Париж 1979 года. История французской криминальной полиции (Сюртэ) от Эжена Франсуа Видока до Гюстава Масе.

В 1879 году писарь Первого бюро полицейской префектуры Парижа Альфонс Бертильон дал толчок развитию криминалистики во Франции. Ему тогда было 26 лет, а французской криминальной полиции — 70. (стр.17)

Сюртэ, как называлась криминальная полиция Франции тех лет, была старейшей, с самыми богатыми в мире традициями криминальной полицией. Ее история уходила своими корнями во времена Наполеона. (стр.17)

Полицейская служба во Франции, существовавшая до этого, занималась выслеживанием и арестами политических противников французских королей, а не пресечением уголовных преступлений. Но и позже, во второй половине наполеоновской эры, шеф Первого отделения парижской полицейской префектуры, созданного для борьбы с преступностью. Генри имел в своем подчинении всего 28 мировых судей и нескольких инспекторов. Глухие улицы Парижа были настоящим раем для многочисленных разбойников и воров. И лишь в 1810 году, когда волна преступлений готова была затопить Париж, пробил час рождения Сюртэ, а также решилась судьба ее основателя Эжена Франсуа Видока. (стр.17)

До 35 лет Видок вел беспорядочную жизнь, полную приключений. Сын пекаря из Арраса, он был артистом, солдатом, матросом, кукольником, арестантом (он избил офицера, соблазнившего одну из его подружек), совершившим несколько побегов. Однажды ему удалось убежать из тюрьмы в украденной им форме жандарма, 11 другой раз Видок бросился с головокружительной высоты тюремной башни в бурлящие воды протекавшей под ней реки. Но ему не везло: каждый раз его ловили. Наконец он был приговорен к каторжным работам и закован в цепи. В тюрьмах Видок годами жил бок о бок с опаснейшими преступниками тех дней. Среди них были члены пресловутого французского клана убийц Корню, воспитывавшие из своих детей убийц, и, чтобы те быстрее привыкали к своему ремеслу, им для игры давали головы мертвецов. (стр.17-18)

В 1799 году Видок совершил свой третий, на этот раз удачный побег. Десять лет он жил в Париже, занимаясь торговлей одежды. Но все эти годы бывшие соседи по тюрьмам шантажировали его и угрожали выдачей властям. Возненавидев их, Видок сделал решительный шаг в своей жизни. Он отправился в полицейскую префектуру Парижа и предложил использовать его знание уголовного мира для борьбы с преступностью. За это Видок просил, чтобы ему простили уголовное прошлое. (стр.18)

Спустя 70 лет некоторые чиновники Сюртэ испытывали неловкость, когда речь заходила о Видоке и о возникновении криминальной полиции Франции. Это было связано с тем, что жизнь Видока до 1810 года противоречила всем представлениям об образе жизни полицейского служащего, не говоря уже о шефе криминальной полиции. Все забыли, в каком тяжелом положении были тогда шеф Первого отделения парижской полицейской префектуры Генри и префект парижской полиции барон Паскье, когда они в 1810 году приняли необычное решение, поручив Видоку борьбу с преступностью в Париже. В целях конспирации он был вновь арестован, а последующее освобождение прошло под видом нового успешного побега. Свою резиденцию Видок расположил вблизи полицейской префектуры, в мрачном здании на улице Святой Анны. Сотрудники подбирались им по принципу: «Только преступник сможет побороть преступление». Сначала на Видока работали всего 4, затем 12, а позднее 20 бывших арестантов, которым он платил из особого тайного фонда и которые прошли у него железную выучку. За год Видок с 12 сотрудниками арестовал 812 убийц, воров, взломщиков, грабителей и мошенников, ликвидировал притоны, в которые до него не рискнул сунуться ни один мировой судья, ни один инспектор. (стр.18)

Вскоре организация Видока получила название «Сюртэ» («Безопасность»). Несмотря на враждебное отношение к ней, именно она и явилась зародышем французской криминальной полиции. Тысячи мистификаций, тайное проникновение в районы, где проживают преступники, мнимые аресты, водворение сотрудников Сюртэ под видом заключенных в тюрьмы, их мнимые побеги или даже инсценированная смерть, после того как они выполнили свое задание; — все это обеспечивало Видоку огромный поток информации. (стр.18)

Близкое знакомство с преступным миром, привычками и методами «работы» уголовников, терпение, интуиция, умение вживаться в образ, редкая зрительная память и архив, в котором были собраны сведения о всех знакомых Видоку преступниках, обеспечивали успех его работы. Когда уже нельзя было больше скрывать свою роль шефа Сюртэ, Видок стал систематически появляться в тюрьмах, где осматривал заключенных, запоминая их лица и внешность. (стр.18-19)

В 1833 году Видок вышел в отставку, так как новый префект полиции Генри Гиске возражал против того, чтобы вся криминальная полиция состояла из бывших арестантов. В 1857 году Видок умер. Он интересно прожил остаток своей жизни, имел частное сыскное бюро (видимо, первое в мире), был зажиточным коммерсантом, писателем, другом великого Бальзака, которому не раз подсказывал темы будущих романов. (стр.19)

На посту шефа Сюртэ Видока сменили представители буржуазии: Аллар, Канлэ, Клод, а в 1879 году — Гюстав Масе. Сюртэ пережила пять политических переворотов: от Наполеона — к Бурбонам, от Бурбонов — к июльской монархии Луи-Филиппа Орлеанского, от июльской монархии—к империи Наполеона III и от Наполеона III — к Третьей республике. Из бывшей мрачной резиденции на улице Святой Анны она переехала в не менее мрачное здание на Кэ д Юрлож, а затем — в здание префектуры на Кэ д Орфевр. Вместо 28 подчиненных Видока здесь уже работало несколько сотен инспекторов. Его служащие с уголовным прошлым постепенно уступили место почтенным буржуа. Но ни Аллар, ни Канлэ, ни Клод, ни Масе не изменили принципам работы Видока — многие бывшие преступники состояли у них на службе в качестве филеров и сотрудников. Уголовники, высланные из Парижа и тайно вернувшиеся, при повторном аресте стояли перед выбором: либо работать на Сюртэ, либо сесть за решетку. Сюртэ также никогда не отказывалась от подсадки своих провокаторов (носивших название «мутоны») в камеры для получения информации от заключенных. А сами инспектора систематически посещали тюрьмы и приказывали водить вокруг себя арестантов, чтобы, подобно Видоку, развить у себя память на лица («фотографическую память») и знать преступников в лицо. «Парад» был самым распространенным методом выявления заключенных, имевших ранее судимость, или идентификации разыскиваемых преступников, отбывающих срок по другому делу. Архив Видока превратился в колоссальный бюрократический аппарат, горы бумаг загромождали неприветливые, пыльные, освещенные газом залы префектуры. На каждого преступника здесь была заведена карточка. В ней значилось его имя, количество судимостей, была описана внешность. В архиве насчитывалось около пяти миллионов таких карточек. А число их все увеличивалось, так как проверке стали подвергаться даже иностранцы, селившиеся в отелях и гостиницах Парижа. (стр.19)

В 40-х годах в одной из брюссельских тюрем стали фотографировать заключенных. Этот новый метод регистрации и идентификации преступников был использован и в Париже. В префектуре накопилось 80000 фотографий. Но как ни удивлялись иностранцы быстрому разоблачению преступников, бежавших с их родины в Париж, как ни содействовало это удивление легендарной славе парижской полиции, все же она переживала в 1879 году глубокий кризис, который и выдвинул на арену истории развития криминалистики Альфонса Бертильона. (стр.19-20)

Дата добавления: 2015-11-14