Читайте также:
|
|
Эмоции возникают помимо нашей воли и нашего решения, мы их не можем контролировать. Тем не менее, хотя я не могу быть хозяином своих чувств, я могу распорядиться, как поступить со своими чувствами, став в результате их владельцем, и это сознательное присвоение собственных чувств, скорее всего, и есть настоящее орудие.
Приятие
Если заглянуть в словарь, то там мы прочитаем: согласиться может означать дать согласие, признать, а также уступить или примкнуть к кому-либо. Я позволю себе предположить, что для нас у этого слова может быть два смысла: первый — жизнеутверждающий и конструктивный, другой — темный и деструктивный. Положительный вариант согласия называется приятием, а отрицательный — смирением. Я могу согласиться, принимая реальность такой, какая она есть, а могу смириться.
Когда я принимаю мир, окружающий меня, я словно заявляю: «Это так, нужно лишь понять, как поступить с этой данностью».
И напротив, смиряясь, я, говорю: «Будь оно неладно, но это так и я должен это проглотить!»
Это различие состоит в том, что конформизм приятия влечет за собой отмену срочности изменений. В то же время конформизм смирения ведет к тому, что мы увязаем в злобе, бесконечно проглатывая происходящее. Фактически мы просто затаились, ожидая подходящей ситуации или условий, чтобы сделать скачок через некий факт и изменить его, откладывая проявления своего раздражения.
Некоторые искренне полагают, что надо соглашаться любой ценой, принимая или смиряясь, а некоторые - я в их числе - считают, что приятие желательно, а смирение - нет. Разумеется, в жизни каждого человека есть вещи, события в прошлом, которые он никогда не сможет принять, и в этом случае остается только смириться. Тот, кто пережил безграничную боль от потери любимого существа, знает: разве можно на самом деле принять что-либо подобное? В этом случае, в качестве первой реакции, мы можем только смириться, конформизм смирения представляется мне единственным выходом.
Можно продолжать беседу о ресурсах до бесконечности, но на данном этапе будет достаточно этого краткого списка инструментов (внутренних ресурсов), которые я нашел в своей кладовой и которыми располагают также все мои знакомые:
Самосознание
Способность к осознанию
Ассертивность
Личные способности
Аффективная способность
Интеллект
Моральные установки|
Сила воли
Смелость
Обольщение
Способность к ручному труду
Актерское мастерство
Харизма
Эстетическое чувство
Упорство
Способность к обучению
Креативность
Восприятие
Опыт
Интуиция
Нравственные принципы
Приятие
Эти инструменты, уверяю вас - лишь немногие из тех, что хранятся в маленькой комнате в глубине вашего дома, которую вы, возможно, до сих пор так и не обнаружили. Неважно, что вы не пользуетесь ими каждый день; не выбрасывайте, не отказывайтесь от них, не прекращайте упражняться с каждым из них хотя бы время от времени. Они должны быть всегда при вас - очень вероятно, что они вам пригодятся завтра.
Каждый может распорядиться этими орудиями пособственному усмотрению.
Замечательноесостояние инструментов не гарантирует того, что они будут применены в благих целях.
Подобно любому инструменту, с ними нужно не просто уметь обращаться, их нужно использовать для достойных целей. Другими словами, результат применения одних и тех же ресурсов может быть восхитительным или жутким. Если у меня есть молоток, ножовка, гвозди, винты, бревна и листы металла, я могу с их помощью построить дом или соорудить себе виселицу.
Цели всегда индивидуальны: инструменты наделяют своего владельца возможностями, но намерения последнего в итоге решают все.
ГЛАВА 6
РЕШЕНИЕ
Мы подошли к самому тяжелому этапу нашего путешествия: на этот раз на пути к самозависимости нам придется отвоевать свою автономию.
Какой смысл я вкладываю в это слово, которое звучит так официально и вызывает ассоциации с политикой, аэронавигацией или управлением на предприятиях, но почти никогда — с живыми людьми?
Слово автономия представляет собой сложение двух понятий: «авто-номия». «Номия» происходит от греческого nomos - «закон, норма, обычай», при этом его дериват nomia означает: система законов, норм или обычаев в отдельной области (таким образом, астрономия - наука, систематизирующая знания и законы, касающиеся движения звезд; экономия собирает и классифицирует познания, относящиеся к ekos: очагу, дому, окружению и т. п.). Начало слова - это уже привычное нам «само», которое означает: собственный, принадлежащий самому себе.
Исходя из этимологии, автономный человек - тот, который способен администрировать, систематизировать и устанавливать свои нормы, правила и обычаи. Если я хочу стать самозависимым, я в первую очередь должен попытаться стать автономным, другими словами, определить свои собственные нормы и жить в соответствии с ними.
Это не всегда предполагает жизнь по законам джунглей, потому что введение собственных норм не означает неведения в отношении уже существующих в обществе, отказа от них или пренебрежения ими. Мои нормы могут совпадать с теми, которым следуют окружающие. Закон может дать разрешение - как, например, в случае с законом о разводе - но не заставить. И никто не обязан делать что-либо только потому, что закон это позволяет.
В действительности я могу изучить нормы и найти их довольно приемлемыми для себя, полностью созвучными тому, что я думаю и во что верю. Но все равно очень важно иметь возможность подвергать сомнению, исправлять и замещать. Мне кажется, что особый труд для живущего в обществе - быть окруженным теми людьми, которые, будучи свободными, выбирают те же нормы, что и он.
Следование нормам, принятым в нашем обществе, обеспечивает более спокойное и счастливое существование, потому что очень тяжело быть счастливым вопреки всем.
Рассказывают такую историю: по проспекту Санта-Фе в самом центре Буэнос-Айреса мужчина едет на машине по встречной полосе.
По радио передают сводку о дорожных происшествиях:
Один автомобиль перемещается по встречной полосе проспекта Санта-Фе.
Мужчина смотрит вперед и усмехается: «Один автомобиль, говорят! Ха! Да их тысячи! Тысячи!»
Я могу установить свои собственные нормы и стать полностью самозависимым, но это не значит бросить вызов законам или вовсе пренебречь ими. В худшем случае это предполагает мое право ставить их под сомнение.
Я могу подчинить жизнь моим законам, но это не имеет ничего общего с навязыванием своих правил другому человеку.
Известен случай из жизни доктора Фрица Перлза, который всегда вызывал мое восхищение.
Фриц уже был признанным психотерапевтом в Соединенных Штатах. Одним субботним вечером в конференц-зале Института Эсалена в Калифорнии должно было состояться выступление четырех наиболее ярких представителей психотерапевтических школ США. Были приглашены Роджерс, Скинер, Витакер и собственно Перлз.
Начало было запланировано на десять часов.
Перлз прибыл с некоторым запозданием, без конца извиняясь (как обычно). Он был одет в своей узнаваемой манере: в бежевую мятую куртку (он объяснял, что не имеет особенного смысла снимать одежду, когда ложишься спать, зная, что тебе придется надевать ее утром) и кожаные сандалии; своей длинной растрепанной бородой он напоминал пророка, а волосы его были взлохмачены ветром. Организаторы объявили о начале конференции и передали слово Карлу Роджерсу.
Весь поглощенный речью, Фриц облокотился на стол и машинально достал из наружного кармана куртки папиросную бумагу, свернул папиросу, поджег ее и, внимательно следя за выступлением, начал выпускать большие облака дыма.
Внезапно к нему подошел человек из организационного комитета и прошептал: «Извините, доктор Перлз, это храм и здесь запрещено курить, уж простите».
Фриц мгновенно погасил папиросу о лист бумаги и ответил: «Это вы извините. Я не знал».
Через несколько минут Фриц незаметно проскользнул по направлению к выходу.
Роджерс закончил свою речь. Публика из пятисот врачей и психологов взорвалась бурными аплодисментами. Скинер начал свою презентацию, и человек из комитета вдруг заметил, что Перлз так и не вернулся. Он вышел в холл: Перлз уже должен был докурить папиросу, но его нигде не было видно. Мужчина зашел в туалет, но там пусто. Выглянул на улицу: бесполезно, гость пропал. Взволнованный, он позвонил домой Перлзу, чтобы сообщить о случившемся.
Трубку снял сам доктор.
- Алло.
Мужчина узнал его характерный хриплый голос.
- Доктор Перлз, что вы там делаете?
- Я здесь живу.
- Но вы должны быть здесь, а не у себя дома, - парировал собеседник, слегка раздраженно.
- Извините, разве это не вы сказали мне, что там нельзя курить?
- Да. И что?
- Я курю. Знаете ли, я курильщик. Места, где нельзя курить, для меня противопоказаны.
- Хорошо, доктор. Если для вас это так важно...
- Нет. Я не могу оспаривать решение организаторов. Мне это кажется несправедливым.
- Несправедливо то, что люди, которые хотели услышать ваше выступление, не смогут этого сделать.
- Это правда, но я не несу за это ответственность. Те, кто меня приглашал, должны были предупредить меня, что у вас запрещено курить, и я бы ответил, что они могут на меня не рассчитывать. Теперь уже поздно.
Подобное отношение представляется мне хвалебной песней индивидуальной свободе, а также гимном уважения к решениям других.
Потому что, будучи автономным, я могу выбирать лишь с позиции своей свободы, хотя зачастую мне придется платить за это.
Здесь перед нами встает новый вопрос. Мы определились с понятием свободы, но не договорились о том, что будем называть свободой.
Когда мы начинаем раздумывать над этим понятием, наша первая мысль почти всегда такая:
Дата добавления: 2015-11-14; просмотров: 57 | Нарушение авторских прав
<== предыдущая страница | | | следующая страница ==> |
Принимать помощь – не значит быть зависимым. | | | Быть свободным означает делать т о, что я захочу. |