Мабрур и Микдад). 5 страница

- Я лишь хочу познакомиться с Вами.

- Да ты знаешь, кто я такая?

- Ого, ну и кто же Вы?

- Я в первую очередь девушка, которую ты обязан уважать. Как ты смеешь подходить ко мне, преследовать меня ещё и пытаться насмехаться над моей походкой?

- Вы не ответили, кто Вы?

- Я?

- Ну да. То что Вы девушка я вижу, то что ваши глаза уже который день сводят меня с ума, я тоже знаю. Ваша походка подобна грациозности кошки, а ваш голос, так же звонок, как голоса поющих ангелов в раю.

- Зачем ты всё это мне говоришь? Что тебе нужно?

- Хочу познакомиться с Вами.

- Мне нельзя с тобой знакомиться.

- Почему?

- Потому что… Ты… Я не знаю тебя.

- Ты странная девушка, то убегала от меня, сейчас общаешься со мной, но пытаешься вести себя высокомерно. Не огрызайся мне, я не хочу тебя обидеть, – говорил я, подходя ближе к девушке, – я хочу всего лишь познакомиться с тобой.

Мне показалось, что буйная девушка наконец-то успокоилась. Не видя её лица, по глазам было сложно определить, успокоилась она или нет, но я всё-таки подошёл к ней поближе. Увидев, что я уже совсем рядом, девушка начала нахмуривать брови и вцепившись обеими руками в мой платок, всё содрала с меня в низ.

- Да ты что?! Сумасшедшая что ли? – кричал я, поправляя свой головной убор.

- Сам ты сумасшедший, хам! – выкрикнула мне убегающая девушка.

Долго не думая я побежал за ней, девушка повернула голову и закричала мне:

- Сейчас же остановись и не смей бежать за мной!

- Кто тебе дал права трогать мой платок? Как ты его скинуть посмела?

- Я расскажу братьям, что ты приблизился ко мне тогда тебе не видать больше головы своей, – сказав это, девушка повернулась вперёд и, не успев затормозить, упала с обрыва вниз.

Подбежав к небольшому обрыву на земле, я спустился к девушке. Она лежала на песке и не двигалась.

- Эй? Ты в порядке?

- Пошёл вон! Хам, невежа. Я могла умереть из-за тебя.

- Фух, ты меня так напугала. Я думал тут высоко.

Девушка села на песок и собирала рассыпанную зелень в пакет. Я решил помочь ей и сев на колени, тоже начал собирать всё.

- Прости меня, я не хотел обижать тебя. Ты так мне огрызалась, что я не знал уже с какой стороны подойти к тебе. Пытался красивыми словами, но ты игнорируешь их, попытался юмором, но ты оскорбилась. Захотел утешить тебя, но ты вообще набросилась. Тогда подскажи мне, какая дорога ведёт к твоему доверию?

- Неужели только из-за моих глаз ты готов искать любые дороги?

- Твоего взгляда мне было достаточно, чтобы забыть о других женщинах навсегда.

Девушка резко подняла голову и посмотрела на меня. Я понял, что сказал слишком громкую фразу, но я отдавал отчёт своим словам. Молча собрав весь пакет, я взял его в руки и пошёл за девушкой.

- Тебя, Микур звали?

- Нет, Микдад. У меня друг есть, он тоже ни как моё имя не запомнит.

- Да, я тоже с первого раза не запомнила. А ты саудовец?

- С чего ты взяла? Нет. Я - ливанец.

- Просто ты всегда ходишь в национальной одежде, в головном уборе. Бородка так интересно брита у тебя. Если не ошибаюсь, то и над бровями тоже явно поработали. Ты слишком ухожен.

- Аах ха ха, спасибо конечно. А что в Саудии все мужчины такие ухоженные?

- Нет, но часто в интернете вижу их фото, обычно такие красивые парни там.

- Не красивее ливанцев, поверь. Я живу в Абу-Даби, сюда на каникулы прилетел.

- Ах, вот оно что, с Эмиратов значит.

- Ну да. Прости, а тебя как звать?

- Зови Армин.

- Красивое, какое имя. Очень приятно.

- Послушай, ты извини меня за то, что нагрубила тебе и платок с головы сорвала. Прости меня за эту дикость. Мне, правда, неудобно за это, но я от растерянности. Ко мне ещё никогда так внаглую мужчина не подходил и не знакомился.

- Ничего. Я думаю, оба виноваты, я тоже впервые так лезу к девушке. Скажи, Армин, я могу завтра рассчитывать на встречу с тобой?

- Нет.

- Эм… А, как мне увидеть тебя?

- Никак. Я не хожу на рынок.

- Как это?

- Вот так, у нас на рынок мужчины ходят, брат или отец. За всю жизнь, я один раз пошла туда и то, закрыла своё лицо, чтобы никто не видел и не узнавал.

- Что же привело тебя туда ещё раз?

- Ну… Это не важно. Просто больше я уже там не появлюсь.

- А мне что делать?

- А чего ты хочешь?

- Я хочу общаться с тобой.

- Тогда пиши мне, я буду читать.

- Хорошо, продиктуй мне свой номер.

- Иди за мной.

Девушка подошла к какому-то дереву, поковыряв пальцем в маленьком отверстии на дереве, Армин сказала:

- Вот сюда можешь засовывать бумагу.

- Зачем?

- Считай, это наша почта. Я в детстве так с сестрой играла. Я каждый раз тут прохожу, когда иду к тете помогать ей с детьми. Всегда буду смотреть, написал ты мне или нет.

- Ничего себе. Ладно, я согласен.

В это минуту, к нам подошёл какой-то парень, внимательно смотря на меня, он спросил девушку:

- Армин? Всё хорошо?

- Да. Это Микдид, он помог мне пакет донести.

- Мархаба Мик…Как ещё раз? – переспросил парень.

- Микдад. Мархаба, ахи. Армин упала, я мимо проходил, вот помог ей.

- Упала? Вот даёт, ну ладно. Спасибо ещё раз.

- Да не за что.

Парень взял с моих рук пакет и вместе с Армин ушёл. Девушка обняла его за руку и что-то рассказывала. Я подумал, что, скорее всего, это её брат был. Проведя их взглядом, я направился к себе домой. Идя по своему двору, я увидел сидящего на земле, возле столба, Бурхана. Посмотрев на него, я подошёл и присел, облокотившись спиной к столбу.

- Дурдом, да? – спросил я Бурхана.

- Почему?

- Не знаю, такое ощущение небо на нас рухнуло. Все ругаемся, дерёмся. Ты прости, что я напал на тебя.

- Я на тебя не держу зла.

- А на Мабрура?

- Я его не прощу.

- Бурхан, прошу. Престань, это мой брат. Я не могу идти против него. Я и так разделяю все твои понятия, за что Мабрур недоволен. Но если вы ещё и воевать начнёте…

- Он тебя против меня настраивает, он девушку, которую я любил, совратил!

- Ради Аллаха, убери этот ярлык от брата. Он не совращал её.

- Не знаю Мик, это твой брат, а я всего лишь друг. Я не пойму, почему я стал для него врагом. Что я сделал? Не люблю иноверцев? Это моё право. Я бью их? Это тоже моё право, я вообще не пойму почему до сих пор их всех не убили? Но твой брат увидел во всём этом неуважение к их религии и сказал, что это неуважение перед Аллахом. Да причём тут они и наш Бог? У них многобожие, они идолопоклонники. Как можно равнять наши понятия с их взглядами? Последняя капля стала Янаби. Даже если он скажет, что не женится на ней, передумал. Я уже не возьму её. Я просто не поверю, что она нетронутая девушка.

- Ай, Аллах. Бурхан, ты унижаешь этим меня, ты унижаешь мою сестру. Я ещё раз говорю, не трогал он её. Она чиста перед всеми, а главное перед Богом. Не иди против брата. Пойдёшь против него, значит, против меня идёшь. Я и он одно целое. Это как от двух отнять один.

- Да? Я тоже с тобой одно целое, но он отнимает тебя. Я мог быть с Янаби одним целым, но он отнял её. А что в итоге бывает, когда отнимают? Эм? Сколько будет два минус один?

- Один…

- Верно. Остался я один. Хожу со стаей, словно волк, но в беде один я. Этот где-то, тот не смог, жизнь моя унынье. Не зря друзей своих сравнил с дикой волчьей стаей. Потому что и с толпой я один бываю.

- Чей стих?

- Мой.

- Серьёзно сам сочинил?

- Не понравилось?

- И, всё-таки, я горжусь, что ты мой друг.

Ничего не ответив мне, я услышал, как Бурхан слегка засмеялся.

- Ты нашёл принцессу, Будур? – спросил меня друг.

- Какую Будур?

- Ну, эту, покрытую с ног до головы.

- Ааа, её Армин зовут.

- Армен? Армянка что ли?

- Не Армен, а Армин!

- Я уже испугался.

- Она, оказывается, не ходит по рынкам, из-за меня туда ходила.

- Как романтично. Рынки Бейрута всегда толкали людей на любовь.

- Аха ха ха, хватит издеваться. Сегодня я наконец-то смог её догнать и поговорить с ней нормально.

- Она убегала опять?

- Да. Убежала, потом сорвалась в обрыв. Лежала на песке.

- Что? – спросил, рассмеявшись, Бурхан.

- Она упала, когда убегала от меня.

- Аха ха ха.

- Да хватит смеяться.

- Блин, как это упала в обрыв и лежит на песке. Аха ха ха.

- Хватит смеяться я тебе говорю, ну упала девушка, с кем не бывает. Когда идём неверных бить?

- Всё-таки пойдёшь?

- Без меня ты пропадёшь.

- Готовься, через неделю. На выходных пойдём и покажем им, как надо жить на наших землях и кого им нужно бояться.

- Хорошо, ахи.

Встав с места, я зашёл домой. Пройдя к себе в комнату, я увидел сидящего на кровати брата и читающего коран.

- Ну как? Она была на рынке? – спросил Мабрур, поставив коран на тумбочку.

- Была. Я пообщался с ней и понял, что у меня есть все шансы. Но она усложнила всё, сказала, что видеться мы не будем. Все общения будут через переписку, а самая романтика в том, что переписка будет посменная.

- Как интересно… Она умная девушка, решила сразу проверить твои чувства, твои стремления. Сможешь ли ты всё это терпеть ради неё. Молодец она.

- И не говори.

С приходом ночи, когда все уже уснули. Я тихо сел за стол и написал Армин письмо. Расписав ей все свои чувства, я карандашом постарался нарисовать её глаза. Сложив листки, я лёг спать. Наутро, я почувствовал, что моё лицо немеет. Открыв глаза, я ощутил холод и покалывание. На моём лице лежало что-то большое и тяжёлое. Наконец-то придя в себя и учуяв запах рыбы, я закричал на всю комнату.

- Мабруууууууууууууууур!!! Ты прекратишь издеваться надо мной каждое утро?

- Вставай, вонючка, иди и умойся, а то рыбой пропах.

Помыв своё лицо, я зашёл в спальню и, смотря на смеющегося брата, сел молиться. После молитвы, мы направились на кухню. Позавтракав, я попросил Мабрура сходить со мной к рынку.

- Зачем тебе туда идти?

- Я хочу записку оставить.

- Ну, хорошо.

Выйдя во двор, мы пошли к рынку. Нам навстречу шли две женщины, недовольно посмотрев, они обошли нас.

- Чего это они? – спросил я брата.

- Не знаю, – удивлённо ответил Маббрур.

Проходя по базару, Мабрур вдруг остановился возле груш.

- Давай возьмём груши? – крикнул мне брат.

- Давай на обратном пути?

- Свинья! – резко раздался крик из толпы.

Мы с братом обернулись, но людей было много, и кто крикнул, мы не поняли. Спустившись к дереву Армин, я засунул в проём своё письмо и вернулся с братом домой. Купив по дороге груш, мы, разгуливая по двору, подходили к дому. Мимо нас прошли какие-то молодые парни и ударили Мабрура в плечо.

- Эй! Осторожнее – выкрикнул им Мабрур.

Но мальчики обернулись и, сделав недовольное лицо, ушли.

- Люди с цепи сорвались сегодня что ли? – спросил я брата.

- Не знаю. Странно, ведут себя. Иди за мной, – сказав это, Мабрур пошёл в центр нашего двора, где уже сидели дети и проходили соседи.

- Зачем мы идём сюда?

- Хочу посмотреть, может… - тут на Мабрура упала сигарета.

Подняв голову вверх, мы увидели стоящего на балконе парня.

- Он что совсем…

- Тише, ахи, не реагируй. Пошли домой.

Брат развернулся и быстрым шагом направился к дому. Зайдя на кухню, Мабрур схватил стакан, и открыв кран, налил себе воды. Быстро выпив воду, он сел за стол и закрыл лицо обеими руками.

- Ахи, всё хорошо?

- Всё нормально, Мик. Иди к себе.

Смотря на бледное лицо брата, я понял, что что-то случилось.

- Маб, что стряслось? Скажи мне тоже.

- Ничего. Всё хорошо. Мне просто поспать надо, – сказав это, брат быстро встал с места и направился в спальню.

Так и ничего не поняв я остался сидеть на кухне. Каждый вечер я ходил к дереву и забирал оттуда письма оставленные Армин. Каждую ночь я писал ей ответ и с каждым утром, после молитвы нёс эти записки к дереву. Так прошло шесть дней как мы общались.

Сидя ночью, когда уже все спали, за столом, я опять писал письмо Армин. Наше общение уже не было таким зажатым, мы с ней переписывались обо всём, делились своими мечтами. Казалось бы, прошло шесть дней, но было ощущение, что мы общаемся вечность.

«Свой мир я только тебе открываю, душу свою лишь к тебе подпускаю. Каждый раз перед сном, я Бога молю, растопи сердце той, кого я люблю. Нет больше сил находиться вдали, позволь, на минуту к тебе подойти. Дай снова увидеть, твой ангельский взгляд, разреши мне вкусить твоих губ аромат».

Не успев дописать текст, я услышал резкий крик брата. Подбежав к испуганному Мабруру, который сидел на кровати с потным лицом, я схватил его за руки и спросил:

- Что случилось, ахи? Что с тобой?

- Сон дурной увидел. Дай мне воды, Микдад.

Принеся брату стакан с водой, я подождал, пока он выпьет и снова спросил его:

- Что ты увидел? Что за сон?

- Меня окружили волки, много. Все выли очень громко. Такой страшный и неприятный вой был, я стоял молча, думал они меня не видят, но волки окружили меня и по одному подходили и откусывали мне кожу.

- Аллах помилуй, что за сон ужасный.

- Вой это известие, что-то узнаю от людей. То, что кусали, значит, плохие новости, которые меня будут беспокоить.

- Перестань, ахи. Это просто сон, я не думаю, что он несёт в себе смысл. Ложись, спи.

Посмотрев, как Мабрур засыпает, я тоже лёг спать. Наутро я проснулся от громко свистка мне в ухо.

- Вставай позорище! Когда уже ты почистишь свои уши?! – кричал Мабрур и свистел в свисток.

Еле дойдя до ванны и умывшись, я зашёл в спальню и начал молиться вместе с братом. Поднимаясь с места и сворачивая свой коврик для молитвы, я сказал брату:

- Маб, знаешь, я вчера тоже сон увидел.

- Какой?

- Как будто стою я в пустыне, а вдали стоит Армин. Я подхожу к ней, но песок подобно морю, сносит меня с ног. Она, молча, смотрит на меня, а я зову её, пытаюсь встать, но снова падаю. Потом я вижу, как она протягивает мне руку и по её руке, от самого плеча сползает какой-то железный браслет. Он падает с её руки прямо в песок и исчезает.

- Нехорошо это.

- Я знаю, ты разбираешься во снах, скажи мне, к чему это.

- Просто сон, ничего особенного.

На этой фразе в комнату вошла Янаби.

- Мабрур, Микдад, взгляните на это, – сказав это, сестра вышла из спальни.

Пойдя за ней и войдя на кухню, Янаби навела рукою на окно. Подойдя ближе, мы увидели, что всё стекло с уличной стороны было исписано кровью. Я и брат тут же выбежали во двор. Под окнами возле стены, была небольшая горка из камней напоминающая пирамиду. Над камнями свисала голова дохлого петуха. Смотря на это мерзкое зрелище, мы подняли головы вверх и увидели, что по всему окну, кровью намазаны оскорбительные слова. Увидев как Мабрур снова начал бледнеть, я схватил его и прижал к себе.

- Успокойся, ахи. Это шутки такие. Зайди в дом.

- За что? В чём я провинился?

- Ни в чём, ахи. Зайди в дом и подожди меня там.

Пытаясь завести брата в дом, я велел Янаби быстро помыть окна, пока родители не видели. Выйдя во двор, я направился к Бурхану. Не стучась, я открыл его дверь и вошёл к нему в комнату.

- Ого, ну ты хоть предупреди, я в одних трусах, стыдно же.

- Это ты петуха закапал?

- Чего?

- Не прикидывайся! Это твоих рук дело?

- Ты о чём Мик?

- У нас под окнами, лежит закопанный камнями петух.

- Ничего себе, клянусь, я не видел этого.

Подождав пока Бурхан надел штаны, мы вышли во двор. Подойдя к нашим окнам, он взглянул на дохлого петуха и, закрыв пальцами свой нос, сказал:

- Я не знаю, кто это сделал. Это чья-то глупая шутка.

- Глупая шутка? Это издевательство в нашу сторону!

- Мик, я серьёзно не знаю кто это сделал и зачем.

Посмотрев на Бурхана, а потом на напуганную Янаби, которая быстро смывала кровь с окна, я зашёл домой. Пройдя и сев на диван, где сидел Мабрур, я сказал ему:

- Не думай об этом ахи. Наверно действительно кто-то пошутил. Может дети или…

- Показали, что забьют меня как этого петуха… К чему этот самосуд? Кто в наше время так поступает?

- Успокойся! Ни кто тебя не посмеет забить. Если они винят тебя в чём-то, то пусть вызовут полицейских и проверят нашу семью.

В эту минут в зал вошёл Бурхан. Сев на кресло, он смотрел на расстроенного Мабрура.

- Пришёл проверить какого мне? – спросил его брат.

- Это не я сделал, это не я просил кого-то так сделать. – ответил Бурхан.

- Но ведь это ты меня первый назвал насильником.

- Да, я сказал это. Но я как сказал, так и забыл.

- Ты забыл, а соседи нет!

- Бурхан! Ты же сам мне сказал, что в Ливане достаточно сказать «мяу», как собаки укажут след и будут громко лаять! Что же получается? Ты своё «мяу» сказал, эти соседи указали на невиновного, и теперь осуждают его? – говорил я, возмущаясь Бурхану.

- Может быть… Да, я в гневе громко говорил, я может не заметил как кто-то слышал… Но я не имел цели подставлять Мабрура… Я не виноват в этом.

- Уйди отсюда Бурхан. Ты мне сказал, что ноги насильника в твоём доме не будет. Знай, что и в нашем доме, ноги предателя не будет.

Ничего не ответив, Бурхан поднялся с места и ушёл. Я сидел и смотрел на убитого горем брата. Подсев к нему ближе, я обнял его и пытался утешить.

- Перестань ахи. Не загружай себя. Когда вернётся дядя, тут же скажи ему о женитьбе на Янаби.

- Если я сейчас на ней в спешке женюсь, люди поймут, что я от страха это сделал, дабы избежать позора. Дядиной семье ни дадут покоя потом.

- Люди? Тебе не плевать, что скажут эти люди?

- Если ты узнаешь, что над твоей соседкой надругался мужчина. Ты будешь делать вид, что всё хорошо?

- Нет. Но я и не буду вмешиваться в их дела.

- Если ты не вмешаешься сегодня, то завтра он посмеет надругаться и над твоей дочерью. Плохой поступок человека, должен быть остановлен окружающими. Я рад, что люди в Ливане, всё ещё не безразличны к жизням их соседей. Но, я не рад, что тут всё ещё верят слухам, а не фактам.

- Я всех заставлю передумать!

- Сходи в мечеть Микдад, помолись.

- Ладно, как скажешь ахи.

- Не потом, а прямо сейчас иди.

- Хорошо.

Встав с места, я направился к храму. По дороге к мечети я не заметил стоящий на земле камень и, споткнувшись об него, упал. Схватившись за ногу, я попытался подняться и пойти дальше. Увидев, что мечеть уже совсем рядом, я ускорил свои шаги. Снова не заметив под ногами мелкие камни, я споткнулся и упал прямо лицо в землю.

- Да что это такое?! – выкрикнул недовольно я.

Встав и оттряхнув себя и слегка прихрамывая, я подходил к храму. Сев на бордюр и массажирую рукой свою щиколотку, я скорчил лицо от сильной боли, но всё же постарался встать и зайти в мечеть. Подойдя к входу, я не выдержал и опять упал. Подбежавший ко мне парень, тут же взял меня под руки и поднял.

- Вам плохо? – спросил парень.

- Нет. Я просто ногу подвернул, так сильно, что идти не могу, – ответил я и посмотрел на лицо парня.

В эту минуту было не описать мои эмоции, молодой мальчик, наверное, чуть младше меня, стоял с до жути омерзительной улыбкой на лице. Смотря на его противное лицо, которое всё сильнее растягивало улыбку, я не выдержал и оттолкнул его. Упав на землю, я отполз чуть дальше, отдаляясь от мечети. Парень, абсолютно не меняя свою полусогнутую позу, и с той же мерзкой улыбкой смотрел на меня. Пытаясь встать, я ушёл от храма. Хромая на одну ногу, я всё быстрее пытался уйти. Дойдя наконец-то до ближайшей скамейки, я сел на неё и расплакался.

- Что это, Аллах?! – выкрикнул я сквозь слёзы. – За что Ты не впустил меня в храм? За что Ты меня трижды ударил о землю? Кто был этот противный человек? В чём моя ошибка? Дай мне её понять! Где я оступился? Что мне исправлять? Помоги мне Аллах, не оставляй меня… Лучше я сгорю, чем отрекусь от Тебя.

Рыдая во весь голос, я сполз с лавки на землю и, сжимая песок, орал как ненормальный. Лежа лицом в земле, я всё не мог успокоиться, было ощущение, что ещё минута и моя душа вырвется из тела.

- Прошу, Всевышний, помилуй меня… Дай мне знак, только не покидай меня. Прошу… Пошли мне знак, дай понять, что я всё ещё твой раб. Позволь мне исправить свои ошибки, пришли мне хоть один Свой знак… Прошу Тебя…

Лежа на земле, я почувствовал, что на меня пристально кто-то смотрит. Слегка приподняв голову и посмотрев вперёд, я увидел в дали чёрный силуэт мужчины. Приглядевшись, я заметил, что это опять стоял тот парень. Снова эта мерзкая улыбка, которая чуть бы не до ушей доходила. Противные глаза и бледная кожа. Не выдержав увиденного, я закричал и, собравшись силами, побежал с этого места прочь. В полном безумие и, не обращая внимания на сильную боль в ноге, я забежал в дом. Упав на колени в своей спальне, я начал кричать. Мабрур и Янаби тут же забежали в комнату. Брат схватил меня за голову и, прижимая её к себе, успокаивал меня.

- Тише, ахи! Что случилось? Кто тебя обидел?

Но ничего не отвечая, я крепко сжимал руку брата и орал.

- Аллах! Да что творится с нашим домом, Мабрур? Сколько это может продолжаться? – спросила Янаби.

- Иди, завари ему чай на травах. Ему надо успокоиться.

Сестра побежала на кухню. Мабрур попытался меня уложить на кровать. Я крепко держался за него, и никак не мог успокоить свой истеричный плач. Мабрур лёг со мной рядом и почти всем телом обнял меня, чтобы я не мог двигаться. Прижав меня лицом к груди, брат коснулся губами моего лба и начал что-то шептать. Я расслышал слова молитвы, спокойный и приятный шёпот брата, произносящий молитву, начал постепенно успокаивать меня. Спустя ещё минуту, я совсем успокоился и лежал молча, крепко держась за Мабрура.

- Всё хорошо, мой брат… Что тебя так напугало?

- Ахи… Аллах оставил меня… Я теперь никто. Я изгнанный…

- Что ты глупости говоришь? Кто тебе это сказал?

- Я шёл к мечети, как ты велел, но три раза упал. Я так и не дошёл до храма.

- Если ты получил знаки, значит, уже Аллах тебя не оставил. Он тебе послал знамение.

- Нет… Я видел шайтана, ахи, он стоял и улыбался мне. Я, как только представлю его улыбку, мне страшно становиться. Мне улыбнулся сам шайтан! Ты поминаешь? А когда я просил Аллаха подать мне знак, я поднял голову и снова увидел этого черта! Всё! Я изгнан! Моя душа брошена навсегда в этом мире!

- Микдад. Ну что ты ерунду несёшь? – слегка рассмеявшись, говорил Мабрур. - Твои страхи вышли наружу, всё чего ты опасаешься в душе, стало тебе мерещиться в жизни. Нет ни шайтана, нет ни изгнаний. Человек может и в сорок лет признать свои ошибки и быть прощеным Богом. Ты ещё молод, у тебя ещё столько лет жизни подаренных Аллахом, которые ты можешь тратить с умом.

- Тогда почему я в мечеть не попал?

- Это тоже знак. Знак говорящий, что ты совершаешь ошибки. Остановись, одумайся и начни менять, что-то в себе.

Сказав это, Мабрур встал с кровати и позвал меня на кухню, выпить чаю. Я лежал прямо и смотрел на потолок. Внешне я был спокоен, но душа всё не находила себе места. В мыслях я постоянно вспоминал, как я на коленях плакал, сжимая землю, как видел омерзительное лицо парня. Все эти воспоминания просто сводили меня с ума.

«Упав на колени, я долго кричал, плача всем сердцем душою страдал. Я понял, что нет больше смысла бороться, на сделанное зло я сам напоролся. И всё-то добро, что я совершал, не смыло той грязи, что я допускал. Ну что же, скажу я Аллаху спасибо, за зло за добро, что меня тут постигло. Спасибо всем тем, кто меня не бросал. Спасибо и тем, кто всегда помогал. Я буду теперь постоянно молиться, в храмы ходить и к добру лишь стремиться».

Встав с места, я открыл шкаф и достал оттуда чёрную одежду и чёрный платок. Одевшись во всё чёрное, я намотал платок на голову и закрыл своё лицо. Зайдя на кухню, я посмотрел на Мабрура и Янаби.

- Ахи, ты зачем так оделся? Что за траурный вид? - спросил меня брат.

- Я пойду к дереву Армин. Она обычно в это время, оставляет там записки с ответом.

- Ты себя хорошо чувствуешь?

- Всё хорошо ахи… Я просто хочу закрыться от всего.

- Покрывало скроет твоё тело, но оно не защитит твою душу. Если тебе ещё не по себе, то останься дома.

- Нет. Я схожу за письмом.

Больше ничего не сказав, я вышел из дома и направился к дереву. Был уже вечер, по пустынной улице бродил легкий ветер. Маленькие крупицы песка иногда вместе с ветром взлетали вверх и попадали в глаза. Я сидел под деревом на земле и читал записку от Армин. В этот момент из-за дерева вышла девушка.

- Мархаба, Микдад, – произнёс знакомый мне и приятный голос Армин.

- Мархаба. Ты пришла сюда?

- А как же иначе?

- Если честно, я пока шёл сюда, всё время просил в мыслях увидеть тебя.

Присев рядом, Армин смотрела на меня своими красивыми глазами и спросила.

- Почему ты весь закрыт? С меня пример берёшь?

- Нет. Просто захотел от всех спрятаться.

- У тебя что-то случилось?

- Нет, мой ангел. Просто слишком много всего произошло со мной за короткое время.

- Бог создал столько людей, каждому подарил жизнь, но только самые сильные удостоились чести принять все сложные испытания Творца.

- И зачем они мне? Чтобы получить нервный срыв и умереть?

- Чтобы проявить свою силу и доказать всем, что в этой жизни нет ничего не возможного. Тебе тяжело? Поверь, всегда есть те, кому сложнее. Просто борись и за победу, награда будет достойной.

Посмотрев на красавицу Армин, я протянул к ней свою руку и гладил её лицо, покрытое вуалью.

- Как мужчины обходятся без женщин? Сам Бог вас создал, чтобы вы утешали наши души. Мне кажется, я страдаю, чтобы получить в награду тебя. Большей награды, чем ты, могут быть только мои наследники, рождённые от тебя. Скоро прилетают мои родители. Через пару дней, я приду просить твоей руки.

- Мы так мало знакомы… Давай ещё пообщаемся и…

- Нет… В чём интерес брака, если я тебя уже до замужества всю узнаю? Твой характер и манеры я и так уже увидел. Твои мысли и отношение ко мне, я прочёл в твоих письмах. Что мне ещё нужно? Всё что нужно я увидел и понял. Теперь я хочу всё это ощущать. Если ты мой покой, то должна быть рядом со мной, а не вдали.

- Микдад, ты мой мужчина, моя стена. Я согласна идти с тобой, куда ты велишь. Я согласна быть твоим покоем и утешением твоим. Я всегда хожу в храм и прошу Бога, чтобы он послал мужчину мне, которого я полюблю с первого взгляда. Для которого я буду верной и единственной женой до конца его жизни. Сколько приходили меня сватать, ни одного моё сердце не приняло. Мне достаточно было взглянуть на них, чтобы понять, что это не моё. Твои глаза я сразу запомнила на рынке. Сама судьба меня с тобой свела… Ты мой эмир, ты мой правитель… Но есть одно но…

- Какое?

- Ты должен подружиться с моим братом. Войди к нему в доверие.

- Тот, что забрал тогда твой пакет, это твой брат был?

- Да, мой родной старший брат. Это он меня и сестру в строгости воспитал. Он и решит моё замужество.

- Я поговорю с ним, не переживай.

- Завтра его друг прилетает к нам, на меня как на невестку смотреть будет…

- Что? – возмущённо сказал я, убрав руку от Армин.

- Не злись, прошу. Он прилетает к брату, но брат меня за него отдать хочет. Родителям тоже это сказал. Я прошу, подружись с моим братом…

- Армин… Я даже…

Не успев ответить Армин, я увидел проходящих в дали толпу парней. Внимательно смотря на них, я тут же вспомнил, что сегодня должны были быть разборки с иноверцами.

- Аллах…

- Что такое, мой эмир?

- Я забыл… Я должен уйти, Армин.

- Куда ты?

- Мы с друзьями допустили ошибку, если я всё сейчас не остановлю, то точно не заслужу прощения от Всевышнего.

- Когда ты вернёшься?

- Я ночью оставлю тебе тут письмо, приходи как обычно и забери его.

Поцеловав руку Армин, я встал с места и побежал за толпой идущих ребят.

Пытаясь обогнать их, я побежал через соседние кварталы. Дойдя до заброшенного завода, я увидел толпу пацанов с какими-то бутылками, камнями и палками в руках. Быстро спускаясь к ним, я начал глазами искать Бурхана. Крутив головой по сторонам, я заметил сидящих на камне ребят, которые завязав майки на голову, усердно позировали перед фотографом. Подойдя ближе, я схватил за руку довольного Давуда и потянул его к себе.

Дата добавления: 2015-11-16