончится, но чудище умирать всё не хотело. Дёрнувшись, оно перекатилось на бок. Зачем? Нам всем это было очевидно.

— Уйдёт в море! — закричала Маруся.

Соображать пришлось мгновенно.

Снежана переместила свой «прожектор» на небольшую прибрежную площадь. Ту самую, которую мы миновали по пути сюда. Мила убрала свой невидимый щит и пропала, а чудовище, несмотря на своё тяжелейшее состояние, воспользовалось нежданной передышкой — мгновенно выстрелило в нас длинным тонким щупальцем. Не знаю уж, на что оно рассчитывало: Игнат на громадной скорости подхватил нас с Марусей, и уже в полёте мы увидели, как Мила появилась рядом с тварью и, ловко увернувшись от удара, коснулась её. Мгновение — и кошмарная туша переместилась точно в центр Снежаниного «прожектора». Операция продолжилась. «Операция» — потому что назвать «боем» творившееся действо у меня б язык не повернулся. Даже громадному чудовищу попросту нечего было противопоставить ангелу. (Это, между прочим, снова вернуло меня к вопросу о том, для чего его вообще подослали к нам?)

Развязку мы наблюдали с крыши какого-то дома.

Снежана зависла метрах в двадцати над землёй, немного наклонившись и вытянув перед собой обе руки. Кисти образовывали подобие бутона — и именно оттуда лупил безжалостный луч. Смотрелось — признаю — как картинка из книжки, но, чёрт возьми, неужели это обязательно было делать так долго? Как и любого психически здорового человека, меня не радует необходимость убивать, даже если это касается чудища из ночного кошмара. Ясно, что в данном случае нам противостояло невероятно живучее чудище. Ясно, что, получив серьёзнейшие травмы, оно не отступало, а как раз наоборот, пришло в ярость — и оттого отпустить его было никак нельзя. И всё равно я бы себя лучше чувствовал, если бы убивать его не пришлось. Или хотя бы это стоило сделать быстро и без мучений. А так вышло, что мы, хоть и условные «хорошие», но вовсе не вели честный бой, а подвергали это существо мучениям. Да, мы были вынуждены — но растягивать процесс не годилось!

Наконец, панцирь из горелой корки треснул в нескольких местах, тварь всё же загорелась и утихомирилась. Только тогда Игнат подхватил нас с Марусей и приземлил ближе к полыхающей туше.

Рядом с нами тут же появилась Мила, а секунду спустя плавно спустилась Снежана.

— Ничего себе, ты, Снежана, даёшь! — произнесла Маруся восхищённо и одновременно с опаской.

Не разделял я её энтузиазма.

— Не подумай, что я с претензией, — обратился я к ангелу, — но неужели нельзя было...

Снежана прервала меня:

— Не проявляй сочувствия к нему, — проговорила она ровно, — это демон. Для него это одновременно и момент рождения.

И вот как я должен был это понимать? Принцип мне много позже объяснила Мила: демоны и ангелы живут во времени в обоих направлениях. Где конец — там и начало. Как если бы кино стали крутить наоборот: тело демона поглотило пламя, вобрало в себя его энергию, Снежана залечила его ожоги, и вот он уже плюхнулся в море. А молоты вроде моего Бластера, к слову, нужны как раз для того, чтобы прерывать эту связь и убивать демонов навсегда.

Пока мы со Снежаной толковали, на площадь высыпал народ, сбежавшийся на вспышки света и крики демона. Если бы спросили меня на предмет здравого смысла, то я б заметил: нестись на площадь, заслышав вой неизвестного чудовища — это как минимум опрометчиво. А вообще-то ещё глупо и опасно! Понятное дело, все бежали прежде всего к ангелу, а не к огромной уродливой зверюге, но головой-то думать тоже надо! Ну рассудите сами: куда это годится — лезть в самую гущу схватки. А вдруг это помешало бы Снежане. С другой стороны, теперь-то чего уж? Враг побеждён, всё успокоилось — отчего ж не выйти и не поздравить нас с победой? Так или иначе, а народ собрался. И чего теперь?

Что-что? Ничего! Народ стоял смирно, так что очередным попаданием в беду наше положение не выглядело абсолютно. Оставалось понять, как действовать дальше.

От толпы горожан отделился пожилой мужчина в высокой шляпе.

Мила оказалась у нас Марусей за спиной и зашептала:

— Ничего не говорите.

— И не собирались, — шёпотом отозвался я. — А кто это? Ты можешь переводить?

Снежана, свернув крылья, сделала шаг навстречу мужчине.

— Переведу. А это — мэр города. Это видно по его шляпе.

Мэр приблизился к Снежане, снял свою причудливый головной убор, опустился на колено и склонил голову. Не поднимая глаз, он произнёс коротенькую фразу, на что Снежана столь же коротко ответила. Здесь мне даже Милин перевод не понадобился — я и так понял:

— Преподобная сестра….

— Церемониал отменён.

Догадаться было просто — эти же интонации я слышал ранее. Но вот дальше случилось довольно неожиданное: мужчина не стал подниматься на ноги, как бы давая понять, что для него отмена церемониала не имела большого значения. Снежана поняла его без слов (мысли прочла?), нагнулась и поцеловала в макушку. Мужчина поднял лицо — и я вам скажу, такого просветлённого, искренне радостного выражения я у пожилых людей не видел ни разу в жизни.

— Снежана благословила этого человека, подарила ему здоровье и долголетие, — шёпотом объясняла Мила.

— Наверное, он какой-то очень хороший человек? — спросила Маруся.

— Без причины она точно не стала бы, — отвечала Мила.

Тем временем мэр всё же поднялся на ноги и обвёл собравшихся горожан широким жестом, что-то говоря ангелу. Люди при этом тоже опустились на одно колено и склонили головы.

— Церемониал отменён, — снова сказала Снежана на непонятном мне языке, но мэр заговорил чуть громче, и Мила перевела:

— Сестра, мы скромные рыбаки, простой народ. Для нас игры центральных миров значения не имеют. Там пусть отменяют церемониал, но это никогда не изживёт нашего почтения и любви к ангелам.

— Минуту, — сказала Снежана мэру и повернулась к нам.

И вот тут я чуть с ног не свалился от удивления. Помните, как я раньше описывал Снежану? Пустые глаза, говорите? Непробиваемое выражение лица, говорите? Так вот, забудьте! В тот момент я понял, что никогда больше не посмотрю на Снежану как раньше. Что меня так поразило? Лёгкая открытая улыбка, невиданное ранее — ДОБРОЕ — выражение глаз, еле заметный наклон головы — всё это создало образ не просто Снежаны Варяг, а настоящего, всамделишного ангела, воплощения красоты, добра и любви. И знаете ещё что? Её нимб перестал быть ярким диском — теперь он выглядел как тоненькое колечко света над головой. А белые пластины доспехов на спине сложились вовсе, и явили настоящие — огромные белоснежные ангельские крылья. Словом, я был поражён до глубины души. Как хотите, так и понимайте.

— Я должна остаться здесь. А вас ждёт автобус, — молвил наш маленький ангел.

И то правда, но на такую Снежану я готов смотреть часами.

Фотографию такой Снежаны можно вешать в любой церкви.

— Но… — попыталась возражать Маруся, на которую, наверняка, перемена в нашем ангеле произвела не меньшее впечатление.

— Вам нужно ехать. Иначе на этот город снова нападут, — сказала Снежана, развернулась и снова подошла к мэру.

— Нам действительно пора. Автобус уйдёт, — молвила Мила.

— Я туда, придержу его, — бросил Игнат, и его словно ветром сдуло.

«Наслаждается возможностями!» — решил я, не забыв отметить, что наш вампирский приятель подозрительно осведомлён о том, куда бежать за автобусом и как его «придержать». Надо будет расспросить.

Последнее, что я увидел, прежде чем эльфка коснулась меня и переместила к автобусу, была сцена, достойная кисти художника: Снежана шла к склонившимся людям, а навстречу ей, раскрыв объятия, неслась со всех ног маленькая девочка.

Признаться, не очень-то хотелось оставлять Снежану в такой момент, но Миссия прежде всего! (О чём вы? Какая «миссия»? Зачем этот пафос?) Мы снова бежали и продолжали прятаться, отбиваясь от настигающего нас врага. Прямо скажем, не очень-то достойное амплуа.

Однако, вернёмся!

Мила перенесла нас на пристань, где уже ждал автобус. Кстати, это уже был второй раз, когда Мила перемещала меня своей магией. Хотите знать, на что это похоже? Ни на что! Только-только был в одном месте — и вдруг оказался совсем в другом. Обычно в фантастике принято описывать ощущение падения, там, вроде как, земля из-под ног уходит или голова кружится. Так вот, по факту могу точно сказать: ничего подобного я не ощутил. Естественно, никакого там покалывания, зуда, боли — ничего. Просто: раз — и готово. Скажете, «так неинтересно»? А по мне — так в самый раз. Хуже было бы, если бы как в книгах.

И, несмотря на то, что сам я был в норме, на всякий случай стоило поинтересоваться:

— Ты как?

Маруся улыбалась во весь рот:

— Круто! Телепортироваться здорово!

— А я так ничего не почувствовал...

— Этим и круто! Ничего плохого с тобой не происходит — это же значит, можно перемещаться сколько угодно!

Нет, ну как у неё мозг работает? Мне бы и в голову не пришло рассматривать в таком разрезе.

Кстати, о точках зрения.

Мы, наконец, обратили внимание на автобус.

— Ну, вот, наконец, и настоящие чудеса, — ляпнула Маруся, как будто виденные нами сражения были делом обычным. Впрочем, я отлично понимал, что конкретно она имела в виду. До настоящего момента чудеса выходили какие-то будничные и, скажем так, какие-то не зрелищные. Даже нападавшие на нас монстры были до жути реальны, а потому не воспринимались нами как чудо. Нечто необычное — да. Пугающее? — Точно! То же самое мы бы испытали, встретив какую-нибудь неведомую зверушку. Ладно — не «зверушку», а «зверюгу». Так вот, по сравнению с ранее виденными чудесами «автобус» производил такое впечатление, что будь здоров! Начнём с того, что он больше походил на футуристический поезд, чем на автобус: плавные линии, заострённый и удлинённый «нос», более характерный для самолёта, окошки-иллюминаторы — полный комплект. Только хвоста и крыльев не хватало. Ещё занятная деталь — колёса, вернее, светящиеся диски, которые их заменяли. На Земле такое только в фантастических фильмах видали: эти диски располагались параллельно поверхности и держали «автобус» примерно в полуметре над водой. Да, вы поняли правильно: этот странный транспорт передвигался по морю. Вернее, над ним.

Кстати, а почему это вообще называется автобусом?

— Исторически так сложилось, — пояснила Мила.

— Эй, вы идёте? — позвал Игнат, выглянув из открытых дверей.

Я снова поразился тому, откуда он тут всё знает. Он же, вроде, нигде, кроме Земли, не был? Маруся ему доверяет, конечно (вернее, хочет доверять), но всё равно — темнит этот вампирчик чего-то!

Впрочем, для нормальных расспросов не время, пока моя принцесса рядом. Спровадить её никак, так что подождём, пока хотя бы уснёт.

— Эй, о чём мечтаешь? — вернула меня к реальности Маруся, не успели мы занять места в пустом салоне.

— По-твоему, у нас мало пищи для раздумий? — ответил я не так, чтобы приветливо.

— Да ну тебя! — девушка устроилась поудобнее в кресле рядом и сделала губки утиным клювом, желая показать деланную обиду. Долго она, естественно, не протянула, но, знаете, она безмерно мила, когда корчит такую рожицу.

— Марусь? — позвал я.

— Чего? — откликнулась девушка.

— Мы с тобой обязательно всё обсудим, как только будет возможность. Но сейчас лучше вот их порасспросить, — и я указал на эльфку и вампирчика, шушукавшихся в сторонке.

— Мила, а когда отправляемся? — спросил я, желая привлечь внимание.

— Так ведь уже отъехали! — ответила эльфка, и мы с Марусей кинулись к иллюминаторам, чтобы убедиться.

Действительно, вокруг уже раскинулось только море, и «автобус» нёсся над ним с бешеной скоростью. Надо же! А мы-то ничего даже не ощутили — никакого толчка, никакого гудения, да и в спинки кресел нас не вдавливало, несмотря на скорость — это ж надо!

— Вау! — вырвалось у Маруси. — Обалденно!

«У неё что, нормальных слов в лексиконе нет?»

— Ярик, только глянь!

— Да я, вообще-то, рядом с тобой стою и вижу всё то же самое, что и ты.

— Да что ты за сноб такой, а? Прямо невозможно с тобой общаться! Опять скептика включил! — возмутилась неугомонная девчонка.

— Ну, уж какой есть. Других не завезли, ничего не поделаешь!

Откровенно говоря, у меня никогда нет особого желания «включать скептика». Суть в том, что при всех прочих факторах я стремлюсь не поддаваться порывам страстей, ведь спокойные рассуждения дают больше возможностей для правильных выводов и решений. Не скажу, что у меня всегда был такой подход. Просто как-то так сложилось. Я ведь упомянул уже, что родители постоянно в разъездах, так что самостоятельность выработалась под влиянием обстоятельств.

А ещё я люблю действовать наверняка: назначить цель, выработать план и следовать ему. Заметьте, сложившееся положение моему подходу не отвечало вовсе! И хотя я всё ещё пытался трезво оценивать происходящее, но внутреннее напряжение нарастало страшными темпами. Мне трудно представить себя кричащим или ругающимся на кого-то. Я, в общем-то, даже хамский тон использую только по обстоятельствам. На что похоже, когда я взрываюсь? Ни на что: я перестаю разговаривать.

К чему я? Да, просто хочу пояснить, почему ушёл от иллюминатора и молча сел наугад в первое попавшееся кресло, благо, повторюсь, салон был пуст. Маруся, казалось, даже не обратила внимания на мой демарш. Позже бесполезность подобного поведения стала для меня вполне очевидной, но что поделать: задним умом всегда так здорово понимаешь, как лучше. А в жизни задним умом не получается: понимать происходящее мало — неплохо бы ещё и эмоции контролировать. Кстати, поделюсь и ещё одним наблюдением: когда кто-то молчит (пусть даже и с обидой на лице) — всё равно это не воспринимается ни как протест, ни как противодействие. Со стороны такой «демарш» выглядит просто как не совсем понятное поведение, и оно ничего никому не доказывает и даже не демонстрирует. Зато я пропустил красивое зрелище — сам виноват: наказал себя сам, хотя в тот момент ничего иного попросту не пришло на ум. А что до Маруси, то неугомонная девчонка попросту не знала особенностей моего характера: в силу своей эгоистичности она никогда не заботилась о том, чтобы узнать меня глубже — только командовала в мирное время и пряталась, стоило лишь запахнуть жареным.

Признаться, я ни разу не задумывался, что такого особенного в Марусе лично для меня? Зачем я терплю её хамство и странные выходки? И откуда берётся затмевающее всё желание защитить?

Сюда же следовало бы отнести вопрос о том, какого чёрта я разобиделся именно теперь, да ещё и по пустяковому поводу? (Ну, хорошо, совсем без повода.) Ответ для меня не стал очевидным и через много лет. Возможно, мне просто надо было собраться с мыслями, хотя, за те несколько минут наедине с собой, я не особо вдавался в какие-либо размышления, и, само собой, не пришёл ни к каким выводам. Скорее, тут был иной расчёт. Ваш покорный достаточно хорошо изучил Марусю, чтобы знать: без болтовни она долго не протянет. С кем угодно она болтать тоже не станет, так что я ей необходим. А значит — можно и подуться, чтобы немного набить себе цену. Нелишне, согласитесь! Хоть и не очень красиво.

Впрочем, рассчитал я верно.

Очень скоро неуёмная девчонка запрыгнула в кресло рядом.

— Ярик! А ты чего отсел?

— Ничего! Думай головой, что говоришь и кому!

— У-у-у! — Маруся сделала расстроенную мину. Да, с губками утиным клювом. Да-да: как меня растрогать и умилить она разобралась быстро.

Помолчали было, но пауза продлилась менее минуты.

— Ярик! Ну, извини, а?!

«Вот артистка!»

Маруся наклонилась ко мне и сделала большие глаза на манер Кота-в-сапогах из одного известного мультфильма. Нет, ну как тут устоять, скажите на милость!

— Ладно, что с тобой поделать? Пойдём-ка тех двоих допросим, а то что-то затихорились они в уголке, — предложил я.

— Да ну их. И без того слишком устала. Хватит с меня уже и того, что произошло. Монстры, сражения и всё прочее — это кошмар. Интересно, конечно, и чудеса, и вообще — но у меня и в самых смелых предположениях не было такого, что сейчас творится!

— Предположениях? — не понял я.

— А что тебя удивляет? Когда вся кутерьма началась, я же делала для себя прогнозы, чем всё это кончится! — пожала плечами Маруся.

— И? — не отставал я.

— Что «и»? Сперва я вообще думала, что всё это розыгрыш. Правда, думала я так недолго: только до того, как увидела тех уродов из дыма. Они ранили Игната, на этом шутки кончились. А потом я уже приняла происходящее и даже стараюсь не удивляться. Вот только стоит мне подумать, что глубже увязать нам уже некуда — как вдруг случается нечто из ряда вон. Странно, да?

— И не говори... — кивнул я. Маруся иногда могла быть очень душевной. И — заметьте — всё же её взгляд на вещи крайне схож с моим собственным. Что удивительно при такой разнице темпераментов. Главное — чтобы события не приняли трагичный оборот!

С минуту мы сидели молча, после чего я, не найдя нужных слов, просто накрыл её ладонь своей и легонько коротко пожал: держись, мол, я с тобой. Маруся даже не возмутилась — только глянула на меня как-то странно.

И всё — разговор закончился, впрочем, его результатами мы оба остались удовлетворены. Маруся прикрыла глазки и заёрзала на кресле, давая понять, что готовится ко сну. Я помог ей откинуть спинку, после чего предпочёл оставить свою принцессу — пусть отдыхает пока. Сам же ваш покорный направился в головную часть, где Мила и Игнат уже закончили совещание и, казалось, даже дремали.

— Ну, рассказывайте, что у вас как? — молвил я шёпотом. Лишить этих деятелей сна вовсе не представлялось мне неприличным. Всё же это их войны и интриги, их реальность, если можно так выразиться, а мы с Мариночкой всего лишь невольные участники всей круговерти. Так что нечего спать!

— Давайте, докладывайте, о чём тут шептались? — закрепил я успех, пока эта парочка хлопала глазами.

— Мила рассказала, что случилось с вами, а я объяснил ей некоторые свои догадки в связи с этим, — сказал Игнат, а я подумал, как же быстро он надевает эту свою дежурную улыбочку.

— Ты мне зубы не заговаривай. Рассказывай давай, да подробнее.

Несмотря на мою показную грубость, вампирчик только сильнее осклабился.

— События пересказывать, может, не стоит? Ты в них участвовал вроде.

— Не во всех. Мила, зачем нас усыпили?

Эльфка соединила кончики пальцев и спокойно ответила:

— Считалось, что вы в безопасности. Мы дали вам немного отдохнуть — нервное возбуждение не позволило бы вам нормально выспаться. За это время мы разведали обстановку и достали кое-какое снаряжение. Кроме того, провели переговоры с квирчами — устроили вам убежище в Нестралехе. А потом кое-кому понадобилось хвататься за генератор Аббаса, и вас мгновенно обнаружили.

— Ничего себе у них реакция! — поразился я.

— Реакция нормальная: демоны живут нелинейно во времени, как и ангелы. Считай, они всю жизнь были в курсе, если в какой-то одной точке времени возник сигнал, — пояснила Мила.

— Но вот, что интересно, — влез вампир, — Снежана была не готова к такому ходу событий. Она не помнила нападения, не пережила его заведомо, как все прочие события. Да и демоны почему-то не знали самого главного — чем закончится их атака.

— Игнат, этого не может быть, я говорила тебе! — попыталась возразить Мила.

— Не может — ага. Но это есть. Разуй глаза: когда демон вылез из моря, для Снежаны это стало полной неожиданностью! — вспылил вампирчик.

— А кстати, — осведомился я, — что это было?

— Демоны любят захватывать и модифицировать под себя физические тела, — растолковал Игнат, — В данном случае выбор пал на местную разновидность шогготов.

Дата добавления: 2015-11-14